Призрак, осыпанный снегом

– Ай – кем? – Иван Иванович округлил глаза.

– Ну-у… Компьютеры… – Кирилл развёл руками, изображая огромный предмет, который мог означать разве что глобальную сеть, но никак не габариты монитора.

– А-а-а… Компью-ю-ютеры… Вот эти компьютеры и доводят людей, что они в лес убегают.

      Кирилл, конечно, не стал рассказывать незнакомому человеку, как он в свои двадцать восемь уже работал заместителем директора в коммерческой фирме, занимающейся сомнительными сделками. И то, что он знал про махинации босса, но молчал за «красивую» зарплату. И не стал рассказывать про криминал, который опутал их компанию, словно паутина, и во что всё это вылилось.

      Посиделки с Иваном Ивановичем протекали душевным образом. Они поговорили о разных отраслях, и наконец Кирилл приступил к своему главному вопросу. Он решил расспросить о месте своего обитания, но так, чтобы не вызвать никаких подозрений:

– А вот скажите, Иван Иваныч, кто раньше жил в этом доме?

      Старик хмыкнул себе в усы и начал интенсивно напрягать память.

– Раньше Аглая Степанна жила. Потом дом перешёл по наследству к внукам.

– А эта Аглая Степанна… она случайно не занималась каким-нибудь сатанинством? Не колдунья она была?

– Кто?! Аглая Степанна? Да божий одуванчик… Хорошая была женщина, ничего не могу сказать плохого.

– А после неё?

      Иван Иванович подцепил вилкой лист квашеной капусты и захрустел.

– Поначалу приезжал всякий народ, на отдых, на рыбалку… Здесь, знаешь, сколько прудов в округе…? А кто и поохотиться… разные люди… Мы старались их не беспокоить. Они там по-своему, мы по-своему.

– А ничего странного не замечали в этом доме?

      Старик напряг память:

– Странного? Да ничего странного в этом доме не было. Всё как у всех.

– Я подумываю прикупить этот дом, поэтому расспрашиваю.

– А-а-а… Ну так покупай! Хороший дом, земли соток восемьдесят, газ можно подвести… Да и ремонт недавно делался.

В этот момент Кирилл перестал контролировать нижнюю челюсть, огурец завис у него на вилке.

– Какой ремонт?

– Ну для вас городских может это уже и не ремонт… Лет так шесть или семь прошло.

      У Кирилла начали всплывать в глазах картинки: крашеный пол, которому «лет двести», облупившаяся на стенах штукатурка и деревянные пожелтевшие окна с пластилиновой замазкой.

– И вы сами видели этот ремонт?

– Ну видеть не видел, а материалу много навозили. И пластиковые панели, и плитку, и цемента мешков так… много мешков.

– И вы слышали, как его делали?

– Стучали, конечно… Перфоратор жужжал, не переставая. Я как-то подошёл поинтересоваться, когда разгружали, а он посмотрел на меня так недружелюбно… Отшил, мягко говоря. Я больше и не подходил туда.

– Он – это кто?

– Да главный их, в очках! Я его потом видел несколько раз. Он проезжал мимо на Ниве, ну той, которая около тебя иногда стоит.

      У Кирилла пробежали по спине мурашки. Этот пазл никак не хотел складываться: причём тут Нива и какой к чёрту ремонт?

      Досидев до конца бутылки, Кирилл пьяный поплёлся домой, неся в руках разносолы, которые ему насобирал Иван Иванович. Он зашёл в дом, разулся, снял верхнюю одежду и подошёл к заднему окну. Там никого не было видно.

      Кирилл запел себе под нос разные фрагменты из попсы и плавно перешёл к душераздирающим воплям на английском языке. При этом он сначала набивал ритм о спинку кровати двумя поленьями, потом отбросил их в сторону, и начал скакать по дому и размахивать руками. После чего побесился на одном месте в ритме своего пения и разбрасывая в стороны руки. А когда импровизированная дискотека дошла до финала, он рухнул на кровать и забылся глубоким сном.

      Утром Кирилл проснулся и посмотрел на себя в зеркало: вид у него был невзрачный, да и на лбу красовался синяк с запёкшейся царапиной. Он огляделся вокруг и увидел валяющееся полено со следами собственной крови. Видно, хорошо вчера погулял. Парень сделал себе два огромных бутерброда и приготовил кофе. Во время завтрака он пытался восстановить в памяти вчерашний разговор с соседом. Ему казалось, что старик в силу своего возраста что-то перепутал.

      В течении первой половины дня этот разговор не давал ему покоя. Откуда такое подробное описание: чего они там разгружали? Старик вроде в нормальном рассудке, если что и спутал, но не до такой же степени…

      По окончании обеда, неудовлетворённый ответами на эти сомнения, парень допил чай, поднялся со стула и стал выискивать в интерьере хоть какой-нибудь намёк на ремонт. Здесь ничего не делалось лет сорок, по крайней мере внутри. Он походил по дому, потрогал стены и подоконники, постучал по полу…

      Тут его внимание привлёк кусок линолеума, расстеленный под обеденным столом. Похожий линолеум лежал у них в новом офисе, а значит он появился здесь сравнительно недавно. «Интересно, зачем его сюда положили? – подумал Кирилл, – может здесь пол прогнил?» Он отодвинул в сторону стол и убрал табуреты. Когда он приподнял линолеум, его взору предстала едва заметная дверь в полу, с металлическим кольцом сбоку, за которое можно подцепить, чтобы её открыть. «Вот уж не думал, что в этом доме есть подвал. Почему мне Инка про него ничего не сказала? Я мог бы хранить в нём овощи.»

      Парень поддел кольцо с помощью ножа и приподнял дверцу. Он запрокинул её наружу и нащупал выключатель. Внизу осветилась маленькая комната с современной железной лестницей, обитая панелями «под дерево». Он осторожно спустился по лестнице с замиранием сердца и очутился прямо перед металлической дверью серого цвета, которая оказалась незапертой.

      Кирилл с волнением надавил одной рукой на выключатель, находящийся возле двери, а второй медленно потянул за ручку. Он округлил глаза, когда увидел отделанное помещение примерно двенадцать квадратных метров, заставленное столами, стеллажами и ящиками, из которых торчали книги и стопки бумаг. На одном из столов громоздился старый монитор. На стеллажах находилось множество разных предметов: непонятные приборы, огарки толстых свечей, металлические сосуды и многое другое. Пол в помещении был отделан недорогой коричневой плиткой из керамогранита, а стены и потолок светло-бежевым пластиком. На стене были вмонтированы регулятор тёплого пола и выключатель принудительной вентиляции.

– Да это лаборатория! – вырвалось вслух у Кирилла, и он с удивлением шагнул через порог.

«Что она делает в этой дыре? Такой кабинет всегда можно отделать и в городе с меньшими усилиями. Зачем она понадобилась именно в этом месте?» Ответ напрашивался сам: это секретная лаборатория.

      Осматривая документацию на стеллажах, Кирилл обратил внимание, что большая часть информации связана с параллельными мирами, а литература, сложенная в ящики, содержала в себе древние учения об астрологии, пирамидах, магических ритуалах и многое другое. В больших журналах были рисунки во весь лист, на которых изображались странные нереальные существа. Возле каждого стоял графический знак с сокращённым названием.

      Особенно впечатлило «древо эволюции», на вершине которого было изображено человекообразное существо крупных размеров с сильно выдающимися клыками и массивными челюстями, от которого разветвлялись его потомки, изменившиеся в процессе эволюции. Одна ветвь видоизменялась и приводила к современным приматам, другая, скрещивалась с объектом со стороны, обозначенным только знаком без рисунка, и заканчивалась современным человеком. Но была и такая ветвь, которая отделялась чертой от остальных, и состояла, можно сказать, из сказочных персонажей. Как будто её предок подвергся какому-то воздействию сотни тысяч лет назад, и она претерпела множественные мутации. Здесь были и рыбьи хвосты, и мохнатые карлики… Среди них Кирилл нашёл Призрака. Он обозначался двумя буквами Н.

