Помоги проекту - поделись книгой:
–Я ничего не боюсь!
Я недоверчиво усмехнулся, но спорить не стал. Так начались наши странствия.
Чудесные, доложу я тебе, времена! Эх… наверно, лучший период в моей жизни. Яндра сделала его особенно ярким и счастливым. Дело не в женском обществе – недостатка в нем я и раньше не чувствовал, в каждом порту меня ждали верные портовые.. хм… кокотки. Не буду мучить твои уши выражениями более мощными. В общем, приласкать меня всегда было кому. Но одно дело платная красотка, а совсем другое – Яндра.
Вот уж уникальная личность! Я и раньше знал, что она смелая, дерзкая, отчаянная, сейчас же убедился в этом еще раз. Ей, представь себе, удалось покорить моих парней! Сначала они дичились ее и оттого были неприлично грубы и словоохотливы, однако моя верная спутница быстро показала, кто она и чего стоит. В итоге они ее немного зауважали – ну, насколько вообще способны уважать женскую особь.
Несколько лет (года четыре, кажется!) мы плавали по Средиземноморью. Вскоре я стал капитаном и получил в свое распоряжение корабль и команду. Помню, мы с ребятами заключили договор… что смотришь так удивленно? Да, пираты тоже любят порядок в делах… Так вот, в этом документе говорилось, что все, добытое нами в пиратстве, должно делиться на 4 части. Две из них получал экипаж, четверть доставалась моим самым верным и храбрым друзьям…. ну, а последнюю четверть я брал себе. Все честно, как-никак, я был руководителем операции! К тому же, мне приходилось содержать Яндру. Но я был справедлив к своим парням. Например, если кто-то из них во время нашей пиратской акции терял глаз, он получал компенсацию в размере 50 золотых цехинов, дукатов или флоринов, или 100 скудо, реалов, или 40 сицилийских унций. Другие потери тоже окупались с лихвой. Обиженным никто не уходил!
Промышляли мы, в основном, грабежом, не брезговали и человеческим товаром – нам частенько попадались рабы, преимущественно мавры. И церкви я тоже грабил. Некоторые пираты относятся к таким святыням с некоторым пиететом, даже суеверием, но мне было плевать. В конце концов, храмы битком набиты ценностями, которые, по сути, святым не нужны! Что, скажешь, я неправ? Зачем Богородице наше мирское золото и драгоценные камни? Ну, а мне и моим парням все эти блага жизни очень даже пригодились бы.
И все шло просто отлично, пока я не ограбил наше пиратское святилище… эх, придется рассказать подробнее!
Итак, история о том…
…как я совершил святотатство
Я не суеверный, повторю опять. Но даже я порою думаю: может, не следовало грабить тот храм? Это ведь не просто церковь, это особое священное место, куда мы, пираты, приносим подношения Пречистой Деве Марии. В конце концов, и среди нас есть верующие… да, некоторые парни наивно считают, будто, отдавая часть добытого Богу (вернее, его представителям), искупают свою вину. Я таких иллюзий никогда не питал. Тщетные надежды!
Я сначала сомневался, стоит ли игра свеч. Долгое время не признавался никому в своей безумной идее, в желании слегка потревожить (то бишь, опустошить) наше пиратское святилище… а потом проговорился, почти случайно, Яндре.
Она пришла в ужас. Возмущенно воскликнула:
–Бальтазар, ты что! Так нельзя!
Мы с ней лежали в постели, я – расслабленный и довольный (сам понимаешь, по какой причине), она – встревоженная и напряженная, как струна. Моя новость произвела на нее не такое впечатление, как я ожидал.
–Почему нельзя? – лениво заспорил я, приоткрывая один глаз.
–Ну… это наша святыня, – пояснила она неохотно, хмуря брови.
Мне понравилось ее замечание. “Наша”! Вот, она уже считала себя полноценной частью пиратского сообщества!
–Святым не нужны все эти побрякушки, – беспечно повторил я свою излюбленную присказку.. – А вот нам очень даже нужны!
Яндра нахмурилась. Раньше она охотно соглашаясь с этим моим доводом, но сейчас он не показался ей достаточно убедительным. Возможно, она что-то предчувствовала? Говорят, женщины немного напоминают кошек… заранее предугадывают беду. А если женщина еще и ведьма, то ее интуиция просто поражает! А за годы странствий с Яндрой я убедился, что Инквизиция не преувеличивала, и моя подруга на самом деле ведьма… в определенном смысле.
–Одно дело – их церкви, и совсем дело – наша! – попыталась сформулировать свои сомнения красотка. – Мне кажется, это неправильно.
Не знаю, почему я упрямился. Может, мне просто не хотелось уступать женщине, даже такой привлекательной и любимой, как Яндра. Или не понравилось слово “неправильно”. Не самый веский аргумент для пирата!
