Месть мертвеца

– Похоже, что так. Но иногда бывает…

– Так, именно так! Бросьте своё «иногда»! Когда раньше мы бывали с ним в поездках, то он всегда везде набирал этот шифр, укладывая в камеру наш багаж, я его хорошо запомнила. Поэтому-то сразу обо всём догадалась. Заберите эти вещи оттуда, инспектор!

– Зачем, что это вам даст?

Этель Бах скорчила жалостливую гримасу.

– Он будет вынужден остаться и просить их у меня, во всём признается. Я покричу-покричу, а потом прощу. Женское сердце слабое! А может, так и быть, куплю ему новый автомобиль, он давно его просит. Только бы он остался около меня.

Голос женщины дрогнул, выдав её истинные чувства.

Дик отвёл глаза и увидел на секретере фотографию тщедушного мужчины, почти лысого с худым лицом. Типичный неудачник.

– Ваш муж?

– Да, это он.

«Ясно, почему за него держится жена, но кто ещё мог польстится на такого? Тем более, что денег у него, считай, совсем нет, – подумал детектив. – Никогда бы не поверил, что у такого может быть любовница».

– Инспектор, прошу вас, заберите его вещи из камеры хранения. Ну, пожалуйста!

– Нельзя, частная собственность священна и неприкосновенно

– Да это всё моё, моё! У него ничего не было и нет! Я ему всё купила! Я! И я желаю забрать себе, взять обратно своё! Я же сама не могу – едва по комнате передвигаюсь. У-у, проклятые ноги!..

Этель Бах зарыдала, вздрагивая всем своим пышным телом.

Дик налил в стакан кока-колы и дал её выпить.

– Надо непременно забрать из камеры хранения вещи, иначе он уедет, оставит меня одну! Совершенно одну!

– Не имею право, это его вещи.

– Но он же МОЙ муж! Я едва передвигаюсь по квартире. О, если бы я могла!..

Женщина продолжала упрашивать. Детектив отказывался. Но слёзы Этель Бах подействовали. Видимо, сказалось и выпитое виски, полученный аванс – надо же как-то его отрабатывать!

– Ладно, схожу, – согласился он. – Дайте вашу записку, перепишу номер ячейки и шифр.

Покидая дом, Дик пожалел, что взялся за это дело, но уже было поздно: своё слово он привык держать.

На вокзале его ожидал конфуз. Он легко и быстро нашёл нужную ячейку автоматической камеры хранения № 963, набрал букву «Д», цифры. Потянул, но дверца не открылась. Похолодел, предчувствуя неприятность. Сверил номер ячейки и шифр с записанным – всё верно. Может, заел механизм, такое случается? Проделал вышеописанную процедуру вторично. С тем же результатом.

Мимо прошагал с задумчивым видом охранник, бросив взгляд на Дика. Тот будто протрезвел: «Ба, что я делаю! Чужая ячейка, чужая собственность! У меня могут быть крупные неприятности!»

Поспешно ушёл. Позвонил из уличного таксофона Этель Бах, рассказал обо всём.

– Вы не напутали, диктуя мне? Давайте сверим: номер девятьсот шестьдесят три, шифр – буква «Д» и цифры – семь, четыре, девять. Всё верно?.. Странно. Дверца не открывается. Нет, даже не ведаю, в чём загвоздка. Больше не пойду, хватит и одной попытки. Зачем? Ведь я и так сделал две попытки. Да и сие не входит в мои обязанности. После обеда пришлю к вам своего помощника, слежкой за вашим супругом займётся он. До свидания!

Дик вспомнил визит Питера к Этель Бах. Вернувшись, тот рассказал, что Ли Бах появился дома через пару минут после телефонного разговора Дика с Этель Бах. Та не выдержала, выложила ему всё и учинила скандал. В результате Ли Бах покинул дом в сильной ярости. В перепалке с женой он выкрикнул, что вещей в той ячейке давно уже нет. Где они, не сказал.

Позвонив на следующий день, Питер узнал, что Ли Бах больше дома не показывался. Этель Бах умоляла разыскать его. Дик покачал головой:

– Скажите ей, что это превышает наши возможности. Мы работаем только в пределах городской черты, а её муж, вероятнее всего, давно уехал из Лос-Анджелеса, ведь вещи на вокзале он оставлял не случайно. Давайте подождём, если он вдруг вернётся, тогда иное дело…

А позже им уже было не до Ли Баха: в автомашину Дика подложили бомбу, и на ней подорвался Стив. Сегодня же убит Питер. Может ли к этому иметь какое-то отношение блудливый механик?..

