Помоги проекту - поделись книгой:
— Я сказала тебе правду! — слабым голосом сказала она. — Блантон тебя предал… это он велел убить твоих друзей…
Девушка повалилась на бок и через мгновение затихла. И тогда облачённое в бизоньи шкуры чудовище исторгло из своих лёгких нечеловеческий рёв. Правая рука охотника скользнула к бедру, а потом взмыла вверх, прочертив в воздухе сияющую дугу. Гарфильд непроизвольно вскрикнул и спустил курок. Он стрелял в упор, но тело гиганта, послушное слаженной работе стальных мускулов, двигалось с ошеломляющей быстротой. Пуля Гарфильда разошлась с охотником: Элкинс взмыл в воздух и по самую рукоять всадил свой огромный тесак в грудь Хопкинса. Эшли стал суматошно пятиться, в надежде увильнуть от омытого кровью лезвия, но налетел на Гарфильда, и тот, на миг потеряв равновесие, стрелял уже наобум. С этого момента в бой вступила новая сторона.
Дверь распахнулась настежь, и на пороге показался Керби. Дуло его револьвера дважды извергало столбы пламени. Эшли рухнул навзничь. Стерлинг успел произвести ответный выстрел, но через миг упал на колени с двумя сквозными ранами в груди и гортани. Левая рука его непроизвольно дёрнулась ко второй кобуре, но вскоре обмякла. Гарфильд заревел и выстрелил в третий раз, заставив подпрыгнуть шляпу на голове Керби. Ещё через миг он заскулил и прижал руку к рёбрам. Ранение, очевидно, было непроникающим, ибо Гарфильд развернулся и бросился вон из сруба. В миг, когда он юркнул в дверной проход, тесак охотника, пущенный с изуверской жаждой мщения, блеснул над его головой и воткнулся в полено над дверным косяком. Срыгивая кровь, Гарфильд побежал по улице в сторону «Серебряного башмачка».
Керби выскочил из дальней комнаты, на ходу заталкивая пули в опустевший барабан. Помещение было похоже на дворик для бойни. Элкинс, грозно пыхтя ноздрями, прошагал к двери и одним усилием вытащил из косяка застрявший по рукоять тесак. Край уха у него был порван, и по шее струйками стекала кровь. Элкинс повернулся к Керби.
— Не время сейчас пережёвывать прошлые дела. Шагай за мной, тут есть одно место…
Керби ничего не ответил. Обстоятельства действительно сделали их союзниками, и слова бы к этому ничего не добавили. Они выбежали через боковую дверь и на одном дыхании преодолели расстояние, разделявшее сруб от ближайшего строения. С другой стороны улицы ухнули «винчестеры». Заскулили над головами пули. Но они уже вбегали на крыльцо дома. В дверях их встретила хозяйка. У неё было бледное, перепуганное лицо.
— Господи, что же это за напасти, — запричитала она. — Никак всех перебьют!? Я женщина порядочная, в склоки ваши не влезаю, у меня приличное заведение…
— Вы бы лучше сигали отсюда через чёрный ход, мисс Ричардс, — цыкнул на неё Элкинс. — Нам придётся ненадолго превратить ваш дом в крепость, и не наша вина, если кое-кто захочет нас выкурить отсюда с помощью свинца. Не смотрите на меня так, не тяните время, а то через минуту здесь будут летать пули. Все убытки я обещаю вам возместить.
Пуля калибра 45–90, пробив тоненькую дощатую стену, оказалась более весомым доводом в пользу этого предложения, чем безыскусное красноречие охотника за бизонами. Мисс Ричардс, отводя душу в горестных возгласах, засеменила к чёрному ходу и бросилась бежать без оглядки, словно за ней гнался отряд сиу.
— А это вот моё логово, — пророкотал Элкинс, пихая дверь ногой. — Хватай-ка! — Он сунул в руки Керби «винчестер» с магазином. Ковбой не заставил себя уговаривать. Сам охотник выбрал себе «шарп» 50-го калибра — один из типов ружей однозарядного образца, которыми привыкли пользоваться охотники на бизонов. — Вот теперь мы с ними поговорим. Стены эти, положим, для пуль — что бумага, но те, за которыми они сидят, — ничем не лучше.
Пригибаясь к полу, ковбой и охотник заняли позиции каждый за своим окном и осторожно выглянули наружу. Улицы совершенно опустели. Городок будто бы вымер. Но то в одной, то в другой его части, точно опровергая такое предположение, зловеще ухали ружейные выстрелы, из окон выпархивали клубы дыма, и со знакомым треском взламывал деревянные волокна свинец.
