Последний рабочий день

– Здесь были разумные существа, может люди, а может нет. Они догадались, что красота напрямую влияет на жизнь, которая полнится неприятных моментов, так как поход на работу или тотальное подчинение большинства меньшинству. Красоту охраняет страх, а не любовь. Но люди, способные высвобождать из тайных уголков своей души картинки, напоминающие о том, что они попались, причем на самый ожидаемый крючок, к которому так и не удалось подготовиться, этот крючок именуется – время, такие люди не желают править другими. Они желают создавать для других. А теперь никого больше нет.

– А может они просто пошли домой?

– Может и пошли. Но от этого не легче. У меня теперь паранойя. Годрика я действительно мог назвать лучшим другом, а его зовут даже не так. Кто его подослал? Зачем? Суки, завтра же в отпуск, а я даже не знаю, как мне жить.

Амфотрилья улыбнулась ему. Диккера обдало материнским теплом, ощущение беззаботной грусти гладило его сознание. Эта девушка поделилась чистой любовью, – думал он, – награда для ищущего, появляется с трудными обстоятельствами.

– Голая, замерзшая, вытекшая из пустоты, в тотально пугающее место, прямо в руки двух молодых людей, вот так начался мой день, – с легкой иронией произнесла Амфотрилья.

– Да, ты не менее удачлива, чем я, – с этими словами Диккер положил руку ей на плечо.

Прикосновенье впустило горячий пар в холодный дом, так в их телах пробежали миллиарды электрических импульсов, заставивших прильнуть губами друг к другу. Поцелуй благодарности смешался с потоками страсти, и все это разливалось по их телу от сердца до самых кончиков пальцев. А потом получившаяся химическая составляющая, взорвалась. Мир перевернулся, словно в аквариум прилетел сочок и стал мешать воду, пытаясь создать водоворот. Амфотрилья и Диккер прошли горизонт событий, попали в точку невозврата, пересекая которую может случиться только одно – «Анлав». Маги древности так обозначили магический процесс, навсегда связывающий двух, а бывало и больше, существ.

Наши герои шагали по лесу, беседуя обо всем на свете. Таков был лучший способ пережить кошмар. Туман прекратился, а небо воссияло над их головами, обнажая светящиеся точки. Над их головой выползла, словно паучище из пещеры, косматая полная луна, осветив все вокруг, будто у солнца появилась сестра.

Они шли высокой дорогой, мелькая словно тени людей, танцующих у костров.

– Смотри Диккер, это бабочка, – указывая на что-то движущееся у цветов, сказала Амфотрилья.

– Бабочка – это очень хреново, – Диккер подошел и стал разглядывать маленькое существо.

– Почему? Всего лишь бабочка.

– Во тьме они появляются лишь в одном случае.

– В каком?

– Провожатые смерти.

Диккер рассматривал Бабочку. Белое основания её крыльев разрезали черные полосы, подобные полосам на зебре. Крылья, слитые вместе, на вид словно большой полукруг, чем-то напоминало строение тела летучий мыши. В самом низу полукруга, оранжевое око с черным зрачком, как в старых былинах. Око древнего колдуна, помещенное на вершину башни. А заканчивало тело большой раздвоенный хвост.

– Амфотрилья…

– Да?

– Надо уходить, бегом.

Он взял её за руку и сменяя шаг на бег, собирая остатки сил, они ринулись вперед подальше от этой дороги. На дороге притаились десятки бабочек, взлетающих в рассыпную из-под ног. Маскируясь под камни, различить их можно было только по узору на крыльях, там были глаза.

Бабочки взлетали и взлетали, казалось их становится все больше.

– О нет, – закричала Амфотрилья.

Диккер сбавил скорость.

– Что случилось? – спросил он.

– Я наступила на одну.

– Не хорошо это.

Ценность жизни в её скоротечности, порой нападающей из тени, дверным косяком ломающим мизинец.

Здоровое сияние на лице Амфотрильи резко испарилось, подселив в счастливый взгляд клещей сомнения: «Почему сейчас?». Она ощутила, как обезумевший ветер жизни, словно на волнах по морю, доставил смерть. Её начало тошнить, бронхиальный кашель разрывал её грудь, снова и снова. Амфотрилья начала падать, позволив рукам Диккера её удержать. Он аккуратно положил её на землю, крича: – «Что же это такое?».

