Помоги проекту - поделись книгой:
Пронин, напротив, бы абсолютно спокоен, ведь разгадка близка, это всегда радует сыщика. Во-первых, потому что прекратятся убийства, во-вторых, дело не станет глухарем и не повиснет на их отделе на долгие годы. Работа выполнена в срок. Преступник найден и все пазлы складываются наилучшим образом.
– О том, что вы можете совершить такого рода преступление мы узнали от вашего лечащего врача Волкова Игоря Степановича, помните такого? Он поведал нам о вашем недуге. И каким-то чудесным образом ваши фантазии как две капли воды воплощены в реальность в убийстве девушки. Или скажете что это совпадение и такого не может быть? Я не верю в совпадения. На все есть логическое объяснение. Вот и на этот раз оно найдется.
Тут в кабинет вошел один из сотрудников отделения и протянул Пронину какую-то папку. Пронин открыл папку и в это же мгновение изменился в лице. Взгляд его стал задумчивым, брови нахмурены. Казалось, он пытается что-то вспомнить, но никак не мог. Пауза затянулась на неопределенное время. Пронин встал из-за стола и начал неспешно прохаживаться по кабинету. Кабинет был совсем маленький. И, сделав несколько шагов, Пронину приходилось разворачиваться на сто восемьдесят градусов и шагать в обратном направлении. Саша все это время сидел молча и не понимал что происходит. Как будто все происходящее – это чья-то злая несмешная шутка. Казалось шутник сейчас ворвется в дверь и объявит о своем розыгрыше, хохоча и кривляясь. Но ничего не происходило, реальность была неумолима.
Вдруг Пронин резко остановился, застыл на мгновение и подошел к Саше. Пронин начал внимательно вглядываться в лицо молодого человека, не говоря ни слова.
– Вспомнил! Я вспомнил вас. Вы тогда были еще мальчишкой. Вы проходили свидетелем по делу об убитой девушке. Лет десять назад это было. Вы меня помните? Я следователь, который тогда беседовал с вами. Вы должны меня помнить, ведь такие события не часто случаются в жизни юнцов наподобие вас в то время. Убийца тогда так и не был найден.
И тут Пронин понял, что то убийство, произошедшее десять лет назад было идентично этим двум убийствам. Что если орудует один и тот же маньяк? Тогда Александр Коновалов ни при чем? Ведь первое убийство совершил не он. Но с другой стороны он может быть последователем того маньяка, что орудовал в те времена. Ведь у маньяков нередко появляются подражатели, гонящиеся за славой. Поэтому исключать тот факт, что Саша решил пройти путь убийцы никак нельзя.
Саша с тревогой произнес.
– Тот день перевернул всю мою жизнь. В тот день я умер как целостная личность. Увиденное мной повлияло на мою неокрепшую детскую психику и я превратился в сумасшедшего параноика. Но поймите, Владимир Константинович, я борюсь со своими страстями. Я не даю волю своим демонам. Зачем бы я тога пошел к психиатру и рассказал ему все, зная, что меня сразу вычислят? Вы не понимаете как сложно бороться с невидимым врагом, который сидит внутри и постоянно дает о себе знать. Я принимаю лекарства, я не отказываюсь от лечения, так как хочу стать нормальным. Редко когда человек сам осознает свою проблему и с готовностью принимает помощь в избавлении от нее. Но поймите, я такой человек. Я не хочу быть маньяком или убийцей. У меня семья, маленький ребенок. Ради него я готов ломать себя ежедневно. Вы можете мне не верить, ведь маньяки никогда не признаются в том, что они маньяки. Они просто идут и убивают, истязают. Я отказываюсь от такой роли. Пусть я буду уникальным, но это так. Я выбрал трудный путь, но я уверен, что он правильный. Поэтому я не понимаю какие у вас ко мне могут быть вопросы.
– Мне придется задержать вас, пока не подтвердится ваше алиби. Но на вашем месте я бы признался. Это облегчает душу, сознание. Не советую молчать и выкручиваться. Это в ваших же интересах. Сотрудничество со следствием всегда приветствуется.
– Мне не в чем признаваться! – дрожащим голосом прокричал Саша. – Я невиновен!
В это время в соседнем кабинете проходил допрос Сашиной жены Лиды. Девушка плакала и просила объяснить ей что случилось. Узнав о том, что Сашу подозревают в убийстве Лиде стало плохо, пришлось даже нашатырным спиртом приводить ее в чувство. Следователь решил выждать паузу, прежде чем продолжить разговор с Лидой.
