Похищение малыша Тимоти

– Отлично! Спасибо, малыш, – сказала она и начала садиться с ним рядом, – теперь моя очередь. Полезай ко мне за спину, я нащупаю ленту на твоём лице и сорву ее. Будет немного больно, но ты потерпи. Хорошо?

В ответ малыш кивнул. Ему было страшно, и совсем не хотелось боли. Он же еще маленький. Но решил, что вытерпит – ради этой девушки, своих мамы и папы. Тим сильно соскучился по ним. И с этими мыслями он залез за ее хрупкую, но уже в чем-то родную ему спину.

– Вот так, малыш, – сказала она нащупав край ленты на его личике, – терпи, – добавила девушка и резко сдернула ее, тоже не до конца, чтобы можно было сразу вернуть все на место. Если придет похититель, они притворятся, что все идет по его плану.

Тим всхлипнул, боль тут же прошла, и он сдержал слезы. Затем поднялся и спросил:

– Где мы?

– Я не знаю точно, малыш, тут темно и толком ничего не видно. Думаю мы в автобусе, который сейчас в каком-то гараже.

– Мне страшно.

– Не бойся малыш, все будет хорошо. Мы с тобой молодцы и скоро убежим отсюда, – она хотела успокоить этого мальчишку, но услышала шаги, которые приближались к ним.

– Давай ползи обратно за спину, – сказала она, и Тим послушно залез под нее, чтобы она вернула ленту на место. Затем сама провела лицом по стене, приклеив свою, и они притворились спящими. Открылась задняя дверь и фургон озарил яркий свет лампы.

Глава 5. Человек в плаще

Вскоре двери захлопнулись, и там снова воцарилась тьма, в которой едва были видны силуэты Лейлы и Тимоти. Все, что она успела осознать за несколько предыдущих секунд, пока горел свет – это лишь тяжелое дыхание похитителя – он дышал как Дарт Вейдер из «Звездных войн»: Кыхххх-Кохххх. Лейла поняла, что это явно нездоровый человек. Когда он отдалялся от фургона, она убедилась, что тот хромает – шаги его были неровными. Этот псих заглянул лишь проверить – на месте ли они. После чего снова куда-то ушел. Вокруг была тишина, которую прервал голосок Тимоти, как-то сорвавшего с лица клейкую ленту:

– Я писать хочу!

– Потерпи, – пробурчала Лейла тоже сорвав свою ленту с губ.

– Мне страшно, – сказал Тимоти, – как тебя зовут?

Лейла представилась и спросила его имя. Он ответил.

– Нас скоро спасут? – спросил малыш.

– Скоро. Нас уже давно ищут.

– Мой папа найдет нас и побьет этого дядьку.

– Кончено найдет. Он наверняка уже обыскался.

– Да. Он у меня такой – сильный и все его знают. Папка всегда побеждает всех.

– Он что боец?

– Он бизнесмен.

– Погоди. Ваша фамилия Морти?

– Да.

Тогда Лейла поняла, кто был отцом Тимоти, и что бы он сделал с этим похитителем. Ей даже стало немного спокойнее, потому, что она не понаслышке знала о могуществе Ника Морти, которого боготворил весь город, настолько обеспеченных людей там было очень немного. У него огромное состояние, да и сам по себе он очень приятный человек. Лейла с ним встречалась – она работала в одном из его магазинов какое-то время. Лейла на мгновенье даже улыбнулась и поверила, что спасение не за горами.

– Твой папа точно свернет его голову, малыш.

– Угу, – кивнул Тимоти, – писать хочу, – снова сказал он.

– Скоро пописаешь Тим, потерпи.

Едва она договорила это, как вокруг раздался гул, словно огромный лифт заработал и фургон начал плавно спускаться на какой-то платформе. Их немного тряхнуло несколько раз. По ощущениям Лейлы они двигались куда-то под землю метров на пятнадцать, но это могло ей показаться. Она снова потеряла надежду и испытала страх.

Неровный шаг и тяжелое дыхание приближались. Лейла решила, что притворяться спящими уже бесполезно. Они с малышом смотрели в сторону дверей, на этот раз им обоим было очень страшно, настолько жутко, что малыш обмочился, когда двери начали открываться, и раздался щелчок замка.

Теперь уже яркого света не было. Наоборот стало еще темнее, но вскоре глаза стали различать силуэт похитителя. Крупный, плечистый, он стоял напротив них и слегка склонив голову смотрел в сторону Лейлы и Тимоти. Затем достал фонарь и посветил. Он не слепил, и Лейла разглядела старое кожаное пальто длиной почти до пола, оно полностью скрывало фигуру похитителя, на лице был черный противогаз, а на руках кожаные черные перчатки.

– Что вам нужно? – спросила она.

В ответ раздалось все то же мрачное: Кыхххххх – Коххххх.

– Зачем вы нас похитили? Вы хоть знаете чей это ребенок? – Лейла ревела. Тимоти тоже начал плакать.

Человек в плаще склонял голову то вправо, то влево и рассматривал их. Его глаза не были видны под темными, казалось, тонированными стеклами черного противогаза. Он резко протянул руку и схватил Лейлу за голень. Она взвизгнула. Плащ – так она прозвала его для себя, в этот момент он потянул ее, в мгновенье резким и сильным движением переместил к краю фургона. Когда Плащ схватил её ногу, ей показалось, что сожми он хватку чуть сильнее – ее кость хрустнет, а может и раздробится. Лейла зажмурилась. Снизу он освещал ее лицо фонарем и приблизился настолько, что она, казалось, чувствует каждый его тяжелый выдох своей щекой. Он осмотрел ее лицо, затем, также резко отпустив, переметнулся к Тимоти. Он словно телепортировался или как в боевике – перепрыгнул, но фургон почему-то не просел под его весом. И вот на корточках он сидел напротив Тимоти. Пальцами поправляя его длинную челку, а фонарем освещая маленькое детское тело.

– Что вам нужно? – Лейла пыталась обезопасить мальчишку.

Но никто ничего не ответил, и кроме плача Тимоти, и тяжелого дыхания Плаща в этой тишине не было ни звука. Что у него на уме, знал только сам Плащ. Он снова резко переместился к краю фургона, и закинув Лейлу на плечо, оставил малыша в одиночестве. Дверь захлопнулась. Лейла что-то кричала. Но Тимоти так испугался, что его плач заглушал все крики девушки и неровные шаги Плаща, которые непонятно куда и зачем отдалялись.

Глава 6. А мяч катился

Темнело. Шергин вошел в свою пустую просторную квартиру. Ему больше всего хотелось принять душ, и одеться в чистое белье. Он вымотался за сутки без сна. Уже несколько дней Стас не успевал в тренажерный зал, и это его раздражало. Шергин аккуратно повесил пальто на вешалку в коридоре, а все остальное небрежно закинул в стиральную машинку. Решил принять ванную и включил воду в своей белоснежной джакузи. Сегодня Стас один. У него не было сил на молодых любовниц. Он даже сыну забыл набрать, хотя старался звонить ему ежедневно.

В ванной Стас вспоминал свою бывшую жену Наташу. Вспоминал времена, когда они только начали жить месте, и как после каждого дежурства он таскался по блядям со своими молодыми коллегами операми. А она терпела это и делала вид, что ничего не замечает. Он был первым и единственным ее мужчиной, но не смог жить с ней в том домашнем уюте и очаге, что она так усердно сохраняла. Да и сейчас, когда он заходит навестить их, он видит то тепло и любовь, которой она пропитала все вокруг. Любил ли он ее? Стас не знал. Наверно, в самом начале да. Потом – нет. А теперь? Может снова любит? Он все чаще стал навещать их с сыном, захотел сблизиться. Чаще думал о них. Хотел вернуть? Он не понимал, но теперь он, вероятно, был готов к этой семейной и домашней жизни.

Рядом, на стиральной машинке, стоял бокал с виски, Стас, как и Ник любил виски, но пил не часто. Раньше он не отказывал себе в удовольствиях, потом изменился. Повзрослел, понял, что здоровье важнее, а проявлять умеренность и уметь отказать себе в чем-то куда ценнее, чем потреблять все подряд. И теперь, лишь после очень тяжелых рабочих дней, или по каким-то особым поводам, он мог выпить пару-тройку стаканов вискаря.

– Лейла, – сказал он сам себе.

Шергин задумался вслух о прошедших сутках. О том, что испытывали все эти люди вокруг него. Он постоянно работал с чужим горем. Но в этот раз история Ника и малыша Тимоти чем-то особенно его зацепила. Он не знал Лейлу, и не понимал – заслужила ли она это. Но точно знал, что Ник, Марта и Тимоти должны были жить счастливо всю свою жизнь. Они ничего плохого никому не сделали. А его жена? Жена Стаса? Что такого сделала она, что он бросил их с ребенком и сломал всю ее жизнь. Он знал, что его место так никто и не занял. И знал, что в любой момент его примут в той семье. Не потому что он теперь целый начальник и подполковник, не потому, что у него много денег и связей. Его там искренне любят. Также как Ник любит Тимоти. Но почему в жизни так происходит?

Звонок телефона прервал хоровод мыслей. Шергин протянул руку и взял с машинки свой черный айфон. На нем высветилась надпись «Дежурка», он смахнул пальцем, чтобы ответить и нажал на громкую связь.

– Слушаю, Шергин.

– Товарищ полковник, еще одно похищение схожее. Парень пропал двенадцати лет.

– Где?

– В центре на седьмом, гулял около дома. Мать говорит в мяч играл. Она в окно наблюдала, на улице тихо было. Потом увидела, что мяч валяется, а сына нет.

– Пришли адрес в смс, я выезжаю.

Он бросил телефон обратно, наспех допил виски, смыл пену и спустил воду.

Любил ли Стас свою работу? Пожалуй да. Он больше ничего не знал и был одним из лучших оперов в свое время. Сейчас он руководил огромным штатом и все, что его напрягало, это подобные дни и ночи без сна. Иногда он мог подолгу ничем интересным не увлекаться, если говорить о работе, и не сильно вникал в нее, но иной раз, как сейчас, ему приходилось по неделе торчать на местах преступлений.

Стас подъехал на своей «Камри». Он обожал Тойоту, все его машины были этой марки. Легкий запах перегара он скрыл кофе, купленным в каком-то бистро по пути. Его не пугало ездить выпившим, в молодости он и не такое вытворял. Тем более, кто ему – начальнику – что скажет?

Перед ним стояла заплаканная мать, она же заявительница. Стас находился посреди обычного двора в центре города – детская площадка, скамейки, ничего особенного, кроме автомобиля дежурки, нескольких экспертов и оперов, изучавших место пропажи мальчика. Затем мать отвели опрашивать.

– Товарищ подполковник, – обратился к нему Переходов, тот самый опер, который напоминал Шергину себя молодого, Стас подозревал, что этот парень чем-то отличается от остальных, но понять в чем дело так и не мог.

– Слушаю, Николай!

– Соседи говорят белый бусик видели без номеров, по времени сходится, он проезжал, и примерно, в этот промежуток мальчишка пропал.

– Что общего между похищенными выяснили?

– Вообще ничего. Один восьми лет, из богатой семьи, Лейла сирота уже, взрослая работала продавцом обуви, а этот, – Переходов глянул в свой ежедневник, – Родион, двенадцать лет, семья обычная. Мать вон перед вами, отец на смене, в автоколонне, пока не сообщали ему. Рейс закончит, тогда вызовем.

– Изучайте, Николай, – сказал Шергин. Переходов пошел к экспертам и стал обсуждать с ними что-то. А Шергин подкрался к дежурке, где к этому моменту опрашивали мать похищенного.

– Я дома была, он в футбол играл. Ну в смысле просто мячик гонял, – бормотала она в слезах, – я еще по новостям смотрела, что того мальчишку похитили. Ну думаю, кто тут в центре будет такое делать. Я в окно глядела, – она оправдывалась скорее перед собой, чем перед следствием, – Постоянно выглядывала, и тут смотрю мячик катится, а его нет. Родион мой, – она взвыла.

– Мячик катится? – вмешался Шергин.

Следователь следственного комитета не подчинялся Шергину, они просто вели дело, связанное с «несоверами», как они называли несовершеннолетних, но зная авторитет Шергина, он вздрогнул и начал привставать, когда увидел начальника полиции рядом.

– Сидите, – одернул его, молодого лейтенанта в гражданской одежде, опытный и крепкий Стас, так, что тот ощутил всю силу его хвата. Другой рукой Стас держал стаканчик с кофе.

– Ну да, смотрю мяч катится с центра площадки в сторону дома, сюда, – мать Родиона показала пальцем.

– А Родиона не было?

– Уже нет, – взывала она снова.

– И никого не было больше? – спросил Стас, отпивая кофе.

– Никого. Пустой двор.

– И машин рядом не видели подозрительных?

– Не видела. Вообще никого не было. Как утро после нового года. Никого во дворе.

– Продолжайте, – Шергин кивнул следователю и отошел в сторону.

Он смотрел на площадку и пил Латте без сахара, который уже остыл. Что-то тут не сходилось. Двор довольно большой, и из окна она хорошо разглядывала весь его вдоль и поперек. Если мяч катился, а погода сегодня безветренная, то значит от него только что убрали опору. Судя по всему опорой был Родион. Но как похититель мог мгновенно преодолеть несколько десятков метров, чтобы скрыться из виду за время, пока мяч катился по этой крохотной площадке? Тем более с ребенком на руках. Такой парень весит килограмм под пятьдесят. Стас все это оценивал и понимал – что-то тут нечистое.

Глава 7. Экстрасенс

Был ли Ник суеверным? Наверное, немного. Скорее всего, каждый бизнесмен в какой-то степени суеверен. Наверняка, у всех есть свои скрытные ритуалы, которые помогают им достигать финансовой свободы. Может у кого-то это неосознанный образ мысли, дающий успех. Но в момент, когда пропал твой единственный и любимый сын – о нем нет известий уже вторые сутки, станешь верить во все, во что можно поверить.

Ник не смог оставить Марту одну дома, и вместе с ней поехал к человеку, который был экстрасенсом. Марта верила во все, во что верил ее муж. И если он сказал, что надо так, значит надо так. Особенно после пропажи Тима.

Они сидели в большом просторном кабинете, обставленном шикарной мебелью. На стенах были картины с какими-то непонятными Нику и Марте существами. Но это было единственное, что отличало кабинет экстрасенса от кабинета любого руководителя. Не было никаких хрустальных шаров, карт Таро или свечек. Не было ароматных палочек по всему офису. Просто, комфортно и современно.

– Привет, Ник, – Алексей вошел в кабинет, куда Ника с Мартой провела его секретарша. Он стремительно направился к креслу, присел в него и внимательно осмотрел гостей.

– Алексей, помогите, – просила Марта. Она ощутила мощь его взгляда.

– Не знаем, что делать, – опечаленно добавил Ник.

Алексей смотрел в глаза то одному, то второму. Затем Марта дала ему фотографию сына, просто протянула ее без просьб. Алексей молча взял и начал смотреть.

– Мальчик жив, – сказал он после нескольких томительных минут ожидания.

– Слава Богу, – выдохнула Марта. Ник с облегчением глянул на нее.

– Смерти рядом нет пока, – добавил Алексей.

– Что значит пока? – спросил Ник.

– Значит, что в ближайшее время его можно спасти.

– А где он? – спросила Марта.

– Вижу темное помещение вокруг него. Иногда свет пробивается. В основном он один. Плачет. Голос женский слышу. Потом снова один. Снова плачет.

Алексей замер.

– Что? – не выдержал Ник.

– Не пойму, – сказал Алексей.

– Говорите, – просила Марта.

– Такое ощущение, что его не люди похитили.

– А кто? – удивился Ник.

Алексей потер лицо рукой. Он выглядел озадачено.

– Скажите, как есть, – Ник был готов к любому ответу. Он только хотел, чтобы Тимоти выжил.

– Какие-то сущности. Я не понимаю. Мне нужно время чтобы разобраться.

– Как долго? – Ник начинал нервничать.

– Успокойся, милый, – просила Марта.

– Я не знаю, как долго. Мне нужно побыть одному. Вы поезжайте домой, отдохните. Я просканирую еще и свяжусь с вами. Денег не надо.

Ник с Мартой молча вышли. На ресепшен, где уже никого не было Ник положил несколько купюр по сто долларов, он даже не считал их.