– Такая длительная планомерная цепочка как-то совсем подозрительно выглядит, – зачем-то заметила Инга, и тут же решила, что ей следовало бы держать свой болтливый язык на замке. Однако собеседник снова улыбнулся, едва и несколько механически приподнимая уголки губ, да произнёс:
– И всё же осуществить её намеренно чрезвычайно проблематично. Поэтому, мне здесь ближе такое понятие, как насмешка судьбы.
– Хозяин Судьбы и Времени шутить не умеет.
Сказав свои серьёзные слова, девушка тут же широко улыбнулась, надеясь выдать невнятную даже для неё самой фразу за желание разрядить напряжённую обстановку. Кажется, удалось. Станислав, видимо, не заметил ничего подозрительного даже по приборам, так как снова перешёл к ранее поднятому вопросу.
– Готовы рассказать?
– Да там говорить не о чем, – Инга почувствовала смущение и даже покраснела, прежде чем, стыдливо опуская глаза, промямлить. – Виделось, будто от живых мертвецов убегала и пряталась.
– Живых мертвецов? – переспросил Станислав на полном серьёзе. – Каких?
– Ну, таких, как в «Двадцать восемь недель спустя»… Смотрели фильм? Потому что к таким вот зомби ближе. Достаточно сообразительные и шустрые.
– Нет. Не смотрел, – мимика на лице мужчины никак не изменилась, и это словно бы служило некой провокацией рассказать ещё больше. Однако Инга решила, что хватит с неё бесед, и замолчала. Поэтому собеседник продолжил, наконец-то убирая ладони со стола. – Что же. Этого достаточно. Благодарю вас за сотрудничество. Можете забрать свои вещи и возвращаться домой.
– Спасибо! – искренне обрадовалась Инга, только что не подскакивая со своего места.
– Если вас интересует такое предложение, то корпорация готова дать вам трёхдневный отгул за свой счёт. Для этого напишите перед уходом заявление. И всего вам доброго.
Станислав Александрович несуразно поднялся далеко не плавными движениями и, вызывая ассоциацию с чёртом из-за прихрамывания на левую ногу, вознамерился уйти из комнаты.
– Простите, – остановила его Инга. – У меня муж доктор. И если я ему хоть часть результатов обследования не выдам, то все три дня отгула под его надзором в больнице и проведу. Можно мне хоть что-то на руки получить? – Да. Разумеется. Я передам, чтобы Олег Юрьевич подготовил для вас копии материалов.
– Спасибо, – снова поблагодарила его она и, едва за Станиславом закрылась дверь, всё-таки встала и подошла к зеркалу на стене.
В том, что то было сродни тем, что висели в допросных комнатах полицейских участков, девушка не сомневалась. И ей очень хотелось показать кому-то невидимому для неё язык. Однако вместо этого Инга только поправила взъерошенные волосы и направилась к выходу.
Вещи ей отдали все. Она не постеснялась открыть чемодан и проверить. Однако, судя по всему, в одежде никто не копался. Уложить точно так же всё барахло, запиханное кое-как и комом (на корабле качественная укладка претерпела кардинальные изменения, когда понадобилась определённая кофта), не смог бы ни один профессионал шпионажа! Ноутбук тоже вернули. Правда, тут же предложили и отправить его в технический отдел на списание.
И в ценности совета сомневаться не приходилось!
Ведь то, что тот разбирали и собирали вновь, Инга знала. Ну, не могло было быть иначе! Однако теперь прояснилось, отчего Станислав Александрович расспрашивал, не осталось ли у неё каких материалов, связанных Островом. И отчего тот поморщился, когда она предложила перекинуть фотографии с жёсткого диска… Выглядел ноутбук так, как если бы на нём решили соорудить костерок для шашлыков.
– Что это с ним?! – в шоке округляя глаза, не сдержалась от вопроса Инга.
Молодой паренёк (явно из программистов), принёсший это чудо в запаянной пластиковой прозрачной упаковке, смущённо поправил очки в тонкой оправе и тихо пояснил:
– Перемкнуло, едва включили. Основательно. Вот и взорвался.
– Мать моя, – похолодела девушка, давая зарок больше никогда не работать с техникой лёжа на диване. Низ живота противно заныл от осознания беды, которая прошла стороной. – Никто не пострадал?
– Ожогами и испугом отделались… Если сегодня на списание отдадите, то новую машину быстро выдадут. Позавчера партия пришла с отменными характеристиками. Их уже настроили и на учёт поставили. Только ещё не распределили. Ловите момент!
– Воспользуюсь советом. Спасибо огромное!
Инга доброжелательно улыбнулась зардевшемуся от благодарности пареньку и взяла упаковку с покорёженным ноутбуком подмышку. Ей очень хотелось утрамбовать тот в чемодан. Вот уж технике, в том состоянии, что она сейчас была, даже пробежавшее по ней стадо слонов не грозило. Но совесть не позволила. Поэтому девушка завершила все оставшиеся дела, забрала у Олега Юрьевича пухленькую папочку и действительно зашла в здание через вход для обычных сотрудников. Технический отдел, который как оказалось был не в курсе оказии, с час выяснял, что же им делать с так повреждённым имуществом. Они бы и дольше провозились, но откуда-то, видимо сверху, последовал звонок с требованием перестать беспокоить руководство вопросами подобного характера. Так что Инга подписала заявление, акт приёмки и передачи, да получила в своё распоряжение тоненький, почти ничего не весящий ноутбук белого цвета. Его внешний вид тут же стёр всю горечь утраты многих личных файлов. За рабочие данные она не переживала. Те при хорошем соединении с интернетом синхронизировались с облачным диском. Так что восстановить их проблему не составляло.
Мысленно Инга ещё немного и позлорадствовала. «Старожили» поговаривали, что поначалу абсолютно все данные попадали на общий сервер, а так как его объём был ограничен, то от корпорации по итогу последовал запрет на любую антирабочую информацию. И может в какой из стран, где находились филиалы Stellimber Incorporated, это и возымело положительный эффект, но только не в России. Сотрудники тут же скуксили лица. Никому не нравилось, когда его переписки и снимки становились общественным достоянием пусть и ограниченного круга лиц. Но ещё меньше радовало полное отсутствие личной жизни на электронном носителе, считающегося «почти личным». Сначала многие старались научиться вести различную деятельность, используя минимум два устройства. И, как результат, вся работа перенеслась на домашние компьютеры и ноутбуки. Естественно, защита там была не того уровня, что в корпорации, а потому в какой-то момент (уже при Инге) произошла утечка серьёзного исследования. Это стало началом перемен. С одной стороны, руководство поступило мудро, решив действовать во избежание произошедшей проблемы пряником. Созданное второе пространство позволяло легко переключаться между режимами «работа» и «НЕ работа». Исчез и глобальный объём хранимых данных. Однако пропавшие материалы по Острову, которые Инга совсем не стремилась сделать собственностью Stellimber Incorporated, теперь пропали. Осталось только несколько фотографий, которые стали перекинуты мужу.
До дома она доехала на такси. Путешествовать на общественном транспорте после всех злоключений было уже превыше её сил. Водитель, к счастью, оказался молчаливым. Особых задержек за всё время пути тоже не возникло. Так что в конечный пункт назначения Инга прибыла довольно скоро. Она сунула водителю карточку для оплаты. Почти сразу на телефон пришло и сообщение о списании средств со счёта. Однако отчего-то этот звук принёс ей хорошее настроение. Наверное, она по нему соскучилась. Поэтому девушка с мечтательной улыбкой приставила ключ-код к домофону и после подъёма на лифте с удовольствием поставила чемодан возле двери квартиры. Рыться в сумке в поисках ключа не пришлось. Антон сам открыл дверь и тут же заключил жену в объятия.
– Пусти, – промычала она, ощущая, что подобная хватка запросто могла сломать пару рёбер.
Муж наконец-то отстранился. Его карие глаза счастливо улыбались. Не зная, как ещё выразить свой восторг, он суетливо пригладил светлые волосы – привычка людей, начинающих лысеть.
– Ты чего не позвонила? Я уже переживать начал, что и сегодня не вернёшься.
– Не додумалась, – честно ответила Инга. – Так спешила удрать, что не до предупреждений было.
– Так я же просил! – удивился Антон.
– Когда?
– Утром. Ты меня набрала, я и попросил. Ты ещё пообещала, что обязательно так и сделаешь.
– Не помню такого, – нахмурилась девушка, но с лица эта тень ушла очень быстро. Она радовалась возвращению домой, а потому не хотела обращать внимание на любые неурядицы: – Может войдём уже внутрь? Бери чемодан. Я хочу сесть на свой любимый диван, вытянуть не менее любимые ноги и получить чай в любимой чашке от самого лучшего мужа!
– Хорошо.
Мужчина рассмеялся, поцеловал её ещё раз и пропустил в прихожую. Инга, не теряя времени, быстро разулась, повесила ветровку на вешалку и уверенно вошла в комнату. Однако, прежде чем осуществить ранее сказанное, замерла. От вида картины у неё защемило сердце. Непроизвольно девушка даже вытащила из кармана джинс платок Риэвира и сжала тот в руке так крепко, как если бы только такая соломинка и могла удержать её в этом мире. В уголках глаз защипало.
– Ну, как? – Антон подошёл сзади и обнял её за плечи. – Нравится, как повесил?
– Очень, – выдавила из себя она с хрипотцой.
Мужчина совсем не понял то состояние, в котором ныне находилась его супруга. Собственные яркие радужные эмоции затмевали для него всё происходящее вокруг. Поэтому он подтолкнул девушку к стеллажу.
– А все наши снимки теперь здесь. И представляешь, – Антон отошёл от неё и взял в руки одну из фоторамок. – В этой я обнаружил фото за фото. Но убрал ту, которая сверху была. Фотографий с Турции у нас много, а вот с Орска только эта и распечатана.
– С Орска? Это база отдыха такая? – выдавила она из себя вопрос в попытке всё же перевести внимание с картины. Однако тут же пожалела, что сумела посмотреть на мужа. Тот с недоверием уставился на неё.
– Какая база отдыха? Город. Во второй год знакомства ты меня к своей бабушке потащила. Я всё переживал, что еду в такую глушь, а это оказался лучший отдых в моей жизни.
– Какой бабушке? Ты о чём? – начала сердиться Инга. – Бабушка Нина всю жизнь в Москве прожила.
– Так я о Зое Александровне.
– Какой ещё Зое Александровне? – уже на полном серьёзе разозлилась Инга. – Принеси мне лучше чай, а? Пить хочу ужасно!
– Я о Зое Александровне Орловой, – настойчиво произнёс супруг. – О маме твоего отца.
– Слушай, хватит уже выдумывать!
Она резко развернулась и, взяв чемодан, разместила тот на диване, чтоб было удобнее разбирать вещи. Деятельность напоказ утихомирила мужа. Он всё же пошёл на кухню, и вскоре оттуда послышалось шипение воды, нагреваемой электрическим чайником. Инга же, по размышлении, почти всю одежду бросила в корзину для грязного белья. Не то, чтобы она ощущала потребность в стирке, просто это позволяло несколько отсрочить возвращение перенёсших путешествие нарядов на полки и вешалки шкафа. Остальное же легко нашло своё место в ящиках комода и в ванной. Поэтому чемодан вскоре вернулся к привычному состоянию сборщика пыли на антресоли.
– Вот и чай! – едва девушка закончила своё нелёгкое занятие, бодро произнёс муж.
Чай он подал ей на подносе, на котором расположилось и блюдечко с печеньем в виде сердечек. Такая мелочь тут же приподняла ей настроение, и Инга даже расщедрилась на благодарность:
– В такие моменты я понимаю, что люблю тебя.
– Тогда садись на диван и вытягивай ноги. Помассажирую ступни.
– Нет, я определённо люблю тебя! – довольно заключила Инга, но тут же сникла, ощущая, как от лжи похолодело в душе. Глаза непроизвольно посмотрели на журнальный столик, где остался лежать платок. Муж, видимо, проследил за её взглядом, потому что сам подошёл и поднял тот. Он с интересом начал рассмотривать помятую мягкую ткань и особенно вышивку.
– В этом месте рисунок другой, – указал внимательный супруг на один из углов квадратного изделия. – Напоминает некую замысловатую руну. Оберег какой на языке Острова?
«Или имя», – сделал предположение её разум, но вслух она постаралась как можно более беспечно произнести:
– Не знаю, если честно. Мне платок был нужен, а остальное как-то не интересовало на тот момент.
«И как люди умудряются изменять?! Я вот тут без вины виноватая и то с тысячу полулживых объяснений!» – со злостью подумалось ей.
– Я его тогда себе возьму? Красивый.
– Нет, – решительно отказала девушка. – Он более женственный.
– Ты же такими не пользуешься. Только бумажными.
– Да. И поэтому хочу этот как салфетку под вазу использовать. Сам видишь, кругляш её дна не оттирается уже.
Она не поленилась встать, взять платок и, аккуратно расправляя помятые края, расстелить тот на низенькой тумбочке, предварительно поднимая огромную стеклянную высокую колбу с узким горлышком. Её Инга притащила ещё с учёбы и давным-давно использовала для цветов. Супруг смиренно пожал плечами. Она же вернулась на диван и с улыбкой поинтересовалась:
– И где мой массаж?
Антон не стал перечить, а действительно приступил к массированию ступней. От удовольствия хотелось даже мурлыкать. Поэтому, когда руки мужа с лаской двинулись выше по её ногам, она искренне расстроилась. Ей абсолютно не хотелось никакой близости. Всё-таки мужское и женское желание были различны. Женщинам намного важнее настрой на занятие любовью, нежели физическая потребность. А, несмотря на всю нежность, этот мужчина давно уже только раздражал. Однако испытываемое чувство вины заставило её почувствовать себя актрисой…
Чувство вины. Чувство ответственности перед обществом. Чувство долга перед супругом. Чувство беспомощности перед взятыми на себя обязательствами.
… Прекрасная комбинация для крепкого брака. Не так ли?
Первоначальное волнительное ожидание ответа давно сменилось раздражительностью. Вчера Риэвир даже обрадовался, что в служебке никто не остался на ночное дежурство, пользуясь тем, что некий Владыка, лишившийся дома, обещал за всем присмотреть. Обрадовался потому, что некому было наблюдать, как он бродит из угла в угол в надежде дождаться утра, добраться до интернета и вновь проверить почту! Нет, конечно, Риэвир не только этим занимался. Он то начинал точить меч, то приступал к перебиранию снятого с одного из автобусов двигателя, то пытался отмыть копоть от чайника. В общем, делал всё и ничего, и при этом непоследовательно, суетливо, безрезультатно… и без свидетелей. Выспаться у него при таких занятиях и мыслях не получилось, зато довелось осознать, что, возможно, Остор был прав в своём решении перенести отплытие корабля на более раннее время. Парень и сам осознал, что его симпатия оказалась чрезмерно глубока.
Горький червячок сумел прогрызть глянцевую кожуру спелого яблока, впился в сочную мякоть и повредил плод.
Рассудить, что вероятная глубина испытываемых эмоций могла бы стать не столь огромной, если бы не осуществилось решение хоть как-то возобновить общение с Ингой, островитянину при этом не довелось. Он только испытал огромное разочарование и озлобленность на весь мир, когда ответа в почте так и не обнаружил.
Любовь вопреки всегда воспевалась поэтами. Но вот безответное чувство походило разве что на страницы банального женского романа.
Однако думы в его голове в конце концов приняли наиболее верное направление и заключили, что одна знакомая девушка изначально никаких отношений с ним поддерживать не хотела. И (от этого было особенно неприятно!) в целом оказывалась права. В чём ему её обвинять?
Прежде всего, никаких романтических поощрений с её стороны и не возникало. У неё имелась своя и, наверняка, счастливая жизнь с мужем. Да и некий вероятный «любовный треугольник» на таком расстоянии друг от друга выглядел откровенной глупостью. У Инги имелся официальный запрет на любое новое посещение Острова. А он не мог Остров покинуть. Так что разум вновь и вновь твердил, что это очень и очень хорошо, что никто ему не ответил.
Однако сердцу всё равно было тоскливо. И потому, едва было принято очередное решение больше почту не проверять, к Риэвиру подкралась крайне липкая и противная мысль.
«А что, если с ней что-то произошло?» – подумал он.
Отчёт Остора действительно мог привести к неблагоприятным последствиям. Может, дело завершилось не только рабочими проблемами? Девушку могли и осудить. Или ещё чего. Может…
– Занят? – вместо приветствия спросил Стийер, едва кончик его носа проник в кабинет.
– Минутка найдётся.
Тело приятеля тут же просочилось внутрь комнаты и плотно прикрыло за собой дверь.
– У меня к тебе дело есть.
– Какое?
– Может, найдёшь где ещё переночевать? Я бы сегодня сам подежурил.
– Хм, – даже поперхнулся от сказанного Риэвир. – Вообще-то уже вечер, а гостевых предложений мне как-то не поступало.
– Могу с Нэвиром поговорить. Он мне ответную услугу должен.
Никаких моральных неудобств от предложения своему Владыке свалить куда подальше этот островитянин не испытывал.
– А чего это тебе так служебка понадобилась? Сабантуй какой устраиваешь?
– Ага, – не стал отпираться тот, но подробнее пояснять ничего не стал. Поэтому Риэвир, которому далеко как не хотелось экстренно искать комнату для ночлега, решил, что без достойной причины уступать Стийеру не станет. Ни за что.
– Тогда тебе меня приглашать надо! Чего я? Дурак что ли в компании не выпить, да не повеселиться?
– В этой компании ты третий лишний будешь. Я с Тийритэ условился там, – приятель с самодовольной улыбкой показал жест, откровенно объясняющий, чем тот планировал заниматься. – Так что все приглашения отменяются.
Не сказать, чтобы служебка подобного никогда не видывала. Парни все там работали молодые. Жёнами обзавелись немногие. Сам Риэвир одно время тоже пользовался предлогом дежурства, чтобы проводить ночи с Лэйетэ наедине. Но их встречи продлились недолго. Девушку слишком рано призвал Храм, и она выбрала путь служения. В считанные дни её лицо покрыли старушечьи морщины, а чёрные густые волосы поседели. А вскоре та и погибла, сдерживая Хозяина.
Риэвир печально вздохнул от собственных тяжёлых воспоминаний и с подозрением уставился на Стийра. Его насторожило то, какое имя тот назвал. Этот гуляка ни с кем никогда не завязывал длительных отношений. А Тийритэ…
– С Тийритэ? Ты не хвастаешь часом? – с сомнением произнёс он. – Она же та ещё недотрога. И вы с ней никогда не ладили.
– Она намекнула. Я поддержал.
– Да ну. Ты серьёзно?
– А чего такого? Может, надоело ей какого героя из книжки ждать? Решила на деле всех принцев испытать и остаться с самым способным!
От собственной шутки Стийер рассмеялся. Риэвир же не стал докапываться до дел двух взрослых людей, хотя интуиция отчётливо просигналила о неких неурядицах с девушкой. Как-то странно та вела себя в последние дни.
Антон всегда причислял себя к жаворонкам, а Ингу к совам. Поэтому то, что жена сумела без будильника проснуться раньше его, могло бы и удивить, если бы не то, как это произошло. Супруга неожиданно резко села на кровати и истошно завизжала во весь голос:
– Нет! Нет!!! Я хочу выбраться отсюда! Нет! Выпустите меня! Выпустите!