Тайна Тёмного Императора

Тайна Тёмного Императора

Властелина Богатова

1

Розали

Дрожащими руками я схватила накидку из тонкого кружева и, прикрыв голые груди, отбежала от постели и, развернувшись, застыла. Грохот собственного сердца отдавался в висках.

Как это получилось? Кто это мог сделать? Почему? Почему именно со мной?!

Паника сжала в тиски, едва я осознала, что произошло, смотря через пелену на раскинувшееся жилистое тело мужчины. Только что его трясло судорогой, а сейчас голова Кьета была откинута, изо рта текла пена.

Лихорадочный холод пробрал меня до кости.

Он умер, умер.

Сжала веки и тряхнула головой, вспоминая, что только что произошло: когда всё должно было случиться, мужчина застыл, я до сих пор чувствовала, как пальцами жёстко впился в плечи, вдавив меня в постель, а сам выгнулся дугой и откинулся навзничь, стискивая до скрежета зубы, комкая простыни в кулаках, зажимая в горле крики боли. Он пытался мне что-то сказать, но слова обрывались в бессвязное мычание.

Кажется, целитель был отравлен. Эта мысль не укладывалась в голове. Кто мог это сделать? Кому это нужно? Разве у уважаемого Кьета рег Феррона есть враги?

Мысли хаотично путались, паника накатывала с новой силой. Нужно звать на помощь!

Заставив себя шевелиться, оттолкнувшись от подоконника, в который вцепилась поледеневшими пальцами, схватила сорочку — всё, что нашла в покоях из одежды, предназначенной для меня, натянула, едва ли не рвя тонкую ткань, накинула на плечи накидку и бросилась к двери.

Я не знала куда бежать за помощью, в поместье Феррона была всего лишь единожды и дальше главного зала не заходила. Босая пробежала к лестнице, схватилась за перила. Феррон не планировал праздновать собственное бракосочетание и гостей не звал, потому в поместье было пустынно.

— Кто-нибудь, помогите! — крикнула, голос эхом отразился от каменных стен.

— Что случилось? — почти сразу послышался грубоватый голос пожилой экономки.

— С господином Кьетом плохо, нужна помощь, скорее, кажется он… — сухо сглотнула, — …он умирает.

Глаза на худощавом морщинистом лице экономки в ужасе выпятились, рот искривился в ошеломлении, но следом она всплеснула руками и, охнув, кинулась прочь. Я не решилась возвращаться, осталась стоять у лестницы, тряслась, комкая тонкую накидку в дрожащих пальцах. И в мыслях не могла предположить, что целитель умрёт на брачном ложе. Хотя несчастья последнее время, словно камни на голову, сваливались одно за другим. Страх обездвиживал вовсе не потому, что я впечатлительная. Что теперь будет?

Я знала Кьета рег Феррона всего лишь шесть дней с тех пор, как пришла к его порогу чтобы просить помощи. Всё началось с того, что месяц назад моего единственного старшего брата Лаквера схватили и бросили в темницу, объявив императорским изменником, и нас лишили титула, богатства, остались только голые стены поместья, которое покинули слуги.

Целитель, выслушав меня, согласился помочь, но при одном условии я должна стать его женой. Я, признать, была ошеломлена и в связи с весьма скверными обстоятельствами о лучшем не могла и мыслить, оставшись нищей и вот-вот лишусь близкого мне человека. Кроме как Лакавера у меня никого не осталось из родственника, разве только по отцовской линии, но они не сильно любили нас, и при жизни последнего совсем не общались. И когда наше родовое поместье, выставили на продажу, поняла, что помощи мне ждать не откуда. И потому предложение уважаемого Феррона было для меня спасением. Благословением свыше. Только — втянула в себя воздух, стискивая зубы — рано я обрадовалась.

Это злой рок, не иначе.

Снизу послышался топот, на лестнице показался силуэт мужчины. Я не знала, кто он, но точно не слуга. Может, тот самый приемник целителя, о котором ещё с прошлой весны поговаривали в высшем свете.

Не обращая внимания на меня, он молча ворвался в покои. Экономка, медленно поднявшись по лестнице, зажала рот платком и смотрела на меня заполонёнными слезами взглядом.

Вскоре мужчина вышел.

— Кьет мёртв, — сказал и бросил на меня тяжёлый и вовсе не добрый взгляд.

Что-то в глубине его глаз вспыхнуло, заставило меня содрогнуться, его рот исказился гневом, а в следующий миг мужчина поддался вперёд и, схватив меня за локоть, дёрнул за собой. Экономка вскрикнула.

— Что вы делаете?! — я попыталась высвободиться, но только против мужской силы мне было не справиться, мужчина грубо затолкал меня обратно в покои, захлопнул дверь и запер её. Я ударилась о неё плечом, пытаясь открыть, не позволить замкнуть. — Откройте, что вы делаете?! Вы не имеете права! — со всей силы грохнула по створке кулаками и ахнула от пронзившей плечо боли, на глазах сразу же выступили горячие слёзы.

— Заткнись и сиди тихо, убийца, — послышался грубый окрик с той стороны, ввергая меня в полное оцепенение.

Отшатнулась от двери, как будто меня ошпарили кипятком.

Убийца? Я?

Обернулась, обращая взгляд на тело мужчины.

Стены поплыли. Всё тело проняло крупной дрожью, окутывая ледяным холодом. Свечи потрескивали, и тошнотворный горько-смолистый запах лип к нёбу.

— Нет, — прошептала одними губами, слыша звоном ужасное обвинение, в полной мере понимая, что меня ждёт. — Нет! — вскрикнула уже громче, пронизывая пальцами волосы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍2

Бросила взгляд на стол, на котором стояла корзина с бутылкой вина. Из неё и пил Кьет. Может, оно и было отравлено?! Нужно успокоиться и дождаться, пока сюда не придут с разбирательствами. Я ведь не виновата, и то, что этот господин меня обвинил, не значит, что нужно паниковать. Хотя заперли, как какую-то проходимку...

Возмущение и отчаяние накатывало попеременно. И как бы я ни пыталась утешить себя, всё складывалось очень скверно. Моя репутация и так слишком шаткая, конечно, в первую очередь подозрения падут на меня. Но зачем мне отравлять собственного мужа?

По телу прошлась холодная липкая дрожь, глянув на Кьера, я задержала дыхание. Нужно взять себя в руки и выстоять, но, кажется, мои силы уже на пределе, и слёзы подкатывали, готовые закипеть на глазах. Подавив их, сглотнув подступивший тугой ком, отвернулась.

Ступая босиком по ковру, прошла к окну. Ещё была глубокая ночь. Где-то вдали виднелись сквозь густой туман огни.  Поместье Бувок находится в одном из графств столицы Флиастон. Императорский целитель имел не только богатый замок, но обширные угодья.

Если бы Лаквер — мой брат — проявил здравомыслие и не ввязался, куда ему не следует, всё бы обошлось. Он связался не с теми людьми, которые и утянули его за собой в яму. Случившийся неделю назад мятеж до сих пор на слуху у горожан.

Теперь даже не представляла, что будет, как бы я сама не оказалась в темнице...

Мало был строг к брату отец. Его смерть стала нашим несчастьем. Вонграт рег Эстери был уважаемым господином, главным канцлером при Его Величестве Могвите рег Ваане, нынешнем императоре Флиастона.

Это позор для нашей семьи — оказаться изменником, как мой брат.

Сердце сжималось, стоило только представить, что отец сейчас смотрит на нас и не знает покоя, да пусть хранят его душу светлые боги! Я не знаю, что произошло с Лаквером, но подозреваю, что на него воздействовали запретными магическими способами — не мог брат по собственной воле залезть в удавку! Я хотела через Кьера Феррона помочь ему, ведь он был приближенным к правящей семье, и ходили слухи, что  занимал особое положение при одном из сыновей императора.

Снова покосилась на труп.

Мысли мешались в голове, превращаясь в кашу. Я не могла больше соображать.

Должны же понять, что мне нет необходимости убивать целителя? Для чего? Сущая ерунда!

Но от этого не становилось легче. Как теперь доказать свою невиновность? Я не имела представления.

Неизвестно, сколько простояла возле окна, застудив ноги окончательно, время текло, как тягучий кисель, и уж было ни до чего. Свечи давно прогорели, растекшись воском по подсвечникам, когда на краю неба забрезжил рассвет, окутывая меня белёсой призрачной дымкой. Холодный и далекий, стелился по земле, раскинувшемуся лесу, ложился блеском на высокие шпили башен.

Потёрла глаза в которые будто песок насыпали. Внутри меня пустота, такая же стылая, как небо в это жуткое утро — не самое ужасное в моей жизни. Смерть отца выбила меня из колеи на месяцы, тогда это было самое тёмное время, я едва ощущала себя живой…

…За дверью слышался какой-то шум, заставил меня выйти из полузабытья. Поёжившись, сжала бесчувственными пальцами накидку, приготовившись, что сейчас дверь отомкнут. Никто не должен видеть моего отчаяния, особенно приемник целителя, который затолкал меня в комнату с покойным и жёстко обвинил во всём.

Я буду отстаивать своё доброе имя любой целой! Никто не осмелится его осквернить! Никогда! И я найду способы, но сначала нужно поскорее выбраться из этой ямы, в которую меня грубо пытаются столкнуть.

Грохот приближающихся шагов заставил напрячься и расправить плечи.

На мгновение за дверью стихли все звуки, а затем замок щёлкнул, и створка отворилась.

Гурьбой в покои вошли несколько мужчины, по красному камуфляжу было понятно, что гвардейцы. Они встали возле дверей. Внезапный стыд прожёг меня, что я оказалась полуголой, но натягивать на себя обратно подвенечное платье категорически не хотелось. Каменные лица стражей не выражали ничего, как и взгляды, им плевать на труп и побледневшую до смерти девушку.

Следом за дверью мелькнул тот толстяк, что запер меня, по его затянувшемуся и слегка позеленевшему лицу, я поняла, что дело совсем плохо.

И не зря, потому что в следующий миг в покои вошёл ещё один мужчина.

Он явно отличался от этих двоих, что каменными истуканами встали возле входа, не только богатой одеждой, но и внешностью. Высокий, стройный и молодой, от него исходило что-то такое тяжёлое и проницательное, что заставило перед глазами всё расплываться, а голову мгновенно затуманиться.

Смотря на раскинувшегося и прикрытого краем одеяла мужчину, он прошел к постели, будто собираясь немедленно убедиться в том, что тот вот уже как минимум пять часов к ряду без дыхания.

Я сжала озябшие пальцы в кулаки и застыла, рассматривая профиль незнакомца, склонившегося над мертвецом. Тёмно-каштановые волосы зачёсаны назад, открывая лоб и темные росчерки бровей, высокие скулы и мужественные челюсти, прямой чуть длинный нос и выразительная линия губ, которые сейчас были плотно сжаты в ярости или горечи — я так и не разобрала, но в окружении этого незнакомца мне стало крайне не по себе, хотелось отгородиться, спрятаться, отказаться как можно дальше от того, что я никак не могла понять. Он не был похож на дознавателя, но эти охранные гвардейцы говорили о том, что господин — важная персона.

Может, ещё кто-то из родственников? Подумала, и тут же все мысли вышибло, когда мужчина расправил плечи и повернул голову, посмотрев на меня.

Холодные синие глаза пронзили насквозь, разбивая вдребезги всю мою стойкость.

3

— Как твоё имя? — вдруг спросил он.

Голос мужчины был приятный и спокойный, и, кажется, не нёс ничего предосудительного — на первый взгляд, потому что на второй он хочет, чтобы я представилась. Будто это станет моим приговором.

— Розали… — облизала пересохшие губы, — Розали рег Феррон.

— Не смей! — раздался вопль из дверей. — Не смей называть себя именем моего дядюшки, мерзавка!

Незнакомец повернул голову к покрасневшему от злости — теперь стало понятно — племяннику. Он захлопнул рот и разом стушевался, когда господин смерил его настолько ледяным взглядом, что даже у меня в зубах заломило, и снова глянул на меня.

— Феррон вы стали недавно, а прежде?..

Смысла скрывать что-либо не было, да и наверняка он уже знает, кто я, но почему-то требует, чтобы я представилась сама.

— Розали рег Эстери… — и всё же я не смогла выдержать этого невыносимого давления и опустила взгляд.

Кажется, мужчина как-то тяжело вдохнул — это ощутила кожей. Никогда не думала, что когда-то при звучании своего имени мне будет настолько не по себе, до тошноты. Что это имя станет клеймом позора и стыда.

И снова отчаяние захлестнуло, я была на грани срыва, готовая заплакать прямо на глазах у всех. Но я держалась, выжимая те крохи достоинства, что ещё оставались во мне после жуткой ночи.

Взгляд мужчины теперь с ещё большим вниманием скользнул по мне, пробирая до мурашек, которые предательски покрыли голые плечи. Я не знала, чего ждать от него: с одной стороны, он здесь, потому что Кьет рег Феррон был для него важным человеком, и сейчас он тоже обвинит меня во всём и отравит в темницу, но с другой — непоколебимое спокойствие давало крохотную искру надежды, что меня выпустят, наконец, из этой проклятой комнаты, в которой я пробыла всю ночь с мертвецом.

Но надежда эта тут же погасла, когда по скулам мужчины прокатились желваки, а впадины на щеках стали отчетливее.

— Собирайтесь… вы поедете в Штор-Таль.

Я не ослышалась? Штор-Таль — главная крепость в столице. Племянник лекаря громко усмехнулся, его тонкие губы искривились в довольной ухмылке. Это и понятно, в этой цитадели держали преступников, и там до сих пор находился мой брат.

Мужчина повернулся к гвардейцам, отдав им немой приказ следить за мной.

— Но, господин, — осмелившись, задержала незнакомца, всё внутри тряслось, сердце грохотало, отдаваясь ломотой в рёбрах, но я продолжила, — я не причастна к смерти уважаемого Кьета. Я клянусь, что не замышляла против него ничего злого. Да и глупо с моей стороны убивать его, подумайте только!

