Самый лучший апокалипсис

– Спасибо… – просипел я слова благодарности, обращаясь к своему спасителю.

В горле катастрофически пересохло и вообще, противно царапало глотку и жгло в легких. Думаю, причина в недавнем обледенении. Сколько я, интересно, пробыл в ледяной ловушке? Минуту, две, десять? Вряд ли больше, но даже так заморозка оставила неприятные последствия. Страшно подумать, что чувствуют сейчас силовики. Я вновь повернул к парням голову. Вынужденные доноры крови для жуткого хирурга смотрели на меня полными мольбы и отчаяния глазами, просили, беззвучно кричали о помощи. Какая-то часть из них. Половина уже пустила дух и представляла собой отощалых, бледнолицых пришельцев с синяками под глазами и красными пятнами на коже. Не знаю, сколько литров крови помещается в молчаливом госте, но трубки без остановки продолжали качать в него бурую жидкость и даже не думали останавливаться. Я отрицательно покачал головой, давая понять, что никому помогать не буду.

– Спасибо! – вновь поблагодарил незнакомца, уверенней и громче, рассчитывая хоть на какую-то реакцию.

Меховой капюшон обернулся. Меня внимательно осмотрели, задержали взгляд на трясущихся коленках, убедились, что могу стоять на своих двух, после чего полярник вернулся к своим делам. Я же оказался предоставлен самому себе, какое-то время стоял, наблюдал за снующими по помещению пауками, а потом махнул на всё рукой и поплелся за барную стойку. Стараясь не поскользнуться, обогнул столешницу, размышляя. Как сюда попал этот кибер-человек, как он замораживает и размораживает людей? А я так смогу? Может, в будущем? А какая характеристика для этого надо? И вообще, почему меня спасли, да ещё так неожиданно? И что теперь? Столько вопросов и все останутся без ответов. Ночной кошмар зубатых порождений незеррилм явно не склонен к беседам. По поводу последних. Теперь-то я понимаю, чего боялись выдры. Уж лучше сразу застрелиться, чем вот так, в качестве донора для хитрой установки. Да ещё заживо.

Барная стойка вместе со всем её содержимым оказалась сплошь покрыта инеем и даже алкоголь на полках превратился в ледышки. Я расстроено порылся в полках, под прилавком, нашел закоченевшие бутерброды, пачку сигарет, задубевшие деньги в кассовом аппарате и, внезапно, мигающий индикатором заряда небольшой саквояж в темном углу. Продолговатый ржавый брусок видом напоминал советский пинал для гаечных ключей и даже ручка и петли, кривые и погнутые, аутентично вписывались в образ. Заинтригованный, я выдрал чемоданчик из цепких объятий льда, поставил на барную стойку, рядом с ножом и предательским плазмоганом. Предательским, потому что подставил лысую собаку и думается мне, хрен он вообще стреляет. Я даже взял в руки этот кособокий бластер, отвел дуло в сторону и нажал гашетку, проверяя. Послышалось тоскливое «ту-ру-ру-ру» и оружие будущего вновь ушло в перезагрузку. Вот же хлам, в самом деле!

Тем не менее, аккуратно вернул ружье на место, после чего взялся за кейс. Открывать саквояж было немного стремно. Зеленый глаз индикатора настораживающе мигал, все вот эти проводки по бокам и непонятные пиктограммки выглядели подозрительно. Думаю, странный пинал сюда притащили выдры и благополучно забыли, в спешке покидая место внезапного мордобоя.

– Тебе это не надо? – я поднял над головой металлический брусок, обращаясь к молчаливой фигуре в центре зала.

Полярник сейчас держал в своей человеческой руке мобильный телефон и смотрел в экран. Вторую его конечность, бионическую, обрабатывали пауки. Автоматизированные боты откручивали-закручивали в протезе винты и гайки, смазывали сочленения, заплавляли вмятины и приклеивали новую кожу на место обгоревшей. Чем дольше я смотрел на это дело, тем сильней во мне крепчала уверенность, что жуткий хирург пришел сюда прямо с поля боя. Вон, даже на респираторе, что закрывает половину его лица, одна из кислородных трубок травит воздух, а сам намордник погнут и в зазубринах.

Ответа на вопрос не последовало, я же, слегка раздраженный, взял кейс в руки и проковылял к молчаливому гостю, сел напротив. Убивать меня вряд ли станут, раз уж спасли, так что, можно и понаглеть.

– Вот, нашел в углу. Его выдры забыли, – я подвинул коробку к незнакомцу, заглядывая в экран чужого телефона.

Точно такой же, как у меня, старенький самсунг и даже трещина возле динамика точ-в-точь как на моем устройстве. Поразительное совпадение! В остальном же, смартфон явно не раз падал и даже горел, в прорехах корпуса виднелась плата, на тыльной крышке торчали какие-то провода и трубки, а зарядка осуществлялась напрямую – кабель питания тянулся от экзоскелета к мобильнику. На самом же экране телефона просматривался запущенный незеррилм, карта безжизненной обледеневшей местности и мигающая красная точка. Метка постоянно двигалась. Прямо на моих глазах полярник нажал пару виртуальных кнопок, изменил масштаб картинки и запустил расчет. Программа быстро отрисовала траекторию движения, скорость и время в пути и попыталась спрогнозировать вероятную, конечную цель. В нетерпении, я словно сова выгнул шею, заглядывая полярнику через руку и ожидая, чего там покажет телефон. Самсунг ещё пару секунд крутил масштаб, двигал карту и анализировал, что бы по итогу установить маркер в центре огромной воронки. Метка двигалась к заснеженному карьеру.

– Он спустится на самый низ! – убедительно заверил я молчаливого полярника, сообщив ему инфу с его же мобильника.

Просто не выдержал и решил сумничать, посчитав, что единственный, кто заметил цифру « -8000 метров» возле мигающей красной точки. Мой «сверхостроумный» вывод остался без комментариев, телефон выключили и убрали с глаз долой, а бионическая рука схватила меня за лицо. Жуткий хирург заставил открыть рот, проверил десны, язык, потом оттянул мне левое веко, оттянул правое, проверил сетчатку глаз и отпустил восвояси, вновь занявшись своими делами. Думаю, меня сочли достаточно здоровым, чтобы я свалил с глаз долой и не мешался под ногами.

– Всем отойти за ленту ограждения! Повторяю, всем отойти за ленту ограждения! Клишевич, следи за входом, кому сказал?! – на улице неожиданно заработал громкоговоритель. – Вы, двое, сделали шаг назад!

Следом прозвучал выстрел, скорей всего, предупредительный, послышалось характерное «вуп-вуп» полицейских сирен и громкоговоритель заработал вновь, теперь уже с предупреждением, что «непонятливых будем стрелять» и «не доводите до греха». Я шустро поднялся, проковылял к окнам-бойницам. Боясь коснуться препарированных официантов, дабы не повредить жуткую установку фильтрации, забрался с ногами на стол, попытался выглянуть на улицу. Фиг там плавал, ибо оконное стекло покрылось сантиметровым слоем льда и напрочь примерзло к рамам.

– Это «Олеговна», – через громкоговоритель неожиданно зазвучал знакомый женский голос. – Я обращаюсь к присутствующим здесь носителям характеристики «интеллект». Не делайте глупостей! Мы должны соблюдать закон, а не нарушать его! Фотоаппарат будет передан властям и наша задача этому поспособствовать!

О как ситуация повернулась. Здесь уже и фармацевт тусуется, причем явно на стороне властей. Вон даже громкоговоритель ей выдали. Наверняка задавила молодых ППС-ников интеллектом и преследует какие-то свои цели.

– Какой нафиг закон?! Мы этот «фотик» потом хрен увидим!! – во всю мочь легких проорал сиплый мужской голос неподалеку. – Тётка, свали в туман и не отсвечивай!

– Во-во! – поддержали крик неизвестного. – Иди носки внукам вяжи, «Олеговна»! Санёк дело говорит!

– Это кто меня там назвал тё…?!

– Дай сюда рупор! Тьфу, ты… Кхм-кхм… Всем отойти за оградительную ленту! Повторяю…

Я вытащил из кармана телефон, запустил незеррилм, проверяя, не изменилось ли чего с меткой «Фотолюкса» за время моего пребывания в кафе. Изменилось, да ещё как. Теперь область вокруг магазина радиусом в добрый километр была обозначена как «зона аномальной активности», а к пиктограммке фотоаппарата добавилась картинка красноглазой летающей вороны. Также, программа подсчитала общее количество народа, присутствующего неподалеку, и в данный момент, если верить низкополигональной морде, нас уже порядка пятисот человек, из которых две с половиной сотни в статусе «вор». Что со всем этим народом делать незеррилм все ещё думал, потому как значок загрузки над зданием все крутился и крутился, но награда будущему владельцу фотоаппарата уже подросла до внушительных трех с половиной тысяч очков и это точно не последняя цифра. Хитрая рожа демона явно повышала ставки и подстегивала народ к необдуманным поступкам.

Я обернулся, поглядывая со своего места на полярника. Интересно, ему предмет, что фотографирует будущее, не нужен? Да и народа на улице столько, что можно на долгие годы вперед затариться кровью, кожей и прочими органами. Выйди, заморозь всех, да делай что хочешь. Уверен, этот товарищ знает что там за окном творится. Но нет. В данный момент молчаливую фигуру интересовала пластиковая канистра собственной крови. Вязкая, тягучая, бурого цвета, жидкость прекратила вытекать из патрубка в его груди и в полном объеме заполнила прозрачную емкость. Полярник тут же потянулся к своему супер-продвинутому сумке-панцирю и получил от одной из сервоприводных конечностей рюкзака маленький бутылек, высыпал его содержимое в канистру крови и принялся ждать. Я же включил камеру на телефоне, поднял мобильник и решил сфотографировать незнакомца. Однако, не успел телефон навести фокус, как я уже был в прицеле чужих глаз и быстро всё это дело прекратил. Судя по тяжелому взгляду, эта фотография станет для меня последней в этой жизни.

– Дай сюда…! Это снова «Олеговна»! – на улице вновь загромыхало из мегафона. – Повторяю, наша цель, как представителей интеллектуальной половины города – соблюдать порядок! Не идите на поводу тупых силовиков! Подумайте о репутации!

– Чего-о?! – закричали недовольно в ответ. – Народ, вы слышали?! Все сюда, все силовики ко мне! Собираемся возле Санька, обсудим, что с этой мымрой делать будем!!

– Ты кого мымр…

– Дай сюда рупор…! Тьфу ты… кхм. Вы, там, на стоянке, заглушите мотор! Я сказал, заглушите двигатель и отойдите от машины!! Вы трое, не подходить к периметру! Клишевич, смотри за входом пока не приедет директор магазина!

Я слез со стола, проковылял к полярнику, забрал ненужный ему саквояж с зеленым глазом индикатора, вернул на барную стойку и засеменил к выходу из забегаловки. Раз уж из окна не видно – посмотрим снаружи. Однако, стоило мне выйти в коридор, как взгляду предстала неприятная картина. Лестницу и дверь контролировал механоид и никого впускать-выпускать явно не собирался. Грозно полыхая красным светом линз, бот засел на потолке, ощетинился металлической трубкой и лазерным прицелом. Стоило мне появиться, как красная точка сфокусировалась на моем лице. Я, было, шагнул навстречу, однако подозрительный щелчок невидимого затвора вынудил меня спешно ретироваться.

Также, в коридоре нашлись четыре выдры в полицейской униформе. Порождения незеррилм аккуратным рядком сидели вдоль стены, живые, и смотрели на меня глазами полными ужаса. Думаю, псевдо-полицейские пришли сюда проверить, как идут дела у их предприимчивых товарищей, а встретили полярника. Вся четверка от ботинок до подбородка была покрыта толстым слоем льда, рты открыты и зафиксированы металлическими капами, а из-под языка тянулись прозрачные трубки. Ротовую полость несчастным доверху заполнили каким-то дымящимся порошком, призванным стимулировать выделение слюны, потому как мобильная станция выкачивала у лысых собак белую пузырящуюся жидкость. Далее, всё это дело подавалось на компактный миксер, куда боты тащили и загружали рубленый светящийся хлам – распиленные и раздробленные «предметы» из рюкзака барменов. В миксер летело всё, начиная от болтов и гаек, заканчивая битыми планшетами и телефонами, смешивалось, кипятилось и выливалось в небольшую продолговатую раковину. Агрегат я сфотографировал, загрузил в незеррилм и получил справку-пояснение. Если коротко – устройство производило «обогащенный кипящий щелок» на основе слюны лысых собак.

Я вновь глянул на порождения незеррилм. Дымящийся порошок в их глотках неумолимо прожигал гортань, просыпался в глотку и дальше в пищевод. Даже через полицейскую форму и толстую корку льда можно было видеть огонек в районе живота несчастных перевертышей. Думаю, ещё пять-десять минут и зубатые пустят дух. Очередная "жуть" на пользу молчаливому хирургу за моей спиной.

Целью же всего этого процесса добычи и насыщения кислоты была кирка. Увесистый обоюдоострый ледоруб с зазубренным лезвием, утяжеленной рукояткой и внушительным противовесом вид имел максимально технологичный, злой и убойный. К такой херовине было даже страшно подходить и сейчас она своим лезвием кипятилась в ванной со щелоком. Обогащенная «предметами» слюна лысых собак растворяла на кирке бурые следы крови, примерзшего мяса, кожи и костей. Не знаю на чью голову опустилось это орудие судного дня, но плоть у неизвестного существа однозначно была едкой и токсичной. Я ещё десяток секунд заворожено таращился на кирку, прежде чем двинуть к туалету. Потрясающая жуткая херовина просто гипнотизировала взгляд и вынуждала раз за разом смотреть на её провода, зазубрены, огоньки и пиктограммки на хищном лезвии.

Краны в туалете, слава тебе господи, работали и я, не долго думая, умылся, попил воды и было дело решил вытереть кровищу с собственных штанин, майки и бушлата. И если с последним проблем не было, а майку не особо видать под курткой, то вот джинсы, в которых я елозил жопой по чужим кишкам, экспресс-стирке не поддавались. Выход был один – переодеться, благо, трупов в туалете хватало. Здесь же, по-прежнему валялся обгадившийся силовик, цвет лица имел все ещё бледно-зеленый, но, по крайней мере, был жив и не пошел на опыты. Я из гуманных соображений его бесчувственную тушу кое-как поднял, протащил до унитаза и бросил к трупам. Вот, теперь не понять, жив он или мертв. Зайди сюда какая выдра или полярник и парень останется цел. Другое дело, что сейчас он валяется мордой в чужие потроха, но тут выбирать не приходится. Я считаю, такая его поза наиболее соответствует мертвому. Ещё спасибо мне потом скажет за правдоподобную маскировку. Короче, парня я спрятал, штаны позаимствовал у одного из бездыханных несчастных и поднял с пола фомку. Монтировка все это время валялась в туалете и теперь вот, снова вернулась ко мне.

Здесь же, в луже собственной крови, валялась сутулая зубатая собака. С дыркой в башке и закатившимися глазами, порождение незеррилм лежало высунув язык. Отличная возможность разобраться в чужой анатомии и понять, куда стоит пихать трубки, в случае, реши я тоже добывать кипящий ще́лок. Собравшись с духом, раздвинул выдре челюсти. Да, есть. Вон, проток для слюноотделения в количестве двух штук, по форме напоминают присоски. Однако, без скальпеля пластиковую трубку туда не засунешь. Выходит, полярник тем несчастным в коридоре ещё и пасть разрезал. Вот ведь, жесть какая. Я вытащил из бушлата своё богатство – пивную бутылку. Помнится, барменша её знатно обслюнявила. Присмотрелся. Вот блин, а стекло-то истончилось и в пятнах. Шариковая ручка внутри так и вовсе обратилась золотой пылью. Пластиковый корпус рассыпался, оставив один лишь стержень.

Я подставил руку, высыпал содержимое из бутылки себе в ладонь. Вот, горка золотистой пыльцы. Грамма полтора, думаю. Отставив бутылку в сторону, вытащил из кармана телефон, особо не рассчитывая на результат, сфотографировал всё это дело. У! Так у меня на ладони местные финансы! Пыль, полученная из «предметов», определяется через незеррилм как «валюта» весом в один грамм. Выходит, слюна сутулой собаки играет роль ещё и средства ферментации денег. Своеобразных, но денег. Удобно, если подумать. Вот нашел я мину, например, а что делать с ней – не знаю, не минер я. Зато можно полить ферментами и получить грамм пятьсот-семьсот пыли. Правда, слюны понадобится аж целая бутылка. И где найти такую тару, что не растворится под действием кислоты? Думаю, стоит поискать впрок какую-нибудь алюминиевую банку.

Определившись с выбором будущей емкости, я попытался выдавить пару капель слюны, глянуть, осталось ли чего у выдры под языком. Тщетно, не выдавливается. Блин, неужели резать придется? Ну ладно… язык кверху и вот здесь лезвием. Фу, блин, кровища! Но слюны под языком нет. Мешок вот какой-то рыхлый и желтого цвета, железы наверное. Но сухой. Всё понятно. Доить сутулую собаку нужно ещё живой. Как это делает полярник. Стоило бы сразу догадаться. Ничего, зато сам убедился. Я встал, по-быстрому вымыл руки и двинул из туалета. Вышел на коридор, закрыл дверь и обнаружил, что смертоносная кирка, вместе с мобильной станицей по добыче щелока, отсутствуют. Бот, что сторожил выход на улицу, так же пропал со своего места.

Я спешно проковылял обратно в зал, наблюдая, как молчаливый хирург пакует вещи. В рюкзак уже отправились баллоны с воздухом, перегоняющие из силовиков кровь жгуты и трубки скрутились туда же, роботизированные пауки запрыгнули полярнику на экзоскелет, проползли выше по телу и юркнули под куртку, а сам угрюмый гость медленно встал, разогнулся, повел плечами и подпрыгнул, проверяя готовность. Вздрогнули стены и пол, а я едва на ногах устоял, не ожидая такой чудовищной массы в этом кибернетическом убийце. Да сколько весит его экипировка? Центнер, два, пять? На полу аж лед треснул и вмятины остались. А ещё ледоруб килограмма сорок-пятьдесят, не меньше. Передо мной вообще человек? Охренеть просто.

Пока я соображал, полярник вытащил из кармана свой побитый самсунг, разблокировал, набрал телефонный номер. Механический женский голос на том конце провода сообщил уже знакомое «соединение установлено, дождитесь сигнала» и стена по левую от меня руку исчезла. Взгляду открылась бескрайняя обледеневшая степь, а сильнейший порыв зубодробительного холода сбил меня с ног, швырнул в другой конец помещения, обратно к барной стойке. Я больно врезался головой о тумбочку, получил в лицо упавшим плазмоганом и чуть не схлопотал бутылкой виски по макушке. Силясь перебороть летящий в глаза снег, поднялся, схватился за столешницу, приложил к глазам ладошку козырьком, пытаясь разглядеть какого черта там, у стены происходит.

Полярник уже стоял рядом с порталом, молча поглядывал на ту сторону, где один за другим из снега поднимались странные горбы. Пустая заснеженная тундра внезапно оживала, выплевывая на свою поверхность уродливых, волосатых, едва различимых в этой пустоши монстров. Неотличимые друг от друга, идеально маскирующиеся в снегу, жуткие порождения сразу двигались к проходу, припадая на передние лапы, всхрапывая, скалясь зубастой пастью. Полярник поднял канистру собственной крови, прицепил к таре переливающийся разноцветными огоньками миниатюрный железный блинчик. Последовал замах, сильнейший бросок и канистра улетела на ту сторону, словно снаряд, выпущенный из пушки. Секунда полета, вторая, взрыв и снег на десятки метров заливает алыми красками. Жуткий, многоголосый вой ударил по ушам, а белоснежные звери мгновенно сменили маршрут, всем скопом ринувшись в сторону кровавой приманки. Полярник подхватил кирку, намереваясь уйти на ту сторону и бросить меня одного, так же внезапно, как и появился.

– И всё?! Так и уйдешь?! – выкрикнул я ему в спину. – Дай хоть какой-нибудь совет! Что мне делать?! Что вообще происходит?!

Молчаливый хирург затормозил, обернулся, поглядывая на меня с той стороны портала:

– Остерегайся некроманта, он опасен, – прохрипело из-под маски респиратора.

Портал исчез, стихла метель и завывания ветра, а я остался наедине с собой, полумертвыми выдрами, обескровленными силовиками и кучей трупов в туалете.

Глава 6

Явление Христа народу – полярника в пельменную – окончательно поселило в моей душе нервозность и тревогу, разбавленные смутным чувством надвигающейся беды. Среди прочих странностей, как то: жуткие полевые станции, роботизированные конечности, механические пауки, экзоскелет и порталы, меня, почему-то, больше всего смутила его толстенная, белоснежная меховая куртка. Уж не знаю как так вышло, что полярник бродит в обледенелой пустоши с оголенным торсом, но этот его белоснежный полушубок словно намекал мне «Одевайся теплее! То ли ещё будет».

«И кирку раздобудь» – закончил я собственные мысли, вспоминая чужую экипировку.

В общем, под впечатлением от увиденного моя и без того неадекватная паранойя окончательно взбунтовалась. Мне уже мерещились картины воображаемого будущего, где наш город покрыт вечными льдами, земля усыпана метровым слоем снега, а я, с масляной лампой в одной руке и ледорубом во второй, хожу-брожу темными ночами под звуки завывающей метели и блеклым светом луны в чернеющих небесах. Бр-р-р. Впрочем, логика подсказывала, что моё внезапное спасение неизвестным хирургом все-таки могло быть случайностью, выдры что-то спутали и разглядели во мне не того, а вся эта история с мобильными телефонами и удалением приложений могла случиться с кем угодно другим. Да мало ли, сколько шпаны или просто любителей безрассудства проделали тоже самое и стерли незеррилм с чужого телефона? Логично? Логично! Вот только паранойя за моим плечом почему-то злобно ухмылялась, снисходительно качала головой и мерзко шептала мне на ухо «Ну ты же понима-а-аешь… Слишком много совпаде-е-е-ений… Хе-хе».

Я мотнул головой, прогоняя наваждение, подобрался, оглянулся по сторонам. Как бы там ни было, реальный полярник ушел и в ближайшее время вряд ли вернется, народ на улице голосит и всё чаще бегает у окон пельменной, а я все ещё тут, в окружении ледяных статуй, трупов, представителей незнакомой цивилизации и с бластером на барной стойке. Нужно срочно решать, уходить или оставаться, и если всё-таки второе, то лучше бы пельменную закрыть и поскорей приниматься за дело. И пусть механические пауки подобрали из помещения всё ценное, но во мне горела надежда разжиться ещё чем-нибудь эдаким, футуристическим, наподобие странной мины, кривого бластера или ржавого кейса с зеленым глазом индикатора. Всё-таки не каждый день случается апокалипсис, а технологически-продвинутые штуковины в ближайшем будущем окажутся совсем не лишними.

Определившись с выбором, шустро проковылял на выход, минуя псевдо-полицейских в холле заведения. Зубатые выдры, с дымящимся порошком в глотке и под толстым слоем льда, как ни странно, всё ещё были живы. Сутулые собаки хрипели, дымились и обильно пускали слюни, не в силах побороть рефлексы собственного организма. Стоило мне появиться, как лысые образины принялись неистово скулить и дергаться, то ли призывая оборвать их мучения, то ли просто от страха. Я же, не рискуя к ним приближаться, проковылял вверх по ступеням, приоткрыл дверь забегаловки, выглянул наружу.

– Клишевич, ты что творишь?! Ложись! – первое, что услышал, стоило высунуть голову в колючую метель.

Тут же раздался хлопок – стреляли из табельного – следом послышалось разгневанное «КАР-Р!», женский крик, хохот, завывания ветра, ещё один выстрел и грозный шелест перьев. Клишевич, он же молодой полицейский с расцарапанным в кровь лицом, прицельным выстрелом подбил тифозную ворону, попытался перезарядить пистолет, увидел пикирующее на него полчище разгневанных пернатых и бросился на землю.

– Ложись! – вновь последовал приказ.

Лейтенант в порванной куртке (думаю, начальник Клишевича) попытался закрыть своим телом знакомую мне по аптеке фармацевта. Однако Олеговна, зажатая между мужчинами и дверьми магазина, гневно взмахнула руками. Летящая на троицу стая ворон внезапно остановилась, повисла в воздухе, смялась в кучу и со всего размаха приземлилась о землю, разбрасывая в снег перья и собственные кости. Женщина ещё пару секунд изображала шальную ведьму, защищая себя и патрульных телекинезом, потом тяжело выдохнула, опустила руки и сползла на землю, не в силах пошевелиться. Клишевич с лейтенантом тут же вскочили, готовые было прикрыть собственным телом обессилевшего «мозговика», но тифозная стая уже потеряла к троице интерес, вернулась на орбиту и с душераздирающим «КАР-Р» вновь принялась нарезать круги вокруг «Фотолюкса». Прям живое безумное торнадо, по другому и не скажешь.

Подозреваю, пернатые действуют по указке своих хозяев, и теперь магазин с заветным фотоаппаратом защищен плотным кольцом озлобленной ватаги. Вон и стайка девчушек, что-то визжащая в поддержку полуобморочной фармацевта, стоит-боится, не решается подойти ближе, опасаясь попасть в поле зрения летающего отряда. Судя по синеве, бьющей из их глаз, это ещё одни представительницы «интеллектуальной половины человечества», как недавно выразилась фармацевт. Не уверен, ибо с такого расстояния плохо видно, но вон та девчонка в смешной шапке с бубоном, кажется, пухлая тихоня из аптеки, продавшая мне коробку пластыря. Выходит, писклявый отряд Олеговны в данный момент состоит из… четырех представительниц прекрасного пола и её самой, просиживающей пятую точку на обледенелых ступенях «Фотолюкса».

Директор магазина все ещё не объявился и вряд ли вообще здесь появится, в такой-то буран. А потому, прикажи выдры тифозному торнадо – и троицу непутевых в любой момент могут разорвать на части. Уверен, где-то поблизости ошиваются другие сутулые собаки, прикидываясь местными жителями и контролируя пернатых, сгоняют к магазину всё больше птиц. Очевидно, зубатые порождения незеррилм таким образом отсекают любые попытки окружающих подобраться к зданию. Риск быть заклеванным насмерть действительно высок. Короче, Олеговну с полицейскими прижали ко входу, разбить дверное стекло у Клишевича не получается (вон как старается), а значит, сидеть им там ещё и сидеть, пока выдры не решат иначе или пока вся эта ситуация не изменится в лучшую сторону.

Я покрутил головой, выискивая взглядом откуда хохотали. Золотая молодежь на стоянке неподалеку сейчас вы́сыпала из своих авто и тесной гурьбой шумела, обсуждала происходящее, выпивала. Малолетки, скооперировавшись у капота одной из машин, тыкали пальцами в сторону магазина, паясничали, снимали происходящее на камеру мобильных телефонов и периодически задирали стайку все тех же девчонок – подопечных обессилевшего фармацевта.

– Эй, пухлая, колдуй давай! – послышался пьяный окрик в адрес тихони, веселый гогот и непонятные пассы руками – какой-то малец пародировал недавние действие аптекарши. Балагур требовал демонстрации сверхъестественных способностей и выжидающе таращился на девушку. – Ну?! Э?! Алё! Колдуй на ворону!

– Сам колдуй! – пропищали в ответ, девичий отряд плотнее прижался друг к другу, пугливо разглядывая горлопана и окружающих его парней.

В «мозговиков» тут же полетела бутылка спиртного, недовольные крики и мат, буйный малый, неудовлетворенный результатом, пьяной походкой проковылял к соседней машине. Через секунду на свет явилось пневматическое ружьё, горлопан, встав наизготовку, прицелился в живое торнадо:

– Андрюха, закасывай рукава, ща воздушный кулак прокачивать будем! Эй, пухлая, смотри сюда! Вашу «мамашу» спасать будем! Бгг.

Андрюха, щекастый бугай ехидной наружности, залпом опрокинул в себя пол-литра пива и под веселое напутствие дружков «Давай, Андрюх, покажи как надо!» в самом деле засучил рукава. Судя по происходящему, общее настроение толпы постепенно меняло вектор и теперь, когда подходы к «Фотолюксу» оказались заблокированы, некоторые ударились в алкоголь и веселое сумасбродство. Вон даже Санёк со своей бандой «силовиков» нерешительно мнется у автобусной остановки неподалеку и всё не решается штурмовать магазин. Нда, быстро же у парней духу поубавилось.

– Стреляю! – мои размышления прервал пьяный окрик со стороны автомобильной стоянки.

Следом щелкнула пневматика, гневно заклокотала подстреленная ворона и разозленный рой пернатых сорвался в сторону веселящейся молодежи.

– Андрюха, мочи их! – возбужденно заголосила недоросль, прыснула в стороны, открывая простор для действий единственному в их компании «силовику».

Малолетний бугай, с пьяным блеском в глазах и недюжим азартом в голосе, выбросил вперед правую руку, вкладываясь всем корпусом в удар. В тот же миг громко хлопнуло, на краткий миг в воздухе возникли очертания огромного кулака, пустотелого по своей структуре, а пернатые нападающие прыснули в стороны. Вороны, не будь дуры, резко сменили маршрут, позволяя гудящему снаряду пулей устремиться в ночное небо. Парень, что ещё мгновение назад самодовольно таращился в сторону перепуганных девиц Олеговны, резко изменился в лице, побледнел, осунулся, отощал и с полными ужаса глазами встретил пикирующий на собственную голову разозленный, тифозный смерч. Я лишь вздохнул, слушая предсмертные вопли несчастного, кровожадный вороний клекот и крики убегающих – дружки умирающего спасались бегством. Санёк со своей командой дружно втянули головы в плечи и окончательно укрылись за автобусной остановкой, толпа у кинотеатра мгновенно поредела и попряталась, одиночки по темным углам окончательно ушли в подполье и лишь «пухлый младший фармацевт», не побоявшись гнева разозленных ворон побежала к полуобморочной Олеговне. А аптекарь-то, оказывается, не робкого десятка!

В общем, человечество в лице пьяного мажора понесло первые потери, народ был напуган и тру̍сил, бушевала метель, тифозные вороны пировали Андрюхой, а к «Фотолюксу», игнорируя снег и панику, внезапно вырулила старенькая, проржавевшая, с облезлой покосившейся дверкой «Рено». Автомобиль бодро зарылся носом в сугроб, чихнул, скрипнул и облегченно затих, взяв паузу после нешуточных для его лет виражей. Из салона реношки тут же выскочила молодая девица, с микрофоном в руках и взглядом возбужденной львицы, потянула за собой сопротивляющегося мужичка, с камерой на плече и дымящейся сигаретой за ухом, а я понял, что к месту кровавых событий приехали местные репортеры. Забавно.

– Ну Семе-е-еныч! Ну ты где там?! Ну проснись ты уже, приехали! – юная особа, стоило ей выбраться в колючую метель ночного города, тут же сорвалась с места, побежала исследовать местность вокруг автомобиля. – Ого, вот это труп! Ого, столько ворон! Отлично! Снимать будем здесь!

– Мы зачем сюда прикатили? – устало прозвучало в ответ.

Семеныч – мужчина средних лет и помятой наружности – захлопнул двери в машине, поднял ворот своего заношенного до дыр, драпового пальто, насупился, нахохлился и, выудив из-за уха недокуренную сигарету, сделал глубокую затяжку. Выдохнув сизый дым, оператор журналистки поднял безразличный взгляд на изуродованный труп Адрюхи, помолчал, разглядывая, вновь затянулся сигаретой, глянул на торнадо тифозных ворон и визжащих девиц неподалеку, пожевал губами, затушил окурок, вздохнул и без комментариев устало потопал к своей коллеге:

– И все-таки, что мы тут делаем в два часа ночи, Ань?

– Я же тебе говорила, у меня метка! Метка на карте! Понимаешь?! – восторженно выпалила журналистка, всецело поглощенная изучением заклеванного насмерть Андрюхи.

– Какая ещё метка? – тоскливо переспросили. – Может по домам, а? Меня Света с потрохами сожрет. Ты же знаешь, она терпеть не может эти внезапные съемки. Ладно тебе, холостой, а меня дома….

– Задание, Семеныч, задание! Понимаешь? Метка на карте означает задание!

– На какой ещё карте?

– В незеррилм!

– Ладно… допустим, – вздохнул Семеныч, явно не соображая о чем ему щебечет телевизионщица. – Ань, это уже девятый труп за два дня. Мы не сделаем репортаж на очередной жертве взбесившихся ворон… Редактор сыт по горло, нас просто развернут с таким материалом.

– Семеныч, это другое! Незеррилм выдал задание, вот, смотри!

Журналистка, спешно вытащив розовый мобильник из внутреннего кармашка своей тонкой зимней курточки, ткнула агрегат мужику под самый нос:

– Видишь?! «Запишите репортаж из зоны аномальной активности», – заученно процитировали строчку. – Тут даже тема и краткое пояснение есть, представляешь?!

– Да? – больше от безнадеги, чем из реального любопытства переспросил несчастный подопечный.

Заспанный Семеныч определенно не разделял настроения своей коллеги.

– Да вот же, вот! Читай! – журналистка вновь сунула телефон мужику под нос. – «Снимите хронологию событий в переулке Никитина. Видео должно отражать страх и панику участников события, беспомощность человеческого индивидуума». Прикольно, да?!

– Вообще-то не очень… Очередной репортаж про бешеных вороны, – закатил глаза Семеныч, полез за новой сигаретой в карман своего драпового пальто. – Редактор нас с таким материалом завер…

– А вот и нет! – журналистка обрадовано хлопнула мужчину по плечу, заставив последнего выронить сигарету от неожиданности. – Я тут кое-что придумала… Хватит этой нудятины! Будем делать настоящий шок-контент!

«Рисковая бабенка», – потер я лоб, пытаясь сообразить чего она надумала.

– Сейчас оформим небольшую зарисовочку с трупом и визжащими девицами. Что-нибудь в духе «Человечество напугано и беспомощно! Город во власти тумана! Первые жертвы загадочной программы и бессилие властей!». Потом двинем вот туда, поближе к магазину, снимем на камеру зажатых у входа полицейских. А затем – во дворы, в поисках подозрительных личностей! Нам нужен какой-нибудь тип незапоминающейся наружности! Понял, готов?! Семеныч, не спи! Снимай меня на фоне трупа и чтобы никаких ворон в кадре!

– И все же я не пойму зачем нам это, – уныло выдохнул мужчина, включая камеру.

– Ради наградных двести очков и уникального статуса в профиле! – довольно заулыбалась журналистка, поправляя колготки и прихорашиваясь. – Ещё репутацию с «незеррилм» поднимут. Только репортаж нужно закончить до девяти утра, так в задании написано!

– Статус… профиль… «невердрим»… – бубнел оператор, настраивая фокус и кутаясь за воротом пальто от ледяных порывов метели. – Молодежь совсем с ума посходила… Переться среди ночи в центр города ради каких-то пикселей в телефоне.

– Вот был бы у тебя смартфон нормальный, а не это чудо с кнопками – сам бы всё увидел и понял!

– Я в этих ваших «гаджетах» не разбираюсь и разбираться не хочу! Всё, снимаем! Три, два, один, запись…

– … а это репортаж из зоны аномальной активности и с вами Аня, независимый журналист и участник загадочной программы «NetherRealm», что за считанные дни превратил город в странную зону отчуждения!

– Какой ещё «независимый журналист»? Аня, ты с ума сошла?!

– Тише, Семеныч! Так надо! Потом объясню!

– ….

– … и сегодня мы покажем вам шокирующие кадры! Где-то здесь, среди этих безликих высоток разгуливает кровавый маньяк и быть может, даже не один! Вот его первая жертва!

– Аня, этого бедолагу заклевали вороны, а не…

– … человечество напугано, власти бездействуют, количество смертей неуклонно растет! Оставайтесь с нами и совсем скоро…

Я захлопнул дверь, опустил жалюзи, повернул щеколду замка и быстро спустился в пельменную, размышляя. Выходит, используя метки на карте, низкополигональная морда пригнала сюда журналистку. Программе нужны кадры с человеческими телами, паникой и безнадегой – репортаж, подающий население города как беспомощных овец. Всё это очень странно, но меня не касается и слава богу. Вот только журналистка подвергает себя нешуточной опасности. Бродить этой ночью вокруг «Фотолюкса» не самая лучшая затея. Хотя, может быть у Семеныча пистолет в кармане? Мужик, пусть и выглядит скучным занудой, тот ещё тертый калач. Вон, на труп Андрюхи смотрел как на банку с фасолью. Ладно, пофиг. Меня дело ждёт.

Остановившись посреди обледенелого зала, вытащил из кармана мобильник. Если я прав в своих догадках, то на карте города туман (неисследованная зона) в этой забегаловке будет отсутствовать и «предмет», что где-то тут хранился, выдры давным-давно разыскали. Стоит проверить, прежде чем устраивать обыск в помещении. Будет досадно, лишись я внезапно выносливости.

Разблокировав телефон, первым делом обнаружил приглашения в группу, шесть штук, и тему на форуме. Главным героем обсуждения был я и суть его заключалась в моем розыске и поимке. Автором темы был какой-то ноунейм с ID: 74221, но печатал сообщения явно один усатый товарищ, любитель малинового чая. Всем, кому было любопытно попробовать себя в роли охотника за головами, отставной вояка обещал сорок тысяч наличными, лишь бы меня притащили живым и здоровым обратно к турникам у школьной площадки. В выражениях дед не стеснялся, материл меня на чем свет стоит и утверждал, что я беглый рецидивист из «Лепехово». В доказательство приводились мои статусы из профиля, личные убеждения ветерана и фото какой-то липовой бумажки с круглой печатью. Понять степень бешенства бывшего полицейского ещё можно было по моему фотороботу. Уж не знаю, когда дед успел, но старик загрузил на форум скан реальной кальки, составленной в участке. Фотопортрет в целом был не очень-то на меня и похож, но пластырь на лбу и общая худоба определенно совпадали. Ещё ветеран просил за свой бушлат и обещал дополнительных «десять тысяч сверху» тому, кто вернет меня вместе с украденной у него униформой. Я же расставаться с таким теплым бушлатом не собирался, пластырь со лба отклеил, и все приглашения в группу отклонил. Не знаю, обновился ли уже незеррилм до той степени, что способен показывать метку сопартийца на карте, но проверять я не собирался. Не хватало ещё так по-дурацки спалиться.