Дайкин. Идущий на свет

Вынырнув из воспоминаний, Адриан ответил, не сумев скрыть вызов в голосе:

— Шар загорелся белым для меня.

Магистры переглянулись, и Джозес снова взял слово:

— Ну что ж, молодой человек, совет благодарит вас за то, что вы сделали. И за информацию, и за вашу победу над силами мрака. Я временно освобождаю вас от работы, никто не вправе давать вам поручения до моего особого распоряжения или распоряжения магистра Алвина. Можете быть свободны. И еще. Не покидайте пределы города, а лучше — оставайтесь в Академии. Вполне возможно, что в скором времени вы нам понадобитесь. Если это случится — очень бы не хотелось тратить время на ваши поиски.

Когда двери за молодым Псом Великого закрылись, в зале совета некоторое время стояла оглушающая тишина. Первым заговорил Бранимир:

— Подумать только. Полный магический ноль смог выжить там, где сложили головы гораздо более опытные и достойные…

Великий Магистр поморщился.

— Бранимир, я знаю, что ты был дружен со Стианом. Это ужасная потеря, и все мы скорбим вместе с тобой, но пора уже взять себя в руки. Право слово, нас сейчас должны волновать вопросы поважнее.

Бранимир, смотревший в одну, только ему видимую точку, после этих слов встряхнулся и виновато кивнул.

— Судя по всему, впервые за пять веков в мире появился человек, способный повелевать Тьмой, — проговорил Идгар, верховный жрец церкви Пламени Великого. — Да не какими-то там примитивными проклятиями. Мертвяк! Насколько я знаю, для поднятия одного немертвого слуги требуются знания, а главное — сила, сконцентрировать которую не дано никому после ухода Великого.

— И еще, есть у кого-нибудь мысли, как парню, не обладающему никакими особыми талантами, удалось сотворить заклинание достаточной мощи, чтобы сокрушить эту тварь? — добавил Эрнест, глава Божественных Щитов.

— Первое нам еще предстоит выяснить. Слышал, Алвин? — Джозес повернулся к Алвину и магистр Псов согласно склонил голову. — Подключи своего молодого подчиненного к поискам. На данный момент он единственный из всех нас, кто сталкивался с этой мерзостью. Чем упырь не шутит, возможно, он сможет помочь в поисках. А насчет второго — есть у меня кое-какие мысли на этот счет. Определяющий Шар создал сам Великий и изначально белый цвет означал совершенно другое. Уже много позже, после Ухода, белый стали считать бесполезным и клеймить его адептов бесталанными неудачниками. Изначально же белый цвет указывал на…

— Эквилибров. Так их называли, если мне не изменяет память, — подхватил Алвин.

— Полумифические маги, чей дар усиливается соразмерно противостоящему противнику? Хотите сказать, что этот неуверенный юноша — носитель редчайшего таланта? — спросил Эрнест со скепсисом в голосе.

— Ну, редчайшим он стал сейчас, — ответил Алвин. — В древних хрониках говорится, что эквилибры были ответом мироздания на пошатнувшееся равновесие. Когда Проклятый начал плодить учеников, а те принялись создавать орды разномастной нежити, эквилибров было больше, нежели теперь.

— Поэтому займись обучением талантливого молодого человека. Мы должны быть готовы к самому дурному развитию событий. Возможно, мальчик — наш главный козырь, и я не хочу, чтобы он погиб из-за недостатка знаний или умений. Идгар, — Верховный жрец поднял голову, — потряси осведомителей. Не происходило ли чего-нибудь необычного и необъяснимого в последние несколько месяцев. Остальные — удвойте бдительность. Мне не нравится, что у нас появился потенциальный некромант, способный заигрывать с тьмой. Нужно найти его чего бы это ни стоило, пока не стало слишком поздно. Приступайте. У нас очень много дел. И да поможет нам Великий.

И, подавая пример, Великий Магистр первым поднялся с кресла.

Глава 5

Покинув здание библиотеки, все еще мысленно посмеиваясь над Илиной и ее праведным гневом, я направился по улице Просвещения, к южной окраине города. Я и так уже достаточно проторчал на людях, пора было сделать то, что мне советовал учитель — залечь на дно. Очень, знаете ли, полезно бывает для здоровья, особенно такого хрупкого, как у меня. Тем более что пищи для размышлений у меня уже сейчас было более чем достаточно. Ясно, что происходит нечто очень необычное, но в единую картинку пазл пока и не думал складываться — слишком много недостающих деталей.

