Ошибка небес

–

Ты долго поднимался, – открыв перед Ричардом дверь, вместо приветственных слов, укорила его Кассандра, – уложил Саманту в постельку?

–

Кэс, …

–

Нет, Ричард, не нужно… Я все понимаю. Хотя нет, черт подери, одного я все же понять не могу, как ты мог привести ее сегодня? Зачем ты вообще приводишь свою любовницу на вечер, посвященный памяти мертвой невесты?

–

Она прилетела на день раньше. Я что, должен был оставить ее дома?

–

Да! Конечно! Естественно! Либо так, либо не приходить самому. Но… Я же предупредила тебя утром, что тоже приду на ужин. Как ты мог так со мной поступить?

–

А как ты можешь со мной так поступать? Двадцать восемь лет я оплакивал смерть любимой женщины. Двадцать восемь, Лаки, – специально сделал ударение на новое имя Кассандры Ричард, – и вот, когда моя жизнь начала входить в нормальное русло, появляешься ты и говоришь, что ты это она, начинаешь требовать от меня невозможного. Но ты ‒ Лаки, ты не Кэйт. Ты можешь помнить ее жизнь, можешь даже сама верить в то, что переродилась или, что там по твоему мнению с тобой случилось, но ты не она и никогда ей не будешь.

Каждое слово Ричарда приносило Кассандре неимоверную боль, казалось, кто-то стальными тисками сжимает ее сердце, выжимая жизнь из тела девушки.

–

О, только не смотри на меня, как побитая собака, – проворчал Ричард.

Но, не в силах терпеть потухшего взгляда Кассандры, инстинктивно шагнул к ней.

–

Нет, пожалуйста, не подходи. И… ты прав, я не имею права что-то требовать от тебя.

–

Это не…

–

Ричард, у тебя было двадцать восемь лет на то, чтобы примириться с моей смертью, – перебила Кассандра, – у меня этого времени не было. Мне просто нужно немного времени, – закончила она почти шепотом.

–

Да, у меня было время начать новую жизнь. И я не хочу возвращаться к прошлому.

–

Конечно. Директор Прескот, я Вас больше не побеспокою. Простите, что ворвалась в Вашу идеальную жизнь и чуть все не испортила.

Боль, затаившаяся в глазах Кассандры, заставила Ричарда пожалеть о своем приходе. Да он уже и сам не понимал, чего хотел им добиться.

–

Кассандра, не нужно так.

–

Уже поздно, думаю тебе пора к Саманте.

–

Кэс, мне действительно жаль, что все так вышло.

–

Пожалуйста, просто уходи, – ледяным тоном, не терпящим возражений, распорядилась Кассандра.

Дверь за Ричардом захлопнулась, забрав у Кассандры ее мечту быть рядом с любимым. Болезненная пустота, завладевая каждой клеточкой ее тела, вводила в состояние транса. Не было ни слез, ни рыданий, ничего, что помогло бы пережить потерю. Оперевшись о дверной косяк, Кассандра в немом оцепенении уставилась в пустоту своей будущей жизни без него.

Стук в дверь далеким эхом донесся до слуха Кассандры. Недоумевая, зачем вернулся Ричард, Лаки все же открыла нетерпеливо барабанившему в дверь гостю. На пороге стоял Дэвид.

«Конечно, добейте меня», – не ожидая ничего хорошего от своего начальника, подумала Кэс.

–

Мисс Хартли, по-моему, мы условились, что Вы позвоните мне сразу же, как только Кирсанов с Вами свяжется, – без предисловий начал свою тираду Дэвид, злость которого, помимо очередного неподчинения Лаки, подогревалась и промчавшимся мимо него директором Прескотом. В том, чей номер покидал Директор, сомневаться не приходилось.

Вопреки его ожиданиям, вместо ответа или извинений Лаки… засмеялась. Смех девушки, больше напоминающий рыдание раненого животного, скорее пугал, чем настраивал на веселый лад.

Гость в изумлении уставился на Кассандру, во взгляде которой, несмотря на мнимое веселье, было лишь страдание.

До этого Дэвид всего раз в жизни являлся свидетелем истерического смеха. Тогда его напарник вынужден был дать пощечину дико смеявшейся женщине, минуту назад узнавшей о смерти сына. Тогда только пощечина позволила вывести безутешную мать из истерии.