Однако Яндра проявила настойчивость, и я сделал вид, будто прислушался к ее словам. Тем более что и остальные члены команды отнеслись к моей идее с прохладцей… ребята мне не противоречили (не тот я человек!), но и энтузиазма не выказали. Кое-кто промолчал, пару матросов вяловато кивнули, остальные промычали что-то утвердительно-нечленораздельное… и каждый выглядел донельзя обеспокоенным, как будто я предлагал ограбить Самого Господа Бога!
–Я обещаю подумать, – сказал я Яндре, устав от ее наставлений. – Но в храм наведаться все равно надо… отдать должное.
Кажется, она поверила… хотя я не совсем кривил душой. Я и правда решил сначала посетить наше святилище и уже на месте решить, как быть дальше.
…Случай представился пару дней спустя, когда мы оказались неподалеку от святилища.
Мы зашли в наш пиратский храм робко, благоговея перед Неведомым… даже я немного робел. Однако это чувство длилось недолго. Как и всегда, я выбрал верную стратегию… я поместил в умы своих ребят идею легкого обогащения, и она, эта идея, “бродила” там среди прочих мыслей, искушая и соблазняя… конечно, оставался страх неизвестной расплаты, поэтому требовался последний крошечный толчок. И визит в храм как раз и стал таким толчком.
О, это сияние драгоценных камней! Оно пленяло… оно одно могло помутить рассудок. Даже Яндра, и та не устояла – я видел это по блеску ее глаз, которые и сами засверкали похлеще алмазов! Да и какая женщина смогла бы противиться магическому мерцанию лучших в мире камней?! Наверняка каждая невольно представляла бы, как красиво будут смотреться все эти камушки на ее шейке… а Яндра, к тому же, знала, что я непременно презентую ей что-нибудь изысканное…
Это и решило дело. Искушение было слишком велико, а желание ему противиться – слишком незначительно…
–Как видишь, небо не обрушилось нам на головы! – самодовольно (и преждевременно!) заявил я, насмешливо поглядывая на Яндру, когда мы вернулись на свой корабль с изрядно потяжелевшими карманами.
–
И ведь накаркала… одно слово – ведьма!
Итак, теперь о том…
…как я дал обет
Это произошло ночью. Мы легли спать в отличном настроении, и ничто не предвещало беды.
Мне не спалось. Я редко страдаю бессонницей, и если это со мной приключается, ненавижу лежать в постели без сна и без дела… и поскольку будить Ядвигу было бы жестоко, я поднялся на палубу.
Дежурил Гаюс, мой первый помощник. Завидев меня, он неслышной тенью скользнул в мою сторону.
–Что-то не так, капитан? – спросил он с тревогой. Появление капитана в неурочный час – плохой признак.
Я хотел успокоить его, но слова замерли на моих губах. Что-то
–Грядет гроза, – внезапно севшим голосом сказал я, холодея. – Жуткий шторм…
И гроза грянула. Она настигла нас внезапно, как по колдовству… мы не успели подготовиться.
Признаюсь тебе, положа руку на сердце: до сих я порою просыпаюсь в ледяном поту среди ночи… вспоминая те жуткие минуты.
Ты можешь представить себе ад, старина? Вот представь… это он и был, он самый. Я его пережил. Ад – это не черти с вилами и не пламя. Ад – это море, вышедшее из-под контроля и жаждущее убить тебя…
Море словно ожило… оно обратилось в некое морское чудище, в кракена, и этот кракен вознамерился утащить свою добычу, то бишь нас, на самое дно. Люди, мои верные люди, гибли у меня на глазах… спасения не было. Вот она, смерть, думал я. Думал почти без страха… скорее, с удивлением. Как-то иначе представлял я свою кончину. Не во время шторма.
Наш корабль разбило о рифы… мы с Яндрой каким-то чудом зацепились за корягу или бревно… или лодочку… Мы и еще несколько человек, среди них, если не ошибаюсь, и Гаюс.
Что было дальше, помню смутно. Крики, мольбы о помощи, смерть… я до боли впился в свою “соломинку” и все кричал что-то Яндре, кажется, пытался ее подбодрить… помню ее взгляд – не испуганный (молодец, девчонка!), а злой… ее глаза пылали и словно винили
Я понимал, что спасения нет. Лодчонка, в которую мы с Яндрой вцепились, неминуемо разбилась бы о скалы – я, бывалый морской волк, это прекрасно сознавал… поэтому, охваченный отчаянием, я дал обет. Я поклялся, что, если Господь спасет нас, я стану служить Ему так преданно, как сумею.
И представляешь, Он согласился на мою сделку! Он нас спас. Ну, а как иначе объяснить это чудо?! Погибла почти вся моя команда, утонуло 500 наших пленников (мы собирались продать их в рабство)… выжили только я, Яндра и несколько моих приятелей… все, кто дал обет. Нам, именно нам, подарили второй шанс. Странное совпадение, согласись!
