Помоги проекту - поделись книгой:
После заражения Тесса заполучила воистину паранормальную способность распознавать местоположение тварей, которую мы все прозвали обостренной интуицией.
– Таким образом они общаются, – объяснял Кейн, – при помощи мыслей. Они передают друг другу примитивные сигналы на уровне невидимых волн.
– Да ладно! – воскликнули мы.
– Телепатия?! – воскликнул Малик.
– Мне не очень импонирует данный термин, – нахмурился Кейн-сторонник научного подхода во всем. – Назовем это волновой теорией передачи информации. Лондонское Королевское Общество еще в девятнадцатом веке пыталось объяснить механизм передачи информации на расстоянии при помощи эфирных волн малой амплитуды, чья частота близка к гамма-излучению. Эти волны проникают сквозь человеческий мозг реципиента, создавая в нем образ, аналогичный оригинальному. Возможно, со временем мы изучим этот процесс досконально, но сейчас важно одно: в теории мы все обладаем этим аппаратом связи, поскольку тоже заражены, но Тесса наиболее восприимчива к этому волновому явлению из всех нас.
– А почему именно Тесса? – спросила Божена ревниво.
– Потому что она вся такая душка, – сказал Ульрих и снова послал моей сестре воздушный поцелуй.
Как же он замучил меня своим вниманием к сестре!
– У нас у всех разный процент мутировавших зараженных генов, у Тесс он меньше всех. Это позволяет ей физиологически быть ближе к зараженной норме, а значит быть больше предрасположенной ко всем биологическим характеристикам зараженного организма.
Пока Кейн объяснял, я видел, как нервничала Тесс.
– Значит ли это, что Тесса может облысеть, как они?
Мы смерили Божену хмурыми взглядами, но ей, как всегда, было начхать на наше недовольство.
– Так вот чем вы все эти дни занимались тут?! Тестировали интуицию Тесс? – воскликнул Свен.
– Вирус захватил человеческий мозг, который хранит в себе миллионы способностей, включая неординарные. Кто знает, чем еще он может наделить нас в процессе своей эволюции, – расплывчато ответил Кейн.
Загадочная ментальная взаимосвязь между зараженными казалась настоящим чудом. Зараженные отнюдь не безмозглые изголодавшиеся чудища, какими их воспринимают, согласно теории Кейна, они вообще могут быть умнее меня.
Зелибоба поставил точку в наших обсуждениях:
– Хорошо. Где у Тессы в мозгах орет громче всего, там и ищем нашего зараженного гения.
Мы готовились к опасной экспедиции два дня, и все это время Тесса избегала меня, делая вид, что слишком занята для бесед о личном. Это стало дополнительным доказательством того, что Тесс была обеспокоена невидимым грузом, не желая делиться им ни с кем. Кроме Кейна. И когда я думал об этом, ревность прожигала мою грудь огнем. Глупо, да? Но мне было обидно от того, что Кейн резко перечеркнул наше счастливое семейное воссоединение. Еще неделю назад Тесса его на дух не переносила, а теперь они как лучшие подружки чуть ли за ручки в туалет не ходят!
И вот спустя два дня приготовлений, как только взошло солнце, мы выехали на Аяксе на очередную охоту. Гостиница «Умбертус» на горе осталась далеко позади, а мы все глубже зарывались в зимний лес. Огромные колеса тридцатитонной бронированной машины грубо сминали сугробы под себя, оставляя глубокие выемки от протектора на снегу, по следам которых вереницей следовали три снегохода Арктик Кэт22. Двухцилиндровый двигатель в сто шестьдесят лошадиных сил, гидравлические тормоза, амортизаторы на обеих подвесках, горная стропа и цифровая панель делали из этих трехметровых котят настоящие зимние мини-танки, которые легко маневрируют между деревьями и преодолевают небольшие ямы, внезапно появляющиеся под просевшим снежным покровом по ходу движения. Свен звал свой снегоход Зефир, Перчинка – Саблезуб, а вот Тесс не повезло – она не успела дать имя своему белому зверю, потому что за нее это сделал Ульрих.
– А твоя Киска23 резвая, да? – спросил он у Тесс, играя бровями.