–

Мисс Хартли, – в надежде привлечь ее внимание, позвал Дэвид, –

Лаки, успокойтесь, – вновь и вновь пытался достучаться он до Кассандры, не желая переходить к физическим воздействиям. Все было тщетно. Поняв, что Лаки его просто не слышит, набравшись храбрости, Дэвид решительно приблизился к ней, намереваясь встряхнуть, чтобы привести в чувства.

–

Не надо, – все еще смеясь, остановила его Лаки, – у меня нет истерики, – и, глядя на недоверчиво смотрящего на нее Дэвида, уже спокойным тоном добавила, – все, я успокоилась.

–

Что это было?

–

Просто тяжелый день, который, по-видимому, не желает

заканчиваться. Мистер Грин, сейчас почти два часа ночи. Завтра, нет, уже сегодня, – поправила себя Лаки, – в девять утра я буду на работе, и, торжественно обещаю, передать Вам весь разговор, состоявшийся между мной и Дмитрием. В семь вечера у нас свидание, так что, думаю, времени на разработку плана у команды будет

предостаточно.

–

И все же, впредь, я попрошу Вас действовать в строгом соответствии с приказом. Это задание слишком важно, чтобы пустить все на самотек.

–

В следующий раз, всенепременно, агент Грин. Это все? Или у Вас есть еще какие-нибудь наставления? Возможно, посоветуете на каком боку мне спать или что съесть на завтрак перед столь важной миссией?

–

Это все, – проигнорировал сарказм собеседницы Дэвид, – кстати, директор Прескот подписал приказ о введении Вас в штат. Поздравляю, агент Хартли.

–

Спасибо. Но, по-моему, об этом мы и договаривались – я прохожу аттестацию и становлюсь агентом, и да, – достав из кармана флешку, Лаки протянула ее Дэвиду, – возьмите.

–

Что это?

–

Видео моей аттестации. Насколько я помню, Вы появились на ужине ради него.

–

Откуда оно у Вас?

–

Клонировала Ваш планшет.

–

Но он защищен, – противопоставил Дэвид.

–

Довольно слабо. Думаю, над телефоном Кирсанова поработал профессионал, и взломать его будет сложнее, но проверить программу я все же должна была.

–

Вы сами написали программу взлома? Наши специалисты уже приготовили для клонирования его телефона все необходимое.

–

Тогда у меня будет запасной вариант. Надеюсь, подготовкой занимались не те же люди, что настраивали защиту Вашего планшета?

–

Мисс Хартли, Вы…

–

О, только не нужно комплиментов, сегодня я уже сыта ими по горло,

–

вновь перебила Дэвида Кассандра, – уже довольно поздно. Если у Вас все, то самое время, пожелав друг другу спокойной ночи, разойтись по своим кроватям.

–

Вы правы. Спокойной ночи, мисс Хартли.

–

Спокойной ночи, шеф.

Прежде чем выйти из номера Лаки, Дэвид бросил последний взгляд на девушку, в глубине глаз которой все еще пряталась боль. Обуреваемый желанием задушить Ричарда, без сомнения

являвшегося причиной этого, он вышел из гостиничного номера.

Едва закрыв за гостем дверь, Кассандра вернулась к мыслям, вызвавшим тот самый смех, который так напугал Дэвида: Лаки никогда не ставила мужчин на первое место, и сейчас ставить знак равенства между своей жизнью и любовью к Ричарду она не будет. Помимо него у нее в жизни есть друзья, семья, служение Родине. Она практически полностью смогла вернуть себе прошлую жизнь, оставляя в виде бонуса лучшую часть жизни Лаки. Ричард, в какой-то мере был прав, ей уже не быть той Катей Морозовой, которую он когда-то знал. И если Кассандре не было место в жизни Лаки Хартли, то Лаки прекрасно поместится в новой большой жизни Кассандры. Теперь в решаемом Кассандрой уравнении пропала только переменная Ричарда.

«Что же, тем легче будет его решать», – подумала Лаки, всеми силами игнорируя боль от разбитого сердца.

Глава 16.

–

Это было очень холодно, – ответила Лаки на вопрос Дмитрия

Кирсанова о том, как ей жилось в России – хотя, думаю, жителю Сибири это известно не понаслышке.

–

Ну, в Сибири я бываю редко, а живу в Москве.