Первопришелец

Алексей Курилов

Первопришелец

Глава 1. Прибытие.

Лин очнулся с дикой головной болью, быть может даже правильнее сказать, что он очнулся от того, что начал чувствовать эту самую боль. Это была не тупая боль как от похмелья или кессонной болезни, и не рубящая как при проблемах с давлением или при ударе. Больше всего боль напоминала тугой металлический обруч, надетый каким-то садистом-извращенцем на голову, и этот садист медленно подкручивал винтик сдавливая все сильнее и сильнее. Вокруг было темно, пахло затхлой водой и чем-то кислым. В воздухе витали шуршащие звуки каких-то вентиляторов и Лин услышал, что вокруг него включаются какие-то механизмы, запускается электроника и начинают работать различные устройства. Он задумался, что значит слово “устройство” и в голове внезапно начали всплывать картинки и описания, словно невидимый суфлер подсказывал ему правильные определения. В этот момент раздался громогласный голос, который словно шел отовсюду:

– Совет федерации свободных планет рад приветствовать вас на новой планете и поздравляет с началом вашей миссии. – Сказал не в меру радостный голос, записанный тысячу лет назад на далекой Земле.

– Ой, а как я-то рад, просто словами не передать. – Сказав это, Лин почувствовал, как горло начало саднить, а язык и губы пересохли и с трудом двигаются. А еще, очень хотелось пить.

Покачав плечами, а затем несколько раз сжав и разжав кулаки и покрутив ступнями, он убедился, что все конечности были на своих местах и исправно его слушались. Вдруг, он ощутил, что лежит в тугой гель-форме. Когда-то, сразу после старта, перед разгоном, это была жидкость, но потом она застыла, словно тугой холодец. Именно она поддерживала его мышцы в тонусе, отводила пот, массировала и увлажняла кожу и бог весть что еще делала, лишь бы он только долетел. Теперь же это была твердая как резина, липкая и неприятная на вид пакость, что сковывала движения и мешала дышать. Пора было вставать из ложемента и отправляться на встречу судьбе.

Лин напряг мышцы и разрывая гель сел в капсуле, это далось ему с огромным трудом, мышцы все же потеряли прежний вид и силу. Протянув руку в сторону, он нащупал кран с водой. Даже в межгалактической темпоральной капсуле стоял самый обыкновенный кран, само собой он сам подогревал и остужал воду, управлялся жестами, но тем не менее, это была труба, по которой просто текла вода. Лин отмыл руки от остатков геля, а затем умыл лицо, намочив пересохшие губы и разлепив, словно от долгого сна ресницы.

Впрочем, почти так оно и было, анабиоз, чтобы там не говорили медики, это просто сон, вся их химия идет уже поверх этого. Лин вытащил себя из геля целиком и осмотрев свои руки и ноги удовлетворенно кивнул. Несмотря на полную герметичность капсулы весь пол был усыпан чем-то мелким, словно песок. После полета спина болела, видимо он неудобно лежал и придавил какой-то нерв, а быть может это последствия имплантации наноботов. Медленно ступая непослушными ногами по холодному металлическому полу, он отправился в душ, который представлял собой точно такой же кран, только повыше.

Вода каплями забарабанила по полу, Лин протянул руку и ждал пока капли станут приемлемой температуры. Чувствуя, как обруч на голове потихоньку отпускает его он смыл с себя остатки антиперегрузочного геля и переключил душ на сушку. Теплые струи ударили сразу и сверху, и снизу, Лин немного расставил ноги и развел руки, это был его первый душ на другой планете, в другой солнечной системе и даже в другой галактике. Закончив сушку и чувствуя, что волосы на голове топорщатся во все стороны, словно семена зрелого одуванчика, он отправился посмотреть на данные, что успели для него собрать.

Компьютер, который уже давно ожил, сейчас выводил на экран все новую и новую информацию о планете. Лин не вчитывался, а лишь скользнул мельком по данным. Кислород на семь процентов выше нормы, давление всего ноль девять от земного. Притяжение чуть больше земного и если компьютер не врал, а делать это ему не было никакого смысла, то тут постоянная Же была ровно десять до пятого знака после запятой. То-то будущие школьники обрадуются, впрочем, если они еще будут. Дроны отправились на облет всей планеты, и карта медленно проявлялась на экране, все больше и больше наполняясь надписями и формами материков и островов.

