— Что? — я снова лег на бок и с удивлением посмотрел на свою спутницу.
— Не обращай внимания, это поговорка моей реальности. Говоришь ты, по крайней мере, как истинный политик. Во всяком случае, похоже. Меня вот какой вопрос ещё беспокоит. Почему у вас король, но деньги называются империалы?
— А, это старое название. Раньше, ещё до битвы богов, было много разных государств, а на месте нашей страны располагалась империя Кситион. А потом произошла эта катастрофа. Многие страны перестали существовать. А оставшиеся присоединились к самому сильному на тот момент государству. Это был вопрос выживания. Ассимиляция происходила веками, а затем империя просто перестала существовать, оставив на своем месте единственное в нашем мире государство людей — Кситион. Вот так. Почти вся суша, какая есть в нашем мире, принадлежит этому государству. Весь материк, который имеет аналогичное название, за исключением нескольких островов, которые как бы независимые государства, а на самом деле просто сборище пиратов. Да ещё другие расы очень крепко держатся за свои структуры власти. А у людей, получается, есть только Кситион.
— А что случилось с другими материками?
— Они ушли под воду. Кситион со всех сторон окружает Великий океан.
— Ни… чего себе. Вот это Атлантида, размером в полпланеты.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — я снова посмотрел на Гвен. Она лежала на боку, положив голову на руку.
— Это нормально, я иногда сама себя не понимаю, — она прикрыла глаза и продолжила. — Так, с этим понятно, а что насчёт других рас? Их много?
— На самом деле нет. Та трагедия затронула не только людей. Остались эльфы…
— Светлые, живущие в лесах, и тёмные, живущие в подземельях, называющие себя дроу? — перебила меня Гвен. Я уставился на неё в недоумении, затем до меня дошло: она опять говорит об ассоциациях, основанных на сказках её реальности. Или у них там действительно все так и обстоит?
— С чего ты это взяла? Зачем эльфам жить в лесу? Еще скажи, что они на деревьях живут. И причём здесь светлые и тёмные? У них что, окраска кожи разная? Или по чему-то другому различают? Пойми, они не люди. Это совершенно другая раса. Да, внешне они похожи на людей: они ходят на двух ногах, имеют одну голову, две руки и две ноги, но на этом наше сходство и заканчивается. У эльфов всё, начиная со скелета, заканчивая структурой кожи, отличается от нас. Они просто другие, вот и всё. А живут эльфы в городах, весьма похожих на человеческие, только с соблюдением на их территории своих традиций. Кстати, здесь недалеко проходит граница. Если хочешь, мы можем посетить один из их приграничных городков. Сейчас у нас мир, поэтому сделать это можно сравнительно безопасно.
— Но уши-то у них заострённые? — в её голосе звучал смех и одновременно какая-то детская боязнь разочароваться.
— Уши? Да, немного заострённые, но этого не видно на первый взгляд — эльфы предпочитают прически из длинных волос. Что мужчины, что женщины. Так, что ещё… Правит у них Совет властителей. Властители — это правители нескольких областей государства Элронд. Каждые пять лет Совет выбирает э… главного, который будет представлять расу перед другими народами.
— Ничего себе демократия. А почему раз в пять лет? Они же практически бессмертны.
— Да откуда ты этих бредней набралась? — я даже немного вскипел, затем буквально заставил взять себя в руки. Да что со мной такое происходит? Меня всегда нужно долго доводить, чтобы я действительно вышел из себя. Сейчас же мое направление может поменяться так же легко как… Я замер, мое настроение меняется так же легко, как может поменять направление легкомысленный ветер. Потерев лоб, я решительно отбросил эти мысли, решив заняться самокопанием позже. Гвен ждала ответа, и я принялся отвечать. — Относительно бессмертны только боги. Продолжительность жизни эльфов такая же, как и у представителей остальных рас. Ну, может, маги живут немного дольше.
— А какая средняя продолжительность жизни? — Гвен уже не дремала, а с каким-то жадным любопытством смотрела на меня.
— Приблизительно сто — сто двадцать лет. Но это относительные цифры. Все зависит от образа жизни и социального положения индивида, доступность мага, который может вовремя оказать необходимую помощь, сама же понимаешь.