— Гарфильд засел в «Серебряном башмачке», — пробормотал Керби, чуть приподняв голову над прикладом винчестера. — Мы не знаем, сколько он собрал вокруг себя людей. Но в окне бара только что мелькнула рожа Блантона, бар называется «Большой вождь». По-моему, там только один ствол.
— В этом баре никого не бывает, кроме его хозяина, — отозвался Элкинс. — А этого слизняка я знаю, он сразу даст ветру, как только начнётся стрельба.
Сказав это, он спустил курок. Оглушительно шарахнуло широкоствольное ружьё. В ответ из «Серебряного башмачка» понеслись проклятия и угрозы. Из окна «Большого вождя» вырвался столб дыма. Пуля пробуравила подоконник, осыпая Элкинса градом древесной стружки. Керби немедленно ответил из винчестера, но без особого успеха. Итак, в «Вожде», помимо Блантона, других стрелков не было. Из «Башмачка» огонь вели четыре ствола, и судя по пронзительным женским визгам, доносившимся со второго этажа, девушки сегодня проснулись раньше обычного и не в самом бодром настроении.
— Чёрт бы побрал эти стены, — буркнул Элкинс. — Не постоялый двор, а сеновал. Можно проковырять мизинцем. Давай-ка уходить отсюда. Двигаем обратно в сруб.
— Постой! — воскликнул Керби. — Видишь, кто-то скачет по улице? Клянусь небом, это Рыжий Дональдсон!
Керби вскинул ружьё и спустил курок. Почти одновременно с его выстрелом рыжеволосый всадник проделал то же самое, не вылезая из седла, потом спешился и бросился к дверям сруба. Керби смачно выругался.
В следующий миг из сруба вылетел наружу леденящий душу вопль. Стреляющие на время отложили своё занятие. Дональдсон с видом помешанного выбежал на улицу. Перемена в его облике остановила в последнюю секунду согнутый палец Керби.
— Кто!? Кто её убил!? — ошалело возопил Рыжий. — Джоана!.. Её убили! Кто?! Кто это сделал?!
Из верхнего окна «Башмачка» высунулась растрёпанная голова, и визгливый голос затараторил:
— Это Блантон! Я слышала выстрел и видела, как он выбегал оттуда с револьвером в руке. После этого началась вся эта кутерьма…
Пуля, выпущенная из «Большого вождя», разбила оконное стекло над головой дамы, заставив её пискнуть и поспешно убрать голову.
Исторгнув из груди кровожадный рёв, Рыжий Дональдсон выхватил из кобуры револьвер и с круглыми от бешенства глазами, без малейшего прикрытия, зашагал по улице к салуну. Когда он уже заносил ногу, чтобы переступить невысокий порог, изнутри грянул выстрел. Дональдсон отпрянул назад и рухнул в уличную грязь, корчась от боли. В этот момент раздалось грозное рычание, а затем рёв Джима Гарфильда.
— Будь ты проклят, Блантон! Я ещё могу постоять за своих друзей!
И столь же опрометчиво, как минутой назад Дональдсон, он выбежал из «Серебряного башмачка». В руке он сжимал дробовик. Заметив за окном силуэт своего недавнего союзника, Гарфильд издал звероподобный вопль, упал на одно колено, приставил приклад к плечу… И в это самое мгновение в дверном проходе за его спиной прогрохотал шестизарядный револьвер. Пуля вошла Гарфильду между лопаток. Гарфильд замычал, как смертельно раненый бык. Заряд, выпущенный из дробовика, рассыпался в воздухе. Гарфильд скрючился, повалился на бок, затем приподнялся на локте и свободной рукой перехватил двустволку. Содержимое второго ствола, с воем пронесясь через дверной проход, из которого Гарфильд только что вышел, не пропало даром: изнутри послышались проклятия и стоны.
В этот миг в окне, за которым стоял Керби, выросла чья-то тень; но ковбой выстрелил первым. Нападавший тяжёло навалился на подоконник и через некоторое время замер. Керби поискал взглядом Элкинса, но увидел его не сразу. Охотник на бизонов воспользовался тем, что участники перестрелки переключили внимание на истекающего кровью Гарфильда, незаметно улизнул из постоялого двора и теперь крался вдоль домов. Потом, уже не таясь, он перебежал улицу и достиг «Серебряного башмачка». Теперь Керби хорошо его видел: держа в руках горящую охапку хвороста, охотник нагибался, приседал, вновь делал перебежки, напоминая некого неправдоподобно шустрого гризли.