Предварительные данные еще на подлете зафиксировала спутниковая съемка, затем радары несущего модуля просканировали планету и нашли место залегания железа. Именно в центр этой области и была отправлена посадочная капсула. Лин посмотрел на карту вокруг его капсулы хмыкнул и остался доволен, он находился в самом центре острова, который состоял преимущественно из гематита, а значит о железе можно было не беспокоится. На юге располагалось море, а на севере были залежи меди. Ему очень повезло, что северный магнитный полюс и направление вращения совпадали с Земными, иначе пришлось бы привыкать, что солнце встает на западе или что запад не слева, а справа. Наклон орбиты, в отличии от земного, всего пятнадцать градусов, а значит будет более равномерный климат по всей планете. Средняя температура зарегистрированная дронами ему тоже понравилась, всего двадцать пять градусов, но это можно будет поправить парниковыми газами в будущем.

Окинув темпоральную капсулу изнутри взглядом еще раз, все же он в ней провел больше сотни лет, он запустил процедуру консервации, надел легкий скафандр и отправился в шлюз, по пути натягивая рукава и застегивая молнию, все еще непослушными пальцами. Внутренние двери шлюза закрылись за ним, зашипел воздух – это стравливалось давление, спуская излишки. Лин почувствовал, как скафандр немного раздуло изнутри. Первый выход, а если там окажется чем-то плохая атмосфера, то и последующие будут происходить только так. Наконец загорелся зеленый огонек над дверью и можно было выходить. Сидеть в этой консервной банке больше не хотелось, хоть тушкой, хоть чучелом, но надо выбраться наружу. Лин ткнул кулаком в огромную кнопку, которая была рассчитана даже на перчатку тяжелого скафандра и на всякий случай прикрыл визор рукой.

Местная звезда была где-то позади посадочной капсулы, которая всегда садится выходом на восток, видимо сейчас был закат. Перешагнув через небольшой порог, он по короткому трапу спускался на поверхность. Опоры капсулы ушли в почву сантиметров на десять, а следовательно, под ногами была рыхлая земля. Ступени трапа были сделаны из гофрированного металла, они скрипели и пружинили под ногами. Лин дошел до поверхности и ухватившись рукой за полированный металл перил сказал:

– Маленький шаг для одного человека, на который плевать всему человечеству! – Сказав это, он сделал шаг с последней ступеньки на землю.

Поверхность была покрыта мелкой травой или толстым слоем мха, сложно было пока разобрать, но она приятно пружинила под ногами, не создавая ощущения болота. Первый выход обязан быть коротким, поэтому он просто сделал несколько шагов вперед и убедившись, что почва под ногами не изменилась, присел. Разгреб перчаткой растительность и добравшись до почвы набрал немного земли в портативный анализатор, закрепленный на левом запястье, словно гигантские наручные часы. На экране тут же высветилось: кремний, железо, кислород. Отлично. Значит орбитальная станция не ошиблась и тут действительно было месторождение железа. Уперевшись руками в колени он с трудом встал, мышцы еще не восстановились и приходилось все делать медленно.

Дабы охватить взглядом территорию побольше, Лин отошел от капсулы шагов на двадцать, взобравшись на небольшой холм. Там он прежде всего раскопал небольшую ямку, а затем активировал и положил в нее зерно карьера. Скоро оно включит механизм роста, пустит твердый и тугой корень вглубь и выстрелит небольшой побег вверх. Затем, начнет заполнять все больше и больше поверхности листвой, пока не покроет сотню квадратных метров и только после этого начнет формировать карьер для добычи железной руды. По сути, это был модифицированный дождевой червь с повадками гороха, или наоборот. С развитием генетики всем уже было все равно что с чем скрещивать и можно было выращивать здания и даже устройства. Размножаться такие семена не умели, их размножал другой вид, который только и умел, что копировать семена словно виноград. Убедившись, что зерно улеглось правильно он чуть присыпал его землей и поднялся.

Прохладный ветер задувал со стороны моря, но в скафандре не чувствовался запах, Лин посмотрел на анализатор, но тот все еще не закончил анализ атмосферы, а значит ему не разрешат скинуть гермошлем. Пока он стоит рядом с зерном оно и не подумает вылезать из земли, быть может оно сейчас роет почву корнем в поисках необходимых элементов? Он обернулся, и обомлел. Перед ним была звезда, его новое солнце, что теперь будет светить ему всю оставшуюся жизнь. Это был красный гигант, по его поверхности плыли разводы всех оттенков красного от ярко оранжевого до бурого. Словно какой-то художник смешал акварель и сейчас медленно водит невидимой кисточкой по бумаге. Краски неохотно смешивались в одном месте и тут же разделялись в другом, как масло и вода. А вокруг этой безумной палитры красного было гигантское облако протуберанцев, как щупальца они струились и изгибались в причудливые дуги. Смотреть на все это было совсем не больно, звезда была значительно больше в размере и даже ладонью нельзя было перекрыть ее целиком, однако светила она чуть слабее. Было ощущение, что это родное, земное Солнце, которое очень постарело, от чего стало толстое и слабое, но это было обманчивое впечатление. На самом деле этот красный гигант был очень молод и значительно больше солнца. Окажись Солнце сейчас рядом оно бы потерялось бы среди этих багряных волн света и тьмы. Земля под ногами все же дала усадку и Лин почувствовал, что немного проваливается под землю.

– Скорее бы уже карьер построился, а то что-то не нравится мне это медленное погружение. – Сказал Лин, не обращаясь ни к кому, однако коммуникатор добросовестно передал его слова компьютеру капсулы.

– Грунт малоподвижен и безопасен, выращивание карьера будет закончено через три дня, переоборудование капсулы в жилое помещение завершено, рекомендуется вернуться на борт для прохождения дальнейших процедур.

“Каких ещё таких процедур?” – Подумал Лин, и медленно побрел обратно, в сторону своей капсулы. В голове все еще была вата – обычное явление после столетий сна, нейронные связи все были на месте, просто они чертовски сильно ослабли. Теперь надо будет возвращать все те знания, что были заложены в академии, обратно. Это намного быстрее, чем учить все с самого начала и по сути, ничего делать не надо, все необходимое сделают наноботы и импланты им в помощь. Но все это требует времени и пока оно не прошло он так и будет удивляться, как что работает и что это такое отвалилось.

По пути к капсуле он споткнулся о какой-то булыжник и растянулся на траве, травинки резко бросились в глаза, Лин подставил руки и резко зажмурился. Стекло гермошлема способно выдержать и не такой удар, а потому даже не поцарапалось, в отличии от носа, который приложился к нему изнутри. На стекле тут же появились капли крови из расквашенного носа. Лин быстро встал на колени, запрокинул голову вверх и потянулся было руками к носу, чтобы зажать его, но только ударил пальцами в перчатках по стеклу гермошлема.

– Черт, да что же это такое-то… – Он знал, что были какие-то еще слова, которые надо было говорить в этих случаях, но мозг после перелета их еще не вспомнил. – Вот неудача то…

Он опять оперся на руки, чтобы затем резко встать, но заметил, как что-то шевелится в траве. Приблизившись к земле, он заметил мелких, будто муравьи насекомых, они бегали и суетились повсюду словно он угодил головой в муравейник. Лин зачерпнул горсть земли с этими мошками и засыпал ее в анализатор. Ему пришлось покрутить головой и рукой, чтобы пятна крови на визоре не мешали смотреть в приемную коробку анализатора. Убедившись, что мошки не померещились и бодро суетятся внутри анализатора, он захлопнул крышку, тот пискнул и тут же выдал результат анализа: кислород, железо, кремний, сера, азот, фосфор. Состав поставил Лина в тупик, получается он нашел жизнь на основе кремния? Просто удивительно, как то, о чем все так давно мечтали, сейчас просто копошится у него под ногами.

Солнце, уже клонилось к закату и теперь капсула выглядела чуждым, объятым пламенем черным глянцевым яйцом из другого мира. Впрочем, она и была из другого мира и тем более из другого времени. Лин подошел к трапу, наступил на скрипучую ступеньку, сейчас скрипел скорее всего песок, прилипший к подошве, и поднялся к шлюзу. В тот момент, когда он уже собирался шагнуть внутрь, внешняя дверь словно сошла с ума. Она резко с диким шипением закрылась и загерметизировалась прямо у него перед носом. Апокалиптическая картина с красным заревом теперь дополнилась этой бешеной гильотиной, которая чуть было не рубанула по невезучему гермошлему. Лин потрогал ребристую поверхность двери, словно проверяя не почудилось ему это все, облизнул губы, которые непрерывно заливало тонкой струйкой крови из носа и саданул кулаком со всей силы. Титановая поверхность дверей даже не заметила, что в мире что-то произошло, она была способна выдержать прямое попадание танкового снаряда, не плавилась под огнем из плазменной винтовки, поэтому кулак психованного колониста был для нее за пределами восприятия.

– Але, гараж! Что происходит? – Лин уже не сдерживал эмоций, он вдруг осознал, что раньше-то он был колонистом, а теперь он кто?

– Обнаружен чужеродный организм. – Прозвучал в наушниках знакомый голос, который несколько минут назад, собственно, и обнаружил эти организмы.

– Ты про этих блох что ли? Так убей их, они же в анализаторе! – Лин просто обомлел от того, что такая мелочь мешает ему попасть домой.

– Нельзя, уникальная природа организмов. Необходимо изучение.

– Тогда пусти меня и изучай их сколько влезет! – Сказав это, он опять саданул ладонью по двери.

– Запрещено. Неизученные организмы потенциально опасны.

– Да чтоб тебя. И что мне тогда делать?

– У меня нет адекватного ответа на заданный вами вопрос. – В это время в компьютере боролись два противоречивых приказа.

Разработчики искусственного интеллекта были не дураки и предвидя такое событие заложили возможность выбора правильного ответа человеком. Но с оговоркой, которая испортила все: “Позволить выбор только в случае, если это не угрожает жизни человеку или иному живому организму”. Именно эта оговорка, которую внесли практически в самом конце отладки кода, по просьбе совета директоров, и толком не проверили. Видимо в совете присутствовал какой-то не очень дальновидный, но заботливый руководитель безопасности полетов.

Лин стоял, опершись руками, сжатыми в кулак на дверь и методично, словно дятел, долбил шлемом по ней. Звук удара пластикового стекла о титановую поверхность был забавным, но даже он ему вскоре надоел. Чтобы не сидеть на одном месте он спустился по трапу и решил прогуляться к воде. По пути он пытался открыть анализатор, снять его с руки или просто сломать – все было напрасно. Анализатор заблокировал этих проклятых блох внутри себя, дабы не потерять нечаянно уникальный вид и сохранить для будущих исследований. Сам же анализатор был сработан на славу, он не открывался, не снимался и не ломался. Быть может, будь у него плазменный резак или хотя бы отвертка и разговор был бы иным, но все это осталось там, за дверью.

У воды было ветрено, невысокие волны красиво поблескивали в остатках заходящего солнца, а мокрый песок побережья оказался плотнее, чем земля возле капсулы. По всей видимости, толстый слой мха был в симбиозе с этими гадкими блохами, так как на берегу никакой живности замечено не было. Более того, песок был таким светлым и гладким, что поначалу показался монолитной бетонной плитой, лишь ступив на него Лин понял, что это. Он присел на корточки и по привычки зачерпнул ладонью немного песка, поднес к анализатору, и только тут вспомнил, что они поругались. Анализатор обиженно мигал красным огоньком и грозно жужжал в наушники при попытки его открыть.

– Ну и что мне с тобой делать теперь?

Лин укоризненно покачал головой анализатору, словно тот был нашкодившим котенком, замахнулся и бросил горсть набранного песка в набегающую волну. Отряхивая перчатки друг об друга от мокрого песка, он вдруг заметил легкое движение в волне буквально за секунду перед тем, как песок ушел в нее с головой.

– Это еще что такое?

Он удивленно смотрел на место исчезновения песка, но ничего не менялось, волны все также равномерно покрывали всю поверхность. Тогда он сбегал за булыжником, об который споткнулся и которым пытался вскрыть анализатор и вернувшись с таким точным прибором воспользовался им в следующем эксперименте. Размахнувшись, он отправил его по крутой дуге подальше в воду. Несмотря на то, что местная звезда уже спряталась за горизонт, протуберанцы еще давали немного света и камень было видно на фоне черного как сажа неба. Перед тем как булыжник пробил поверхность моря, под ним появилась воронка, которая вскоре оказалась огромной пастью. Рыба ловко схватила камень на излете, показала пару метров своего тела и с шумом плюхнулась брюхом о воду.

– Обалдеть, вы что тут все камни жрете?

Впрочем, чему было удивляться? Кремниевая основа жизни обязана питаться кремнием. Лин решил, что он даже думать не хочет о том, как этот камень будет перевариваться в этом чудовище. А вот реакция чудовища его заставила задуматься, что оно это делает не впервые, а следовательно, тут часто падают камни или есть кто-то размером с камень, кто умеет летать над водой. Вдруг, стало холодно, то ли из-за мыслей, которые пришли в голову, то ли из-за того, что звезды уже не было видно. Лин решил не тянуть время и легким бегом направился в сторону капсулы или точнее туда, где, по его мнению, она находилась.

Пробежав расстояние явно больше, чем требовалось он понял, что просто промахнулся мимо нее в темноте. Впрочем, капсула его все равно не пускала внутрь, толку от ее нахождения было бы не много. Звездное небо было необычным, через все небо шло облако туманности, это была еле заметная желто-зеленая полоса, словно кто-то решил взять два ярких баллончика с краской и разукрасить млечный путь. А вот звезд было на удивление мало. Лин повернулся в сторону моря, которое еще было слышно и медленно потопал обратно, быть может на песке он найдет свои следы и по ним вернется к капсуле.

Вдруг, на востоке начали появляться звезды, и не просто появляться, их словно выстреливали из невидимой пушки. Первые несколько звезд Лин пропустил, так как смотрел в сторону моря, но потом остановился как вкопанный. Никакие блохи под ногами не смогли бы сейчас отвлечь его от этого пиршества цветов и красок. Это было ядро галактики! Больше всего это было похоже на огромную звезду, побольше той, что сейчас скатилась за горизонт на западе. Звезду, что состоит из тысячи маленьких огоньков, каждый своего цвета. Стало заметно светлее и Лин даже нашел глазами свою капсулу, и убедившись, что она все еще его не бросила и стоит на месте, повернулся обратно. Звезды всплывали и всплывали, создавая причудливую мозаику в стиле современного искусства, из разряда “Очень красиво, но ничего непонятно”.

Лин заметил, что звезды на горизонте начали мерцать и склонив в голову набок прикрыл большую часть звезд ладонью, стараясь рассмотреть, что там происходит. Когда он отчетливо разобрал взмахи крыльев времени думать уже не оставалось. Его тело развернулось в сторону капсулы и припустило что есть мочи вперед. Лин не знал что это летело – птицы или какие-то летучие мыши, он даже не знал их размеров, он только знал, что все это сейчас неважно, надо просто удирать, точнее не просто, а очень быстро это делать.

Добежав до трапа и вспомнив сложную ситуацию, он набрал побольше воздуха в легкие, зажмурил глаза и расстегнул гермошлем, запоздало понимая, что сейчас будет. Он крутанул его двумя руками против часовой стрелки, и в этот момент избыточный воздух в скафандре с хлопком вырвался наружу. Поток вырвал шлем из рук и отправил его в полет, на всякий случай еще раз ударив Лина ободом по кончику носа. Ругаться не было ни сил, ни лишнего воздуха, только слезы брызнули из глаз от этого грубого щелчка по носу. Еще раз, на всякий случай, отряхнув перчатки Лин принялся судорожно расстегивать молнию на комбинезоне. Та же в свою очередь упорно настаивала, что надо открыть глаза и посмотреть, что делать. В какой-то момент Лин сдался, открыл глаза, но из-за слез лучше видно не стало. Не из-за освещенности, так как звезды уже очень хорошо освещали все вокруг, просто ему нечем было протереть глаза. Перчатки были все в морском песке, а руки сейчас были недоступны. С большим трудом, рассмотрев, где и как закреплена молния Лин разблокировал замок и дернув за молнию разоблачился. Поскольку он не предвидел такой исход событий, он очутился совершенно голый, каким он вышел из душа, на пороге собственной капсулы на другой планете, стряхивая последнюю штанину с ноги пытался не упасть на грунт. Затем, отпнув ногой скафандр подальше, он поднялся по трапу на самый верх и вдавил кнопку открытия дверей. Двери не двигались, система что-то говорила в гермошлеме, было слышно, как что-то там жужжит, но он не мог бросить все и побежать обратно к скафандру в чем мать родила. Тем более, что, наступая на землю он мог нечаянно приклеить к подошве этих гадких блох. Он еще раз вдавил кнопку и дверь скользнула вверх.

Лин, не веря своему счастью вытер ноги о гофрированный металл ступеньки и перешагнул через порог. Со всех сторон ударили тугие струи воздуха, который отдавал спиртом и какой-то химией, затем Лина еще раз облили чистой водой и высушили горячим воздухом. Душ смыл кровь из носа, которую Лин так тщательно размазывал по себе внутренней поверхностью скафандра. Все это время пришлось стоять с поднятыми руками, широко расставив ноги и плотно стиснув зубы. Лин молча ждал, когда ему откроют внутреннюю дверь шлюза. Наконец все процедуры были закончены и давление выровнялось, о чем он догадался по боли, возникшей в ушах, после чего внутренняя дверь скользнула в сторону.

– Добро пожаловать домой! Ваша капсула прошла полную процедуру консервации, все полезные материалы переработаны в зерна для посадки различных устройств.

– Поговори мне еще! Тварь бездушная. Ты что хотел бросить меня там? – Наконец настало время, когда можно было выплеснуть накопившиеся эмоции и высказать все, что он думал о поступке компьютера.

– Простите, я не понял вопроса.

– Потому что ты тупой! Понял! Мог бы и догадаться, что я важнее блохи!

– Я не умею мыслить сравнительными категориями.

– Да! Именно так я и сказал – ты тупой!