— Так, хорошо, а кто ещё есть на складе? Эм, точнее, какие ещё расы присутствуют на Кситионе?
— Небольшая диаспора гномов. Они живут обособленно, но в разных городах, как людских, так и в городах, основанных другими расами. Их материк был одним из тех, что ушел под воду. В живых остались только немногочисленные представители — те, что в то время находились на Кситионе. Они занимаются в основном кузнечным и ювелирным ремёслами. Лучших специалистов в этих отраслях не найти, поэтому гномам рады везде, — я на мгновение задумался. Внезапно мне стало весело. Это тоже было со мной впервые. Впервые в постели с женщиной я разговаривал о политике и мироустройстве и даже не помышлял о чем-то другом.
— Вот так и рушатся наивные девичьи мечты о воплощении сказок, — пробормотала Гвен. — Я так понимаю, все разговоры о неземной красоте эльфов в моей реальности сильно преувеличены?
— Я не знаю. Людям трудно оценить степень привлекательности остальных рас. Слишком уж сильно они отличаются от нас. Ты спать не хочешь? — я спросил просто, чтобы уточнить. Сам я, похоже, выспался на несколько лет вперед.
— Нет, не хочу. А ещё кто есть? Тролли, гоблины и другие хоббиты?
— Я не знаю, кто такие хоббиты, а вот тролли да, тролли присутствуют. Эту пакость никакой катаклизм не убьет, — я хохотнул. — Хотя им тоже пришлось нелегко. Троллям пришлось собираться в одну кучу и отражать атаки тех, кому необходимо было жизненное пространство, которого у троллей по меркам моих предков было достаточно, чтобы ещё и с соседями поделиться. Свои земли они отстояли, благодаря наспех созданному тогда государству, которое здравствует и поныне и называется Грунхем. Правит там король, и власть передается по монархическому принципу. Из ремёсел наиболее развито кожевенное производство. Кожаные изделия троллей дорого стоят на всем Кситионе.
— Забавно. А гоблины?
— А гоблинам не повезло. Нет больше гоблинов, только воспоминания о том, что была когда-то такая раса, — я замолчал. Гвен также притихла. — Что ты еще хочешь узнать?
— Пока не знаю, как только вопросы накопятся, я тебе сообщу, — она замолчала. Молчали мы долго, и я уже решил, что она заснула. — Чем ты предлагаешь заняться завтра, точнее уже сегодня? — её вопрос прозвучал неожиданно в наступившей тишине.
— Я предлагаю встать пораньше и пройтись по местным торговым рядам. Городок небольшой, много времени эта прогулка не займёт. Купить нужно будет приличное количество вещей. Прежде всего одежду и многие другие мелочи для путешествия. А затем мы вернёмся сюда, чтобы продумать наш дальнейший маршрут. Денег у нас на самом деле немного. Да, надеюсь, здесь есть приличный конный ряд. Нам нужны будут лошади, чтобы двигаться дальше. Две лошади для нас и одна заводная. Надеюсь, нам хватит финансов. У нас же вообще ничего нет. Про броню я даже не думаю. Возможно, простой кожаный доспех приобретем. В общем, купить много чего нужно будет, — вдруг Гвен села и уставилась на меня. — Что? Я говорю что-то не то? Извини, но для меня эти моменты тоже в новинку. Я никогда раньше лично не занимался закупкой вещей. Скажи спасибо, что я вообще эти сумки сам укладывал и знаю, что в них должно находиться, — тут моя спутница поднесла руку к моему лицу и просто закрыла мне рот, призывая к молчанию.
Лошади? Он что, сейчас действительно сказал лошади?
После моего такого неприятного, но чертовски своевременного пробуждения, которое вырвало меня из уже начинающегося забываться кошмара (в нём я снова была в машине, рядом сидел смеющийся Сережа, а прямо перед нами складывалась потерявшая управление фура.), я слушала рыцаря, находясь в какой-то полудрёме. Я была ему благодарна за то, что он вырвал меня из этого сна, в котором самый страшный кошмар заключался в том, что у повернувшегося ко мне Сережи не было лица. Словно кто-то старательно стирал из моей памяти некогда любимые черты.
