Роковые камни Аркаима

– Налей и мне! – обратился он к кузнецу.

Богдан молча пододвинул к нему чарку с бормотухой:

– Да бери, коль не побрезгуешь. – Кузнец поднял голову и увидел Харитона и Любаву, которые застыли у входа. – А вы чего пришли? Что надо?

– Странно, – Егор Змееборец отхлебнул бормотухи, – странно ты говоришь! Жена домой вернулась, а ты ей – чего пришла? Странно, ох как странно.

– Какая жена? – Глаза у кузнеца налились кровью. – Ты, что, сучий сын, насмехаться над моим горем пришел? – взревел Богдан и потянулся за каменным топором, лежавшим чуть поодаль. – Умерла моя жена при родах! И ты знаешь это!

Любава в ужасе закрыла глаза, она поняла, что ее смерть неминуема, а вот Егор Змееборец даже не шелохнулся, он сделал еще один глоток из чарки и продолжил:

– Да я не о Настасье сейчас говорю, а о новой твоей жене!

Любава, кажется, даже перестала дышать, она в страхе ждала развязки.

– О какой новой жене? – Богдан был пьян, но не настолько, чтобы вообще ничего не соображать. – Нет у меня…

Но Любава не дала ему закончить фразу, она вышла из оцепенения, вырвалась из цепких рук Харитона и подбежала к Богдану.

– Обо мне он говорит! – Любава залилась слезами. – Муж, мой дорогой муж, да как же так, как же ты не помнишь, как поднимались мы с тобой на гору Любви, и поженила нас Цыба тогда со словами: «Живите долго и счастливо». Как же ты не помнишь, как ночевала я у тебя, так как жена я твоя теперь, и что ношу я твоего ребенка под сердцем! Как же ты не помнишь этого, муж мой любимый? – Любава плакала по-настоящему, потому что именно сейчас, в этот момент решалась ее судьба, и она это понимала.

Богдан смотрел на нее долгим, мутным взглядом и молчал, молчали и Егор Змееборец с Харитоном. Наконец кузнец притянул чарку к себе, допил бормотуху и тихо произнес:

– Помню, как ночевала у меня, помню, как… – Богдан осекся, словно понял что-то, посмотрел на Егора Змееборца и Харитона, застывших в ожидании, и произнес: – да, я помню, как Цыба назвала нас мужем и женой и, конечно, помню, что ты носишь моего ребенка.

– Ах, вот как… – разочарованно произнес Харитон, – ну, тогда и разговаривать не о чем.

– Ну, здесь, наверное, да, – Егор Змееборец встал с лавки и надел шапку, – но теперь надо найти кого-то для жертвоприношения, а у меня нет ни одной здравой мысли.

Мужчины молча вышли из конюшни, оставив наедине Любаву и Богдана. Любава боялась поднять на кузнеца глаза, просто села на лавку и молчала.

– Ну, значит, ты им все наврала, – наконец произнес Богдан, – я так понимаю, они хотели принести тебя в жертву богу Ярило?

– Да, – кивнула Любава, – у меня не было другого выхода. Егор Змееборец пришел ко мне с Харитоном, они так и не нашли Цыбу, поэтому…

– Решили принести тебя в жертву богам, – закончил за нее фразу Богдан.

Он помолчал, молчала и Любава.

– Ладно, бог с тобой. – Богдан тяжело поднялся, покачнулся и оперся руками на стол. – Мне после смерти Настасьи нужна хозяйка в доме: убрать, приготовить, летом будут сенокосы и сборы лечебных трав. Но ты меня не волнуешь, и поэтому предаваться любви с тобой я не стану. Поняла?

– Поняла. – Любаву покоробило, что Богдан оттолкнул ее как женщину, она считала себя вполне привлекательной, но другого выбора сейчас у нее не было. Или умереть, или принять унижение и согласиться. И она выбрала второе.

– Тогда иди в дом и приготовь мне поесть, – буркнул Богдан, – да, и еще, ночевать ты будешь в своей хижине, где жила с Цыбой, а рано утром приходить ко мне и выполнять все обязанности жены, поздно вечером уходить к себе. Поняла?

– Поняла. – Любава поспешила убраться с глаз долой, Богдан был пьян и в плохом настроении. Она поспешила во двор, чтобы поскорее приготовить похлебку. Разделывая вяленую козлятину и срезая подгнившие места с моркови, Любава напряженно думала над ситуацией, в которой оказалась. С одной стороны, все произошло как нельзя лучше: Богдан подтвердил ее ложь и тем самым защитил ее от неминуемой гибели, а с другой стороны, она попала в очень скверную историю. Ей придется изображать жену, при этом ею не являться, а это значит, что у нее никогда не будет детей, словно Цыба ее прокляла.

– О боги! – До Любавы только что дошло, что она сказала Егору Змееборцу, что она беременная, а это значит, что через некоторое время, ближе к следующей зиме, ей надо будет родить ребенка. Но Богдан ясно дал ей понять, что отношения между ними как между мужем и женой невозможны, поэтому и на беременность, тем более скорую, рассчитывать явно не приходится. И что же делать?

Любава поставила похлебку на огонь и глубоко задумалась, получается, что до лета у нее есть время, под шкурами и многослойными одеждами отсутствие живота не заметят. Ну, а когда придет жара и надо будет раздеться до платья, тогда придется уходить. Вот только куда ей идти и как жить дальше, Любава просто не представляла, знахарка ей говорила, что где-то есть еще племя, но оно находится очень далеко, да и как его найти?

Цыба в таких ситуациях, когда не знаешь, что делать дальше, советовала обращать внимание на знаки, якобы через них боги общаются с людьми. Любава решила быть повнимательней, и у нее еще было время, чтобы приготовиться к побегу, поэтому пока она успокоилась.

Наши дни

До конца каникул, обернувшихся для Лизы настоящим кошмаром, еще оставалась уйма времени, а она не знала, чем себя занять. Категорически не хотелось выходить из дома, особенно после очередной шокирующей новости о том, что в ее доме девочку отравили. Лиза переваривала эту информацию уже два дня и все никак не могла смириться с мыслью, что в ее доме, в том самом доме, где были и ее дети, кто-то (кто?) посмел убить маленького ребенка. Специально. Кристина была самой обычной девочкой, веселой, временами капризной, но чаще доброй и отзывчивой, и кому только в голову могла прийти идея от нее избавиться? Лиза крутила эти мысли в голове круглые сутки, пыталась и так, и эдак понять или хотя бы предположить, как такое могло случиться, но все было бесполезно. Катерину и Ивана она знала десять лет, да и родители они Кристинины, значит, подозрения с них снимались автоматически. Оставались Настя и Никита, потому что этих ребят она видела впервые, и какое бы хорошее впечатление они ни производили, кроме них, заподозрить в таком жутком деле было больше некого.

Оставалось понять, для чего Никите или Насте надо было убивать девочку, но вот здесь Лизу снова ждал тупик: ничего даже более-менее правдоподобного просто не приходило в голову. Какая им могла быть выгода от смерти ребенка? Да вообще, кому может пойти на пользу такая чудовищная история? В чем смысл? Никита – интеллигентный парень, айтишник, хорошо зарабатывает, он сказал, что копит на новую машину. Настя, ну это вообще ангелоподобное существо, тонкая, изящная, почти девочка еще, с огненной копной волос. Красивая и добрая, такая неспособна на чудовищный поступок. Да и зачем им это делать? Зачем?

У Лизы от постоянных размышлений и переживаний голова просто раскалывалась, она очень хотела ну хоть как-то отвлечься, поэтому решила прибраться в квартире. Владимир, как и в предыдущие дни, валялся на кровати в спальне с бутылкой пива в одной руке и пультом от телевизора в другой. Костя и Ваня бесились в гостиной, казалось, братья решили разнести комнату окончательно, раз родители в последнее время ходят такие пришибленные и не делают им замечания. Вот и сейчас Лиза промолчала, но решила пойти в детскую и убрать пока там. В комнате у мальчишек был полный бардак, перевернутые стулья, брошенная на пол одежда, одеяло и подушки валялись вперемешку с игрушками у окна.

Лиза села на пол и огляделась, да, здесь уборки на несколько часов, но разве не этого она хотела? Поработать руками, чтобы голова хоть немного отдохнула от тяжелых мыслей. Лиза сидела на полу и вставать не спешила, она смотрела на семейные фотографии, развешанные по стенам в детской. Вот она держит на руках Ваню, ему там дней 5 от рождения, не больше. А вот они всей семьей стоят на пороге роддома, и она держит на руках уже Костю. А это она с Володей и детьми на Черном море, веселые, загорелые. А это последний их отпуск за границей, перед пандемией, который они провели в Турции, сыновья там из бассейна не вылазили, мужу приходилось их силой из воды вытаскивать. А это они в сентябре прошлого года, отдыхали в Аркаиме, туристическом центре, что-то там связанное с медитацией и силами природы. Лизе не понравилось, по ней, так полная чушь – все эти духовные практики, но там была недорогая медовуха (муж остался доволен) и живые лошади (дети были в восторге), поэтому два дня она смогла выдержать.