– Амфотрилья, нет, – Диккер уложил её на землю, поддерживая голову руками.

Амфотрилью буквально выворачивало наизнанку. Изо рта красным ручейком полилась кровь. С каждым вытекшим граммом, её прекрасные глаза обретали стеклянный взгляд.

– Холодно сегодня, – тяжелый. гулкий голос звучал в темноте.

– Кто здесь, покажи себя, – крикнул во тьму Диккер.

Из тени вышел среднего роста мужчина, неопределенного возраста, на его лице отражались все временные особенности человека. Были и морщины, и ровная красивая кожа, аккуратная борода, не слишком длинная и не слишком короткая, его взгляд выражал все эмоции, доступные человеку. На его шее, с правой стороны мелькала татуировка, которую Диккер пока не мог увидеть, так как луна была, с другой стороны.

– Я здесь живу, представляешь, живу, – улыбчивый незнакомец будто шутил.

– Помоги мне, пожалуйста, – попросил Диккер.

– А ты хочешь этого всем сердцем?

– Помоги ей, прошу тебя.

– Бум, – шепнул человек, и время будто замерло.

Бабочки слетелись вокруг них. Они наблюдали картину, где подавляющим стилем была утрата. Нет ничего прекраснее, нет поистине чище эмоций. Даже деревья молчали, не перескрипываясь.

Диккер взглянул в лицо своей Амфотрильи. Оно замерло, ни живо, ни мертво.

Незнакомец сделал шаг вперед и бабочки начали кружить вокруг них, то делая посадку на Амфотрилью, то взлетая назад на прежние места. Человек с татуировкой на шее ступил еще раз. Бабочки тут же оттеснили бедолагу Диккера от нее. Человек, живущий здесь, взял её лицо ладонями и смотрел неистово, как ребенок жаждущий свою игрушку много лет. Воцарилась пауза, будто саксофон звучал вокруг. Человек, предлагающий помощь, склонил свои губы над её ни мертвым ни живым лбом. Тихонько поцеловал, как гений дитя, самое глубокое произведение.

Вспышка. И всего не стало. Для Диккера остановилась его жизнь, участником которой, он так долго был. Он выпал из колеса, крутившегося для него от первого звука. Амфотрилья стала «ничем», мелькающим в воспоминаниях.

Эпилог.

– Где она, как мне её найти? – спрашиваю я, пытаясь распознать свой голос, который так долго я считал собой.

– Там, ищи её огоньком в лесу. Смотри внимательно и увидишь.

Я не могу понять, о чем он говорит, но точно ощущаю, что надо делать. Прищурив глаза в темноту этого печального леса, мне удалось увидеть. Мерцающий огонек, быстро убегающий от пустоты.

– Я хочу её вернуть, – мой единственный ход, который можно было посчитать верным, найти связь с миром, где мое «Я», оказалось моим.

– Тогда придется немного поработать, а чтобы это сделать, нужно немного поучиться. Никаких дипломов, эта глупость, все нашу совместную историю, казалась мне самой обманывающей. Бумаги не решают судьбу, поверь. Твоя прежняя кстати, не очень-то и нравилась тебе, вся эта бытность…Брр… Никогда не понимал, что в ней люди находят. Хотя есть в этом романтика неизменности. Я вот о чем. Придется тебе придумать новую личность и поменять много точек зрений, поверив в каждую. Руками тоже научишься шевелить, после того, как увидишь их. А в свою очередь, я обещаю вернуть тебе Амфотрилью, после уплаты долга. Это не всё, бонусом получишь месть. Заберешь жизнь, которую он забрал у нее. Идёт?

Я запустил его мысли в действие и набросал быстрые этапы развития. К черту.

– Идет, – я выставил руку вперед.

Славный первый день отпуска будет, подумал в этот момент я.

– Слушай, там глубоко, доигрывает пианино последние аккорды, – пожимая руку, шепнул человек.

Вслушавшись, услышал, это было действительно так.

Пустота наступает после последнего нажатия клавиши.