      Оторвавшись от тетрадей, парень заметил лежащие на полке фотографии. На них везде был запечатлён незнакомый мужчина лет тридцати в больших очках в чёрной оправе. На одних фотографиях ему вручали дипломы и награды. На других он стоял вместе с китайцами или африканцами, видимо коллегами. По всей вероятности, эти фото принадлежали молодому учёному, возможно археологу… Но вдруг Кирилла словно ударило молнией, когда он перелистнул следующую фотографию – очкарик на ней, улыбаясь, обнимал Ингу. Она была в лёгком платье и соломенной шляпе, совсем ещё юная и жизнерадостная. Пара позировала на фоне аллеи из высоких пальм, а на обороте значилась надпись: «Аккра 1999».

– Он никому не разрешал сюда входить! – услышав эти слова, Кирилл вздрогнул от неожиданности и обронил на стол несколько фотографий. За спиной стояла Инга. Из-за звукоизоляции этого подвала он не заметил, как она подъехала к дому и спустилась вниз по лестнице. Кирилл положил снимки на место. Возникло неловкое молчание.

– Мы с Владом поженились, когда я была на третьем курсе, а он уже занимался научной работой и проводил исследования. Он говорил, что нашёл связь с параллельным миром, и всё своё время он посвящал изучению возможности в его проникновение. Я не очень-то верила в его существование, но никогда не мешала и всегда шла ему на встречу. Даже согласилась на переезд за город, где бы он мог работать, не отвлекаясь. – Инга стряхнула пыль с руки, взяла с полки фотографии и продолжила свой рассказ, перебирая их одну за другой. – Потом он заявил, что ему необходимо более тихое место и стал приезжать в этот пустующий дом, где он мог работать в полном уединении. Для этого Влад обустроил себе соответствующую всем его требованиям кабинет, – она окинула помещение взглядом. Кирилл не смел её перебивать. – Но с каждым днём он становился сам не свой. Домой приезжал всё реже и реже, перестал делиться со мной своими достижениями. Он постепенно превращался в угрюмого и замкнутого затворника, – Инга сделала паузу, засмотревшись на развёрнутую страницу с «древом эволюции». – Однажды он перестал выходить на связь, и я не могла ему дозвониться. Я забеспокоилась не сразу – телефон мог не ловить в этом подвале. Ещё я предполагала, что он потерял свою зарядку. Но через две недели его отсутствия и молчания, я приехала сама. – Она прошлась по кабинету. – Я обыскала всё вокруг, но не смогла его найти. Машина стояла возле дома, и все вещи лежали на местах, только самого Влада не было нигде! Причём на улице было минус пятнадцать! Куда он мог деться без верхней одежды? Я искала, звала… Но всё бесполезно.

      Когда молчание затянулось, Кирилл вставил свой вопрос:

– Ты заявляла о пропаже?

– Да. Я написала заявление. Только мне пришлось молчать про эту его лабораторию. Влад запретил мне о ней рассказывать. Он говорил, что если его исследования попадут не в те руки, то миру может настать конец. Его поискали месяца три, а потом спустили дело на тормоза. Мне сказали, что мой муж сбежал в другую семью. – Инга прислонилась спиной к стене и уставилась в пол.

– И сколько его уже нет?

– Три года и один месяц.

– Если бы ты рассказала, как было на самом деле, сюда бы приехала поисковая группа.

– Да не могла я! Нельзя никому говорить про это место!

      Кирилл недоверчиво взглянул на неё.

– А меня ты сюда зачем привезла? Не опасалась, что я влезу в этот подвал?

– Тогда я не думала об этом. Но сейчас я поняла зачем: мне нужна была причина здесь бывать. Я не успокоюсь, пока не найду его.

– А ты разве не догадываешься…? – Кирилл заговорил осипшим голосом (ночёвка в машине, покрытой инеем, не прошла бесследно): – Да ведь это он и есть – Призрак! – У Инги по щеке покатилась слеза, глаза заблестели и задрожали руки. – Твой Влад доэксперементировался! Он превратился неизвестно в кого, и его самого теперь надо изучать!

– Зачем ты так говоришь? – она была на грани истерики.

– Я понимаю каково это слышать… Но надо с этим что-то делать!

      Инга стояла выпрямившись, едва дыша, и не сводила с парня глаз.

– Я знаю, что можно попробовать! – выпалил Кирилл вновь прорезавшимся голосом. Он схватил со стола тетрадь с рисунками людей и чудовищ, покрутился вокруг и вложил в неё одну из фотографий, на которой сидели счастливые Влад и Инга. – Теперь дождёмся его появления. – Кирилл направился к выходу.

– И что ты будешь с этим делать?

– Верну хозяину! – Парень побежал по лестнице наверх, а Инга крикнула ему из подвала:

– Ты пойдёшь туда к нему?

– Мы пойдём!

      Она прикрыла железную дверь, поднялась в комнату и подошла к суетящемуся юноше:

– Нет, Кирилл, я не могу пойти.

      Тот бросил тетрадь на кровать и распсиховался:

– Ин, я понимаю насколько непросто увидеть близкого тебе человека в таком обличье. Но именно это может сработать! Вдруг он увидит тебя и пойдёт на контакт?

      Она приложила ладони к лицу и ходила кругами по кухне, отрицательно качая головой. Но после убедительных уговоров она всё-таки согласилась дождаться вечера и даже отложила кормление своей скотины. А предложенный Кириллом вариант: позвонить и попросить об этом соседей, она восприняла в штыки.

      Каждый час ожидания им показался вечностью. И эти ожидания могли оказаться напрасными. Вполне вероятно, что именно сегодня оборотень мог не появиться. Инга провела это время, как на иголках, а вот Кирилл вёл себя совершенно спокойно. В этот день он узнал много разгадок и ему от этого уже стало легче.

      Так они просидели до полуночи, выпив по несколько кружек кофе. Инга была немногословна, она только тяжело вздыхала и поглядывала на часы. Время от времени они поочерёдно выглядывали в окно. Когда провыла собака, обрадовавшийся Кирилл подбежал к окну и просидел около него минут двадцать. Он уже начал разочаровываться в связи между собакой и восхождением Призрака, как вдруг со стороны яблонь показалось движение.

– Погаси свет на кухне! – крикнул он Инге.

      Призрак миновал ограждение где-то в другом месте и выполз на четвереньках из-за кустов. Он сложился в компактную позу и тоже замер в ожидании чего-то.

– Пора идти! Он на месте! – молодой человек схватил Ингу за руку и потащил за собой, в другой руке он сжимал тетрадь бесследно пропавшего учёного.

      Они начали пробираться по глубокому мокрому снегу. Женщина застревала в нём и тормозила всё движение. Кирилл вдруг подумал, что можно было бы заблаговременно расчистить дорогу к Призраку. На подходе Инга резко выдернула руку и остановилась. Парень не стал дожидаться, пока в нём пропадёт запас смелости и быстро направился к оборотню. Он выложил тетрадь прямо перед ним со словами:

– Кажется это твоё!

      Монстр сидел в своей обычной позе грифа и исподлобья наблюдал за поведением напуганных людишек. Его передние лапы спокойно лежали на коленях и слегка обнимали их длинными кривыми пальцами. Плечевые суставы, обтянутые кожей, торчали вверх, как у Кощея Бессмертного, выше опущенной головы. От него исходил едва заметный запах зверя.

      Как только Кирилл выполнил задуманное, он ринулся бежать обратно, прихватив зазевавшуюся Ингу. От монстра можно было ожидать чего угодно, он мог напасть на них в любой момент. Заскочив внутрь, они сразу заперлись, а выломанную дверь Кирилл подбежал и припёр заранее подготовленной доской. Парень выглянул в окно, но там никого уже не было.

– Ты думаешь, он сможет это прочитать? – обескуражила вопросом Инга.

– Пусть хотя бы взглянет на картинки. Может хоть что-то шевельнётся в его сознании…

      Они досидели до глубокой ночи, и последнее, что помнил Кирилл, как он начал проваливаться в сон.

      Проснувшись утром, он поднялся с кровати, прошёлся по дому и увидел на столе записку от Инги: «Вечером приеду». Парень накинул куртку, вышел на улицу, и приминая снег, отправился на поиски тетради. То место было пустым. Его идея сработала – Призрак утащил тетрадь. Теперь остаётся ждать, как он поступит с ней дальше. Может этот план был абсурдным, а может и правильным. В скором времени это выяснится.

      Кирилл убрал линолеум и снова спустился в подвал, чтобы просмотреть другие записи и поискать что-нибудь интересное. Но к его удивлению, Инга заперла дверь на ключ и проникнуть туда не было возможности.

      Вечером она не приехала. Юноша всю ночь не сомкнул глаз, предполагая, что с ней могло что-нибудь случиться по его вине. Он волновался вплоть до следующего вечера, пока не увидел в окно, как Инга вылезает из машины. Она вошла в кухню и заметила, что Кирилл сидит за столом, изображая недовольство.

– При всём желании не смогла вчера! – начала она оправдываться, не дав ему высказаться. – У меня машина сломалась.

      Парень подвинул к ней знакомую тетрадь.

– На! Почитай!

      Инга застыла на месте.

– Где ты её взял? – Она будто боялась к ней прикасаться.

– Нашёл на пороге. Здесь целая исповедь. – Кирилл пролистал до нужного места и развернул перед ней. В самом конце, где заканчивались рисунки, начинался текст. Он был написан куском угля, крупно и неаккуратно.

      Инга ушла в чтение письма, адресованного именно ей. По щекам катились слёзы. Она неторопливо переворачивала страницы и продолжала читать:

      «Мой самый близкий человек! Дорогая моя, милая Ингочка!

      Если бы ты знала, как я тоскую по тебе. Я обошёлся с тобой несправедливо, отведя роль всего лишь прислуги для выжившего из ума учёного. Если бы меня спросили, чего я сейчас хочу больше всего, так только того, чтобы быть с тобою рядом. Вернуться и посвятить свою жизнь тебе, а не этой сомнительной работе, которая лишила меня самого ценного. Я всего лишь хотел открыть для людей иные миры, сделать нашу жизнь разнообразнее и интереснее. Но и представить себе не мог, что тот мир окажется миром адского существования. Когда я смог в него спуститься, я не узнал своих рук, я парил по коридору, держась за каменные стены, а подо мной кишела огненная лава. Страшные существа ползали по стенам и не замечали друг друга.

      Это был билет в один конец. Я никогда уже не стану прежним, и ты должна прервать связь между человеческим миром и этим адом. Не допусти, чтобы мои исследования стали добычей опасных людей. Тебе придётся всё уничтожить. Во втором от дома сарае ты найдёшь скважину, заваленную досками. Это выход, который надо закрыть раз и навсегда, но не камнями, а изменить его энергетическое поле. В этом тебе помогут кристаллы сахара. Всыпь туда целый мешок, после чего сожги записи. Сделай всё, как я прошу. Реши сама в какой день ты будешь это делать, главное, чтоб в два часа ночи.

      Что касается твоего гостя, он может спокойно возвращаться домой. Не спрашивай, откуда это я знаю, но ему больше ничего не угрожает.

      Прощай! Постарайся начать новую жизнь.

      Вечно твой Владислав».

      Инга отложила тетрадь в сторону и уставилась в окно. Они сидели молча, и каждый был погружён в свои мысли. Первым нарушил молчание Кирилл:

– Может съездить за сахаром?

      Она оторвалась от окна.

– Не надо, у меня есть.