А потом Лиза вспомнила, что у Катерины и Ивана тоже детская комната вся увешана детскими фотографиями, на них Кристина. И какой ужас сейчас испытывает Иван, заходя в эту детскую и понимая, что дочь мертва, а жена лежит с нервным срывом в психиатрической больнице. Лиза потрясла головой, словно хотела избавиться от всех мыслей, поднялась на ноги и начала убираться. Игрушки, разбросанные по всему полу, положила в коробки. Застелила кровати. Чистую одежду убрала в шкаф, грязную унесла в стирку. Набрала полный пакет мусора: обёртки из-под конфет, огрызки яблок, пустые бутылки из-под газировки. В детской еще стояла туристическая палатка, которая занимала большую часть комнаты, но дети ее категорически не разрешали убирать. Так вот в ней нашлись какие-то палки, камни и даже кусок древесины, видимо, все это богатство мальчишки принесли с улицы. Лиза подумала и «пиратские сокровища» трогать не стала, пусть развлекаются как хотят, главное, чтобы были живы и здоровы. Она бережно сложила уличные запасы в деревянный сундук, на котором были нарисованы два медведя, катающихся на велосипедах.

Пока она размышляла о том, стоит ли прибираться в квартире дальше или на сегодня достаточно, кто-то позвонил в дверь. Лиза вздрогнула и вышла из детской, в коридоре она столкнулась с не менее встревоженным мужем:

– Кто это? – У Владимира в руках была недопитая бутылка пива.

– Да откуда я знаю! – огрызнулась Лиза, ее уже начал раздражать постоянно поддатый муж. – Сейчас посмотрим. – Кто там? – Она подошла к двери и прильнула к глазку – на площадке стоял незнакомый мужчина.

– Я из Следственного комитета, нам надо поговорить!

У Лизы сердце оборвалось, и хотя она ждала повестки, все равно визит человека «из органов» вызвал у нее приступ паники.

– Проходите! – Она открыла дверь, и пока Владимир изучал «корочки» незнакомца, дошла до гостиной и плотно закрыла двери. Не хотела, чтобы сыновья видели, кто к ним пришел.

– Я принес вам повестки, надо расписаться, – мужчина зашел в коридор и огляделся, – я могу вызвать вас официально на допрос, можем поговорить здесь и сейчас, мне все равно. Моя фамилия Иванов, зовут Сергеем, должность мою в СК вы видели, она в удостоверении.

– Проходите! – Лиза указала рукой на кухню. – Можем поговорить здесь и сейчас, только мне кажется, это ничего не изменит.

– Почему? – Сергей неспешно разделся, повесил пуховик, поправил свитер и зашел на кухню. – Так почему наш разговор ничего не изменит?

– Потому что мы понятия не имеем, кто мог отравить Кристину! – Владимир заметно нервничал. – Мне кажется, что это вообще недоразумение какое-то и полный бред, скоро все выяснится.

– Ну, то, что ребенка отравили и отравили намеренно, уже выяснили при вскрытии. Через пару дней тело отдадут родителям. Насколько мне известно, вы с ними дружите? – Сергей без разрешения сел на кухонный стул, следом за ним присели и Лиза с Владимиром.

– Ну да, мы дружим семьями лет десять, и мы крестные родители Кристины. Были ими, – добавила Лиза, стараясь унять волнение. Они же ни в чем не виноваты, но тогда почему так страшно?

– Ну, хорошо! – Сергей достал диктофон, какие-то бланки, ручку. – Давайте вы расскажете все, что помните, о той новогодней ночи. Но! Сначала все расскажет Елизавета Николаевна, а затем Владимир Васильевич.

– Мне пока уйти? – Владимир поднялся из-за стола.

– Да, я попрошу пока оставить нас вдвоем.

Муж ушел, да еще и двери за собой закрыл – и Лиза осталась одна на кухне со следователем. «Просто шикарное начало нового года», – пронеслось у нее в голове.

– Расскажите мне все о семье Васильевых, об Иване и Екатерине, где познакомились, как общались, а затем о событиях новогодней ночи, желательно по минутам.

– Я по минутам вряд ли помню, – нахмурилась Лиза.

– Ну, тогда рассказывайте то, что помните, по часам.

– С Васильевыми мы знакомы давно, изначально это были друзья моего мужа, они с Иваном подружились в университете. Потом мы поженились и стали дружить парами, получается, что мы с мужем крестные родители у Кристины, ну а они у наших детей, у Вани и Кости. Мы вместе встречаем все праздники, – Лиза пожала плечами, – я не знаю, что еще вам рассказать.

– Расскажите, какие люди супруги Васильевы. Ссорились ли они? Замечали ли вы что-то необычное в последнее время?

Лиза вздрогнула, кроме самоубийства ее тезки и кошмарных снов, ничего «такого» не было, если не считать, что ее жизнь сейчас превратилась в сплошной кошмар.

– Нет, ничего необычного я не замечала, – солгала Лиза. – Иван занимается строительством, у него две бригады, они дома там отделывают, коттеджи. А Катерина воспитывает, – она замолчала, а затем исправилась, – а Катерина воспитывала Кристину и вела дом. Самая обычная семья.

– Они не ссорились в последнее время? – Сергей что-то записывал на бумаге, Лиза краем глаза следила, но ничего толком не разобрала.

– Вы их подозреваете, что ли? – Она грустно рассмеялась. – Зря только тратите время. Это самые лучшие, самые любящие родители, каких я только знаю. Да они с Кристины пылинки сдували, вы чего, совсем того? – Лиза сгоряча покрутила у виска пальцем. – Как вообще можно даже подумать о том, чтобы родители убили своего ребенка? Вы в своем уме?

Сергей тактично промолчал, видимо, он уже и не такое слышал за свою жизнь, затем выждал еще пару минут тишины и наконец спросил:

– А как вам Настя и Никита? Давно их знаете?

– Отличные ребята, живут вместе. Никита работает вместе с моим мужем, я их в первый раз в жизни увидела на этот Новый год, но они и правда отличные ребята.

– Да, ребята все отличные, а ребенок погиб, – почти так же, как и Владимир, прокомментировал ситуацию Сергей. – Значит, о них вы ничего более подробно рассказать не можете?

– Нет, – пожала плечами Лиза, – что мне о них рассказывать? Люди как люди.

– Ну, тогда расскажите, как у вас прошла новогодняя ночь. Вы же понимаете, что все вы, все шесть взрослых людей, теперь подозреваемые в убийстве девочки. Как я понимаю, все в квартире уже давно постирано, прибрано и отмыто?

Лиза кивнула головой:

– Да, конечно, я все убрала на следующий день. Кто же знал, что ребенка убили, я даже подумать о таком не могла.

– Вот и мы понимаем, – ответил Сергей, – что сейчас обыскивать ваш дом нет никакой причины. Что хотели, уже выбросили, что надо, уже отмыли.

– Вы о чем? – нахмурилась Лиза.

– Ни о чем! Расскажите мне о той ночи как можно более подробно. Кто когда пришел, где покупали продукты, кто готовил, кто разливал напитки, вообще все, что помните.

– Готовила все я сама. – Лиза уже устала от этого разговора так, словно он длился вечность. – Все салаты, бутерброды, курицу и горячее я готовила сама, только торт покупала. Но торт ели все, я сама его разрезала и положила всем по кусочку. Напитки выбирал муж, там коньяк был, виски, шампанское и сок для детей. Разливали все, кто хотел, тот и наливал. Гости пришли в десять, я стол уже накрыла. Мы за стол сели, дети бесились в детской и в коридоре, сыновья играли в новых роботов, и Кристина с ними. В двенадцать мы послушали речь президента, потом я пошла укладывать детей спать.

– Кристину тоже вы укладывали? – спросил Сергей. Лиза похолодела:

– Да, я сама, лично я ее увела к нам в спальню и уложила на нашу кровать. Было где-то около часа. Потом я вернулась к гостям, собрала грязные тарелки и пошла их мыть, помню, руками мыла.

– Зачем? – удивился Сергей. – У вас же посудомоечная машина, вон стоит. – Он кивнул в сторону агрегата.

В ответ Лиза лишь пожала плечами, а затем продолжила:

– Пока я мыла посуду, ко мне вышла Катя, поговорить. Потом она вернулась к гостям, а я села на кухне на диван и задремала. Около трех я пошла в спальню и легла на кровать рядом с Кристиной, но через пять минут пришел муж и сказал, что гости уже уходят. Я поднялась и пошла провожать гостей, ну, а потом все это… начался этот кошмар.

– Получается, что где-то с часа ночи до трех к вам в спальню мог зайти кто угодно? Кристина в это время там была одна, экспертиза подтвердила, что девочка умерла где-то в два часа ночи, и удивительно, как вы, зайдя в спальню в три часа утра, не почувствовали запах рвоты.

– Господи, я лежала рядом с трупом! – Лиза закрыла лицо руками. – Какой ужас. А насчет запаха, в квартире жгли бенгальские огни, мужчины курили на балконе на кухне, но запах все равно по всей квартире. Я ничего не почувствовала, когда зашла в спальню, вы правы.

– Теперь постарайтесь вспомнить, кто где мог быть с часу ночи до трех утра.

– Я на кухне мыла посуду, потом вернулась в гостиную. Мальчики уже спали в детской, Ваня и муж пили коньяк, меня еще кто-то спросил, кто не помню, а что так тихо стало? Куда дети делись? Я сказала, что спать всех уложила. Никита и Настя точно были за столом.

– А кто спросил про детей? – насторожился Сергей. – Постарайтесь вспомнить, это очень важно.

Лиза попыталась вспомнить, но напрасно, она в ту ночь была выбита из колеи самоубийством незнакомой ей тезки и этими странными ночными кошмарами, которые ее тогда донимали, а сейчас, когда действительно в жизни творилось нечто ужасное, пропали. Никакой логики, никакого объяснения.

– Я не помню, честное слово! – Она нахмурилась. – Все, что помнила, вам рассказала.

– Ну, хорошо, – согласился Сергей, – вы тогда идите к детям, а я пока поговорю с вашим мужем.

Лиза кивнула и вышла из кухни, в коридоре она наткнулась на Владимира:

– Ты что, подслушивал? – прошептала Лиза, и ей стало противно. – Но зачем?

– Должен же я понимать, что он от нас хочет. Пришел в квартиру, ведет какие-то непонятные беседы.

– Иди к нему, – Лиза махнула рукой в сторону кухни. – Он с тобой поговорить хочет. Спрашивает о новогодней ночи, кто где был, с кем.

Владимир молча зашел на кухню и закрыл за собой двери. Лиза поплелась в детскую, настроение у нее было хуже некуда; рассказав следователю о событиях той ночи, она снова скатилась на самое эмоциональное дно. Напуганные мальчишки в комнате сидели смирно и не шалили, как обычно.

– Это кто к нам пришел? – спросил Костя.

– Следователь! – крикнул Ваня. – Ты что, тупой? Ты что, ничего не слышал? Он в коридоре представился.

– Сам ты тупой! – огрызнулся Костя, и чтобы избежать привычной перебранки, Лиза ответила как можно быстрее:

– Да, он следователь.

– Он к нам пришел, потому что кто-то убил Кристину? – снова Костя задал неудобный вопрос. Лиза удивилась, откуда сын мог знать про это, они с мужем всячески избегали обсуждения этой темы.

– Откуда ты знаешь? – Лиза в ужасе взглянула на сына. – Кто тебе сказал, что Кристину убили?

– Я слышал, как папа по телефону с кем-то разговаривал, – буркнул Костя, – а еще папа очень сильно переживал, что все могут узнать. Мама, а что могут узнать и кто эти все? – Ребенок подошел к Лизе посмотрел ей прямо в глаза. – Папа знает, кто убил Кристину? А кто ее убил и зачем?

У Лизы подкосились ноги, и она буквально рухнула на диван, к такому повороту она не была готова. Конечно, Владимир к смерти девочки не имеет никакого отношения, но то, что у мужа есть от нее секреты, сильно расстраивало.

– Нет, папа ничего не знает! – Лиза обняла одного сына и протянула руку другому. – Идите сюда, оба. Мальчики, у нас дома произошел несчастный случай с Кристиной, этот дядя пытается понять, что случилось. Костя, ему о телефонном разговоре папы говорить нельзя, видимо, папа имел в виду что-то другое, а ты его не понял. О чем бы вас ни спрашивали, молчите, говорите, что ничего не помните. Хорошо?

Испуганные мальчишки в ответ лишь кивнули, и как раз в это время ее позвали из кухни.

– Мы закончили! – Сергей оделся и направился к выходу. – Вас вызовут на официальный допрос в ближайшее время и поэтому никуда не уезжайте из города.

– Но зачем? – Лиза старалась не встречаться глазами с мужем, настолько была на него обижена. – Разве мы вам не все рассказали? Зачем нас вызывать на допрос еще?