Дощатое строение занялось очень быстро. Элкинс оповестил об этом событии воплем ликующего дикаря. Он по-прежнему двигался перебежками, ухитряясь уклоняться от направленных в него со всех сторон пуль. Дома воспламенялись, точно спичечные коробки. Из «Серебряного башмачка» выскочили девицы, потом какие-то мужчины. Они вскакивали в сёдла и гнали лошадей в разные стороны, стремясь поскорей убраться из города. Керби не стрелял. Эти люди были уже выведены из боя. В это время языки пламени охватили «Большого вождя». Блантон выскочил на крыльцо. Керби спустил курок. Блантон покачнулся, но продолжал движение. В руках у него был дробовик. В следующую секунду перед ним вырос Элкинс. Словно не замечая ружья, он с бесшабашной удалью бросился на Блантона. Тот подбросил дробовик к плечу и навёл его на косматое чудовище. За спиной Блантона стала медленно подниматься перепачканная в грязи рука Рыжего Дональдсона. Револьвер качнулся раз, другой, потом замер и выстрелил. Блантон подался вперёд, подталкиваемый свинцом, что буравил его спину, и расстрелял заряд в никуда. В один молниеносный прыжок Элкинс одолел разделявшие их расстояние и всадил тесак в грудь Блантона.
Сан-Хуан был обречён. Клубы чёрного дыма заволокли небо. Элкинс и Керби вместе скакали на юг.
Барабаны заката
Глава I. Происшествие
Стив Хармер ехал по-техасски, спокойно и неторопливо, одно колено на луке седла, широкополая шляпа слегка сдвинута на лоб. Стройная фигура всадника плавно покачивалась в такт движениям лошади.
Дорога поднималась по горному склону, и чем дальше, тем становилась круче. По обе стороны росли кедры, кое-где виднелись кусты можжевельника. Выше их сменяли сосны.
Позади осталась обширная зеленая равнина с редкими деревьями. За равниной темнели огромные горы, на остроконечных вершинах которых лежал снег, а крутые склоны поросли мрачными лесами.
Внезапно одинокий путник услышал за спиной стук копыт. Стив посторонился, чтобы пропустить всадников, но они придержали коней рядом с ним. Стив учтиво приподнял шляпу.
Незнакомцев было двое, мужчина и девушка. Всадница сразу привлекла внимание Стива своим необычным дорожным костюмом и тем, как она сидела в седле. А что касается ее внешности — Стив, пожалуй, впервые видел такую красавицу. Чудесные золотистые локоны, нежные черты лица. Серые глаза с любопытством рассматривали техасца. Полные губы чуть приоткрылись.
— Эй, ты! — Грубый голос вывел Стива из оцепенения.
Спутник девушки выглядел как типичный житель Запада. Крепкий, широкоплечий, средних лет, с густой черной бородой. Лицо загорелое, суровое.
— Кто ты и куда надумал ехать?
Говорил он хрипло и отрывисто. Убедительность его словам придавал висевший на поясе тяжелый револьвер. Столь бесцеремонный вопрос не понравился Стиву.
— Меня зовут Хармер, — ответил он, и снова бросил мимолетный взгляд на девушку; та, казалось, была напугана. — И я еду своей дорогой.
— Неужели? — ухмыльнулся бородач. — А по-моему, ты маленько заплутал. Тебе лучше свернуть с этой тропы на юг.
— Мне не нужны советы, — огрызнулся Стив. — Если я еду здесь, значит, есть на то причина.
— Я так и понял. — В голосе незнакомца уже звучала откровенная угроза. — Только вряд ли тебе здесь понравится. Эти горы безлюдны и не любят чужаков! Будь осторожен, молокосос, ты сам не знаешь, куда лезешь!
И прежде чем Стив успел придумать достойный ответ, бородатый сделал знак девушке. Пришпорив коней, они поскакали вверх по крутому склону. Стив изумленно глядел им вслед.
«Ей-богу, они не слишком берегут своих мустангов. Но что же все это значит? Может, в самом деле свернуть на другую дорогу?.. Черт, какая хорошенькая!»
Всадники скрылись за лесом. Стив ненадолго задумался, потом слегка подтолкнул лошадь коленом и продолжил свой путь.
Бах!
Выстрел прервал неторопливую дорожную песенку. Стреляли где-то впереди, в лесной чаще. У Стива с головы слетела шляпа. Лошадь фыркнула и поднялась на дыбы, едва не сбросив седока.
Стив спрыгнул на землю и укрылся за лошадью. Уже с револьвером в руке он выглянул поверх седла. Стояла полная тишина, ничто не говорило о присутствии врага.