Правда, я не сразу понял, что жив… я почти захлебнулся и, кажется, ненадолго лишился чувств… пришел в себя уже на берегу, хрипя и кашляя. Вспоминаю, как полз к телу Яндры, ожидая обнаружить ее мертвой… но она была жива. Слаба, едва дышала, но – живая.
–Спасибо, Господи… – прошептал , понемногу осознавая, что жив, жив, жив! – Спасибо…
Мысль, что мне придется стать монахом, конечно, не грела… однако нарушать свой обет я не собирался. В конце концов, история со святилищем кое-чему меня научила… есть вещи, которыми не шутят.
Впрочем, мой путь к духовному сану оказался не так прост… и начался он с того…
…как я снова оказался за решеткой
Наверное, все сложилось бы совсем иначе, найти я силы в те первые часы переместиться в какое-нибудь укрытие. Однако сражение с “кракеном” далось мне нелегко и, убедившись, что я жив, и Яндра тоже жива, я позволил себе непозволительную при таких обстоятельствах роскошь – немного расслабиться. Правда, “немного” не получилось: я закрыл глаза и сразу провалился в сон – глубокий, лихорадочный, мертвый. В этом сне я по-прежнему тонул, и умирал, и тщетно старался выплыть на поверхность, зацепиться за корягу, спастись…
До меня доносился шум волн… потом к этому приятному, в целом, фону приплелся новый звуковой аккорд, куда более резкий, диссонирующий. Постепенно я понял, что это голоса… но расслышать, что именно они говорили, я все равно не мог.
–Он, он… – наконец, различил я чье-то возбужденное восклицание. – Это он!
Даже сквозь сумрачную полудрему я понял, что речь обо мне. Кто все эти невидимые мне люди, чего они хотят от меня, я не знал, но интонации их голосов доверия не внушали. Я изо всех сил напрягся и ценой немыслимых усилий вырвался из ирреальности в реальность.
Я размежил веки, и в глаза мне брызнул жидкий холодный свет. Все расплывалось, контуры предметов потеряли четкость… я видел над собой какие-то светлые пятна, предположительно, лица, но разглядеть деталей не мог. Наконец, я сфокусировал зрение и обнаружил, что надо мной склонились подозрительного вида люди, и все они смотрели на меня со страхом и решительностью. И если страх был мне понятен и в определенной мере
Я попытался что-нибудь сказать, но мой голос сипел и не слушался.
–Вы пират! – с каким-то бешеным блеском в испещренных красными прожилками глазах заявил один из незнакомцев, тот, чей вид показался мне наиболее угрожающим.
Я откашлялся и прохрипел что-то нечленораздельное, задуманное прозвучать успокаивающе. Не удалось: звук моего сипяще-свитящего голоса лишь еще больше растревожил этих людей. Они придвинулись ко мне плотнее, словно боялись, что я нападу на них или сбегу – эх, если бы я только мог!
–Мы слышали о тебе! – зло проговорил все тот же человек, видимо, их предводитель. – Ты Бальтазар Косса, пират, за твою голову обещано золото!
Я постарался оценить свои шансы. Десятеро против одного… в другое время я бы рискнул, в конце концов, они едва ли могли похвастаться сноровкой в вопросах драк и схваток, которой, без сомнения, я обладал с лихвой, однако в тот момент я был по-прежнему слишком слаб.
–Вы ошибаетесь, – наконец, сказал я, на сей раз – более отчетливо. – Я не пират… я матрос, попал в шторм…
Они не поверили мне. В их глазах плескался страх и жажда наживы. Они меня боялись, но жадность была сильнее… увы, я понимал это чувство слишком хорошо и знал, что ему трудно противиться.
Они и не стали противиться.
–Эгей, хватай его, ребята! – скомандовал их предводитель, и меня тотчас подхватили чужие руки, вцепились крепко – не вырваться, не пошевелиться!
Я пытался сопротивляться, но мои потуги были тщетны.
Так я оказался в подвалах дворца Папы Римского Урбана VI.
Об этом господине я слышал немало. Каких только слухов не ходило о Его Святейшестве! Возможно, часть их лжива, но просто так люди не придумывают эдаких страшилок. Значит, имелся повод… что заставляет задуматься. Ну, согласись, не о каждом говорят, будто он любит наблюдать за пытками и требует, чтобы к его врагам применялись особо изощренные методы казни… даже обо мне подобных ужасов не рассказывают!