Дик долго размышлял, анализировал самые невероятные версии, прикидывал и так, и этак. Нет, Ли Бах тут ни при чём. Хотя Энди что-то известно о нём. Это несомненно. Возможно, механик где-то в чём-то засветился, пусть в самой малости, вот лейтенант и встрепенулся, услышав его имя.

3. Явление мертвеца

Утром Дик собирался на работу. Нацепил кобуру под мышку. Постоял, выдвинул ящик стола, где лежал его пистолет. Взять или не взять?.. Резким движением водворил ящик на прежнее место. Нет, он его оставит. Раньше, когда были живы Стив и Питер, ещё был какой-то резон ходить вооружённым, но сейчас уже поздно, слишком поздно!.. Детектив вздохнул: он не станет увеличивать хоровод смертей, даже когда под угрозой его собственная жизнь. Сегодня он официально откажется от всех дел и закроет агентство. Маргарет права, пора уходить на покой…

Маргарет! Если его убьют, то она вряд ли надолго это переживёт, может не выдержать сердце. Он должен жить! Ради неё…

Дик решительно достал «кольт» и сунул его в кобуру. Подошёл к окну, осторожно в щелочку между занавесками оглядел улицу. На противоположной стороне стоял, упёршись плечом в столб, какой-то человек в шляпе и старательно полировал карманной пилочкой свои ногти, одновременно успевая посматривать по сторонам. Не упускает из виду и дом, где живёт Дик. Что ему надо? Кого поджидает?

Детектив достал пистолет из кобуры, проверил его и опустил в карман плаща. Отсюда достать оружие можно быстрее. Теперь он готов к выходу. В возрастом Дик утратил многие былые качества, но не меткость стрельбы. Это ещё при нём.

Вышел из подъезда, держа руку с пистолетом в кармане, готовый выхватить его в любую секунду. При виде его мужчина в шляпе бросил быстрее взгляды по сторонам, положил пилочку в карман и направился к детективу.

Тот присвистнул от удивления, узнав его: то был Фрэнк Гарт, глава одного из местных частных агентств. Когда-то он работал под началом Дика, потом организовал своё дело. Теперь преуспевает. По этой части с ним могло соперничать лишь сыскное агентство Мака О`Тула. Но с какой стати он дожидается его?..

– Здравствуй, Дик!

– Привет, Фрэнк!

Обмен рукопожатиями.

– Рад тебя видеть.

– Я тоже, Фрэнк.

– Часто вспоминаю о тебе. Всё думаю: надо бы повидаться, но всякий раз что-то мешает.

– Вот сегодня ты и выкроил время для светского визита? – в голосе детектива прозвучала нотка дружеской иронии.

– Выходит, что так. Но лучше поздно, чем…

– Как твои дела?

– Всё о`кей! Хочу покаяться перед тобой, Дик.

– Давай, кайся. Очень интересно, в чем же?

– Грешен. Пытался переманить твоих ребят: сначала делал предложения Стиву, потом и Питеру. Предлагал перейти ко мне. Натасканные ребята, ты их здорово всему обучил, как и меня в своё время.

– Очень жаль, что они не согласились, были бы сейчас живы, – Глаза Дика помимо воли увлажнились и он опустил голову, стыдясь своих слёз.

– Прости, старина. Знаю, как ты к ним относился – как к своим сыновьям. Поэтому я чувствовал себя настоящим Иудой, когда переманивал их к себе. Препротивное чувство.

– Зря ты, Фрэнк, я был не против. Сам удивлялся, чего они за меня держатся, я ж из игры почти вышел, от всего серьёзного отказывался. Что таким умелым пловцам эта жалкая лужа, вроде моего агентства!

– Не скажи, Дик, были времена, когда твое имя гремело. Многие помнят Белокурую Бестию. Взять, хотя бы, дело сенатора Ферста!..

– Всё это давно в прошлом, Фрэнк, в далёком прошлом. Я уже сошёл на нет: вместо Белокурой Бестии – седоволосая развалина. Сегодня займусь ликвидацией своего агентства. Пора, давно пора было это сделать. Я сделал большую ошибку, решив поиграть – пусть вполсилы – в прежние игры. У меня и на это сил уже нет. Увы. И вот решил окончательно: агентство закрою!

– Не может быть!

– Решение окончательное и пересмотру не подлежит. Сегодня же претворю его в жизнь. Так что можешь унаследовать мою клиентуру, – детектив усмехнулся, но с явной печалью. Такими же были и его глаза. – Только не надейся , что разбогатеешь, клиентов у меня фактически уже нет.