Все, кто был рядом в гараже, прыснули от смеха. Тесс же смерила рыжего придурка таким уничтожающим взором, что он после этого наконец перестал слать ей воздушные поцелуи.
Но дело было сделано. И теперь никто не смог назвать снегоход Тесс иначе, кроме как Киска.
Мы нашли снегоходы на лыжной базе в Бадгастайне и бились над их сдохнувшими бензиновыми двигателями не один год, а потом смогли, наконец, собрать для них аккумуляторы благодаря запчастям, что нашли в деревне, из которой Кейн вытащил Тесс. Там жил дальновидный и бережливый инженер, которому я все больше хочу руку пожать за его гениальную разработку аккумуляторных бочек. Тесса говорила, что его должны были эвакуировать на базу, но не была уверена, что он выжил после той мясорубки. Кто знает, может, однажды я вернусь на Желяву и наконец встречусь с ним. Он, сам того не зная, уже три снегохода нам починил, мы перед ним в долгу, ведь теперь «котики» стали частью нашего импровизированного охотничьего отряда, которому суждено спасти человечество от вымирания.
– Боб, бери здесь влево, спустимся еще немного глубь, – прозвучал голос Тесс в наушнике.
– Понял тебя, – ответил Зелибоба и тут же вывернул руль Аякса влево.
Миша с Йонасом создали аналог Фелин24 – электронной платформы Падальщиков с Желявы, которая объединяет все видеокамеры и датчики на наших костюмах в одну. Мы могли ввести в наш электронный мир любой девайс, как например, снегоходы, и теперь на экраны снегоходов выводился поток данных от Аякса или наручного планшета пехотинца.
Через полчаса езды по кочкам и холмам верх-вниз половину из нас укачало, но Тесса была неумолима и не позволяла делать остановки, пристально наблюдая за мониторами, словно через них могла унюхать зараженных. Радары не могут определить местоположение зараженных, потому что тепловизор их не различает, когда они в спячке, а датчик движения реагирует на перемещения любого объекта крупнее белки. И вскоре Тесса сдалась перед слабостями систем слежения, приближением сумерек и назревающей блевотой внутри машины.
Киска остановилась. Зелибоба припарковал Аякс посреди тропы, и мы, наконец, выбрались наружу, чтобы поохотиться, как дикари.
Ледяной горный воздух пробил легкие своей чистотой и насыщенностью кислородом, что аж в глазах заискрило, а мозг взорвался миллионами острых льдинок, как если бы я стал Каем, завербованным Снежной Королевой.
Пока мы наяривали круги вокруг машины, чтобы справиться с тошнотой, самые главные пехотинцы отряда – Хайдрун и Куки – блевали за деревом.
– Ты так хорошо держалась!
– А мне нравится, как блестит твое лицо от блевотного пота!
– Спаси…
Хайдрун скрутило в очередном спазме.
Более крепкие ребята посасывали сосульки, которые нам достал Зелибоба с ветвей, а Тесс изучала карту местности, как будто половина ее отряда не орошала кусты.
– Это – данные Падальщиков, последнее обновление было в середине декабря, вот на этом пятачке спят несколько групп зараженных, – рассказывала Тесс, перемещая пальцем по планшету.
– Почему мы приехали именно сюда? – спросил Свен, хрустя льдом от сосулек.
– Они находятся возле села Лотар. Это одно из самых последних сел, где людям удалось прожить аж до сорокового года, – объяснила сестра.
– Спустя десять лет после Вспышки? Немало, – Кейн вынес свой вердикт.
– Там определенно что-то есть. Я это чувствую.
Дальше мы побрели сквозь сугробы пешком, и это было ой как нелегко! Здесь не было троп, а потому с каждым шагом мы глубоко проваливались в снег. Один раз Хайдрун даже провалилась до пояса и стала истошно вопить, что кто-то кусает ее за пятки, пока Зелибоба не вытащил свою подругу из снежного плена, в котором пятки ей щекотал спящий куст волчеягодника.