Наконец Стив осторожно покинул свое укрытие. Он убрал револьвер в кобуру, сходил за шляпой — теперь ее украшала порядочная дыра. Стив выругался.
«Неужто бородатый бугай нарочно засел там, чтобы пальнуть в меня? Или велел кому-то другому? Но почему? Что они там прячут в горах? И чего хотел неизвестный стрелок — убить меня или предупредить?»
Техасец тряхнул головой и пожал плечами.
«Во всяком случае, — продолжал он размышлять, садясь на лошадь, — мне не помешает взять немного южнее».
Южная дорога, как выяснилось, вела вниз, огибая широкий склон. По пути встречались стада овец, и когда солнце склонилось к закату, Стив подъехал к хижине, которая примостилась на берегу быстрой прозрачной речушки.
— Здорово, малый, — приветствовал его хозяин, морщинистый старичок с совершенно лысой головой. — Слезай с коня и заходи.
Похоже, старик обрадовался возможности поболтать. Но Стив, прежде чем спешиться, недоверчиво оглядел его.
— Мое имя Стив Хармер. Я из Техаса, здесь проездом. Если хочешь, чтобы я убрался отсюда, говори сразу. Нечего палить из кустов.
Старичок рассмеялся.
— Вижу, досталось тебе, сынок! Не иначе как повстречал моих соседей с Гор Заката!
— Мрачный мужчина и симпатичная девушка, — кивнул Стив. — И еще один парень — сам не показался, но испортил мне шляпу.
— Давай слезай, — скомандовал старик. — Слезай и привязывай свою кобылу. Тут, конечно, не отель, но устроиться можно не так уж плохо. Меня зовут Харпер-Неудачник — и, по правде говоря, не зря. Кстати, у тебя там в сумках нет ли случайно кукурузной водки?
— Нет, — ответил Стив, спешившись.
— Так я и знал, — вздохнул старик. — Быть мне неудачником до гробовой доски… Проходи… Э, никак, оленина уже зажарилась?
После мяса с хлебом и кофе, хозяин и гость сидели на крылечке и беседовали, поглядывая на звезды. Ночной ветерок приносил из леса пряные запахи. Лошадь Стива неподалеку пощипывала сочную траву.
— Да, тут совсем не то, что в Техасе, — говорил Стив. — Но вообще-то мне эти горы нравятся. Сегодня как раз хотел там заночевать, поэтому и ехал по Западной тропе. Она ведь идет к Райфл Пассу, верно?
— Нет. Райфл Пасс — это вон туда, южнее. Городок небольшой, но процветает… А Западная тропа все по горам вьется. А куда ведет, никто не знает.
— Почему?
— По двум причинам. Во-первых, здравомыслящим людям там делать нечего, а во-вторых — вспомни про свою шляпу.
— По какому же праву этот тип не пропускает людей в горы?
— У него вместо права пушка тридцать третьего калибра, — усмехнулся старик. — Ты сегодня встретился, скорее всего, с Гилой Меркеном. А девушка — его племянница, вроде из Нью-Йорка. Не знаю, чем Гила занимается. Еще лет двадцать назад о нем нехорошие слухи ходили. Но вот я теперь, можно сказать, ближайший сосед Гилы, а где его дом — не знаю. Наверное, там, — старик указал на Западные горы, которые черной громадой вырисовывались на фоне звездного неба.
— Там с ним вроде два парня, а теперь еще и девушка. Кроме них, никто по той тропе не ездит.
Стив задумался, а затем продолжил расспрашивать. — Но почему он все-таки никого туда не пускает, как ты думаешь?
Старик пожал плечами.
— Откуда мне знать, сынок. Правда, раз в неделю один парень наведывается в Райфл Пасс — или в Стиррап, это восточнее. Но тут они ни с кем не общаются. Одно могу сказать: похоже, пока им не повезло.
— Не повезло? В чем?
— Видишь ли, Стив, — Неудачник опять указал рукой на мрачные горы, — где-то там, среди каньонов, ущелий и утесов лежит сокровище! И может, Гила Меркен когда-нибудь найдет его.
Сорок лет назад мы с Биллом Хансеном пришли в эти края — наверное, первыми из белых. Мы охотились на бизонов и сбились с пути. Поднялись на эти горы — Горы Заката, так их индейцы окрестили. Плутали, плутали и вышли к утесам — отсюда-то их не видно… Высоченные, футов по четыреста. Глина и камни вперемешку, да еще и осыпаются, даже подходить жутковато. Семнадцать утесов вроде было. Мы их «Бастионами» назвали.