– Ясно, – кивнул Фрэнк, – вон мой автомобиль, садись. Подвезу.

Ехали молча, лишь время от времени обмениваясь короткими репликами.

Фрэнк притормозил у тротуара и стал оглядываться по сторонам, вызвав удивление Дика. Вот он нашёл глазами парня в кожаной куртке и кивнул ему. Тот отрицательно покачал головой. Детектив всё понял.

– Давно пасёте меня?

– Прости, Дик. Я ребятам говорил, что ты быстро об этом догадаешься, и оказался прав. Ты был просто вне себя после всего происшедшего. Ну, того, что случилось со Стивом и Питером. Совсем не думал о себе, а те сволочи, что устроили на тебя охоту, похоже, готовы на всё, лишь бы до тебя добраться.

– Ну и дальше?

– Обидно за тебя, как за друга и коллегу. Да и все наши ребята обозлились, не хотят отдавать тебя. Вот мы решили взять под негласную охрану тебя и твою контору.

– Кто это «мы»?

– Ну, я, Джек Маховлич и Мак О`Тул. Мои парни вечером и ночью у твоего дома дежурили, а ребята Мака здесь. Позже их сменят агенты Маховлича. Пока всё спокойно.

– Ох, друзья-сопернички! – попытался улыбнуться Дик, но не смог, голос его задрожал. – Спасибо, Фрэнк, вы с Маком и Джеком настоящие друзья! Я рад, что жизнь свела меня с вами.

– Да чего там!..

– Поблагодари от моего имени Джека и Мака. Вы – истинные мои друзья, хоть и конкуренты.

– Конкуренция – не вражда. Да и она – дело десятое в этом случае. Главное, мы – коллеги, делаем одно и тоже дело, друзья, христиане, верим в бога. Надо любить своих ближних, помогать друзьям. Вера без реальных дел мертва… Да, Дик, тут есть один слушок. Возможно, он тебя заинтересует.

– Что это за «слушок»?

– Один из моих ребят краем уха слышал, что недавно кому-то понадобилось взрывное устройство. Разговор проходил в одном баре. Как раз накануне того дня, когда и случилось несчастье со Стивом. Я мог бы поручить ребятам поискать того, кто изготовил бомбу. Конечно, если ты пожелаешь.

Детектив словно окаменел, только желваки играли на его скулах. Долгое молчание. Затем он тихо произнёс, смиряя себя:

– Раньше бы я ринулся в эту свару, а теперь уже не в состоянии позволить себе подобную роскошь. Свою большую игру я сыграл давным-давно. Пора успокоиться. У меня нет ни сил, ни желания начинать новую партию. Хочу тихо и мирно прожить оставшиеся годы. У меня ещё есть Маргарет.

– Дик, может, осторожно прозондировать нам? Наши парни горят желанием отомстить за смерти Стива и Питера, они хорошо их знали, дружили. Неужели простим такое зверское уничтожение своих?

Детектив положил свою руку на ладонь Фрэнка и ласково сжал её.

– Прошу всех вас, не надо тревожить осиное гнездо.

– Обидно.

– И мне обидно, до слёз обидно. Но лучше снести укус одной пчелы, чем потом отбиваться от целого роя. Ничего не предпринимайте. Обещай это мне.

– Жаль, увы. Что тут делать: конечно, это я тебе обещаю. Хотя так обидно за столь славных парней, они не заслуживали подобной участи. Да и наши ребята говорят, что нужно преподать хороший урок подонкам, дабы знали – нельзя безнаказанно посягать на частных детективов… Но ладно, раз ты этого хочешь, то ничего делать не будем. Конечно, очень даже жаль, но…

– Не хочу больше смертей. Если ты знал, Фрэнк, как я не хочу их!..

+ + +

Это был самый страшный день в жизни Дика.

Начался он довольно обыденно: детектив пришёл в своё агентство и принялся наводить здесь порядок после вчерашнего погрома.

Первым делом уложил многочисленные пыльные папки старых дел, которые им именовались архивом, обратно на полки в шкафы. Следовало бы предварительно проверить, возможно, какие-то похищены, но Дик махнул на всё рукой. Не до этого! Всё равно он закрывает агентство: одной папкой больше, одной меньше – велика ли разница!..

Изуродованные компьютер и телефон отнёс в угол: позже выбросит в мусорный контейнер. В шкафу лежал запасной телефонный аппарат – погромщики почему-то его не тронули. Подключил вместо прежнего, проверил – работает. Позвонить, что ли, Маргарет?.. Нет, не нужно лишний раз беспокоить: она знает, что звонить он не любит, может встревожиться и вообразить невесть что. Примется гадать, а почему, зачем позвонил? А вдруг ещё что-то случилось?..