Было здорово выбраться из заточения гостиницы, мы там все углы изучили. Здесь же дикий нетронутый человеком лес, одно из немногих мест на земле, которое сохранило свою экосистему. Я помню документальные фильмы времен Хроник о том, как нещадно люди уничтожали тропические леса Бразилии и Индонезии со скоростью одного футбольного поля в минуту ради того, чтобы выращивать дешевое пальмовое масло. Мне было сложно понять логику предков, которые прибыль ставили целью жизни, не отдавая себе отчета в том, что эта цель умерщвляет не только сотни тысяч невинных животных-обитателей лесов, но и саму планету, ведь тропики всегда были легкими планеты. Недальновидность, эгоизм, жадность – я во многом винил предков, которым теперь-то было абсолютно наплевать на мою судьбу, сами-то они пожили, а как будут выживать их дети и внуки, их не заботило. Теперь когда людей в мире не стало, я понял одно: природа прекрасна, когда в ней нет человека.
Тесса вела нас вглубь леса уже около десяти минут, когда вдруг резко остановилась. Мы с Кейном шли за ней попятам и были к ней ближе остальных.
– Что-то чувствуешь? – спросил Кейн, пока остальные подтягивались к нам, бормоча под нос ругательства и клятвы отомстить снегу, засыпавшемуся им в штаны.
– Я обещаю, я убью тебя своей блинницей! Ты в ней так зашипишь, что аж завоешь и испаришься! – бубнил Свен, вырываясь из очередного холодного белого плена и выгребая снег из ботинок своими розовыми варежками с мордами кроликов.
Тесса закрыла глаза и стала прислушиваться. Наблюдать за тем, как Тесса пользовалась своим странным невидимым аппаратом слежения за зараженными, было жутко, как будто она ловила невидимые сигналы инопланетян.
– Что-нибудь слышно? – повторил озабоченный Кейн.
– Давайте делать ангелов! – закричала Хайдрун, плюхнулась в сугроб снега и энергично задвигала конечностями, рисуя крылья и робу.
– Дурун, твою мать!
– Да ты заколебала!
– Пристрелите ее уже кто-нибудь!
– Заткнулись все! – огрызнулся я, видя, как Тесса нахмурилась, пытаясь вычленить в этом гомоне искомые звуки зараженных.
Несколько минут мы не двигались и молчали посреди напряженной тишины, которую изредка разрывали карканья сорок и скрип голых замерзших деревьев на ветру.
– Я как будто слышу их, – прошептала Тесс с закрытыми глазами.
– Они что-то говорят? – спросил Кейн тоже шепотом.
– Это не слова… это больше похоже на … двойной стук.
Тесса вышла из контакта и посмотрела на Кейна:
– Похоже на волны. Вжух-вжух, вжух-вжух, – изобразила сестренка.
– Это их пульс. Ты слышишь их сердцебиение, – уверенно произнес Кейн.
И посмотрел на меня взглядом, полным удивления, мол, моя сестра на него ужаса наводит не меньше, чем на остальных. Месяц назад мы и понятия не имели, что можем подслушивать зараженных. Да мы даже не знали, что они способны общаться! Мы
– Там определенно есть тот, кто нам нужен.
Тесса указала направление пальцем, затянутым в толстую перчатку. Ребята подтянулись к нам и стали рассматривать белоснежный пейзаж леса.
– А где они? Я никого не вижу, – произнес Фабио, как всегда укутанный шарфами и шалями в несколько слоев.
Мы вглядывались по сторонам, но на фоне бело-серого пейзажа с искрящимся снегом, черными ветками, серыми стволами, сложно было вычленить тела.
Тогда перчатка Тессы уверенно указала нам на едва заметные белесые тела.
– Вон, вон, вон, вон, и вон там за тройным деревом дальше всех.
– Твою мать! Сколько их здесь?! – присвистнул Зелибоба.
Наконец и я стал различать их худющие силуэты посреди серых стволов деревьев: голые синюшно-белые деформированные человеческие тела стояли, вытянувшись лицами к небу, как если бы пытались учуять запахи пищи. Они спали с закрытыми глазами и лишь изредка покачивались в такт дуновениям ветра, который гулял между ними, как между деревьями – такими же мертвыми и статичными.
– Около двадцати только на этом пятачке. Где-то недалеко отсюда еще скопления. Вокруг нас. Везде.
Тесса показала нам карту на планшете, испещренную белыми точками. Я обеспокоенно взглянул на Тессу.
– Нам никогда не одолеть такое количество! – выдохнула Перчинка.