Подходим мы, значит, с Билом Хансеном к одному из них. А там глыба здоровая откололась у самой земли. Билл глянул, да как заорет: «Золото!» Я в жизни такой огромной жилы не видал. И прямо на поверхности, бери сколько хочешь! Мы ружья побросали и давай ее расчищать. Ногтями скалу ковыряли. А жиле и конца нет, будто до самого Китая тянется! Ей-богу, сынок, как сейчас вижу: золото, кварц так и сверкает на солнце.
— Билл, — говорю, — мы же с тобой теперь миллионеры.
Только произнести успел — что-то мимо уха вжик! Билл вскрикнул и ничком повалился, из спины стрела торчит. Я не успел пошевелиться — выстрел. Это уже из винтовки. И меня будто раскаленным молотом в грудь…
Оказывается, пока мы скалу разрывали, к нам индейцы подкрались. Шайены. Целый отряд. Ну, вышли они, достали ножи — скальпы снимать, песню ритуальную затянули. Билл-то сразу умер, а я живой лежу. Весь в крови, а шевельнуться боюсь. Скальпировали сперва Билла, потом и меня.
Стив с ужасом взглянул на старика.
— Да-да, — спокойно подтвердил Неудачник. — Боль адская. Не знаю даже, с чем и сравнить. Но все-таки я не закричал, хотя под конец казалось: все, не выдержу.
— Они вас скальпировали до висков? — поинтересовался Стив.
— Нет, шайены так не делают, — Неудачник задумчиво провел рукой по своей блестящей лысине. — Срезали только кусок с макушки. Правда, порядочный. Но остальным волосам это тоже как-то повредило — за два-три года все вылезли.
Ну вот, индейцы еще немного поплясали, поорали и уехали. А я все никак не могу поверить: неужели живой? Пуля прошла навылет, но важного ничего не задела, уж и не знаю, как такое получилось. Конечно, кровь льется. Но я в рану напихал листьев да еще паутины: там пауков белых полно. Потом к ручью отполз и заснул. Очнулся уже ночью. Лежу и думаю — вот и друга потерял, и золота мне уж не видать, да и сам скоро сдохну. А потом пополз через лес. Куда, зачем — сам понять не могу. Как пьяный. Полз я, полз, уж и не знаю, как долго. Только нашли меня за много миль от тех утесов, в долине, охотники на бизонов подобрали. Я уж ничего не соображал, еле живой был.
Раны постепенно зажили; в голове прояснилось. Вспомнил я про золото. Собрал людей, и поехали мы жилу искать. Только ничего не вышло. Похоже, забыл я дорогу. А может, там все изменилось — скалы-то прямо на глазах рассыпаются.
Сколько раз я туда забирался — не сосчитать, один и с компанией — все без толку. В общем, за сорок лет ни один человек больше не видел той жилы. Наверно, ее оползнем накрыло. Или мне просто не вспомнить, где тот утес стоит.
В конце концов я сдался. Стар уж стал, тяжело по горам шататься. Взялся овец пасти, тем и живу. Теперь понятно, почему меня Неудачником прозвали?
— И ты думаешь, этот Меркен нашел твою жилу и потихоньку разрабатывает?
— Нет, вряд ли. Гила Меркен таиться не станет, не такой он человек. Если что и найдет, сразу прискачет хвастаться. Дразнить меня будет: вот, мол, попробуй отними. Да и куда ему, болвану та кому, жилу отыскать. — В голосе старика зазвучали тщеславные ноты. — Если уж я, старый разведчик, за сорок лет ничего найти не смог.
Он замолчал. Дувший с гор ночной ветер принес странные звуки: где-то в горах раздавались глухие ритмичные удары…
— Барабаны, — пояснил Неудачник, заметив недоуменный взгляд Стива. — Индейцы тут в горах — навахо, мирное племя. С юга пришли, правительство им вроде резервацию выделило в Горах Заката. Уже несколько недель в барабаны бьют. В тихие ночи хорошо слышно; звук-то здесь далеко разносится.
Старик опять умолк. Стив посмотрел на запад, где высились мрачные черные вершины. Ночной ветер таинственно шелестел в кронах кедров и сосен. Пахло свежей травой и смолой; над темными горами мерцали звёзды. Стив вспоминал прелестное лицо девушки, которую сегодня встретил. Опуская отяжелевшие веки, он все яснее видел черты незнакомки. И уже сквозь дрему до него доносился гул барабанов.
Глава II. Тайна
Стив допил кофе и поставил кружку на стол.
— А ты неплохо готовишь, — заметил он. — Кстати, Неудачник, я тут поразмыслил…
Поделиться книгой: