Лунные игры

Теперь надо было обойти холм и возвращаться по следам «ровера» к кораблю. Джон надеялся, что Билл смог уцелеть, ведь в «базе» его не оказалось. В лучшем случае Билл уже ушёл или уехал к кораблю. И он должен считать Джона погибшим, поэтому… Поэтому он вполне может просто стартовать обратно. Поэтому надо поторопиться. Хотя бы попробовать выбраться… И ведь пока никто ещё не знает, что Советы нашли на Луне базу инопланетян – надо сообщить об этом. Ведь не может же эта база быть русской… Плохо только, что передатчик, кажется, сломался…

С гребня кратера Дмитрий Строгов увидел грузовую платформу – в том направлении, куда и указывала теперь стрелка навигатора. Вернее – посадочный модуль с установленной на нём связкой взлётной ступени, открытой грузовой платформы, заменившей кабину корабля, и стыковочного узла. Так что цель теперь была в прямой видимости. Он начал спуск.

– «Илья» вызывает «Добрыню», – привычно произнёс он в микрофон. Ответа не было.

– «Илья» вызывает «Добрыню»! – пока ещё не особо беспокоясь, повторил он более настойчиво. Ответа не было. Потрескивание эфира слышно было. Дмитрий выключил и включил рацию поворотом рычажка на пульте на рукаве скафандра. Результата не было. Попытался дотянуться губами до микрофона, чтобы пошевелить его. Не удалось.

В принципе, связь с кораблём не была важна сейчас принципиально. Нужно было отправлять «груз» на Землю, потом – возвращаться к Борису. Но, если Борис не выходил на связь – могло что-то случиться с ним или с кораблём, а не просто вышла из строя рация. Продолжая движение к «грузовику» Дмитрий подумал – не стоит ли ему остановить луноход и идти проверить, что с кораблём и с Борисом. Но сейчас до «грузовика» было ближе, чем до корабля, который вообще пока невиден за загибающимся назад гребнем кратера. И даже, если что-то случилось критичное, то исправить или помочь, может, уже и не получится, а вот время будет потеряно. Ведь приоритетную цель полёта никто не отменял, и она ещё не достигнута. Да и воздуха не хватит на такие прогулки, так как в любом случае потом придётся возвращаться к луноходу и вести его к «грузовику». Хотя воздухом можно было бы заправиться на корабле…

Дмитрий продолжил движение к «грузовику», безуспешно вызывая Бориса. Вскоре на матовой поверхности «сундука», обращенной к нему, Дмитрий заметил какой-то отблеск. Он обернулся. Над кратером, с той стороны, где внизу был невидимый отсюда холм, в чёрное звёздное небо поднимался корабль. На таком расстоянии не была видна его конфигурация – только язык пламени, вырывающийся из сопла. На долю мгновение у Дмитрия упало сердце – он подумал, что это взлетел его корабль, что Борис по какой-то причине стартовал без него. Но его корабль был в другой стороне, то есть – должен был сначала перелететь в то место, откуда стартовал сейчас, а потом – сесть, но на это небыло бы топлива. Значит, это не мог быль корабль с Борисом, а никакого другого корабля на Луне сейчас быть не могло. Никакого корабля с Земли… Кроме, конечно же, «грузовика», но его Дмитрий видел прямо сейчас своими глазами.

– «Илья» вызывает «Добрыню», – без особой уже надежды, снова проговорил Дмитрий. – Наблюдаю старт неизвестного корабля. Повторяю – наблюдаю старт неизвестного корабля. Если слышишь меня – передай на Землю.

– Да, слышу вас! – вдруг раздался в наушниках голос Бориса. – Дмитрий, слышу тебя! Понял про корабль! Тоже вижу его! Передаю!

После этого связь снова оборвалась.

* * *

Когда Джон Смит увидел, как впереди, из-за гребня кратера взлетает корабль – он сразу понял, что это – его корабль, на котором он и Билл сюда прилетели. А значит – он всё-таки брошен на Луне. Оставался, правда, ещё один, очень призрачный шанс. Джон повернул обратно, чтобы найти следы русского «лунохота»…

* * *

До «грузовика» оставалась всего половина пути, если считать от гребня кратера, когда Дмитрий вдруг почувствовал тяжесть в ногах, а луноход внезапно прямо на глазах, не поворачивая колёс, не останавливаясь, стал сам собой смещаться, как-то нелепо «ползти» влево на совершенно ровном участке, а потом… оси левых колёс у него подломились, он вместе с «грузом» опрокинулся на левый борт и застыл. Правые колёса продолжали бессмысленно крутиться «в воздухе», потому что Дмитрий всё не отпускал треугольную кнопку на пульте управления.

Сразу было понятно, что луноход потерян безвозвратно, однако Дмитрий, поначалу даже не обращая внимания на то, что уже всё его тело как будто изнутри налилось тяжестью, попробовал осмотреть повреждённое шасси. Он видел, понимал, что ничего невозможно сделать, но всё равно попытался, превозмогая тяжесть в собственном теле, перевернуть луноход. Но всё, что ему удалось – это лишь слегка покачнуть его, не говоря о том, чтобы сдвинуть с места, хотя это и казалось невероятным. Тогда Дмитрий оставил луноход и просто для того, чтобы убедиться, упёрся обеими руками в «сундук». Результат, как он и ожидал, был такой, что он мог бы с тем же успехом упираться в скалу, пытаясь её сдвинуть.

Дмитрий присел на песок, привалившись к стенке «сундука», потом на четвереньках стал отползать от лунохода вправо относительно первоначального хода движения. Тяжесть странно-быстро проходила, но сильнейшая усталость никуда уже не делась. Задание было провалено, цель полёта – не достигнута. Из-за чего? Дмитрий понимал, что наткнулся на что-то вроде гравитационной аномалии. Про это не было известно раньше, это нельзя было предвидеть. Он даже не удивлялся самому по себе наличию такого… феномена, после того, что он уже видел сегодня. Но всё это не меняло главного – задание, порученное ему, как командиру корабля, провалено. Ничего исправить нельзя. Может быть – только следующим полётом. А пока два года подготовки, гигантский объём работ, невообразимые затраты сил тысяч человек и огромного количества материальных средств и ресурсов – всё это оказалось зря. И только потому, что ему – Дмитрию Строгову – не повезло наехать на эту никому не известную гравитационную ловушку. Везти на Землю изделие инопланетной цивилизации – признаем, чего уж там – и вот так глупо его потерять… Надо было возвращаться к своему кораблю и лететь домой. Надо сообщить, где остался «груз» и по какой причине. Надо сообщить о том, что объект каким-то образом функционирует, что там… кто-то присутствует. Надо сообщить о старте незнакомого корабля. Впрочем – это уже…

* * *

Джон Смит, спускаясь с гребня кратера, увидел впереди поваленный луноход и ту большую чёрную «коробку» рядом с ним и понял, что череда неприятностей на Луне продолжает происходить. Если что-то случилось ещё и с самим русским, который управлял этим своим «лунохотом», то шансы возвращения его – Джона – на Землю практически исчезали. Ведь тогда бы он уже не знал куда идти – где искать русский корабль, которого в поле зрения не было. Дойдя до русского «ровера», Джон с некоторым облегчением понял, что русский жив и ушёл отсюда сам, видимо, к своему кораблю – цепочка следов уводила по касательной к кратеру. Наверное, корабль где-то по другую его сторону.

«Маскон, – думал Джон, двигаясь по следам. – Русский угодил в маскон. Получается, Советы не знали о масконах, если вся их гигантская миссия, похоже, провалилась из-за этой локальной гравитационной аномалии». Он жалел, что потерял кинокамеру в воронке, а ещё больше – о том, что не взял из корабля фотоаппарат, который можно было закрепить на скафандре, и потом сфотографировать и «базу», и этот чёрный монолит, который русские хотели увезти к себе, за которым они сюда и прилетали.

«Интересно, – продолжал думать Джон, – можно ли было эту штуку увезти на «ровере»? Хотя, из маскона её, видимо, просто так не достать. Да и весит она сама по себе, наверное, прилично – следы «лунохота», ведущие от холма, были гораздо глубже тех, что приходили к нему. Да и «ровер», видимо, остался в воронке, ведь обратных его следов уже не было».

* * *

Кабина посадочного модуля медленно, но приближалась – Дмитрий Строгов возвращался к своему кораблю. Вокруг опор посадочного модуля вилась ещё одна цепочка следов – не его, не Дмитрия. Значит, Борис всё-таки выходил вопреки инструкции, прогуляться по Луне. Конечно, его можно понять, и знать об этом никому будет необязательно. Тем более, что в этом полёте произошло и так много чего…

Так как связи до сих пор не было, Дмитрий поднялся по ступенькам лестницы до площадки перед люком и постучал в него металлическим кольцом крепления перчатки к манжету рукава скафандра. К иллюминатору люка изнутри прислонилось стекло шлема, Дмитрий разглядел лицо Бориса и, призывно помахав рукой – открывай, мол! – отступил на одну ступеньку вниз. Люк отвалился наружу, Борис, всё это время находившийся в скафандре – отодвинулся вглубь кабины.

* * *

Когда Дмитрий закончил свой рассказ, во время которого Борис готовил корабль к взлёту и задавал уточняющие вопросы, на пару минут повисло тяжёлое молчание.

– Этого нельзя было предусмотреть, – наконец произнёс Борис, глядя в лицо Дмитрия. – Ты делал всё правильно и по инструкции.

– Да понимаю я это, – Дмитрий потёр виски. – Только что-то ни фига не легче от этого.

– Тоже понятно, – проговорил Борис, отворачиваясь к пульту управления. – Связи так и нет, кстати.

– Ты успел передать про… то, что я видел на объекте?

– Успел. Но ты их точно видел? Селенитов?

– Только одного… Я тогда испугался, что они сейчас за мною погонятся…, – нервно усмехнулся Дмитрий. – Чтобы «груз» отнять…, представляешь?

– Да уж, – согласился Борис. – У меня у самого-то сердце в пятки ушло, когда ты сейчас постучал.

Они рассмеялись, уже не так нервно.

– Можем взлетать, – сказал Борис. – Всё готово…

И тут снаружи кабины в дверцу люка изнутри резко постучали, и в иллюминаторе замаячила какая-то тень.

Дмитрий и Борис переглянулись, оба смотрели друг на друга расширенными глазами.

– Это они? – вполголоса проговорил Борис, то ли спрашивая, то ли утверждая. – У тебя тут пистолет есть?

– Что? – не понял его Дмитрий. – Какой пистолет? Ты в своём уме?

– Ну, я думал, что…, – начал было Борис, но его прервал очередной требовательный стук.

Дмитрий с его самого неприятно поразившей опаской приблизил лицо к иллюминатору. К этому времени у Джона Смита хватило здравого смысла, чтобы спуститься с лестницы и отойти на два шага от корабля – так он весь оказался виден через иллюминатор. Джон помахал руками над головой, потом повернулся боком и стал тыкать пальцем в шеврон с американским флагом у себя на рукаве скафандра.

– Американец…, – изумлённо произнёс Дмитрий.

– Какой американец, ты что? – Борис пытался оттереть его от иллюминатора, чтобы выглянуть самому. – Откуда он здесь?

– Не знаю, – медленно произнёс Дмитрий, отодвигаясь от иллюминатора и, присев, привалился спиной к дверце люка. – Прилетел, наверное…

– На чём, скажи мне? – спросил Борис, не отрываясь от иллюминатора. – А это точно не может быть… этот… с объекта?

– Они же как раз планировали старт почти сразу после нас, – проговорил Дмитрий задумчиво. – Помнишь?

– Так они к Марсу автомат отправляли, – изумлённо сказал Борис.

– Мы с тобой тоже не на Луну садиться летели, а на станцию орбитальную, которой нет, – возразил ему Дмитрий. – А может это он на объекте и был, кстати… А я-то дурак чуть не…, – рассмеялся Дмитрий, закрыв лицо ладонями.

– Слушай, – сказал Борис, всё глядевший наружу, – но, кажется, показывает, что у него воздух кончается… Вон, за горло хватается…

– Надеваем скафандры! – скомандовал Дмитрий. – Потом стравливай воздух.

– Но только осторожно надо с ним будет, – проговорил Борис, втискиваясь в недавно только снятый скафандр.

– Само собой, – согласился Дмитрий. – Ты же английский знаешь?

– Я немецкий в школе учил.

– Час от часу не легче! – рассмеялся Дмитрий. – А я – французский, представляешь?

* * *

– Другого варианта просто нет, – скорее устало, чем настойчиво произнёс Дмитрий Строгов, когда всё более-менее выяснилось, определилось, и необходимо было в ближайшие минуты приступать к какому-либо плану эвакуации.

– Да, господи, о чём мы говорим! – хлопнул себя по лбу Борис. – Ну, ты, конечно, дойдешь и пристегнёшься, и даже долетишь на этой открытой платформе до орбитального модуля, и даже пристыкуешься, и, может быть, войдешь внутрь… Но там же нет кислорода! Чем ты будешь дышать? Скажи мне!

Дмитрий глубоко вздохнул, собрался с мыслями и проговорил по-французски, обращаясь к Джону Смиту:

– Мы с коллегой обсуждаем… детали нашего в вами… обратного полёта. Можно будет с вами… проконсультироваться… если у нас возникнут какие-нибудь вопросы?

Американец начал было вспоминать, как будет «да» на французском, но махнул рукой и сказал:

– Йес!

Он сидел на полу кабины, сняв шлем и перчатки.

– Вот и отлично, – проговорил Дмитрий по-русски и продолжил, повернувшись к Борису: – Ты помнишь, в какой спешке готовили тот корабль? Грузовую платформу просто на месте делали, на Байконуре, так? А корабль взяли стандартный, его для обычного пилотируемого полёта готовили. Просто заменили лунный модуль на эту платформу, а орбитальный модуль оставили весь, как он был подготовлен, со всею начинкой, понимаешь?

– Ты уверен? – спросил Борис. По его виду было понятно, что Дмитрий его ещё не переубедил.

– Уверен…, – помедлив, ответил Дмитрий.

– Ничего ты не уверен, – махнул рукой Борис. – Но и делать нечего. Инструктируй меня, давай…

– Хорошо, – Дмитрий вздохнул. – Слушай…

* * *

– Взлетайте через десять минут, как я выйду, – напоследок проговорил Дмитрий Строгов, крутя в руках шлем. – И так уже все графики сорвали…

Борис раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но только задержал дыхание, сжал губы и порывисто и неуклюже – как позволяли скафандры – приобнял Дмитрия.

– На Земле увидимся, – проговорил, наконец, Борис. – Иди уже… Удачи!

– Вам тоже! – отозвался Дмитрий. – Да я вас ещё и обгоню – я же легче буду!

Джон Смит молча пожал ему руку и на американский манер приложил ладонь к краю лба.

Все трое надели и закрепили шлемы, Дмитрий Строгов спиной вперёд выдвинулся в открывшийся после стравливания воздуха люк и снова стал спускаться на поверхность Луны…

* * *

Когда корабль с Борисом Аркадьевым и Джоном Смитом взлетел с посадочной – а теперь стартовой – платформы, иллюминатор входного люка был обращён к тому самому кратеру. Уступая по очереди друг другу место, космонавт и астронавт оба видели, что большое круглое углубление на вершине холма в кратере сейчас не имело дна, ну или оно было очень глубоким – в холме зияла идеально круглая и чёрная дыра. Потом она на глазах стала затягиваться, как бы «заштопываться» какими-то нитями, пока они не скрыли её полностью, и холм стал выглядеть так, как будто ничего на его вершине и не было…