– Нам и не надо. У нас есть план. Он нас к этому и готовил, – холодно произнесла Тесс.
– Да, но обычно готовишься к худшему, а надеешься на лучшее. И обычно это всегда работает. А тут…
– Самое что ни на есть худшее, – закончила Перчинка фразу Ульриха.
Наш план как всегда не был шит белыми нитками. Он скорее волосами шит. По одному волосу на каждый разрез.
– Томас, изолируем вот эту территорию полностью, – Тесса водила пальцем по карте на планшете.
Мы собирались отделить центральную группу зараженных от остальных при помощи рабицы, что привезли с собой.
– Здесь шестнадцать особей, – констатировал Кейн.
– А что вот с этими тремя группами? – Перчинка указала на тех, кто был раскидан вне периметра охоты, но которые находились в непосредственной близости от нашего избранного пятачка.
– Вот здесь, здесь и здесь разместите приманки, – руководила Тесса.
Приманки – это пакеты с человеческой кровью из криоморозильника Кейна. Пока зараженные будут разделываться с приманками, мы должны успеть отобрать свою особь.
Ребята закивали.
«А какая из этих шестнадцати наша?» – спросил Миша.
– Начинайте ограждать, а я пойду выберу.
Мы разбрелись по задачам, Тесса отправилась в самую гущу спящих бывшелюдей.
Малик с девчонками ушли подвешивать приманки на деревья, а мы с ребятами стали разматывать рабицу. Она была почти три метра в высоту и наша задача состояла в том, чтобы оградить ею шестнадцать особей от остальных. Мы прибивали металлическую сетку гвоздями к стволам деревьев, создавая что-то вроде круглой беседки прямо посреди леса. Пока мы крепили рабицу, я наблюдал за тем, как Тесса ходила между зараженными, не тревожа их. Она останавливалась возле каждого, опять прислушивалась с закрытыми глазами и переходила к следующему.
– Вот этот, – уверенный голос Тесс громко прозвучал в наушнике.
Ничем непримечательный мужчина. Зараженные все очень похожи друг на друга: тощие, с натянутой гладкой кожей, здоровенные клыки из растянутой пасти и заточенные когти двадцать сантиметров в длину. Зараженных можно отличить по одежде. Наш был одет в остатки смокинга, даже бабочка сохранилась.
– Брюс! – сказала Хайдрун, увидевшая зараженного через камеру на шлеме Тесс.
– Чего? – не понял кто-то
– У него такой вид, будто его зовут Брюс.
– Ну, Брюс так Брюс, – Тесса пожала плечами.
– Привет, Брюс! Сейчас мы тебя похитим! – воскликнула Куки.
А дальше началась настоящая жуть. Нам пришлось ходить между застывшими статуями зараженных прямо у них под носом, могли даже родинки на телах разглядеть. Но их ни в коем случае нельзя трогать. Рецепторы восприятия зараженных срабатывают в двух случаях: при близости добычи или же угрозы. Так что я вообще старался не дышать, пока мы расставляли забор.
– Ребята, это – гребанный «Сайлент-хилл»! – стонал Свен, бродя с сеткой между монстрами.
– Вы одни в этом храме! Бога здесь нет!25 – зловеще зашептал Фабио, а потом изогнулся и хромой походкой пошел на Свена, подражая мерзким медсестрам из жутчайшего кинофильма всех времен.
– Да хорош ты! Заколебал! – занервничал Свен.
Внутри импровизированной беседки в тридцать метров диаметром мы выстроили коридоры, которые помогут отделить нашего красавца от остальной части его банды. Фактически мы строили маршрут для каждой особи, выделив один индивидуальный для Брюса, чтобы хоть какое-то время контролировать ситуацию. Мы надеялись на инстинкты зараженных, которые гонят животных без логических стратегий передвижения: увидел проход – нырнул, увидел препятствие – побежал вдоль него до прохода.
Коридор для Брюса мы выстроили так, чтобы он побежал в обратном ото всех направлении, где в конце концов попадет в ловушку прямо возле Аякса.
Наконец, спустя три часа и тысячу проигранных сценариев разметка территории была завершена, и мы разбрелись по точкам старта. В животе привычно назревала диарея.
Поделиться книгой: