Теория большого сбоя

А что вместо этого? Маюсь в стенах мрачного замка, принимаю комплименты от грубых северян, любуюсь варварскими поединками и пытаюсь выбросить из головы образ разгневанного Астона.

И злюсь! Злюсь невероятно, ибо титулованный Дескор покидать мои мысли отказывается! И даже осознание того, что граф – дикарь, который не гнушается скакать по двору без рубашки, не помогает!

* * *

Спускаться к обеду не хотелось, но я все-таки пошла. Ведь это они грубияны, а я – воспитанная, утонченная девушка, которая не имеет права проявлять столь явное неуважение к людям. Тем более что эти люди – подданные моей госпожи, а уж она-то и уважения, и любви достойна. И пустыми обещаниями, в отличие от некоторых, не разбрасывается.

Перешагнув порог столовой, я присела в глубоком реверансе и тут же направилась к отведенному мне месту. На графа, который сидел напротив, взглянула лишь мельком.

Родственники синеглазого, разумеется, не разъехались, но вели себя не в пример тише прежнего. Да и к трапезе еще не приступили – видать, меня ждали.

– Вина? – хмуро предложил Мелсин. Он, как и в прошлый раз, по правую руку обретался.

Я одарила мага суровым взглядом – уж кого-кого, а его прощу очень нескоро. Это же надо было додуматься… возлежать! Да еще трижды по три раза!

Однако вслух сказала очень дружелюбно:

– Да, благодарю.

Налил Мелсин до краев. После самолично переложил на мою тарелку кусок жареного мяса, досыпал тушеных овощей и подал соусницу.

Насаживая на вилку кусок не то морковки, не то тыквы, я размышляла над крайне важным вопросом – подавлюсь или нет? Потому что граф, в отличие от остальных, к еде не притрагивался, а пристально глядел на меня. Я этот синеглазый взгляд не только кожей, всеми фибрами души чувствовала.

Так и не решилась поднести вилку ко рту – подняла голову, ответила столь же прицельным, столь же пристальным взглядом.

– Милорд? – Я мила, доброжелательна, но сердита.

– Леди? – И голос суровый-суровый, как те горы, что из окна моей спальни видны.

Вот если бы не блондинистое воинство, которое резко перестало жевать и навострило уши, я бы промолчала. Но говорить со мной таким тоном на людях?!

– Милорд, при нашей последней встрече я, вероятно, была слишком резка. Поверьте, я не хотела вас оскорбить. Однако игнорировать факты – глупо. Вы не находите?

– Леди Фиона… – начал было он, но я перебила:

– Милорд, вы поклялись, что снимите браслет. Но прошло два дня, а он по-прежнему на моем запястье. И после этого удивляетесь, что я не верю?

Так, кажется, у кого-то сейчас дым из ноздрей повалит.

– А что, если я пере…

Нет, не везет ему сегодня с речами, опять перебили. Только в этот раз не я, дядька:

– Кстати, по поводу браслета. Есть версия, что…

– Что?! – рыкнул Астон.

– Что?! – Ой, я тоже рычу? Ну надо же…

– Что его все-таки можно снять, – нисколько не смутился тот. – Ведь мы главный способ не испробовали.

– Главный – это какой? – опять не сдержалась я.

Блондин посмотрел с укором, но ответил вежливо:

– Видите ли, леди Фиона… Наш род очень древний, и, как у каждого древнего рода, у нас есть собственные традиции. Одна из них – брак невозможен без согласия матери.

– При чем тут это? – нахмурился Астон.

– При том. Вспомни, как женился твой прадед.

– Который из?

Дядька закатил глаза, сказал со вздохом:

– Граф Анвен! – И, не дожидаясь, пока Астон вспомнит, начал пояснять: – Граф Анвен женился вопреки воле матери, и та сняла с новоявленной невестки браслет. И это несмотря на то, что союз был освещен в храме и даже скреплен первой брачной ночью. То есть браслет был заблокирован полностью, даже лучше, чем этот.

– Да не было такого… – Астон совсем хмурым стал. Но, бросив взгляд на родственника, просветлел, воскликнул: – Ах да! Конечно! Как я мог забыть!

– И что стало с той девушкой? – вклинилась я.

– Да ничего особенного, – лучисто улыбнулся дядька. – Со свекровью помирилась, та браслет обратно надела, и жили все долго и счастливо.

Хм… Значит, мать? А ведь в этом что-то есть. Определенно есть. Вот только…

– Милорд, а когда ваша матушка с вод вернется?

– Недели через три, – ответил Астон. Граф заметно расслабился, даже к кубку с вином потянулся…

Мелсин понял меня с полувзгляда. Отложил вилку, выдернул из-за ворота салфетку и поднялся. Я тоже встала, учтиво кивнула благородному собранию:

– Господа, бесконечно благодарна вам за участие. Милорд, – снова кивок, но уже ему, лично, – благодарю за гостеприимство и терпение. И снова прошу простить за то, что нагрянули без предупреждения, да еще с охоты вас отозвали. Если позволите, через три-четыре недели мы заглянем снова. С визитом к вашей матушке.

На лице Астона отразилась растерянность. Он что же? Думал, я на эти недели в замке останусь?

Граф тоже салфетку из-за ворота выдернул, но встать не успел.

– Нет-нет! – воскликнула я. – Провожать не нужно. Мелсин, вы готовы?

Маг кивнул, а я развернулась и поспешила к двери – ну не в столовой же нам телепортационный кристалл активировать!

Я успела сделать шага три, когда сзади раздался сдавленный писк. О том, что пищал Мелсин, догадалась не сразу – только когда увидела, что придворный кудесник стоит скрючившись, и рука у него заломлена.

– Вы… Что вы себе позволяете? – ошарашенно выдохнула я.

Блондин, удерживавший Мелсина, не шелохнулся. По иронии судьбы, это был тот самый юноша, что едва не покалечил меня.

– Милорд!

– Леди? – отозвался Астон.

Граф по-прежнему сидел за столом, и возмущения по поводу выходки своего родственника явно не испытывал. Он только хмурился, чуть-чуть.

– Милорд, как это понимать?

Хозяин замка пожал плечами, и, лишь когда я набрала полную грудь воздуха, чтобы завопить, сказал:

– Простите, леди Фиона, но я не могу вас отпустить.

– Это еще почему?

Граф с ответом не нашелся, просто сидел и смотрел. Причем так странно…

– Милорд, вы не имеете права нас задерживать! Я первая фрейлина королевы, Мелсин – придворный маг! Мы неприкосновенны! Оба!

– Мага я отпущу, – вздохнул Астон. – А вас, леди Фиона…

– Да на каком основании?! – Я все-таки сорвалась на крик и кулаки сжала от обиды.

Граф опять молчал, за него ответил дядя:

– У вас реликвия нашего рода.

– Реликвия? Да я эту реликвию…

– Леди Фиона. – Астон заметно побледнел, поднялся. – Леди Фиона, пожалуйста, не волнуйтесь…

Лица графских родственников дружно вытянулись, а Мелсин, который был вынужден смотреть на мир из полусогнутого положения, присвистнул и сказал:

– Фиона, тебе лучше остаться здесь.

Я растерялась – уж от кого…

– Мелсин?

– Оставайся, – уверенно повторил придворный кудесник, а я случайно взглянула на свои руки и… О нет! Только не это. Мне нужно зеркало. Срочно!

– Леди Фиона! – Крик Астона настиг уже на пороге, но останавливаться я не собиралась. Да и не могла.

Стрелой вылетела из столовой, пересекла холл и помчалась по крутой лестнице – вверх, к покоям. Нет! Не может быть! Не верю!

– Леди Фиона! Фиона, подожди!

* * *

Он настиг уже там, в спальне. Заключил в капкан рук, прижал к груди, зашептал:

– Фиона, милая, ну не плачь…

А я не выдержала и зарыдала в голос.

Ну почему? За что?!

– Маленькая моя, – продолжал шептать Астон. – Умоляю… Твои слезы… они разрывают мне сердце…

– Я уродка! Я теперь уродка!

– Ты самая красивая, – выдохнул граф.

Я попыталась вырваться, но синеглазый не пустил. Принялся покрывать поцелуями щеки, подбородок, глаза…

– Астон, перестань! – взмолилась я.

Не перестал. Даже не подумал.

– Ты самая красивая, – глухо повторил он. – Самая-самая.

Я завыла громче. Ну да, конечно!

– Фиона…

Астон опять целовал, но куда смелей и горячей, чем минуту тому назад. А я стояла и выла, и не только из-за проклятого браслета… Граф же не меня, он узор этот жуткий ласкает. Как же! Ведь узорчик с его герба!

– Фиона…

Дескор отстранился, заглянул мне в лицо и замер.

– Ну-ка, погоди, – выдержав паузу, сказал граф. Голос прозвучал совсем не так, как прежде – Астон был предельно серьезен и собран. И целовать начал всерьез – медленно, обстоятельно.

Сперва покрыл поцелуями правую скулу, после двинулся вверх, к виску. Коснулся губами уголка глаза, потерся носом о щеку. Я под напором такой наглости даже плакать перестала.

– Милорд?

Он резко отстранился и развернул меня к зеркалу.

– Смотри, – шепнул синеглазый.

И я посмотрела. И тоже замерла. Правая половина лица была совершенно чистой – никаких узоров, только широкий румянец. А вот слева красовалось стилизованное изображение ветвей вишни и цветов чертополоха – древнейший элемент герба рода Дескоров.

– Милорд, вы…

Я повернулась к графу, запрокинула голову и прикрыла глаза. Если его поцелуи способны стереть этот узор, я… я готова целоваться вечно.

Астон коснулся губами губ, и я вздрогнула, прошептала:

– Но тут нет рисунка.

– Знаю…