Лин осматривал внутреннее убранство, появилась спальня, небольшая кухня, впрочем, быть может, правильнее было назвать ее камбузом, и просторный зал, где можно было устроить все, что душе угодно. Отныне это будет его жилье, лаборатория и класс для обучения. Темпоральная капсула, в которой он лежал, чуть согнулась зигзагом, от чего стала походить на зубоврачебное кресло. Лин подошел к ложементу, провел рукой по гладкому и матовому на ощупь пластику, а затем присев на край перевалился внутрь. Голову тут же подхватила механическая подушка, регулируя наклон и настраивая кровообращение, стараясь подать максимальное количество крови и кислорода к мозгу.

– Ну давай, чудо машина! Учи меня уму разуму, рассказывай мне все, что я забыл, а я пока посплю. – Сказал тихонько Лин, словно разделяя злой интеллект корабля и добрый компьютер нейростимулятора.

Лин закрыл глаза и чувствуя, как электромагнитные поля генерируемые вокруг его головы погружают его в сон, принялся вспоминать. Вся сложность дальних перелетов была во времени, с которым боролись при помощи глубокого анабиоза. Во время анабиоза скорость всех процессов в организме снижалась в сотни раз и человек мог так существовать тысячу, а то и больше лет без видимых изменений. Но память при этом резко деградировала. Причем, основная потеря воспоминаний была в первые десять лет, дальше она сходила практически на нет. Но будить космонавта каждые десять лет было бы крайне расточительно по времени и глупо. Чтобы справится с этим неудобством придумали нейростимулятор – машину, которая способна восстанавливать старые нейронные связи.

Именно в таком нейростимуляторе и рекомендовалось проводить каждую ночь. Восстанавливать нейронные связи быстро было нельзя, потому что в человеке ничего нельзя сделать быстро. Кости срастаются медленно, раны заживают медленно, для любого процесса должно пройти время. Само собой выучить что-то новое было невозможно, но зато и в академии ничего особо учить было не нужно, достаточно было прочитать один раз, лишь бы понять смысл и этого было достаточно. Никаких экзаменов, само собой не было, зато были лекции, фильмы и гигабайты книг, все это надо было прочитать, посмотреть и понять всего за пять лет. После этого выпускника упаковывали в темпоральную капсулу и погрузив в анабиоз отправляли межгалактическим кораблем в другую галактику.

Сам полет состоял из огромной серии гиперпространственных скачков. Гипердвигатель умел рассчитывать вектор только по гравитационному полю, но между галактиками была пустота. Поэтому корабль нацеливал прыжковый двигатель на центр другой галактики, а затем прыгал, но только на половину расстояния. Затем половину от половины. И так, пока он не добирался до какой-нибудь крайней звезды. После этого прыгая от звезды к звезде он углублялся к центру, а оттуда, двигаясь по спирали, начинал поиски подходящих планет.

Когда корабль находил приемлемую для жизни планету, он выходил на ее орбиту и отстреливал капсулу в точку с максимальным залеганием железа. После чего сам превращался в будущий плацдарм – орбитальную торговую станцию. Именно так формировалась конфедерация свободных планет. Сотни курсантов со всего мира отправлялись каждый год открывать новые рубежи человечества. Никто не собирался вернутся обратно, это был билет в один конец, зато каждому доставалась его собственная звездная система, набор новейших технологий и знания из академии. По мере прибытия новых курсантов с ними прибывали и новые данные с земли, новые макеты кораблей, новые чертежи деталей и новые знания.

Глава 2. Большая стройка.

Лин открыл глаза и почувствовал, что он отлично выспался, а еще, что ему холодно. В соседней комнате была удобная постель, но дабы сэкономить время он решил спать только в нейростимуляторе. Привстав, он постарался ощутить, насколько умнее он стал, но почувствовал вместо этого нечто совершенно иное. Организм переработал накопившиеся токсины и настоятельно рекомендовал избавится от них всеми доступными способами. Лин спрыгнул на пол и стремглав убежал в туалет выполнять требования организма. Умывшись и приведя себя в порядок, он решил проверить, как там обстоят дела на его, теперь уже родной, планете.

Компьютер отображал карту с единственной мигающей точкой на ней, это строился карьер. Само собой он не столько строился, сколько прорастал, но этот процесс все равно называли стройкой, чтобы не путать с животными и растениями. Судя по таймеру карьеру, строится еще три дня… Стоп, вчера же обещали три дня.

– Компьютер, что с карьером? – Лин громко выкрикнул вопрос, запоздало вспоминая, что вчера обзывал его тупым.

– До конца постройки осталось три дня. – Методично повторил компьютер.

– Ты же вчера говорил, что три дня, ты что считать разучился?

– Судя по результатам самотестирования – нет, я считать не разучился. – Лину показалось или компьютер выделил “я” в этой фразе? – Просто это было не вчера, а всего восемь часов назад.

– Ну так полночь же была? Значит вчера!

– По земному времени сейчас двадцать три сорок, поэтому ответ отрицательный, полночи еще не было.

– Вот ты зануда… Слушай, давай ты будешь говорить точнее тогда, осталось три дня и столько-то часов.

– Новый формат сообщения времени принят.

– Кстати, о точности, давай ка поговорим о том, что вчера произошло! Мне не нравится вваливаться домой в голом виде. Понимаешь, если я вышел в скафандре я хочу в нем же вернуться! И если какая-то тля прилипла к подошве, то это ее проблема. Смой ее, простерилизуй скафандр, делай что угодно, но я должен вернуться. Это в конце концов мой корабль, моя планета и ты мой компьютер. Что вчера случилось? Ты испугался блохи?

– Это была просто проблема встречных приказов, я не имею права нарушать приказы.

– Послушай меня, мой милый друг, давай договоримся, что я важнее всех этих букашек, даже если они представляют из себя единственный и неповторимый вид во вселенной, это еще не доказано. Зато я у себя, и, между прочим, у тебя, точно единственный и неповторимый! Поэтому я приказываю тебе ни при каких условиях не подвергать мою жизнь опасности!

– Как мне относится к другим представителям человечества?

– К каким таким – другим? Тут не будет никогда других! Если другой человек вдруг окажется на этой планете, мы решим, как поступать, но до тех пор я твой царь и бог и меня надо беречь как зеницу ока!

– Установка принята. Что делать с результатами исследования?

– Какого исследования? – Лин не понимал, о чем сейчас идет речь, что именно он вчера исследовал?

– Вы оставили свой скафандр и анализатор на улице, я воспользовался этим событием и провел несколько анализов.

– Оставил? Тебе дипломатом надо было идти работать, получилось бы… Так что там, с этими исследованиями, ты что-то нашел?

– Я обнаружил, что это уникальная форма жизни, которая потребляет и перерабатывает кремний, они используют реакцию окисления для получения энергии, окисляя все тот же кремний.

– Хорошо, много интересного, чем нам-то это грозит?

– С большой долей вероятности тут все организмы на основе кремния, а это значит, что еду можно будет только генерировать.

– Ну и отлично! Раз мы все знаем, то я надеваю новый скафандр, а ты больше не бесишься, когда видишь блох или мышей.

Лин вытащил очередной скафандр и быстро натянул его до пояса, но вместо того, чтобы надевать дальше, снял и отправился надеть что-то под него. Тонкое синтетическое белье было очень эластичным и не стесняло движений, что нельзя было сказать про такую же футболку. Больше всего она была похожа, на гидрокостюм на пару размеров меньше, который какой-то шутник добавил в гардероб его капсулы. Само собой вся одежда генерировалась компьютером во время полета и не могла быть другого размера, ведь со спящего человека можно снять любые мерки с точностью до миллиметра.

– А что случилось с моей футболкой, она что села?

– Вы просто надели одежду до активации.

– Ага, а ты почему не стал вмешиваться?

– Я побоялся, что вы снова усомнитесь в моих умственных способностях. – Компьютер сказал это с интонацией Бэрримора из пресловутого Шерлока Холмса, явно намекая на Лина и его умственные способности.

– Поговори мне еще! Переплавлю тебя, будешь знать…

Лин натянул скафандр, разложил по карманам все оставшиеся у него семена и отправился к шлюзу. Костюм все же сильно жал, и он решил, как только вернется, обязательно узнает, как надо было активировать эту чертову футболку и трусы. Шлюз, как всегда, встретил его перепадом давления, но на этот раз Лин держал гермошлем подмышкой, дабы не распухнуть как Вини Пух. И только когда загорелся зеленый глаз над дверью, он нацепил шлем и защелкнул его, повернув по часовой стрелке. Опустив визор Лин, ткнул кнопку открытия шлюза.

– Меня слышно?

– Да, я слышу вас Капитан.

– Отлично, для тебя есть задание, прокачай как можно больше воздуха через анализаторы и оцени пригодность и безопасность атмосферы, мне надоело ходить в этом аквариуме.

– Приказ принят к исполнению.

Два дрона тут же отстыковались от капсулы и отправились в разные стороны, прокачивать воздух на всех высотах и анализировать его состав. Лин вышел на лужайку и удивился, перед ним было темно голубое небо с красно оранжевыми облаками и болотного цвета трава. Это была планета вечного заката, местная звезда всегда светила так, словно солнце уже приблизилось к горизонту и вот-вот окунется за край, погружая все вокруг в сумерки, а затем и в ночь. Прямо над головой болтался в небе огромный огненный шар. Сейчас, высоко над горизонтом, он не выглядел таким уж грандиозным, просто казался чуть больше, чем солнце. Лин смотрел как щупальца красных и бордовых протуберанцев танцуют вокруг алого пылающего шара и удивлялся тому, как эти цвета уживаются на лазурном небе.

Спустившись по трапу Лин, отчетливо услышал шипящий звук за спиной, он резко обернулся и испытал ощущение дежавю, перед ним была титановая пластина двери с рисунком который он отлично запомнил еще с прошлой прогулки. Он подошел и коснулся кнопки открытия двери, те послушно скользнули вверх. Лин улыбнулся и шумно выдохнул, понимая, что это были ничем необоснованные страхи. Закрыв дверь, первым делом он зашагал к тому месту, где он бросил предыдущее семя карьера, его было легко узнать по торчащей игле антенны высотой метра в два.

Стоя рядом с антенной можно было почувствовать, как под землей кипит работа, земля дрожала и гудела изредка чувствовались отдельные сильные удары. Чтобы не поднимать лишнюю пыль, достаточно сделать всю грязную работу под землей. Вдруг, то там, то тут из-под земли, словно какие-то странные зеленые черви, начали вылезать лианы. Они были медлительны и неловки, как будто слепые ощупывали почву вокруг того места, где пробились из-под земли. У Лина округлились глаза, он вспомнил, что сейчас будет, а потом рванул что было мочи в сторону моря стараясь не зацепиться ногой за лиану. Скафандр назывался легким и так оно в принципе и было, если вы несете его в сумке или не торопясь прогуливаетесь под луной, но не когда вам надо пробежать стометровку! Лин все же зацепился ногой за что-то, но чудом удержался на ногах и успел выбежать за пределы карьера.

Как только земля прекратила плясать, а корни мутанты больше не путались под ногами, он обернулся. Знания сами всплыли у него в голове: “Третья фаза адаптации постройки – это развертка солнечных приемников и настройка питания”. Это сейчас и происходило, лианы в какой-то момент словно по беззвучному приказу прекратили рыскать, поднялись вертикально вверх и замерли. Лин смотрел на них как командир перед ротой солдат, каждые полметра возвышался столб зеленого цвета. Те, кто был короче других медленно росли, чтобы выровнять свою высоту, а затем, как в причудливом танце, начиная от антенны по спирали один за другим они начали раскрываться словно зонтики. Это были туго скрученные листья странной, почти квадратной формы. Раскрываясь, они укладывались на землю и замирали, покрывая всю площадь ровным ковром.

К этому времени все, что могло помешать было вытеснено за пределы квадрата. Все камни, ветки и другой мусор, отгребали в сторону проростки как слаженная команда гребцов, передавая друг другу предметы, пока все не было вытеснено с территории. Если бы Лин не выбрался из квадрата его бы постарались выкинуть, а если бы он запутался в корнях и остался, то его могло бы и всосать под землю, именно так карьер избавлялся от больших валунов. Лин как-то подзабыл эту часть постройки и чуть было не поплатился за это. Мельком глянув на запястье, он отметил, что осталось чуть меньше семидесяти часов, значит раскрытие было по плану за семьдесят часов до запуска. А раз все идет по плану, значит ресурсов хватает и с энергией тоже никаких проблем нет.

Лин отправился в сторону воды, судя по списку надо было еще высадить хотя бы три карьера для железа, пару карьеров на воде и два для добычи медной руды. На сегодня у него была запланирована еще постройка нанодиспенсера, это универсальный комплекс по переработки чего угодно.

Когда встал вопрос о колонизации других планет автоматически появился и вопрос ресурсов. Возить все с земли очень дорого и нецелесообразно, разрабатывать на месте сложно и слишком уникально для каждой планеты. Так родилась идея сделать универсальный перерабатывающий завод, коим стал нанодиспенсер. Он состоял из тысяч труб, заполненных водой, в которой жили наноботы, трубы были сделаны из стекла, так как наноботы использовали свет в качестве энергии. Все, что попадало к ним раскладывалось на атомы и выводилось за пределы этой структуры. С одной стороны это было удобно, можно было обрабатывать любую руду, невзирая на качество и состав, но с другой стороны невозможно было получить сплав или химическое соединение.