Поэтому я не ждал ничего хорошего от встречи с представителями Папы. Впрочем, смерти я никогда особенно не боялся и сейчас больше переживал о Яндре. Спаслась она или тоже попала в плен, подобно мне? А может, ее пощадили? В конце концов, вряд ли кто-либо узнает в этой истерзанной ночным приключением женщине, на которую, к тому же, наложили свой отпечаток нелегкие странствия последних лет, обворожительную юную аристократку, некогда приговоренную Инквизицией к сожжению… значит, оставался шанс, что Яндра на свободе. Слабое утешение, когда сидишь в холодном подземелье и готовишься встретиться с поклонником пыток, но выбирать не приходилось, и я вглядывался в этот жалкий “лучик надежды”, чтобы приободриться и не пасть духом. Ибо давно убедился, что отчаяние ведет к провалу.
Подвал, в который меня поместили, был темным, сырым и промозглым. Я, и без того обессиленный жутким штормом, изрядно продрог; любой другой человек на моем месте наверняка заболел бы, однако я не мог позволить себе подобную роскошь. Мне нужны были все мои силы, чтобы противостоять Папе, и я держался. Организм у меня крепкий.
Спустя сутки или около того я имел сомнительное счастье лицезреть самого Урбана VI. Не знаю, что заставило столь влиятельную личность снизойти до встречи со мной, простым узником, однако это желание спасло мне жизнь. И не просто спасло – кардинально поменяло ее направление!
Папа оказался старым, даже дряхлым, но глаза его взирали на мир цепко и въедливо… одного этого взгляда было порою достаточно, чтобы подписать кому-то смертный приговор. Поэтому я не стал недооценивать мнимую немощность Святейшего, я сразу насторожился и приготовился к непростой морально-этической схватке.
Мне не позволили сесть, и я возвышался над Папой, который с удобством устроился в роскошном кресле, расселся в нем, как на троне. Ему приходилось смотреть на меня снизу вверх, но это вовсе не создавало ощущения моего превосходства. Кто был главным, сомнений не вызывало. Я был достаточно умен, а потому не питал глупых иллюзий.
–Итак, вот вы какой, печально известный господин Косса! – своим неприятно скрипучим голосом изрек Папа, щурясь на меня маленькими слезящимися глазками.
Я пожал плечами:
–Да, это я… широко известный в узких кругах.
Мой тон, да и сами слова, отдавал дерзостью, но я инстинктивно чувствовал, что в данном случае нахальство – наиболее выигрышная тактика.
Урбан издал сухой смешок:
–Не таких уж узких, молодой человек… признаюсь, давно хотел познакомиться с вами.
Я немного удивился.
–Именно со мной? Мало ли пиратов в наших морях…
–Как вы правы, юноша! – вздохнул Папа. Я был еще молод, но на юношу уже не тянул – хотя, конечно, в сравнении с моим собеседником производил впечатление практически подростка.
–А чем я вызвал подобное любопытство Вашего Святейшества? – спросил я с некоторой опаской, присматриваясь к старику. Нет, я не в силах был угадать, о чем он думает!
Он склонил голову, тоже, в свою очередь, изучая меня. Пожевал морщинистыми губами, нахмурился… должно быть, пришел к не самым благоприятным для меня выводам.
–Каким чудом вы оказались на том берегу, молодой человек? – проигнорировав мой вопрос, Урбан VI задал свой. – Да еще и без сознания, насколько мне доложили? Без этого, боюсь, мы не смогли вас… поймать.
Я желчно усмехнулся.
–Да, святой отец, это правда. Будь я в полной силе, мне удалось бы скрыться от ваших людей…
–То не мои люди! – резко сказал, словно отрубил, Папа. – Просто окрестные жители.
–А я полагал, все люди, принадлежащие Святой Католической Церкви, подчинены вам… как и их жизни, – заметил я не без яда.
По тонким губам старика проскользнула недобрая улыбка.
–Неплохо сказано! – признал он. – Что ж, это так. Но вы уклонились от ответа на мой вопрос, господин Косса.
–Как и вы – на мой, Вашей Святейшество, – живо напомнил я. Я не боялся его разозлить, я уже понимал, что он почему-то заинтересован в моей персоне, и пока это так – я могу не опасаться за собственную жизнь. Поэтому я смело продолжил: – Почему я вызываю ваше любопытство?
–Я отвечу, – скупо пообещал Урбан VI, супя седые брови. – Когда придет время… мы к этому вернемся. Пока же расскажите о том, что привело вас сюда… в конечном счете.
Ну, я и рассказал, упомянув, среди прочего, и о данном обете… причем глаза Папы, когда он услышал о моей клятве Богу, вспыхнули странным огоньком.
–Неисповедимы пути Господни, сын мой, – обронил он после того, как я замолчал и выжидательно воззрился на него. – Вы дали страшный обет и не можете его нарушить… и Господь милостиво посылает вас ко мне – чтобы вы выполнили свое Ему обещание.
Я свел брови, лихорадочно соображая. Я пока не понимал, к чему клонит святой отец.
Поделиться книгой: