(не)порочное отмщение

— Да что ты понимаешь? Ты вообще не отличаешься от этого ублюдка… Ведешь себя точно так же, как и он! — закричала я, не в силах больше сдерживать эмоции, и поднялась на ноги.

— Ты сейчас оскорбила меня, но я сделаю вид, что не услышал этого. Подумай хорошенько, Бестия… Сабуров не станет тормозить ни перед чем. Если потребуется, он сотрёт твоего брата в порошок, только бы добраться до тебя. И тогда будет — Бу-у-ум!

Я шмыгнула носом, приблизилась к окну и скрестила руки на груди. Какой у меня был выход? Броситься в омут с головой и согласиться с предложением Оскара?

— Послушай… Ты не видишь ничего дальше своего носа. Я понимаю, что у вас с сестрой похожая ситуация, и она уже несколько лет единственный родной человек, который есть у тебя, но ты слепо веришь ей… Данька её не насиловал. Он не такой! Понимаешь? Ну ты же знаешь его! Мой брат бы не сделал этого!

Я снова попыталась убедить Горского, что Лилиан водит его за нос. Она ведь разбалованная дочь богатых родителей… Она просто привыкла дёргать всех за ниточки. Громкий удар кулака по столешнице заставил меня вздрогнуть.

— Серьёзно, Бестия? Может, тебе показать видео с камер наблюдения? Видео, на котором этот Ублюдок насилует её?

Я застыла…

Нет!

Мой брат не сделал бы ничего подобного, а видео… Да сейчас ведь что угодно можно было сфальсифицировать…

Или нет?

Тень сомнения мазнула по душе своей шершавой кистью. Брат действительно вёл себя странно, после того происшествия… Я повернулась, и наши взгляды с Горским скрестились, как обнажённые мечи.

Часть 31. Оскар

— Я видел каждую секунду её мучений! Каждое движение, причиняющее ей боль и унижающее её! Только богу одному известно, как сильно я хотел повторить всё то же самое с тобой, а потом подбросить ему кассету, чтобы понял, что такое нож в спину. Чтобы он ощутил на себе эту боль от предательства близкого человека. Давай, Бестия! Переставай пасовать! Поехали! Я покажу тебе, и тогда ты сама решишь, верить братцу или взяться за голову и сказать — какая же дура, что спасаешь его ценой собственной невинности! Ну!

Я просто больше не мог держать ярость внутри. Бестия так защищала своего брата… Как и я. До того момента, пока не увидел запись. Я ведь не поверил сестре, думал, что она из ревности всё это сочинила, а когда увидел запись, когда собственными глазами увидел, я возжелал разорвать его на кусочки. И теперь это желание воскресло в памяти. Мне хотелось убивать.

Даниила…

Сабурова…

Только подумал, как он разрывал блузку на Бестии, как касался своими мерзкими губёшками её обнажённой кожи, так захотел оторвать ему сначала детородный орган, а потом и голову, чтобы эта тварь больше не жила…

Бестия погрузилась в мысли. Неужели мои слова помогли достучаться до её сознания? Неужели допёрла, что не только моя сестра может быть такой хреновой, как она думает? От хорошего настроения не осталось и следа. Во-первых, когда я придумал эту идиотскую идею с фиктивным браком, я и не предполагал, что Сабуров зашёл настолько далеко… Что он лапал Бестию у меня и в мыслях не было… А он почти изнасиловал её… Во-вторых, она выбила из лёгких весь воздух своими сомнениями в честности Лилиан. Думала, что я такой болванчик, которого можно обвести вокруг пальца? Я знал, что моя сестра не ангел, и не поверил в изнасилование, пока не убедился своими глазами… Пока врач не представил доказательства того, что именно Даниил, будь он проклят, изнасиловал Лилиан. И ведь она вступилась за него, когда отошла… Добрая душонка… Попросила не убивать, не калечить и даже не сажать!!!

— Ладно, — наконец, ответила Бестия. — Покажи мне доказательства, которые у тебя есть. — Окей, без проблем.

— Прекрасно! Пошли… — кивнула она.

Я окинул её взглядом, и ярость медленно стала уходить на второй план. В этом воздушном платье Бестия выглядела более хрупкой и беззащитной, и я подумал, что огражу её от насилия Сабурова, даже если буду вынужден пристрелить его, самостоятельно спустив курок.

* * *

Все доказательства хранились у меня в квартире, на ноутбуке. Мне не хотелось снова бередить рану в душе от предательства бывшего друга, но если это поможет навсегда избавиться от ненависти во взгляде Бестии, то я сделаю это. Покажу ей, чтобы она убедилась на хрен, что её брат — урод. Вот только по направлению к квартире, мне пришла ошарашивающая, расщепляющая сознание мысль — ни хрена лучше не станет. Если Бестия увидит то же, что увидел я… Она возненавидит своего брата, возненавидит своё доверие к нему, возненавидит желание спасти его от Злого Серого Волка. Она сломается и не сможет восстановиться. Поэтому я резко развернулся и повёл машину в центр.

— Куда мы едем? — спросила Бестия, оглядываясь по сторонам.

— В лес насиловать я тебя не повезу, не переживай! — огрызнулся я, ощущая частое биение собственного сердца в груди.

Грёбаный придурок. Снова вызывал ненависть к себе. Снова заставлял её себя ненавидеть, только бы она не сломалась. Я уже запутался. Хотел просто влюбить её в себя, а потом так же просто бросить, а в итоге ни хрена не мог сделать с тем, чтобы перестать печься о её чувствах.

— Серьёзно, Оскар! Куда мы едем?

— В ЗАГС! — ответил я ледяным тоном. — У тебя же есть паспорт в сумочке, да, Бестия? Похрен, если нет. Заплачу, и так примут заявление.

— Я не поеду в ЗАГС! Ты обещал показать мне доказательства! — возмутилась она.

— Нету доказательств. Я обманул тебя. И да — я такой придурок, поверивший своей сестре, а ты в этом случае дура, которая безоговорочно верит брату. Мы квиты? Давай пока разберёмся с проблемой крупнее. Чтобы оградить тебя от притязаний Сабурова, мы поженимся. А потом разведёмся… — Я выдержал несколько секунду, чтобы нервное возбуждение немного схлынуло, и добавил: — Когда я найду способ избавиться от этой скотины.

Со стороны Бестии послышался писк. Она напомнила мне мышонка, загнанного в угол. Пусть я и загнал её, но делал это ради её же блага. Что лучше — стать моей женой, а потом получить развод или быть изнасилованной моральным уродом? Пальцы сильнее сжались на руле, и я вдавил педаль газа в пол, пока Бестия не начала брыкаться и пытаться вырваться из машины. Неприятный осадок разлился в душе от её сравнения. Неужели я на самом деле такая же мразь, как Сабуров?

Часть 32. Анна

Поверить не могу — мы сделали это. Мы с Горским подали заявление в ЗАГС, и теперь я была его невестой. Он даже кольцо купил, усыпанное бриллиантами, чтобы я лишний раз подразнила Даньку. И я понятия не имела, как брат воспримет новость о свадьбе, ведь не могла сказать, что всё это не по-настоящему. Я не могла рассказать ему о Сабурове, потому что боялась, что брат попадёт в беду, если решит заступиться за мою честь. А он непременно сделает это. Обязательно…

Так плохо было оттого, что в последнее время мы с ним почти не говорим по душам. После случая с Лилиан брат отдалился от меня, а теперь я двигалась ещё дальше, путаясь в собственной лжи.

Горский подвёз меня до подъезда и вышел из машины следом за мной.

— Ты теперь будешь ходить за мной как телохранитель? — спросила я.

— Не всегда, — огрызнулся он. — Иногда это будут делать мои люди. Тебе лучше не высовываться одной. Не удивлюсь, если за нами и сейчас следят.

Я с опаской огляделась по сторонам, но слежки не заметила. Стало жутко не по себе от предположения Горского.

Мы поднялись на наш этаж и остановились около дверей в квартиру. Горский пронзил меня взглядом, от которого внутренности сжались в тугой узел. Порой я боялась его, не понимала совсем, но рядом с ним чувствовала себя защищённой. Он был каменной стеной — неприступный и в то же время надёжно оберегающий меня.

Я потянулась за ключами в сумочку в тот момент, когда его рука перехватила моё запястье. Наши взгляды снова встретились, и я прочла в его глазах горечь. Почему-то мне казалось, что доказательства у него всё-таки были. Возможно, тень сомнения, тронувшая мою душу, проникла глубоко внутрь и теперь развивала различные теории касаемо того, что всё-таки случилось на той вечеринке… Я верила в невиновность брата, оправдывала его, даже когда он говорил, что мало чего запомнил, и верила, что он бы никогда так не поступил. А если у Горского действительно были доказательства? Могли же ведь? Почему тогда он не показал мне их?

Он потянул меня на себя, заставляя уткнуться носом в его плечо. Приподняв свободной рукой мою голову за подбородок, он склонился и поцеловал меня. Солоноватый привкус горечи на его губах неожиданно быстро довёл меня до состояния безумия, и я стала отвечать на поцелуй. Тело вспоминало его прикосновения, дарящие неожиданное тепло… И я потеряла над собой контроль.

Пришлось напомнить себе, что это месть. Горский снова увидел где-то Даньку? Или брат уже должен был вернуться? Да нет же… Он написал, что приедет после семи, а сейчас только около двух было. Мысли отключились, когда Горский протолкнул свой язык мне в рот, делая поцелуй более интимным, углубляя его и тем самым сильнее распаляя пожар в организме, предающем меня. Его руки начали скользить по моему телу, пальцы теребили ткань платья, словно готовились разорвать его прямо здесь, в этом подъезде…

Дрожащими руками я всё-таки нащупала в сумочке ключ и оторвалась от губ Оскара. Я открыла дверь в квартиру и посмотрела на него. Его и без того тёмные глаза заволокло непроглядной тьмой, которая будоражила и предупреждала, что лучше не выпускать всех демонов наружу.

— Бестия, — выдохнул Горский.

Он хотел меня. Совсем не как орудие мести. Он хотел меня по-настоящему. В этот момент были только мы, и не было ничего вокруг: ни желания отомстить, ни желания защититься.

Я первой сделала шаг вперёд, встала на носочки и прильнула к его губам, с которых в ту же секунду сорвался рык.

— Ты понимаешь, что я разорву всю твою одежду и буду трахать тебя, пока ты не вырубишься от усталости? — спросил Горский, проталкивая меня в квартиру и закрывая за нами дверь. — Зачем ты играешь с огнём, Бестия? Чего ты хочешь?

— Сгореть, — не думая, прошептала я.

Горский снова зарычал и прижал меня к себе, жадно впиваясь в губы, целуя с такой страстью, что на секунду сложилось впечатление, будто я умерла и попала в состояние вечной эйфории.

Как слетела обувь с ног, и мы оказались в моей комнате, я не помнила. В памяти отпечатывалось только каждое движение его губ и рук, от которых земля улетала из-под ног. Наше с Горским дыхание становилось всё чаще, жарче…

Резким движением он разорвал на мне платье и принялся смотреть на бюстгальтер, скрывающий грудь. Я вытащила руки из лямок, и остатки платья упали к нашим ногам. Желваки на лице Горского дёргались, вены на шее вздулись. Он не мог больше сдерживаться. Я понимала, что наступил тот самый момент, но не боялась его. Даже если буду снова ненавидеть себя за слабость, за то, что получила удовольствие с этим пропащим человеком… В эту секунду он был моим личным Демоном.

Я расстегнула бюстгальтер и сняла его, глядя в глаза Горскому. Его ноздри начали раздуваться чаще. Он напоминал быка на арене, готового броситься на алую тряпку и разорвать её. Он разорвёт мою душу так же, но это будет потом… Позже…

Я спустила трусики. От смущения вдруг не осталось и следа. Всё как-то перемешалось в голове, и желание победило разум. После того, что я испытала в его руках один раз, я желала большего… И то, как он смотрел на меня, лишало стыда.

— Зря ты это сделала, потому что теперь хрен я тебя отпущу, пока не трахну, — выдохнул он, подталкивая меня к кровати, заставляя сначала сесть, а потом лечь.

Горский раздвинул мои ноги, согнутые в коленях, но не спешил избавляться от своей одежды. Он принялся ласкать мою грудь, отчего тело изгибалось, поддаваясь ему, как глина мастеру. Опустил руку ниже и стал ласкать клитор большим пальцем. С моих губ слетел стон, слившийся с рыком Горского.

— Влажная. Какая же ты охренительно влажная и готовая. Видит бог, я не планировал делать это так скоро!

Горский расстегнул ширинку и спустил джинсы. Он не носил трусы? От осознания того, что он ходил рядом со мной фактически без трусов всё это время, возбуждение стянуло тугой узел ещё сильнее, и я немного поёрзала на кровати. Я впервые увидела мужской член не на картинке и немного испугалась, потому что он легко мог разорвать меня.

— Расслабься ладно? — сказал Оскар. — Я постараюсь не сделать тебе больно, но ничего не могу обещать, потому что меня сейчас самого порвёт от желания трахать тебя!

Он признался что хочет меня, что не мести ради делает это, и я расслабилась. Окончательно.

Прикосновение члена заставило вздрогнуть. Как это делали в первый раз герои книг и фильмов? Медленно, потихонечку, нежно… Я приготовилась к тому, что какое-то время будет больно, но Горский не спешил входить в меня. Он наклонился к моему лицу, опаляя жаром своего дыхания.

— Что бы ни случилось, ты должна знать, что это было не по договору… не из мести. Я просто хочу тебя! — произнёс Горский, и от резкой боли в глазах помутнело, а его губы накрыли мои, не позволяя закричать и перепугать соседей. — Блядь! Какая ты узкая! Ты такая…. — принялся шептать Горский и двигаться во мне. Вскоре от этой резкой боли не осталось и следа. Я получала удовольствие от каждого его движения. Это наслаждение нельзя было сравнить ни с каким другим. Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного.

Волна оргазма накрыла быстро, как безумие, ураган эмоций и ощущений. Сминая пальцами рук и ног простынь под собой, я громко стонала от удовольствия, ощущая себя героиней какого-то порнофильма, а когда тёплая жидкость брызнула мне на живот, я поняла, что и Горский остался удовлетворённым в этот раз.

— Как только немного заживёт, я возьму тебя во всех немыслимых позах и окуну с головой в самый настоящий рай.

Слова прозвучали, как приговор, пробуждая улыбку на лице. Я растеклась по кровати, и даже не думала о том, что следует прикрыться или сделать ещё что-то… Тело расслабилось, а мозг отключился. Горский прилёг рядом. Мы едва умещались на моей кровати, но он обнял меня, и вдруг стало так тепло и волшебно в это мгновение. Жаль, что так не будет всегда…

Часть 33. Оскар

Я думал, что яд под именем «Анна» выветрится из моей крови после хорошего траха с ней, но ни хрена подобного. Судьба заглянула мне в глаза и поржала надо мной, разбивая надежды на избавление от зависимости в хлам. Я подсел на эту «наркоту» ещё сильнее, желая её больше… И это шло в противорез всем планам, которые я строил по отмщению.

Вернувшись домой, я сел за комп и открыл закрытую, защищённую паролем, папку под названием «Урод». Давно не делал этого. Поначалу открывал несколько раз на дню, потому что меня ломало от сомнений. Я думал, что всё это грёбаная постановка, пока не получил анализы с экспертизы гинеколога, которые ещё раз смачно окунули мордой в дерьмо. Я запустил видео, понимая, как это мерзко — смотреть на мучения сестры. Нескольких секунд хватило, чтобы ярость снова закипятила кровь в жилах, и я вспомнил, ради чего задумал всё это общение с Бестией. Вот только ненависть была к нему… Не к ней. Бестия тут вообще ничуть не виновата.

Я шумно выдохнул и захлопнул крышку ноутбука, будь он проклят.

Дойдя до кровати, плюхнулся на неё и расслабился, вспоминая, как обнимал Бестию после секса, как она дрожала в моих руках и пыталась восстановить своё дыхание. Это был короткий секс, но я боялся, что кончу вперёд неё, так сильно желал её… И так же сильно желаю снова.

Задумавшись о том, как отреагирует Сабуров на новость о моей скорой женитьбе на Анне, я пролистал сводки новостей. Специально сделал ещё утром вброс в инстаграм с фотографией кольца, которое купил ей. Несколько новостей о том, что магнат Горский женится я всё-таки нашёл. Скорее всего, Сабуров тоже. Будет ли он пытаться обидеть мою девочку или уже прижмёт хвост? Мыслей в голове копошилось до чёртиков много.

Я набрал номер телефона Бестии и вслушался в гудки.

— Алло! — ответила она.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я.

Чёрт знает, зачем звонил вообще! Хотел услышать её голос?

— Нормально… А как должна? — осторожно спросила она.

— Охренительно после секса со мной, Бестия! Охренительно! — с её стороны послышалось негромкое покашливание. — Сабуров пока не давал о себе знать?

— Нет, — с дрожью в голосе ответила она.

— Ладно. Ты, главное, никуда одна не высовывайся. Если нужно куда, то сообщай мне. И если что вдруг, звони в любое время. Поняла? В любое!

— Я поняла. Договорились, — пролепетала она.

— Расскажи мне сказку, чтобы я уснул как младенец, Бестия! — попросил я, потому что ничего лучшего не нашёл, чтобы ещё немного поговорить с ней. Мне хотелось слышать её голос… И тонуть в них, пока она не возненавидела меня и принадлежала мне одному.

— Сказка? Я плохая сказочница, — растерялась она. — Привыкла к тому, что сказки рассказывают мне.

— Ну тогда я сам расскажу тебе сказку, Бестия… Это довольно страшная история, но ты же не боишься? Ты спрашивала, что случилось с моими родителями… Даже твоему брату известна далеко не вся информация. Так вот… Слушай… Жили-были два прекрасных человека… — мне самому стало до спазмов в горле больно от нахлынувших воспоминаний. — Они никому не перебегали дорогу… Не делали ничего противозаконного, в отличии от их пропащего сына, но конкуренты оказались слишком жестокими. Их убили, Бестия, когда они решили отметить годовщину свадьбы и поехали на пикник в лес. Никаких зацепок… Никаких следов. Всё обыграли так, словно в порыве ссоры отец застрелил мать, чётким выстрелом в лоб, а потом убил себя. Вот только никто не обнародовал того, что мою мать изнасиловали… И это был не отец. Это была какая-то мразь, скорее всего, именно та, которая убила её. Теперь ты понимаешь, что я чувствовал после насилия сестры? После того как услышал из её уст, что это сотворил лучший друг?

Я не понимал на хрена вообще выворачивал свою душу наизнанку. Хотел, чтобы Бестия поверила мне? Я сам отказался показывать ей видео. Пытался вызвать к себе жалость? Я ненавидел, когда жалеют. Не понимал, но всё равно вывалил всё это на неё и теперь жалел. Жалел так сильно, что если бы была такая возможность, я бы перевернул время и не стал делать этого. Но уже сделал. С губ Бестии сорвался тяжёлый вздох.

— Оскар, мне очень жаль… Ты даже не представляешь как сильно, но я никогда не смогу поверить в вину собственного брата, пока не увижу доказательства своими глазами.

— Ты их не увидишь, Бестия… Их нет, — горько ухмыльнулся собственной лжи я.

— Оскар, Даниил вернулся. Мне нужно поговорить с ним о нашей фиктивной свадьбе, — прошептала она.

— Хорошо… Иди… Говори… Надеюсь, что тебе хватит ума не называть это мерзкое слово «фиктивно»?!

— Я не буду его называть…

Я отключил телефон и уставился в потолок.

Нет, Бестия, ты никогда не увидишь это видео и продолжишь жить в мире розовых слоников и пони, какающих радугой, вот только после свадьбы я заберу тебя от этого насильника, чтобы он, не дай бог, не навредил тебе. И хрен отпущу тебя!

Часть 34. Анна

Я до сих пор пребывала в состоянии эйфории, и улыбка не сползала с губ, пока Горский не поделился историей кончины его родителей. Как только Лилиан смогла солгать ему, сказав, что её изнасиловали? Ей, вообще, было известно, что сотворили с матерью? Или всё-таки между ней и Данькой случился конфликт? Мне не давала покоя мысль, что брат всё же мог оказаться виновным в изнасиловании. Сомнение теперь разъедало душу, хоть Данька никогда не давал повода, чтобы я смела и близко подпускать недоверие.

— Привет! Как прошёл день? — спросила я, прислоняясь к дверному косяку на кухне.

Брат налил чай и посмотрел на меня с тёплой улыбкой.

— Привет! Не могу поверить, что меня приняли так скоро. В целом всё хорошо. Как ты?

Я облизнула губы и пожала плечами. Разговор с братом предстоял непростой. Окинув его взглядом, я подумала, что все эти сомнения — чушь собачья. Горский волен верить своей сестре, но и я продолжу заступаться за брата.

— Дань, нам с тобой нужно серьёзно поговорить, — начала я.

Желваки на лице Даньки передёрнулись. Он испуганно посмотрел на меня, словно боялся, что я снова начну «ту самую» тему.

— Ты беременна? — вопрос удивил меня и заставил хихикнуть.

— Да нет же! Ну ты чего? Нет… Я не беременна, просто есть кое что… Мы с Оскаром… — язык не поворачивался, чтобы сказать правду.