Мужчина качнулся и сделал шаг в мою сторону, а мне тотчас захотелось попятиться к стене, потому что давящая тяжесть прижала плитой. И снова это странное чувство чего-то тягостного, вязкого, тёмного, будто горячая смола пробиралась в меня, пытаясь заполнить чем-то чужеродным. Что за ерунда? Но мне было не до того.

Ледяные глаза вонзились в меня копьями.

— Может быть, вы из мести это сделали и вам плевать на собственную жизнь? Если это так, то я постараюсь, чтобы ваша смерть была мучительной.

Я так и раскрыла рот, судорожно глотая воздух. Что-то внутри меня сломалось, отдаваясь во всём теле мелкой дрожью.

— Кто вы, чтобы решать? — выпалила горячо, теряя над собой контроль.

На лице мужчины вдруг отразилось недоумение, темные брови сошлись, он сузил голубые глаза в раздражении. Всё-таки первое впечатление о господине было обманчиво, и за этим спокойствием скрывается бессердечное чудовище.

— Я же говорю, Ваше Высочество, она опоила Кьета, заморочила ему голову! Этой курице место в темнице вместе с её братом, им обоим дорога в чёрную бездну! Ты, бесстыдница, как разговариваешь с Его Высочеством Наронгом Вааном?!

В глазах потемнело, я на миг прикрыла ресницы, втягивая в себя воздух.

— Простите, Ваше Высочество, — хрипло произнесла, опуская взгляд в пол.

Мысли спутались в клубок. Это было действительно так — передо мной сын императора Могвита Ваана. Как я могла не узнать его сразу? Бегло осмотрела чёрный расшитый жакет с множеством петель, эполетами на плечах, на которых знаки принадлежности к королевской семье. Жар стыда, что я не смогла это понять самостоятельно, прилил к щекам. Просто я слишком вымотана, да и не думала, что в графство явится Его Высочество лично. Что подтверждает, что Кьет Феррон имел особое положение у императора.

— Собирайтесь, — вырвал из оцепенения стальной голос мужчины.

— У меня нет здесь моих вещей, — призналась честно, — их должны были привезти из Клорка, моего дома, — который теперь принадлежит королевской казне. Феррон вчера позаботился об этом, но я не знала, привезли ли их уже.

Наронг глянул на племянника целителя.

— Найдите ей одежду, немедленно, — приказал холодно и сурово, вынуждая толстяка тут же покинуть покои.

Его Высочество отступил, кажется, больше не желая находиться в этих покоях, я только видела, как мелькнули пятки кожаных сапог за дверью. Гвардейцы вышли следом за молодым правителем, оставляя меня снова наедине с мертвым лекарем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍4

Это кошмар! Волнение охватило меня с головы до ног. Ведь не может же на меня навалиться столько всего?! Это сон, правда? И сейчас я проснусь.

Ущипнула себя за руку, но ничего не изменилось. На постели труп, за дверью гвардейцы и сейчас меня повезут в Штор-Таль. И будут наверняка допрашивать, а может, даже и пытать. Я окажусь в темнице, как и мой брат.

Надолго остаться со своими мыслями и сойти с ума, слава высшим мне не дали. Экономка принесла в покои ворох одежды. Такая же бледная и едва живая, она прошла к холодному камину и водрузила ношу на кресло, стоявшее возле него. Спокойно посмотрела на покойного лекаря — в её глазах уже не стекленел ужас и неверие.

— Как же это могло случиться? — запричитала она, когда я подошла, взяв первое попавшееся платье. Мне было всё равно что одевать, я устала, промёрзла и жутко хотела спать, так что веки стали тяжёлыми, а движения вялыми.— Он был уважаемым господином, стольких спас людей, стольким помог, и чтобы вот так и таким молодым... — сокрушённо покачала головой женщина, видимо, не собираясь уходить.

Кьет и в самом деле был далеко не стар и к тому же имел привлекательную для многих женщин внешность: светлые волосы, хорошо сложенную фигуру, тонкие аккуратные пальцы рук… Помимо внешних достоинств он имел и внутренние — добросердечен, внимателен, отзывчив. Последнее мне довелось почувствовать, когда я пришла к нему напуганная и отчаявшаяся.

Наверное, я бы со временем смогла его полюбить, оценить его поступок, проникнуться. Наверное. Не знаю. На тот момент я согласилась стать его женой и, что уж скрывать, делала это из выгоды. Хотя разве я это делала для себя? Из-за брата...

Я поджала губы, стараясь не думать о плохом, хотя слёзы всё же застелили взгляд. И только с третьего раза смогла попасть в рукава коричневого унылого платья, но зато теплого и практичного.