– Лидия Сергеевна, я понимаю, что вам тяжело сейчас сосредоточиться. Но от той информации, которую мы получим от вас зависит отпустят вашего мужа домой или нет. Вы понимаете?
– Да, я понимаю. Сейчас… Можно мне стакан воды. – Лида пыталась сдержать слезы, но они предательски скатывались по щекам. И чем больше Лида старалась их остановить, тем сильнее ей хотелось плакать. В ее мыслях творилось нечто невообразимое, вместо плавного потока логических цепочек появился комок непонятных кусков и отрывков фраз, образов и воспоминаний.
Следователь продолжил свою работу и задал еще один вопрос:
– Скажите, Лидия Сергеевна, за последнюю неделю ваш муж отлучался куда-нибудь?
– Нет. Он все время был дома. С утра на работе, а после – сразу домой.
– Вы же понимаете, что за заведомо ложные показания можно понести ответственность?
– Да, конечно, я понимаю. Я говорю правду. У него рабочий день до шести, пока доберется до дома – примерно пол седьмого он находился дома. Ну может пару раз задержался по моей просьбе зайти в магазин. Но это недолго, пол часа максимум. А так он всегда был с нами. Никуда не уезжал.
– А ночью он не выходил из квартиры?
– Нет, он всегда был рядом. Я бы заметила его отсутствие.
– Хорошо, Лидия Сергеевна, поставьте подпись вот тут и можете идти. Мы вас больше не задерживаем.
– А Саша?
– Допрос вашего мужа еще не закончен. Как только мы зададим ему все интересующие вопросы – сразу отпустим. А вы пока возвращайтесь к ребенку.
Лида вышла из здания с тяжелым сердцем. Она не верила, что Сашу отпустят. Что то ей подсказывало, что она не увидит своего мужа сегодня. и она не ошиблась.
Оставшись в камере один на один со своими мыслями и проблемами, Саша пытался привести в порядок то, что творилось в его голове. Мысли, словно куча голодных термитов, роящихся в старом дряхлом дереве. Саша судорожно пытался восстановить в памяти события прошедшей недели. Вроде бы ничего такого странного не случалось. Дни были обыденными, работа, дом, снова работа. Перерывы на сон. И все же Саша не мог не опасаться, что мог упустить что-то из памяти, ведь последнее время, на фоне приема препаратов, которые выписывал ему психиатр Волков Игорь Степанович. Саша не делился с ним этим побочным эффектом. Просто Саша не считал что это очень важно и требует внимания врача. Теперь он понимал насколько ошибался. Его беспечность сейчас может обернуться для него тюремной камерой, и это при самом благополучном для него исходе событий. В худшем случае это расстрел. Саша не готов был расставаться с жизнью. Но теперь ему предстоит доказать, что он невиновен в преступлении, в котором его обвиняют. Но как доказать свою непричастность – он не знал. Ведь и сам до конца не был уверен в этом.
Пока Саша Коновалов находился в камере заключения, Пронин, не теряя времени даром, решил провести обыск в квартире Коноваловых. Должен же был он спрятать где-то одежду убитой, если он является преступником. Вероятно, он выкинул ее где-нибудь. Но проверить все-таки стоило. Опять же перепачканная в кровь одежда могла быть в квартире, не выкинул же он собственную одежду. Как бы он объяснял отсутствие той или иной вещи жене, а женщины в этом плане очень щепетильны и знают наперечет все вещи своего супруга, тем более обычно их не так уж много. Пронин должен был собрать доказательную базу, чтобы Сашу Коновалова можно было обвинить в убийстве Мишиной. Без улик ни один суд не примет во внимание рассказ какого-то психиатра о том, что его пациент и есть тот самый злостный преступник и убийца. В суд нужно было идти с вескими доказательствами.
Войдя в квартиру Коноваловых, оперативники сразу приступили к обыску, не забыв взять в понятые соседей сверху. Лида стояла молча, держа в руках младенца, который играл с ее волосами. Вид у Лиды был растерянный, напуганный. Ее можно было понять, ведь она не верила ни единому слову оперативников. Она была уверена: Саша не способен на убийство, тем более с изнасилованием. Но и препятствовать обыску Лида не стала, еще раз показав своим поведением, что полностью доверяет своему мужу и ничего не собирается скрывать.
Пронин находился в квартире Коноваловых уже больше часа, но результатов не было. Обыск не дал никаких результатов, не выявил ничего подозрительного. Квартиру в буквальном смысле разобрали на мелкие части, но никаких улик не нашли. Пронин был взбешен и разочарован одновременно. Такого не может быть, что человек, убивший в такой манере другого человека не оставил никаких признаков совершенного преступления. Все было очень странно, и Пронин уже начал сомневаться в компетенции психиатра Волкова, но Коновалов не отрицал своей проблемы, он не отказывался от того, что недавно рассказал Пронину Волков, Сашу действительно привлекают молодые женщины, потенциальные жертвы, которых он мечтает убить и нарядить в красный берет. Но доказательств как не было, так и нет.
Пронин окунулся в свои воспоминания десятилетней давности, когда произошло первое убийство, он вспомнил горящие глаза мальчика, Саши Коновалова, и еще тогда ему не понравился странный блеск в глазах подростка. Но можно ли за одно это обвинять человека в таком ужасном преступлении. Пронин решил найти второго мальчика, свидетель первого убийства, друга Саши Коновалова, Николая Иванова.
Николай Иванов жил со своей матерью в крошечной однушке, он был спившимся неудачником, в чьей жизни алкоголь играл главенствующую роль. Вида он был крайне потрепанного, годы распития спиртных напитков отложили свой ужасный отпечаток на лице этого бедолаги. Квартира находилась в ужасном упадке, престарелая мать пропоицы Николая не справлялась с буйным нравом своего неблагополучного отпрыска. Ей нередко от него доставалось. Но она не жаловалась, иначе было бы хуже. Николай был еще совсем молод, но уже слыл во дворе горьким пьяницей. Дни, когда он бывал трезв можно было пересчитать по пальцам. Но на людях он не проявлял свой буйный нрав, предпочитая вымещать свой гнев за несостоявшуюся жизнь на своей матери.
Пронин не стал вызывать Иванова Николая в управление, а наведался сам к нему домой. Несмотря на раннее утро, Николай уже изрядно выпил и громким голосом разговаривал по телефону с таким же как он приятелем. Пронин позвонил в звонок, дверь открыла сухонькая старушка, на вид лет семидесяти. Но, несмотря на возраст, очень бойкая и энергичная. Она даже не спросила кто за дверью, сразу распахнула дверь.
– Доброе утро, здесь проживает Иванов Николай Николаевич? Я -следователь Пронин Владимир Константинович, уголовный розыск. Хотел задать ему несколько вопросов. – начал разговор Пронин.
– Доброе. Да, стало быть, здесь живет. Сын это мой. Чай натворил чего? – осведомилась мать Иванова.
– А вы не боитесь открывать дверь, не зная кто пришел? Советую так не делать, ведь на моем месте может оказаться плохой человек. Да и документы у меня почему не спрашиваете. Может я – мошенник или вор. – пожурил пожилую женщину Пронин.
– А чего мне бояться? Я уже свое отжила. Да и брать у нас нечего. Посмотрите, как мы живем, одни слезы. А сын у меня хуже любого вора будет. Все из дома вынес да пропил. Я ведь его поздно родила, думала, утешение на старости лет будет, а вон оно как повернулось, на остаток жизни ярмо такое на шею себе повесила. – горестно вздохнула женщина.
– Мать! Кто там! – грозно подал голос Иванов и высунул голову в коридор, уставившись на Пронина.
– Меня зовут Пронин Владимир Константинович, я – следователь. Как давно вы видели Александра Коновалова? Что можете о нем сказать, как о человеке?
– Коновалова? Да уж давно не видел. После школы как разбежались, так с тех пор и не виделись. – ни капли не удивившись вопросу ответил Иванов. – А почему это он так интересен вам стал?
– Дело в том, что он подозревается в убийстве. – не стал скрывать правды от Иванова Пронин. – Может вы вспомните что-нибудь о нем, что поможет нам разобраться виновен он или нет. Поможете?
– Ну хорошо, чем могу помогу, задавайте свои вопросы. – ответил Иванов, приглашая при этом пройти на кухню и присесть за стол.
– Скажите, Николай Николаевич, не замечали ли вы когда-либо странности в поведении Коновалова. Какой он вообще человек. Проявлял ли когда-либо жестокость по отношению к другим людям?