Необходимо было сделать запасы. Неизвестно, сколько времени мне придется торчать в убежище. Поэтому продуктовая лавка на той стороне дороги оказалась очень кстати. Перебежав по мощеной камнем дороге прямо перед чьей-то богато украшенной каретой, я ненароком угодил в собачью кучу в двух метрах от входа в лавку. Ругая на чем свет стоит ту собаку, что оставила этот сюрприз, и посылая проклятия на ее задницу, я попытался очистить сапог и тут заметил пристроившуюся мне в «хвост» паскуду. В двадцати метрах от меня, возле лавки с разномастными сувенирами и псевдоамулетами стоял давешний бледный господин из библиотеки. Всякие сомнения развеялись, когда он бросил на меня быстрый взгляд и снова с повышенным вниманием уставился на побрякушки, впрочем, не обращая внимания на треп распинающегося продавца.

Показывать, что заметил слежку, было глупо. Сначала нужно определиться, как быть дальше. Поэтому, временно отказавшись от пополнения запасов продуктов, я купил свиную колбаску и, с аппетитом жуя, вышел обратно на улицу. Шпик, как и предполагалось, никуда не делся. Надо сказать, особым талантом в слежке он не блистал, иначе давно купил бы что-нибудь, просто чтобы успокоить уже несколько приунывшего продавца.

Направившись дальше по улице, я лихорадочно размышлял, кто же это мог быть? Точно не городская стража. Максимум, на что они способны, — это разгонять пьяные кабацкие драки, а, услышав словосочетание «наружное наблюдение», могут упрятать тебя за решетку, посчитав, что ты произнес какое-то проклятие. Остается Академия Пламени Великого и тайная служба Его Величества. И те, и другие умеют действовать осторожно. Но какие вопросы у них могли ко мне возникнуть? Нет, я не говорю, что чист и невинен, как белая овечка. Дайкин не может быть таковым по определению. Только вот мастер на то и мастер, чтобы не оставлять следов. Поэтому плетущегося за мной шпика ждет не самый приятный в жизни разговор. Оторваться от «хвоста» я всегда успею.

Сменив направление, я пошел на запад, в сторону Голубиного района. Там проживали далеко не самые обеспеченные и успешные граждане, так что место для разговора обязательно найдется. Так и случилось. Зайдя в темную подворотню, зажатую с трех сторон одноэтажными бараками, я взвился в воздух, перемахнул через высокий плотный забор и побежал, огибая барак, чтобы зайти шпику в тыл.

Когда я снова показался со стороны входа в подворотню, бледный субъект растерянно озирался по сторонам, силясь понять, куда я делся.

— Кого-то потерял, дружище? — участливо поинтересовался я.

Надо отдать ему должное, он не стал ломать комедию и врать, что потерялся и вообще просто мимо проходил. Тут же метнулся к забору, через который я перелез минуту назад. Но в скорости он мне явно проигрывал. В два прыжка подскочив к нему, я ударил сзади по ногам, отчего он кубарем покатился по земле. Тут же вскочил, доставая из заспинных ножен кинжал и в выпаде ткнул меня в живот. Точнее, ткнул воздух там, где я только что стоял. Ухватив его за запястье, я поднырнул под руку с оружием, крутанул. Шпик совершил неизящный кувырок и со всей дури грохнулся на землю. Развернувшись вокруг своей оси, я вывернул попавшую в мой захват руку, заставив его выгнуться всем телом. Теперь одно мое или его неловкое движение — и запястье будет сломано. Погасив последний очаг сопротивления несильным пинком по ребрам, я довольно вежливо спросил:

— Кто тебя послал, падла?

В ответ раздалось что-то про мои половые предпочтения, в которых почему-то фигурировали лесные тролли и мертвяки, и я в них был отнюдь не в активной роли. Пришлось немного провернуть руку. Он подавился очередной тирадой и вскрикнул.

— Парень, у тебя даже запястье пока цело, но очень и очень скоро оно сломается. Впрочем, начну я с пальцев. Их у тебя пять на этой руке и пять на другой. Если же ты и после этого продолжишь упорствовать — вот тогда я возьмусь за запястья. Правда, мой нынешний рекорд — четыре пальца. На пятом сдавались даже самые непроходимые упрямцы.

В подтверждение своих слов я сломал ему мизинец. Человек заорал, по его лицу непрерывно катились слезы.

— Итак, я повторю вопрос, в первый раз ты, кажется, не услышал. Кто тебя послал? — и схватил безымянный палец.

— Хватит! Не надо! Я скажу!

— Ну вот и молодец. Ты явно умнее многих, раз хватило одного мизинца. Внимательно тебя слушаю.

— Я осведомитель церкви Пламени Великого! Говорят, верховный жрец поручил следить за всем, что происходит в городе, особенно в теневой жизни. Особое внимание уделить дайкинам. Двое из вас куда-то пропали, это очень странно, поэтому за дайкинами установили слежку.

— С чего вдруг такие странные поручения? Зачем святошам понадобилось быть в курсе дел городского дна?

— Этого я не знаю. Нет! Постой! — завопил он, когда я покрепче перехватил его безымянный палец. — Я слышал, что это личное распоряжение Великого Магистра. У них что-то случилось, что-то из ряда вон выходящее, но что именно — никто не знает. Это все, клянусь!

Оставив его приходить в себя на холодной земле, я быстрым шагом направился в южную часть города. Вопреки мнению многих наемные убийцы не оставляют за собой горы трупов. Я получил ответы, жизнь шпика мне совершенно ни к чему.

В уравнении появились новые действующие лица. Да такие, что впору задуматься о смене имени и страны проживания. Академия Пламени Великого никогда не занималась мирскими делами и выходила на арену только тогда, когда в деле была замешана темная магия. Зачем им понадобились дайкины? Надо послушать учителя…

Резкий толчок в спину отбросил меня далеко вперед. Удар об землю выбил воздух из легких, но опомниться мне не дали. Ко мне подскочила тень, схватила за шею, рывком оторвав от земли и впечатала в ближайшую стену, да так, что затрещали ребра. Меня обдало Тьмой, я снова почувствовал тот же неутолимый голод, как и в ту ночь, в замке барона ди Ортано.

— Какая интересная у тебя кровь, — прошипел напавший на меня. — Ты необычный человечишка, не зря Повелитель велел обратить на тебя внимание.

Все дайкины видят в темноте. Это последствия ритуала, который проводят над нами в раннем детстве. Но теперь ночное зрение обострилось сверх всякой меры и мир окрасился тысячей оттенков серого. Терзаемый непонятным голодом, я увидел, что меня держит за глотку явно не человек. Горящие ярко-желтым светом глаза с вертикальными зрачками неотрывно смотрели на меня.

Действуя на одних инстинктах, я шевельнул кистью, и пружинный клинок, спрятанный в рукаве, вонзился ему под ребра, в попытке добраться до сердца. Напавшего это несколько обескуражило, и он отпустил меня, скорее удивленный, чем смертельно раненый.

— Кто же ты такой? — спросил он, пока я пытался вспомнить, каково это — дышать.

Достав парные кинжалы, я ответил, следя за каждым его движением:

— Тот, кто не дастся тебе просто так.

— Гипноз на тебя не действует. Перед тем, как умереть, ты расскажешь мне все. Повелителю будет интересно узнать.

Он не посчитал нужным использовать какое-либо оружие, просто прыгнул, вытянув ко мне руки с неестественно длинными ногтями. Или когтями. Я отскочил, и он тут же бросился в атаку. Когти просвистели в паре сантиметров от моих глаз, я попытался рубануть его по руке, но лишь рассек воздух. Угадав направление удара, воткнул кинжал в летящую в меня слева руку и получил справа под дых. Согнувшись, я смотрел, как существо вытаскивает из раненой руки мое оружие и безразлично отбрасывает в сторону. Впрочем, удивляться было нечему, учитывая, что минуту назад я вогнал ему в район сердца двадцать сантиметров отличной стали, а тварь даже не почесалась.

Следующую атаку я прозевал. Он снова атаковал меня в голову, я пригнулся, пропуская руку над собой, ударил сам, метя в глаза, но он ушел с траектории, переместившись вбок, и ловкой подсечкой сбил меня с ног. Навалившись сверху, коленом зажал мою правую руку, неповрежденной рукой заблокировал левую, а той, из которой несколько мгновений назад торчал кинжал, схватил за волосы и откинул голову, обнажая шею. Из раны на его предплечье мне на лицо стекла струйка ледяной темно-бордовой, почти черной крови, попадая в рот. Он начал медленно приближаться ко мне… И тут мир перестал быть серым, окрасившись во все оттенки красного. Заметив, как расширяются его зрачки от удивления, я рывком освободил левую руку и растопыренными пальцами ударил в желтые глаза. Это его проняло, он ослабил хватку и я сбросил его с себя. Не теряя времени, подхватил валявшийся кинжал, подскочил сзади и полоснул по горлу. Тварь забулькала, но, не успокоившись на этом, я ударил еще дважды, поочередно в оба глаза, и только потом бросился бежать, заметив метрах в двадцати потрясенно наблюдавшего из кустов за всем этим непотребством шпика.

Слишком много событий для одного дня…

Глава 6

Деревянная палка, гордо именуемая тренировочным мечом, прошелестела в сантиметре выше головы Адриана. Пес Великого понимал, что инструктор фехтования не ошибся, а пожалел его. За последний час на его многострадальном теле и без того появилось множество новых синяков и ссадин, а уж сколько раз деревяшка зафиксировала касание — подсчету не поддавалось. Молодой маг дышал как загнанная лошадь, чисто механически выставляя перед собой меч там, куда, по его мнению, должна была прийти следующая атака. Угадать получалось не слишком часто. Видя, что его ученик держится на ногах лишь на чистом упрямстве, мастер прекратил тренировку.

— Вполне неплохо, Адриан.

И, видя, что тот поднял на него мрачный взгляд, добавил:

— Я без сарказма или иронии. Если вспомнить, с каким уровнем ты пришел ко мне неделю назад… Скажу честно — моя бабушка отделала бы тебя своей тростью, несмотря на то, что ей восемьдесят два. Теперь прогресс налицо. Ты очень быстро учишься. Конечно, сражаться с мало-мальски умелым противником ты еще не в состоянии, ну так и на площадке ты всего неделю. Через полгода сможешь противостоять очень многим противникам, если, конечно, не нарвешься на мастера. На сегодня урок окончен. Жду тебя завтра.

И, не спеша развернувшись, мастер фехтования собрал инвентарь, поставил корзину в угол и направился к выходу.

Адриан без сил опустился на лавку, стоящую вдоль покрашенной бежевой краской стены, и уставился в одну точку. Всю последнюю неделю он словно жил в другом мире. Никогда прежде, даже во время выпускных экзаменов, он не испытывал таких нагрузок.

Его день начинался в шесть утра с пробежки на пять километров. Затем следовало двухчасовое изучение теории защитных заклинаний и благословений. Причем большинство из них он видел впервые, так как во время обучения в Академии выбрал направление боевой магии, поэтому благословения изучал лишь базовые, да и то поверхностно. Затем следовали два часа практики, на которых маг, заклейменный белым огнем Распределяющего шара, пытался выдавить из себя Небесную Длань, которую мог создать далеко не каждый маг из Божественных Щитов. После обеда Адриан приходил в тренировочный зал, где следующие два часа его в хвост и в гриву гонял приглашенный мастер фехтования. И вот это было уже чем-то из ряда вон выходящим. В Академии не преподавали фехтование. Был лишь добровольный факультатив, и вел его другой мастер, далеко не такой виртуозный. А Адриан учился у человека, носящего на предплечье Серебряного Барса. Получить этот знак можно было лишь сдав череду сложнейших экзаменов, включая одновременную схватку с двумя другими Барсами.

Таких кудесников клинка в Горинфе было пятеро, а во всей стране — не больше двадцати.

Сколько Адриан ни пытался, он все равно не видел причины такого пристального внимания к своей персоне. Нет, понятно, что все дело в той встрече с нежитью, но сам он искренне считал, что уцелел случайно. Видимо, страх на секунду удесятерил его скудные силы.

Пора было собираться. Не хватало еще опоздать на занятие по боевой магии, которое вел лично магистр Алвин, его начальник.

Со стороны двери раздалось вежливое покашливание. Адриан вздрогнул и увидел магистра собственной персоной. Оставалось только догадываться, сколько он там простоял.

С ужасом подумав, что опоздал, и магистр явился за ним лично, маг вскочил.

— Магистр! Я как раз уже…

— Да не дергайся. Никуда ты не опоздал. Занятия сегодня не будет. Пойдем, нас хочет видеть Великий Магистр.

Адриан с сомнением оглядел свой грязный тренировочный костюм. Запахом от него можно было задушить роту солдат. Поэтому маг открыл было рот, чтобы попросить пять минут — привести себя в порядок, но магистр его опередил:

— Нет времени. Он требует нас безотлагательно. Идгар нашел нечто интересное. Так что поспешим.

В зале совета они были через семь минут. Джозес, заметив магов, поманил их к себе.

Идгар, сидящий справа от Великого Магистра, устало откинулся на спинку кресла. Было видно, что последнее время он очень мало спит — темные круги под глазами говорили сами за себя.

— Алвин, Адриан, вы вовремя. Идгар только что поделился со мной последними новостями. Надо признаться, они впечатляют. Один из осведомителей доложил, что вчера вечером в Голубином районе дайкин схлестнулся с нежитью. Если верить описанию, хотя очень не хочется, — это был вампир.

Сказать, что Адриан потрясен, значило не сказать ничего.

Магистр владел собой гораздо лучше. Лишь прищурился и резко спросил:

— Информация точная?!

— Насколько может быть точной информация, полученная от осведомителя. По всем признакам — это была именно высшая нежить. Желтые глаза, нечеловеческая сила и скорость. Осведомителя зацепило лишь краем, он был слишком далеко, но все равно не помнит и половины схватки и более-менее очнулся лишь под конец. Вампирский гипноз.

Магистр Псов и молодой маг переваривали информацию. Получается, что у них под боком появился полноценный некромант, способный создавать высшую нежить! И им совершенно нечего ему противопоставить. Первым пришел в себя, как ни странно, Адриан:

— А можно… Можно взглянуть на тело дайкина?

Легендарных убийц он никогда не видел. Впрочем, оно и к лучшему. Увидевший дайкина, обычно больше ничего и никогда не видел. Но, как оказалось, у Джозеса сюрпризы еще не закончились:

— Тело? Только если он сам захочет тебе его показать. Дайкин жив, хотя кровосос его и потрепал. Во время схватки он умудрился ослепить упыря и сбежать.

На этих словах Алвин вскинул голову и посмотрел Великому Магистру в глаза. Адриан мог поклясться, что Джозес едва заметно кивнул в ответ.

— Ваша задача — во что бы то ни стало найти этого дайкина. Он для нас жизненно важен! Нам необходимо понять, как он смог противостоять вампиру. Идгар?

Верховный жрец, казалось, задремавший, открыл глаза:

— Его зовут Дерек. Насколько мы знаем, он ученик Юзефа, бывшего дайкина, а ныне — владельца кабака на улице Огней. В гильдии убийц не состоит. Так сказать, свободный художник.

Алвин кивнул, запоминая информацию, и Адриан скопировал его движение.

— Найти его — крайне важно. Делайте что хотите — закуйте в кандалы, пообещайте дворянский титул с замком и виноградниками, но он должен быть у нас!

Магистр Псов поклонился и увел подопечного из зала. Пройдя несколько десятков шагов рядом с хранившим молчание магистром, Адриан все же решился и спросил:

— Простите магистр, я не совсем понимаю…

— Зачем нам сдался этот душегуб? — посмотрел на него магистр.

— Да.

— Пойдем на воздух.

Выйдя на улицу, они проследовали под тень вековых дубов. В парке, прошагав метров сто, магистр наконец остановился.

— Что тебе известно о дайкинах?

— Ну… Это наемные убийцы, мастера своего дела…

— Так, стоп. Что тебе известно об их истории? Об истории гильдии убийц?

Не понимая, куда клонит шеф, молодой человек сказал:

— Да, собственно, то же, что и всем. Гильдия профессиональных убийц. Наверняка отстегивают городской страже, или еще кому повыше, чтобы их не трогали.

Магистр пожевал губами и произнес:

— То, что я тебе расскажу, не преподают на уроках истории в Академии. Об этом знает очень ограниченное число людей, так должно оставаться и впредь. Понимаешь, о чем я?

Уже пожалевший, что затеял этот разговор, Адриан молча кивнул.

— Ты, без сомнения, знаешь о Брэге, ближайшем соратнике Великого. Когда война закончилась и Великий вернул миру магию, вознесшись, Брэг остался не у дел. Следование за Великим, уничтожение Тьмы были смыслом его жизни, а теперь его умения оказались не нужны. Тогда он решил основать тайное сообщество, которое боролось бы с другими проявлениями тьмы в нашем мире. По крайней мере, с тем, что он считал тьмой: насильниками, коррумпированными чиновниками, убийцами, грабителями. Он единственный, кто умел воспитывать Вычищающих Тьму — элитных бойцов, идеальных охотников на нежить. Говорят, для этого проводился ритуал, после которого воины в какой-то степени сроднялись с тьмой, могли чувствовать ее. Этот секрет он перенес в свое тайное общество. Почти сразу они стали брать плату за свои деяния — желающих отблагодарить за убийство разбойника или насильника всегда было с избытком. Потом Брэг умер, но тайное общество продолжило свое существование, несколько видоизменившись со временем…

Пораженный внезапной догадкой, Адриан широко раскрытыми глазами уставился на магистра:

— Хотите сказать, что гильдия убийц…