Забавное у них мироустройство. Одновременно такое простое и в то же время такое сложное. Представителям всех рас был оставлен всего один материк. Вот как хотите, так и уживайтесь. Да, местные владыки должны быть теми ещё эквилибристами, чтобы и нашим и вашим угодить, да ещё и чтобы представители собственной расы относительно довольны были.
И что-то мне говорит, что Артуру пойдёт корона. Как он с трактирщиком разговаривал, как держался, бедный мужик так и не понял кто перед ним, вроде бы и благородный, даже больше — высокорожденный, с которым нужно быть подобострастным, но эти клиенты выгодны тем, что им можно любой счет подсунуть, этим высоко— и ещё выше — рожденным по занимаемому ими положению чек рассматривать не положено. А с другой стороны, вроде бы и нет. Вроде и не совсем высокорожденный. С этими, наоборот, нужно держать ухо востро. Эти за каждый грош спросят. Так и досталась нам очень неплохая комната за довольно умеренную плату. Затем Артур очень старательно и как бы мимоходом улыбался служанке, что обеспечило нам свежую, очень качественно выстиранную и выглаженную постель. А когда служаночка решила помочь ему принять ванну, то рыцарь так горестно вздохнул, при этом старательно косясь в мою сторону, что мне захотелось его чем-нибудь треснуть по голове. Как и в тот момент, когда эта же девица явилась забирать посуду. Она так улыбалась рыцарю, а ее платье было так вызывающе расстегнуто в области лифа, что мне захотелось треснуть по голове не только рыцаря, но и ее. Их спасло от скандала только то, что вымотавшийся Артур, похоже, даже не заметил всех этих ужимок. Зато когда в зале к нам пытался подобраться какой-то тип явно бандитской наружности, увидев второй золотой в руке у рыцаря, то Артуру хватило одного-единственного взгляда, чтобы тип вымелся из зала. Очень нехороший был у него взгляд. До такой степени равнодушный и холодный, что мне стало не по себе и даже показалось, что у рыцаря цвет глаз изменился. Они стали… светлее, что ли. Вот тогда-то я и поняла окончательно, что мой спутник не просто рыцарь, но ещё и принц крови.
Когда мы завели речь о благородстве, я не имела в виду то, что говорила. Мне, наверное, хотелось поддразнить рыцаря. А вот Артур меня опять поразил. Рыцарь совершенно спокойно ответил мне, что на самом деле он тот ещё тип. Да я, в общем-то, и не сомневалась. В этот короткий промежуток времени, пока мы были не наедине, я увидела его как минимум в трех различных масках, или в четырех? Какой же он настоящий? Да ещё и этот воздух. Вот где стопроцентное попадание в цель. Ветер выбрал себе подобного.
Оставшийся урок местной «геополитики для чайников» я слушала сквозь дрему, но основные понятия в моей памяти отложились.
А вот когда рыцарь заговорил о наших дальнейших планах, меня пробил пот. Как я могла забыть, что фактически мы находимся в средневековье, и здесь принцы на настоящих конях ездят, а не на железных аналогах моего мира. И выражение «принц на белом коне» имеет вполне явные подтверждения.
— Артур, послушай, я всё понимаю, и полностью доверяю тебе наши покупки, потому что я вообще ничего не знаю о местной моде, как и о том, что может нам понадобиться в путешествии, потому что в моей реальности мы путешествовали налегке, в основном в отпуск, на самолетах — это такие летающие машины, почти порталы. Само путешествие в самые отдаленные уголки, где мне посчастливилось побывать, занимало часы, а из вещей нужно было только купальник не забыть. И вот, исходя из того, что я только что наговорила, у нас возникла серьезная проблема — я не умею ездить на лошади. И я очень сильно сомневаюсь, что этому можно научиться за один день.
— Стоп, — рыцарь убрал мою руку от своего лица. — Как это ты не умеешь ездить верхом? Ты что, всю жизнь пешком ходила?
— Ну… как тебе сказать. Нет, конечно. Но с лошадьми как-то не сложилось. В моей реальности только очень богатые люди могут себе позволить содержать лошадь. Это экзотика, понимаешь? Я же живую лошадь только у охотников, которые нас сюда привезли, впервые увидела. Я сомневаюсь, что вообще смогу на животное забраться.
— Мне сложно себе это представить, — рыцарь смотрел на меня, слегка нахмурившись, а когда я попыталась объяснить ему, чем наши кони отличаются от местных, он покачал головой, как бы говоря, что его это не интересует. — Не нужно. Я всё равно не пойму, как не понял про летающие машины и что такое купальник, а чтобы разбираться, у меня нет ни желания, ни потребности. Это обстоятельство, конечно, представляет собой некоторую проблему, но я думаю, что вполне разрешимую. Значит, план по покупке лошадей остается в силе. Покупаем трёх. На одной едем вместе. Две пойдут заводными. Скорость упадет, но мы, в общем-то, никуда не торопимся. Будем часто привалы устраивать, а на них я буду тебя к седлу приучать.
Я не выдержала и засмеялась.
— Что опять не так? — в его голосе уже звучало раздражение.
— Нет-нет, ничего, — я прикусила губу. — Просто я живу в развращённом мире, и эта фраза, про седло, и приучать… она звучит для меня довольно неприлично.
— И что же в ней неприличного?
— Понимаешь, если бы мы находились сейчас в моей реальности, то, чёрт, в общем, ты только что предложил мне с тобой переспать.
— Что? — а вот так изумляться не нужно, я ведь и обидеться могу. Хотя нет, обижаться на такое глупо. Представляю, какие дамы у него были. Естественно, я на их фоне не котируюсь. Да и хрен с ним. Меня больше другие проблемы волнуют.
— Я же предупреждала, чтобы ты не обращал внимания. Ты лучше мне скажи, что мы с твоей так поздно обретенной магией будем делать?
— Ничего. Что мы с ней сделать можем? С этим придется подождать, пока я не вернусь в свои земли. Тогда мой маг и будет разбираться.
— Артур, мне не нравится твое наплевательское отношение. А вдруг что-то случится? Если твой ветер выйдет из-под контроля? Мы будем друг друга по кускам собирать? Это в том случае, если нам очень повезет, и будет что собирать.
— Не говори глупостей. Я не слышал о таких случаях, чтобы магия выходила из-под контроля. Давай лучше хоть немного поспим.
Я посмотрела на него довольно скептично.
— Все бывает в первый раз, — пробурчала я, закутываясь в одеяло и закрывая глаза. Посмотрим, как ты меня на лошадь посадишь. Я даже посмеюсь, наверное.
Глава 8
Утром мы проспали. Конечно, встали мы не вечером, а ближе к обеду, но прогуляться по холодку не получилось. Во сне рыцарь сгреб меня в охапку и прижал к себе. Я так и не поняла, он меня как дополнительную подушку хотел использовать, или аналог одеяла? Мне он не признался, когда я у него об этом ехидно поинтересовалась. Он только зыркнул на меня, и вышел из комнаты, на ходу пристраивая на поясе меч. Пока мы относительно привели себя в порядок, пока позавтракали… В общем, когда мы вышли из таверны и направились в сторону рынка, солнце находилось уже на середине неба.
Я всё ещё прижимала к груди шлем, в котором лежало самое ценное: сапожки и деньги в кошеле.
Прохожие смотрели на меня как на идиотку, и ни одному самому отъявленному вору в голову не могло прийти, что рыцарский шлем служил для меня этакой дамской сумочкой.
А что, очень даже гламурно. Ободранные джинсы, льняная рубашка (во всяком случае, похожа на льняную, мнется, во всяком случае, так же), стильная курточка, ботинки почти военного образца, тяжёлый очень мужской ремень с поясной сумкой — в моей реальности меня бы назвали приверженцем стиля милитари. Довершал образ рыцарский шлем, который я носила на плече, завязав на подбородочном ремешке верёвку. Эта верёвка была сделана из когда-то бывшей очень дорогой (у герцога просто не могло быть дешёвых вещей) рубашки. Да это же самый громкий писк моды! «Гламурный кирдец», как сказали однажды очень известные юмористы. Не понимаю, почему рыцарю не нравится. Он просто передёргивался весь, когда его взгляд падал на меня. Эх, была бы возможность показать ему мою реальность, я бы нашла способ попасть куда-нибудь на показ высокой моды. Особенно на показ современной мужской одежды. Только в этом случае, боюсь, я бы откачать рыцаря уже не смогла.