– Не припомню. Но после седьмого класса стал он каким-то замкнутым. Перестал со всеми общаться. до этого то мы были не разлей вода. А тут нелюдимым он стал каким-то. Вечно мрачный ходил, задумчивый. Учились мы и до этого не очень, скажем так. А тут он вообще учебу запустил. Правда потом немного пришел в себя. В старших классах.
– Пытались ли вы выяснить у него причину такого поведения?
– Да куда там. Только начинаешь разговор, мол, что с тобой, расскажи, легче станет. Он ни в какую. Убегает, плачет. Ну я раз попробовал поговорить, два. Потом плюнул на него. Чего лезть человеку в душу, если он не хочет. Вот так постепенно наша дружба сошла на нет. Десятый класс закончили и разошлись своими дорогами. С тех пор и не видел его. – Иванов опрокинул стопку.– Мать! Поставь чай хоть!
– Чай не надо, спасибо. – отказался Пронин. – А какой человек Коновалов? Что вы о нем можете сказать?
– Да хороший человек. С роду и мухи не обидит. В школе всю дорогу за девочек заступался, в обиду не давал. Так тихий, не агрессивный. Ну не могу ничего плохого сказать. Двинулся умом он, конечно, немного, но с кем не бывает. Человек то он безобидный, совестливый. Не мог он убить. Не способен. Слишком слабохарактерен. Да и крови он боится. Однажды я на гвоздь наступил, кровищи было! А он раз – и в обморок упал. Вот как крови боится человек. – Иванов закрыл глаза, Пронин понял: его собеседник теряет контроль на фоне выпитого алкоголя. Пронин встал и вышел из квартиры, не попрощавшись с хозяином, лишь крикнул старухе, чтобы дверь заперла. Опять мимо. Опять никаких зацепок. Через день истекали третьи сутки, как Коновалов находился в камере, а это значит, что у Пронина есть лишь день, чтобы доказать причастность Саши.
Глава 5
На исходе третьих суток Сашиного заключения под стражу произошло то, что позволило Пронину не сомневаться в невиновности Саши. Сказать что Пронин был доволен таким исходом событий нельзя было. Эта новость разрушила стройную, но пока еще бездоказательную, версию Пронина о причастности Саши Коновалова.
На пустыре, недалеко от города, была найдена девушка с идентичными следами убийства. По всем признакам потерпевшая была убита за двенадцать часов до того, как ее обнаружили прохожие. На голове все тот же пресловутый красный берет. Лицо несчастной обезображено, явные следы изнасилования. Казалось, преступник издевается над оперативниками, смеется над их неудачами. Было ясно: нужно принимать срочные меры. Иначе маньяк перебьет всех женщин в их и так небольшом городке. Этого нельзя было допустить. Пронин знал: скоро на него начнут давить сверху, настаивать на срочных результатах расследования. Но пока никаких улик и зацепок. Как подобную ситуацию можно объяснить вышестоящему руководству. Вполне вероятно, его снимут с расследования, а может, и того хуже, отправят на заслуженный отдых, на пенсию. Этого Пронин никак не мог допустить. Ведь это расследование стало для него делом принципа. Ведь у Владимира Константиновича тоже была дочь, ей было двадцать пять, умница и красавица Наташа. Единственная дочь полковника Пронина. Он очень дорожил дочерью, и ее безопасность сейчас напрямую зависела от способностей отца. Он должен отыскать убийцу, чего бы ему это ни стоило.
К счастью в этот раз не обошлось без свидетелей. Должен же был преступник однажды проколоться, совершить ошибку. Наконец оперативники дождались этого момента. Пронин был так взволнован, ожидая свидетеля у себя в кабинете, что ему пришлось даже выпить успокаивающее средство. Он не мог ни секунды находиться на одном месте, он ходил по кабинету взад, вперед, как заведенный. Уровень напряжения его мышц зашкаливал. Давно он не испытывал подобного чувства, как будто перед важным экзаменом. Сердце колотилось, в висках пульсировала горячая кровь. Лоб покрылся испариной. Наконец, в дверь постучали. Ни секунды не ожидая паузы Пронин почти прокричал:
– Войдите!
Перед ним стояла женщина лет пятидесяти, в руках у посетительницы была большая сумка. Ее тучное тело протиснулось в дверной проем. По своему виду она походила на торговку с рынка. На ней было ситцевое платье в цветочек и вязаная кофта.
– Добрый день. Вы Акимова Валентина Прохоровна? По делу об убитой девушке? – стараясь не выдавать волнения, спросил Пронин.
– Здравствуйте. Да, я Акимова. Я звонила. Я как только увидела по телевизору про эту девушку – сразу позвонила в милицию. Мне сказали прийти по этому адресу и найти Пронина Владимира Константиновича, вот, я даже записала адрес.
– Вы все правильно сделали, Валентина Прохоровна. Мне передали, что вы что-то видели там, на пустыре.
– Да. Дело в том, что я вчера, то есть в пятницу, возвращалась из деревни от своей сестры на автобусе. А там как раз, рядом с этим местом, остановка. Ну я и вышла на этой остановке. Потому что автобус ехал прямо, на автовокзал, а мне нужно было налево, я живу на улице Малиновского. Я вышла и стала ждать попутку. Ну стою я , а дело уже к вечеру. И тут со стороны пустыря идет молодой человек. Я еще так удивилась, что можно делать в такое время в таком месте? Он шел чуть пошатываясь, будто пьяный. Видела я его издалека. Сильно на него пялиться не стала, а то, чего доброго, пристанет. Тем более пьяный, море по колено. Ну он и прошел мимо. И так странно, там ведь поблизости нет жилых домов. Куда он пошел? Перешел через дорогу и в сторону лесополосы. И тут мимо проезжала машина и подобрала меня. Если честно, я так обрадовалась, на часах семь и этот странный парень еще, хотелось поскорей оттуда уехать. Ну а сегодня я смотрела новости и тут такое, я сразу вам позвонила. Вот.
– Валентина Прохоровна, постарайтесь, пожалуйста, вспомнить как выглядел этот молодой человек. Это очень важно. Во что был одет. Какая прическа, рост, черты лица, возраст. Мы хотим попробовать составить фоторобот исходя из вашего описания.
– Ну он высокий был, метр восемьдесят, не меньше. Худощавый, даже костлявый. Волосы русые, может немного темнее. Сверху две огромные залысины. На вид лет тридцати пяти, может меньше. Я не разбираюсь. Да и надобности мне не было его разглядывать. Одет был в темно-синюю куртку и коричневые широкие брюки. Я еще подумала вроде молодой, а одет как-то старомодно. Молодежь сейчас ведь старается поярче одежду выбирать, а этот как дед старый.
– Давайте пройдем с вами к нашим специалистам, попробуем составить фоторобот.
– Ну давайте. Я, конечно, не обещаю, что вспомню все в точности, но я постараюсь.
Пронин проводил Валентину Прохоровну в другой кабинет, а сам стал упорно думать. Как же выйти на след этого случайного прохожего? И настолько ли он случайный. Чутье Пронину подсказывало: это и был маньяк. Безнаказанность действует на него опьяняюще. Он начинает совершать ошибки. Он торопится. Возможно, жертв станет больше. Но сейчас одна из первых задач – во что бы то ни стало выследить маньяка. Не дать ему шансов на следующий шаг. Но это было очень сложно. Нужно постараться хотя бы в кратчайшие сроки выяснить кем он является, где работает. Хоть малейшую информацию об этом человеке.
Пронин вспомнил о том, что у него в камере сидит ни в чем неповинный Саша Коновалов. Набрав нужный номер, Пронин приказал выпустить бедолагу из камеры. Но, на самом деле, Пронин не был до конца уверен в Сашиной невиновности. Хоть и доказательств не было. Как закоренелый прагматик он не верил в случайные совпадения, судьбу. Поэтому решил, что время от времени будет проверять алиби Саши. Вдруг окажется так, что убийца действует в паре с Сашей. Чтобы отвести подозрения. Саша также может быть подражателем маньяка, эти случаи нередки в практике сыщиков. Тогда все бы объяснилось как нельзя лучше: убивают два человека, но по одной и той же схеме. Задача усложняется. Вопросов становится очень много, но отступать некуда, рано или поздно маньяк должен попасться в капкан оперативников, это всего лишь вопрос времени. Маньяк умен, но и в милиции не дилетанты сидят. Это бой между добром и злом. А насколько известно всем из русских сказок – добро всегда побеждает зло. Сердце Пронина наполнилось оптимизмом. Редкий случай для человека со столь сложной профессией. Когда на кону стоит жизнь других людей сложно оставаться спокойным и уверять всех вокруг что все будет хорошо. Но иначе быть не может, в противном случае все погрязнет во мрак. Оптимизм в некоторой степени облегчает труд служителей закона, как и любой другой.
Саша лежал на кровати, когда услышал лязг ключей и открывающейся двери. Он чуть приподнял голову.
– Коновалов, на выход. – как гром среди ясного неба прогремел голос дневального.
Саша моментально встал и направился к выходу. Вещей у него с собой не было, поэтому Саша не заставил себя долго ждать. Пока они шли, Саша рассуждал, куда же его ведут? Может опять на допрос? А может все-таки нашли какие-нибудь улики. От этой мысли у него ноги подкосились. Он едва сдерживал себя в состоянии сознания. Еще мгновение – и Саша, как кисель, скатится на пол.
Через минуту Саша оказался перед дверью Пронина Владимира Константиновича. Его ввели и посадили на скамейку, сняв при этом наручники.
– Добрый день, Александр. Как вы себя чувствуете? – чуть с ухмылкой произнес Пронин.
– Бывало и получше. Вы меня опять допрашивать будете? – Саша сидел и глядел на Пронин испуганным взглядом.
– Нет, Александр, мы вас отпускаем. Мы не нашли доказательств вашей вины. Поэтому вынуждены отпустить вас домой. Но учтите: мы будем наблюдать за вашей дальнейшей жизнью. Поэтому подпишите подписку о невыезде и не выезжайте из города, по крайней мере без моего разрешения. Вам понятно?
– Хорошо. Я никуда и не собирался. А скажите, вы уже нашли убийцу? – немного осмелев от хорошей новости спросил Саша.
– Нет, но это уже не ваше дело. Если вы нам понадобитесь – мы вызовем вас повесткой. Прошу, проверяйте почтовый ящик время от времени. – Пронин был строг и неприветлив. Но его это не волновало. За время работы в органах чувство такта немного притупляется.
– Я все подписал, Владимир Константинович.
– Вы можете быть свободны. Не смею задерживать.
– До свидания.
Саша вышел из отделения милиции и направился в сторону дома. Первым делом он решил разузнать у доктора Волкова о побочных действиях препарата, что тот назначил Саше. Это было рискованное мероприятие, ведь Саша мог разболтать врачу о своих провалах, и тогда мог снова оказаться за решеткой. Но другого пути нет. Саша не мог допустить и малейшей мысли о том, что он все-таки может быть причастен к убийству той несчастной девушки. Неведение обрекало его на страдания от мук совести. Жить с таким грузом на душе он не мог. Поэтому решил, не мешкая, посетить Игоря Степановича Волкова.
Когда Саша попал на прием к Волкову, то был крайне суров и недружелюбен. Обычно он не отличался подобным поведением. Но его можно было понять: Саша мог прийти с претензией к врачу за то, что тот предал огласки тайну. Но Саша и не собирался обвинять Волкова, его цель была абсолютно другой. Но Волков еще об этом ничего не знал и пытался защищаться при помощи своего необычного для себя поведения. Весь его вид показывал, что он настроен на конфликт. По всему было понятно, что он будет отстаивать свои права до последнего. Каково же было его облегчение, когда он узнал от Саши цель его визита. Камень упал с плеч психиатра. Ему не нужны были проблемы, не в том он возрасте, чтобы вести судебные тяжбы с недовольными пациентами.
– Игорь Степанович, я все прекрасно понимаю, вы не могли не отреагировать, когда поняли, что ваш пациент возможно является убийцей. На вашем месте я бы поступил точно так же. Ведь убийство это ужасно. Но меня волнует другой вопрос. Во-первых, что будет со мной дальше? Смогу ли я снова посещать вас или мне придется искать другого врача? Во-вторых, те лекарства, что вы мне прописали, каковы у них побочные действия. Безопасны ли они при столь долгом приеме, как у меня?
– Александр, я хочу попросить у вас прощения за свой поступок, вы же невиновны, а я на вас подумал такое, хотя, как ваш лечащий врач, прекрасно понимал, что вы на такое не способны. Я должен был предположить, что ошибаюсь, но страх скрыть преступника настолько засел во мне, что я немедленно отправился в милицию. Еще раз простите меня.
–Ладно вам, Игорь Степанович, с кем не бывает. Так что там насчет моих вопросов?
– Да, конечно. Вы спрашивали сможете ли вы снова продолжить лечение под моим руководством. Конечно же сможете, даже лучше, если вы продолжите посещать мои приемы, в противном случае вам придется заново все начинать. А другому врачу снова нужно будет пытаться осмыслить вашу проблему. Так что я не откажу вам в своей помощи. Позже я напишу вам график, по которому вы снова будете ко мне приходить. А насчет побочных действий препарата вопрос неоднозначный. Дело в том, что на разных людей препараты действуют по-разному. Из наиболее часто встречающихся: плохой сон либо наоборот, повышенная сонливость, усталость, головные боли. А, собственно, почему вы спрашиваете? Прием препаратов вызвал у вас дискомфорт?
– А скажите, пожалуйста, провалы в памяти случались у кого-нибудь? Есть про такие случаи информация?
– Да, бывали случаи, но они настолько редки, что не всегда учитываются. У вас что, бывают провалы в памяти?
Саша немного смутился, стал хмурым, опустил глаза.
– Да, у меня бывают провалы в памяти, сначала я это никак не связывал с лекарствами, что вы мне прописывали, но потом я понял, что все-таки от них. Потому что в то время, когда у меня был перерыв в приеме на неделю подобного со мной не случалось. Только я продолжил принимать лекарства – снова начинаю понимать, что не все помню.
– Александр, как долго длится такое ваше состояние? Как часто память покидает вас?
– Не сказать, что очень часто, но раз в неделю, думаю, точно. Я не могу потом вспомнить что происходило на протяжении часа, может двух. Что я в это время делал не помню, как бы не старался. Доктор, это опасно?
– Все те редкие случаи, как у вас, описаны в одной замечательной книге по психологии. Подождите, у меня где-то есть.
Игорь Степанович открыл ключом шкаф со стеклянными дверцами, в котором находилась литература по психологии и психоанализу. Полки были плотно уставлены отдельными книгами и даже собраниями книг. Видно было, что доктор дорожит своей коллекцией и относится к ней очень трепетно. Немного подумав, Игорь Степанович взял книгу с полки и снова закрыл дверцу шкафа на ключ. Потом раскрыл книгу и стал вдумчиво вглядываться в страницы.
– Вот, Александр, как раз здесь есть все об этом случае… Угу… Так… Ну все понятно. При проведении экспериментов выяснилось, что во время провалов в памяти пациенты ведут себя обычно, занимаются обычными делами, общаются с другими людьми, ведут свой обычный образ жизни. Но спустя некоторое время не могут вспомнить события прошедшего дня. Этим и обуславливаются подобные состояния. Так что, Александр, не переживайте, назначим вам другой препарат и все закончится. Тем более что вам пора переходить на другую стадию лечения. А лечиться нужно, голубчик. Нельзя бросать лечение на пол пути. Все нужно доделывать до конца.
– Так в этом все и дело, Игорь Степанович. Раз человек ведет себя как обычно, значит я, теоретически, мог бы убить эту девушку и замести следы, понимаете? Вот что меня тревожит.
В кабинете возникла долгая пауза. Игорь Степанович застыл на месте и смотрел в одну точку.
– Вы не исключаете того, что можете быть причастны к убийству? – почти шепотом спросил Игорь Степанович.
– Я поэтому и пришел к вам сразу после того, как меня выпустили. Мог ли я совершить убийство и скрыть следы преступления, находясь в беспамятстве?
– Если честно, такого еще не было в моей практике, хотя работаю я ни один год. Но ведь, насколько я знаю, никаких улик против вас нет и алиби ваше подтверждается. Может тогда вам и не стоит так переживать. Ваша ситуация требует более тщательного рассмотрения. Мне нужно будет поднять архивы и проконсультироваться с коллегами. О результатах я вам сообщу как только смогу.
Глава 6
С того дня как Саша последний раз был на приеме у доктора Волкова прошел месяц. Игорю Степановичу пришлось уехать в другой город на некоторое время, поэтому Сашины сеансы временно прекратились. В этом не было ничего удивительного или примечательного, кроме одного: после отмены препаратов Саша начал чувствовать себя хуже. Сон снова стал беспокойный, ночные кошмары вернулись и с новой силой начали терзать Сашино сознание. Был лишь один плюс в отмене лекарств: потеря памяти больше не беспокоила Сашу. Пробелы в памяти ушли постепенно, в итоге сойдя на нет. Саша боролся со своим недугом как мог. Он стал покупать в аптеке успокоительные средства, чтобы хотя бы во сне не думать об убийствах.
Поделиться книгой: