Их любимая злодейка

— Драконы-оборотни в этих уголках Вселенной не редкость, но они, как правило, лишены магического дара. Им доступны простые бытовые чары, и то не всем. Ты же… Никто не знает, откуда ты взялась. Десять тысяч лет назад прилетела в Харон из неведомых далей. И сразу же захватила власть.

Я? Захватила власть? Не смешите! Всё, что я могла захватить, — свободное место в автобусе. Незнакомка точно меня с кем-то путала.

— Твоя сила велика. Сколько раз ведьмы Цетрина пытались тебя свергнуть. Тщетно.

Великая сила? Да ну, бросьте! Единственная моя великая сила — влипать в неприятности. Вот как сейчас.

— Когда ты погибла, — продолжила женщина, — я поклялась отыскать твою душу и вернуть в Харон.

— Не хочу вас расстраивать, но… — я нервно сцепила пальцы в замок, — похоже… похоже вы меня с кем-то перепутали, вернули не ту… э-э-э… душу.

— Полагаешь? — она усмехнулась и развернула меня к напольному зеркалу. Зажгла свет. Когда я сказала «зажгла свет», то имела в виду, что над её ладонью вспыхнул огненный шар.

Ничего себе! Да она настоящая ведьма!

Кровавый сумрак рассеялся, и то, что я увидела в отражении, заставило меня вскрикнуть.

О боже!

Это была я. И в то же время не я. Как если бы ночью надо мной поработал пластический хирург и все швы затянулись в мгновение ока. Черты остались прежними, но обрели изящность. Скулы и нос заострились, щёки впали, глаза… Что это? Два зрачка внутри оранжевой радужки?

Хорошо, что моя странная похитительница позаботилась о том, чтобы я не впала в истерику. Потому что я была готова! О, как я была готова!

Два зрачка! Два круглых зрачка, частично наложившихся друг на друга!

И оранжевая радужка!

С такими глазами и зрение должно быть другим. Стоило об этом подумать, и я поняла — другое. Близорукость, заработанная ещё в школе,  пропала.  Я была без очков и прекрасно видела!

Вместе с этим удивительным открытием на меня обрушилась волна звуков: ветер грохотал по черепичной крыше, листья в далёком лесу шелестели, в комнате этажом ниже кто-то шептался, а я… я слышала каждое слово, тихчайшие скрипы. В какой-то момент фоновый шум превратился в какофонию, громкость словно выкрутили на максимум. Боль вонзилась в мозг раскалённой стрелой, и я инстинктивно зажала уши.

— Тихо, тихо, — поверх моих ладоней ведьма опустила свои. — Скоро ты научишься это контролировать. — Теперь ты веришь, Миалэ? Веришь? Память вернётся. И способности тоже. А пока никто не должен знать, что ты слаба. Врагов у тебя достаточно.

Медленно, гораздо медленнее, чем хотелось бы, ко мне возвращались обычные ощущения. Наконец воцарилась благословенная тишина. Сама я этого добилась или с помощью ведьмы, не важно, главное, голова перестала напоминать свистящий, закипающий чайник.

— Значит, я королева.

Какой кошмар!

— Не королева — Мхил Дракар. Это титул, переводится как… — ведьма задумчиво коснулась подбородка. — Диктатор Дракон. Девятнадцать планет-колоний платят Харону дань, благодаря чему наш народ процветает. На Хароне нет фабрик, заводов, залежи сюзерита и других полезных ископаемых сохранены нетронутыми. Воздух чист, харонцы освобождены от налогов. Колонии поставляют нам всё необходимое. Наша империя держится на страхе, и если вдруг станет известно, что Мхил Дракар лишилась силы…

Она выдержала зловещую паузу.

— Ведьмы Цетрина будут тут как тут, чтобы отнять у Харона власть. Поэтому играй свою роль хорошо, пока способности не вернулись.

— Но я ничего не смыслю в политике, в экономике и в чём там ещё надо смыслить.

— Не важно. Я займусь этим. Твоя задача быть символом. Жутким и устрашающим.

Жутким и устрашающим…

Легко сказать. Не представляю, как буду изображать жестокого дракона-диктатора, если не в силах испугать даже собственного кота.

Точно! Кот! Моё бедное некормленое животное! Как я могла о нём забыть!

Перед глазами промелькнули быстро сменяющиеся кадры: Рукагрыз, жалобно мяукающий над пустой миской, грустно сидящий под дверью, бродящий из угла в угол в поисках еды.

Встревоженная, я с мольбой посмотрела на свою похитительницу, но, только открыла рот, как прохладные пальцы снова прижались к вискам. Вместе с этим прикосновением на меня обрушилось беспредельное спокойствие. Стоило подумать о доме, и мысли тут же сворачивали в другую сторону. Пару раз натолкнувшись на такой ментальный тупик, они в конечном счёте приняли направление, крайне неудобное для ведьмы.

— Ты говоришь, эта твоя Мисс Декар…

— Мхил Дракар.

— Да. Ты говоришь она… я погибла. То есть умерла не от старости. Заболела?

Ведьма прищурилась, посмотрела подозрительно.

— Драконы не болеют, — осторожно сказала она.

— Её… меня... убили? Как её могли убить, если она могущественная настолько, как ты описываешь? Или это был несчастный случай?

Ведьма отвела взгляд.

Что-то не складывалось. Я отчаянно пыталась понять, какое звено логической цепочки нарушено. А потом меня осенило.

— Меня не было здесь тридцать лет. Как Харон справлялся без меня всё это время? Может, не сильно я вам и нужна?

— Никто не знает, что ты погибла.

— Как такое возможно?

— Видишь ли, твоя душа переродилась на другом конце Вселенной. Время там течёт иначе. Пока на Хароне прошло два часа, на Земле  успело пролететь тридцать лет.

Хорошо, что я сидела, иначе не удержалась бы на ногах.

— Здесь, в этом мире, Мхил Дракар отсутствовала всего два часа. Конечно, никто не заметил твоей смерти.

— И всё-таки из-за чего я погибла?

Странная эмоция мелькнула на лице ведьмы. То, как быстро она сменила тему, не могло не насторожить.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

От меня явно что-то скрывали. Даже озеро спокойствия, царившее в душе, поддёрнулось рябью. Я уже собиралась насесть на ведьму, пока не выясню правду, как вдруг…

— Хочешь увидеть своего мужа?

Что? Мужа? В этом мире я замужем?

Глава 3

Кхалэ по-прежнему ждала меня на горе Страждущих, красивая, как тьма Извечных озёр. Когда неделю назад, растерянная, испуганная, я проснулась в незнакомой комнате и увидела её, то сразу поняла: ведьма — такая в ней чувствовалась скрытая сила.

 — Красивый, — сказала Кхалэ, окинув одобрительным взглядом мой трофей.

Эльф поёжился и вцепился в пуговицы рубашки. Неужели боялся, что с него начнут срывать одежду прямо здесь?

Разговаривая с владыкой Чарующего леса, я была  всецело сосредоточена на том, чтобы не выйти из образа кровожадной злодейки, но сейчас, отдышавшись и успокоившись, смогла в полной мере оценить, какой невероятный приз мне достался.

Эльф был хорош. Нет — он был красивее всех мужчин, которых я когда-либо видела. Там, в эльфийских владениях, привязанный к скале рядом с собратьями, он терялся, словно бриллиант в горстке одинаковых драгоценных камней. Здесь же, на выступе горы Страждущих, на фоне закатного неба, его красота ослепляла.

Свет Аламака — звезды, что дарила Харону жизнь, бликами играл в белоснежных волосах. Длинные, чуть волнистые, они казались шёлковым полотном. Хотелось дотронуться, ощутить их мягкость.

Острые кончики ушей трогательно алели. И это смущение в сочетании с внешностью воина задевало в моей душе тайные струны. Такие крепкие руки и широкий разворот плеч можно было получить только в настоящих битвах. Мышцы не бугрились, а создавали волнующий изящный рельеф.

При взгляде на лицо и вовсе перехватывало дыхание. Прямой тонкий нос, острый подбородок, выраженные скулы. А глаза! Ярко-голубые в обрамлении густых светлых ресниц, чуть серебрящихся в свете Аламака.

Эльф стоял прямо и пытался выглядеть отстранённым, но, напрягая драконий слух, я понимала, как часто и взволнованно бьётся его сердце.

Что должен чувствовать прославленный воин, принц, которого забрали из родных мест, чтобы сделать постельной игрушкой? Да я же испортила бедняге жизнь! Испоганила судьбу! Никогда он не вернётся домой. Не создаст семью с любимой женщиной. Не взойдёт на трон.

«Какой, к Дроту, трон? — ворвалась в мысли Кхалэ. — Он третий младший принц, а папаша его бессмертен. Скорее луна позеленеет, чем он дождётся своей очереди на престол».

И всё-таки я поступила скверно, навязав этому красивому мужчине столь неподходящую и унизительную роль.

«Бла-бла-бла», — сказала Кхалэ.

Она всегда умела поддержать.

Я сложила крылья. До сих пор, даже спустя неделю, их наличие изумляло. Привыкнуть к новому телу оказалось непросто. Первые дни я училась соизмерять силу, не забывать об острых длинных когтями. Сколько раз просыпалась в разбуренной постели, вся в перьях из выпотрошенных подушек! Помню, как пыталась почесать лицо и оставила на щеке три кровавые борозды. Впрочем, к тому моменту, как я закончила орать от ужаса, раны успели затянуться.

Зато в услугах маникюрши я больше не нуждалась. Теперь мои ногти напоминали миниатюрные обсидиановые ножи.

— Что мне с ним делать? — шёпотом спросила я ведьму и кивнула в сторону эльфа.

Пожалуй, я была смущена не меньше своего трофея. Хорошо хоть старая особенность краснеть при малейшей неловкости этому телу была не свойственна.

— Делай, что хочешь, — ответила Кхалэ. — Можешь отвести его в гарем.

У меня есть гарем?

Вот эта новость! Я думала, отправляя меня за данью, Кхалэ шутила.

В груди словно стрекозы защекотали крылышками. Меня, как воздушный шарик, наполнил сладкий волнительный трепет. Любопытно-то как! Взглянуть бы одним глазком!

«Можешь даже двумя, — Кхалэ бессовестно встряла в мой внутренний монолог. — Только выбор там небогатый. Каждый раз, стоит тебе кем-нибудь увлечься, твой ревнивый муж находит способ с ним расправиться».

Мой муж. Мой неуловимый загадочный муж, которого я до сих пор ни разу не видела.

Я с тревогой посмотрела на эльфа. На миг наши взгляды встретились, и в лицо будто плеснуло жаром.

Не хочу, чтобы Сивер ему навредил.

«Пока можешь об этом не беспокоиться».

Почему? Что это значит?

Кхалэ тяжело вздохнула:

— Пойдём, покажу тебе дорогу в гарем.

Глава 4

Кхалэ взмахнула рукой, очертила в воздухе огненный круг и исчезла в открывшемся портале.

В голове раздался удаляющийся голос: «Встретимся в главной галереи западного крыла».

Как будто я знала, какая из галерей западного крыла главная и вообще где именно это западное крыло находится!

Но Кхалэ уже скрылась, и надо было отправляться следом, пока моей растерянности не заметили.

Я повернулась к эльфу. Вечер виртуозно изображал каменного истукана. Каменного истукана с горящими ушами и дрожащими пальцами.

Нервничает? Боится меня?

Знал бы, в каких растрёпанных чувствах я сама.

Самостоятельно эльфы летать не умели — мне предстояло снова его обнять. Прикоснуться к гладкой, будто сияющей коже, ощутить крепость мускулов. Теперь, когда я была более или менее спокойна, мысль отозвалась внутри томлением.

Заметив, что я приближаюсь, Вечер опустил взгляд. Сжал кулаки. Я услышала, как ещё отчаяннее зашлось эльфийское сердце. Интересно, о чём он думает? Страшится неизвестности? Горюет о своей участи? Ненавидит меня?

Я обошла его и прижалась к напряжённой спине. Скользнула ладонями по дрогнувшему животу и накрыла твёрдые выпуклые грудные мышцы. Эльф дёрнулся, потом замер. Задышал часто, рвано.

От ужаса? От возбуждения?

И тут я совершенно по-драконьи втянула воздух. Эльф пах дождливым лесом, небом после грозы, древесной корой и… невинностью. И откуда, интересно, я могла знать, как пахнет невинность? Но я знала! Совершенно точно могла отделить этот аромат от других — свежий, сладкий, пленительный.

Пальцы смяли мягкий хлопок рубашки. Эльф под моими ладонями, казалось, дышать перестал совсем. Я же словно в бреду дышала его кожей, водила носом по гладкой шее — не могла насытиться.

«Что всегда любили драконы? — раздался в голове голос Кхалэ, вырвав меня из моего сумасшествия. — Золото и девственниц. Или девственников».

«Он что… никогда не?..»

«Что я  говорила тебе о их расе? Эльфы хранят себя для единственной. Связь до брака — позор».

«Нельзя даже трогать, — вспомнила я с ужасом и отшатнулась. — А я трогала! Я его осквернила! Теперь он...»