Поднял с пола футляр пишущей машинки, хотел водворить его на положенное место и замер: вчера он не заметил, что с машинки снята пишущая лента. Странно, сняли очень аккуратно. Почему? С какой стати такие церемонии, ведь со всем прочим погромщики обращались предельно грубо – просто крушили всё налево и направо? Детектив подивился себе, своим чувствам: ему бы радоваться, что пишущая машинка цела, но он почему-то испытывает досаду. Почему? Наверное, от того, что не понимает причины. Как крепко въелась в него привычка – всё знать, всё понимать, до всего докапываться. Пора уже бросать это, отвыкать. У него начинается иная жизнь…

Почти автоматически просмотрел ящички с писчебумажными принадлежностями. И тут всё лежит аккуратно, как и было положено, нет лишь… о Господи, нет только запасных лент к машинке. Взяли и эти, с какой целью?.. Эти же ленты продаются чуть ли не в любом магазине! Какая мелочность! С какой стати они на них позарились, когда есть куда более дорогие вещи?!.

Детектив испытывал досаду. Теперь эта неясность занозой застрянет в памяти и будет постоянно колоть, напоминая о себе. Надо постараться выбросить её из головы, не к чему это, он выходит из игры.

Подошёл к столу Стива. Тот был любителем применения современных электронных приборов и аппаратов. Дик вспомнил, что многие из них принадлежали ещё Томасу, который положил начало этой, скажем так, традиции. Дик вздохнул. Сын интересовался Востоком, эзотерическими науками, особое влечение испытывал к ниндзя – «людям-невидимкам», средневековым японским шпионам. Они использовали различные технические приспособления. Томас заказал, и ему изготовили трость, которая скрывала в ручке пятизарядный пистолет. В полости самой трости находился длинный клинок шпаги и баллончик с паралитическим газом.

Детектив вспомнил, как Томас с горящими глазами демонстрировал тогда новинку: целился, щелкал курком, вывинчивал клинок, показывал, как далеко может выбросить вперёд руку с тростью: мол, вплотную подходить не нужно, вскидываешь трость и её конец оказывается у лица противника. Потом наживаешь кнопку и в его ноздри бьёт фонтанчик газа. Вздох – и человек отключается минут на двадцать…

Тогда же Томасу изготовили по его чертежам специальные ботинки с «начинкой». Всё это, вместе с другими приборами, перешло в ведение Стива, но изредка ими пользовались Питер и Дик.

Трость стоит целая в щели между шкафом и стеной. Её не тронули. Ботинки валяются на полу среди подслушивающих устройств, магнитофонов и прочей техники. Тут был фотоаппарат, вделанный в запонку; видеокамера, имеющая вид зажигалки; мощная складная подзорная труба, к которой можно было приставить фотоаппарат и вести съёмку, находясь километрах в полтора от цели; параболический микрофон с магнитофоном позволяли записать разговор с чуть меньшего расстояния; портфель с аппаратом, который глушит записывающие устройства вокруг; карманное духовое рудьё и стрелки к нему; коробка с набором разнообразных «жучков» – радиомикрофончиков. Их можно послать и со стрелкой, скажем, в раскрытое окно, а потом слушать всё, о чём говорят в комнате… Многое чего тут было. Раньше всем этим пользовались часто, а теперь – уже крайне редко.

Детектив уложил всю техники в ящики, а трость и ботинки положил на свой стол решил, что возьмёт домой, будет памятью о сыне, агентстве.

Перешёл к столу Питера. Все авторучки раздавлены, ни одной целой. Жаль! Со вздохом сгрёб обломки, бросил в мусорную корзину. Собрал и положил на место бумагу, документацию. Здесь же валялись парики, накладные бороды, усы, грим. Книжка «Искусство грима». Этим любил пользоваться Питер. Он даже по своему желанию прослушал в театре курсы по гриму, учил пользоваться им Стива и Дика. Последний, впрочем, слушал больше из простого любопытства, ибо сам немало понимал в этом деле. Давно убедился – не такое это легкомысленное дело, как считают некоторые.

Подмёл комнату. Огляделся, относительный порядок наведён. Удовлетворённо хмыкнул. Теперь можно приступать к самому главному.

Позвонил полковнику Уишбому. Тот сразу узнал голос Дика:

– Мистер Сакс, здравствуйте!

– Здравствуйте, полковник!

– Несомненно, вы звоните насчёт Кларка?

– Совершенно верно.