И вообще, на себя бы посмотрел со стороны! Замшевые штаны — это, конечно, хорошо, особенно на сильном спортивном парне. Рыцарь оказался хоть и невысоким, но прекрасно сложенным. Сапоги, похожие на мои ботинки, только почему-то более низкого качества (ха-ха три раза, почему-то этот факт очень меня порадовал), тоже довольно гармонично смотрелись на ногах рыцаря. А вот рубашка… М-да. Мало того, что она была грязной (вчера мы, естественно, не отдали стирать свои единственные вещи), она была еще и жутко мятой (льняная, что с нее взять? Только тот, у кого была льняная одежда, смогут меня понять) и, как оказалось, коротковатой. Ещё немного — и рубашку можно было бы топом назвать. Довольно экстремальный прикид для рыцаря (хи-хи), только пирсинга в пупке не хватает. А ещё рыцарь был перепоясан кожаным, дорогим даже на вид ремнём, к которому был приторочен меч. Причём меч находился на правом боку. Это что же получается? Артур все-таки левша? Да этот рыцарь просто полон сюрпризов. И почему он меня не переубедил, когда я ему перстень на левую руку цепляла? Ах, да, он же в то время только-только клиническую смерть перенес и находился в сомнениях, а не повторить бы. Где уж тут на ведущую руку внимание обращать?
И то, что Артур потащил меня не в оружейную лавку, а туда, где продавали одежду, стало для меня очередной неожиданностью. Причём начал одевать он сначала меня.
Практически силой отобрав у меня шлем, он просто прошёлся по лавке, выхватывая с прилавка какие-то вещи и сваливая их мне в руки. Затем направил меня в сторону примерочной и пошёл следом.
Вообще местные лавки, такие как эта, чем-то напоминали магазинчики в моей реальности. Товары были разложены по столам: сам подходи, сам выбирай, а потом иди к продавцу — вон он скучает за отдельным прилавком, и расплачивайся.
— Может, ты выйдешь? — процедила я, когда он протиснулся за перегородку вместе со мной.
— Нет, — он встал рядом и кивнул на кучу отобранных им же вещей. — Я не могу допустить, чтобы моя жена выглядела как бродяжка.
Что-то он быстро оклемался, этот рыцарь, а каким был приятным, когда почти ласты склеивал.
— Я предпочитаю сама выбирать себе одежду, — я зло уставилась на Артура.
— Да, я вижу, что ты предпочитаешь выбирать, поэтому пока мы будем путешествовать вместе, ты будешь носить только то, что выберу для тебя я.
— А ты не охренел?! — от возмущения у меня дыхание перехватило. Вот было бы здорово прямо сейчас испытать все прелести астматического приступа. — Ещё скажи, что то, что на мне сейчас надето, мы сожжём.
— Я что, похож на идиота? — рыцарь скрестил руки на груди. Это выглядело довольно забавным, учитывая то, что в одной руке он держал конфискованный у меня шлем. — У нас не так уж много денег, чтобы раскидываться вещами. А где взять ещё наличность, не воскресая, я не представляю.
— А ты привык жить на широкую ногу, — я, продолжая ворчать, стала раздеваться. Не хочет выходить — пусть любуется моими сомнительными прелестями. — У нас сейчас в наличии годовой бюджет не самой маленькой деревни, между прочим.
— Не самая маленькая деревня не готовится совершить путешествие по стране, и у самого нищего жителя этой деревни есть, по крайней мере, две рубашки. И жителям этой деревни даже в голову не придет ночевать в тавернах. Что ты делаешь?
— Ты думаешь, что я буду мерить одежду на ту, что сейчас одета на мне? — я даже удивилась.
— И ты не испытываешь никакого смущения, раздеваясь в моем присутствии?
— Нет, — я осталась практически голой, не считать же одеждой крохотные трусики, которые я все же выстирала, пока мылась в глубокой бочке, заменяющей здесь ванны, и сейчас выбирала, что же примерить в первую очередь. — А почему я должна смущаться? Мы друг друга уже в разной степени раздетости видели, и уверяю тебя, во мне ничего не изменилось за пару часов.
— Тогда я практически все время находился в полубессознательном состоянии. Сейчас же перед тобой находится здоровый, полный сил мужчина.
— Ну и что? — я вытащила штаны, похожие на те, что были на рыцаре, и мягкую белую рубашку. Хорошо ещё, что Артуру не пришло в голову меня в платье нарядить. — Когда я училась, мы бегали из корпуса в корпус, и времени на переодевание практически не было, к тому же раздевалка была только одна на всех. Так мы очень быстро потеряли всякую стеснительность — после второй же назначенной за опоздание отработки. А вот ты, если такой чувствительный, мог бы и отвернуться или вообще выйти. Ты себе приличную рубаху найти не хочешь?
Рыцарь насупился и покачал головой. Ну и ладно, пусть оценивает. И я продолжила примерку.
Самое обидное для меня заключалось в том, что Артур ни разу не ошибся с размером. Да и вкус у него оказался практически безупречным. Почему-то для меня последнее обстоятельство стало той самой каплей, которая перевесила чашу моего терпения. До того момента, пока я не взяла в руки мягкую тёплую кофту, сделанную из шерсти какого-то местного животного, я, наверное, не воспринимала все происходящее всерьёз. Наверное, мне всё ещё не верилось, что всё произошедшее со мной — правда. А сейчас эта реальность обрушилась на меня вместе с этими вещами, которые мы покупали, и с этим рыцарем, который к тому же ещё и принц, только какой-то неправильный. Ни тебе крутизны, ни особой красоты, ни белой коняшки, а вот занудство присутствует в избытке. Или это только мне так не везёт?
— Здесь нет куртки, — я ткнула пальцем в рыцаря. Мне захотелось закатить ему скандал — с воплями и битьем посуды. Это он виноват в том, что я здесь оказалась. Это все из-за него. Не мог как-то выяснить отношения с собственным братом, а я сейчас стою здесь в этой лавке и остро чувствую собственную неполноценность.
— Зачем тебе новая куртка? Твоя сделана эльфийскими мастерами и, скорее всего, зачарована, зачем тебе что-то ещё? Тебе понадобится плащ, но его лучше покупать не здесь. Обувь тоже не нужна. Мы берем только самое необходимое.
— Ах, самое необходимое? Хорошо. В таком случае, мистер Предусмотрительность, может, ты скажешь мне, где бельё?
— Бельё, полотенца и многое другое мы приобретём в другой лавке. Вот это я доверю сделать тебе.
— О, неужели, муж мой, ты хоть что-то доверишь сделать своей глупой жене?
Он нахмурился.
— Я не понимаю твоей иронии. Почему ты так со мной разговариваешь? Любая другая женщина на твоем месте была бы как минимум благодарна, что мужчина помогает ей совершать покупки. Причём ты должна признать, что я, как бы это не показалось странным, разбираюсь в женской одежде лучше, чем ты.
— Интересно, откуда у тебя такие познания? Тренировался по вечерам в многочисленных будуарах разбираться в женских тряпках?
— Тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко? — Артур резко развернулся и вышел из примерочной.
Ну и чего ты добилась, дура? Он не опустится до твоего уровня. Ему твои плебейские замашки ниже плинтуса. Я села на маленькую скамеечку и обхватила себя руками. Хотелось плакать и курить, неважно в какой последовательности, можно и одновременно. Так, нужно заканчивать с истериками. И вообще, лучше завязывать с этими предполагаемыми походами и с этими слишком породистыми рыцарями. Я выполнила свою часть сделки с местным богом. Так что сейчас мне оставалось только осесть где-нибудь в глуши, найти какую-нибудь работу, и можно подыскивать парня на роль отца моего сына. В идеале, этот городок мог бы подойти, но здесь меня все уже знают как мистрис Артур Свинг. Было бы странно, если бы муж уехал, а жена осталась. Люди не любят странностей. Так что спокойно пожить здесь мне не дали бы. Решено. Пусть рыцарь определяется с маршрутом своего следования, а я расстаюсь с ним в более-менее приличном местечке. В конце концов, я ничего ему не должна.
С этими (нужно сказать, отнюдь не радостными) мыслями я оделась в свое старое тряпьё и, собрав выбранную Артуром одежду, вышла из-за перегородки.
Рыцарь ждал меня у прилавка и негромко разговаривал с продавцом. Перед ним уже лежала груда тщательно упакованных свёртков. Пока я сидела и истерила, Артур даром времени, похоже, не терял и приобрел все необходимое для себя.
Я подошла и просто свалила свои покупки перед продавцом. Он быстро всё рассортировал и упаковал, а также притащил довольно объёмную сумку, в которую быстренько засунул все наши многочисленные свёртки.
— Принеси ещё одну такую же, — то ли попросил, то ли приказал рыцарь. Мужик метнулся в какую-то неприметную дверь за прилавком и буквально через десять секунд, то есть тактов, выскочил оттуда. Свёрнутая сумка отправилась к нашим покупкам. Последним предметом, помещённым в баул, был шлем, который рыцарь укладывал лично. При этом он, скорее всего, вытащил немного денег из кошеля, всё ещё лежащего в этом единственном предмете, оставшимся от его доспеха.
— С вас пять золотых и тридцать шесть медек, милсдарь, — голос торгаша просто сочился мёдом. Ну ещё бы, такие выгодные покупатели наверняка нечасто посещают его.
Рыцарь внимательно выслушал цену, ненадолго задумался, словно что-то прикидывая в уме, затем кивнул и высыпал на прилавок ровно шесть золотых монет. Даже я, если бы не знала точно, сколько у нас денег, решила бы, что рыцарь отдает последнее. Причём высыпал Артур деньги прямо из тощего кошелька, в котором до недавнего времени хранились все наши золотые запасы. Нет, он точно маг. Так сравнительно быстро убрать из кошеля деньги, и так тихо. А вот то, что он оставил в кошеле ровно столько, сколько в итоге нам понадобилось, заставило меня задуматься. Не просто так братец его убивать поперся, ой, не просто так. Судя по всему, Артура не просто учили — его муштровали, и именно по тем предметам, которые впоследствии могли помочь освоиться на троне молодому монарху. Видать, папашка покойный знал, чья голова из его детишек более удобной для ношения короны будет. Тем более нужно расставаться. Это не наша реальность, здесь просто так в баре небрежно не бросишь, мол, «я с самим величеством по тавернам да в одном седле». Если Артур сам не позаботится, сентиментальность замучит, то его советники быстро меня на повторную аудиенцию к местному божеству отправят, а мне почему-то с этим пухлым типом еще долго встречаться не хочется.
Пока я предавалась размышлениям, Артур сгреб сдачу в кошелёк и, подхватив сумку, направился к выходу. Мне ничего не оставалось делать, как следовать за ним.
Все остальные покупки мы проделали в полной тишине, не перекинувшись ни единым словом. Чего и сколько мы покупали (покупал в основном рыцарь), я не запомнила. Мне было всё равно. Я замечала только вещи, которые предназначались непосредственно мне. Вот лошади, да. Лошади ввели меня в такой ступор, что от загона меня пришлось оттаскивать. Рыцарь тем временем, расплатившись, договорился с хозяином, что выбранных им лошадей доставят сегодня вечером в полном снаряжении в таверну.
А я с тоской подумала о том, каким образом меня завтра будут грузить на это живое, огромное, существо. Вот в состоянии подобного ступора я и вернулась в таверну.
Я не понимаю, что нашло на Гвен. Я искренне пытался помочь. Почему она восприняла мою помощь с такой агрессией? А её настолько демонстративно вызывающее поведение в примерочной? И ведь по её виду было абсолютно точно видно, что она не пытается меня соблазнить. Но неужели Гвен не понимает, что я мужчина, и обета безбрачия я не давал? Оказалось, что моему телу почему-то наплевать на то, что эта женщина не соответствует ни одному из моих критериев привлекательности. Странно, когда она вчера ночью находилась со мной в одной постели, у меня не возникло ни одной мысли подобного рода. Зато сейчас, среди бела дня, да ещё и в лавке торговца готовой одеждой, меня просто накрыло. Наверное, у меня просто давно никого не было. Нужно будет в следующем городке представить её не моей женой, а, к примеру, сестрой. Тогда можно будет вполне легально ответить на заигрывания какой-нибудь миловидной служаночки. А это кружевное нечто, что, вероятно, является бельем? Я быстро вышел из примерочной, чтобы не позволить себе чего-нибудь лишнего, о чем мы впоследствии будем жалеть.
Поделиться книгой: