Разговор с душой

– А по-моему, отлично! – с уверенностью и полным нежеланием прислушаться к ней отрезал я. – В следующем году куплю цепочку на шею, ну, такую… в три пальца, чтобы был золотой дуэт, и тогда вообще будет шик!

Через пять лет я перестал носить этот браслет, а через десять уже косо на него поглядывал. А ведь мог еще и цепочку купить… Тогда для меня было очевидно, что круто. Например, иметь большое количество золота на шее и руке, можно еще и на пальце. Тогда многие так думали. Сейчас мне понятно, что носить из ряда вон выходящие вещи не есть признак крутости. Даже если бы я продолжил рассуждать на уровне 20-летнего меня, то можно задать вопрос: почему президент США не носит браслет толщиной с палец, но все равно выглядит круче всех остальных?

Я понятия не имел, кто есть монах, каков его внутренний мир. Понял одно: безумцев среди них нет. Есть только одна особенность, нужно признаться, для меня очень тяжелая, – в духовности не видно перспективы или, как наиболее обнадеживающий вариант, ее там очень сложно разглядеть. Это как рассказать подростку о том, что нужно хорошо учиться в школе, не курить, заниматься спортом – такие постулаты понятны взрослому, но не ребенку. Вот и мне при встречах с людьми духовными тяжело было разглядеть перспективу. Я видел людей, которые себя обделили. Наверное, в этом и есть выбор, выбор отдать предпочтение очевидно висящему на шее или чему-то не гарантированному, не сулящему общепринятого удовольствия.

Духовное – неочевидное?

– Таня оставила ребенка с Лешей и уехала на курсы визажа, Даша оставила дочку с Димой и пошла в салон красоты, – говорит с отчаянием и обидой жена. – А я дома сижу, да еще ты дуришь голову со своей едой, – добивает она.

Шах и мат, я повержен. Это тот камень, который разбивает любой красивый хрустальный замок. Этот камень прост и незамысловат, у него нет высоких идей, его желания близки, не парят высоко, ему не нужны прекрасные замки. Я долго шел и, казалось, за чем-то высоким, но спотыкался всегда об одно и то же. Ты наталкиваешься на то, чего даже не замечаешь. Ты говоришь о целях, смысле жизни, но реальность бьет низко, больно, кажется, после одного из ударов уже не встать.

Подобные желания просты, они недальновидны, но очень понятны и востребованы сейчас, потому что избавляют от неудобства и дают удовольствие немедленно. Кажется, что диалог закончен, что я нес ерунду, просто замечтался, дальше спорить нет смысла, остается только сдаться. Но я не привык сдаваться, это не интересно. Я проигрывал миллионы таких стычек, падал миллионы раз. Однако знаю: упаду еще миллион раз, прежде чем смогу стать ровно. Важно понимать, кто я и зачем пришел, сделать осознанный выбор. Важно всегда поднимать взгляд вверх, устремляясь к чему-то большому и доброму, уметь переступать, не заострять внимание и не жить лишь проблемами сегодняшнего дня, потому что они будут всегда иметь внутренний взгляд, направленный на добро.

К сожалению, даже пришедший к моей двери с миром проповедник может внести сомнения и еще большую смуту в ясность этого мира. Мне пришлось услышать от тех проповедников, появившихся в холодный зимний день, такую мысль: не все христиане истинные ветви, не все спасутся.

– А православные спасутся? – спросил я с легкой усмешкой.

По моему уверенному вопросу они поняли, что я не тот, кто будет барахтаться в мыслях и искать ответ у них, ибо знаю: те, кто приходят и говорят, мол, спасутся те или другие, – это люди, которые следуют за верящими в дедушку на облаке.

– А евреи и мусульмане? Им вообще, получается, не о чем думать! – продолжил я с назиданием.

Вспомним притчу об Иисусе и овцах, где овцы бегут от того, кого не знают, – это страх, а идут за тем, кого знают, – это любовь. Когда кто-то приходит и пугает меня неспасением души, адом, он присваивает слова Бога, говорит от Его лица. Если бы отвечать им по аналогии, то, придя на землю, Господь обратился бы к человеку и сказал, какой он молодец, как хорошо тогда поступил с бабушкой на светофоре, как он хорошим словом поддержал соседку. И продолжал бы, пока не перечислил все хорошие дела. Тогда бы я спросил: «Но, Господи, как же грехи мои? Ведь я делал не так то и то…» И только когда я спросил, Он ответил бы мне и дал совет, как поступить, чтобы стать лучше. Потому что никто не пойдет за страхом, люди идут за любовью. А если человек стал на путь исправления, ему нужно больше спрашивать, у него должно быть это желание. И не обязательно исправлять все сразу одним махом за секунду. Никто не заставляет человека нести непосильную ношу. Пойди и возьми, сколько сможешь.

Когда ты сыт и доволен всем, вдруг понимаешь: тебе дано с лихвой, может, даже не по заслугам, да и не потому, что положено. И если ты человек совестливый, станет неловко, начнешь оглядываться, опускать взгляд, захочешь исправиться. Когда человек осуждает кого-то, видит чужие ошибки, это не потому, что так есть, а потому, что люди несовершенны, и друг друга видят такими же. Например, мошенник быстро и четко высмотрит другого такого же в толпе, потому что знает его повадки, он сам такой. Так и у людей: имеющий изъяны всегда их находит в других. Бог видит в человеке хорошее, потому что в нем нет недостатков. Каждый человек, невзирая на то, кто он и где живет, для Бога единственный, самый любимый, его не может заменить кто-то другой, даже если он в сотни раз более правильный, честный и т. д. Потому что у каждого есть свое место.

Точка отсчета

К сожалению, встречается немало людей, которые лишь считают себя духовными. Они подразумевают под словами «духовность», «вера» какой-то определенный постулат, разовый выбор, который в дальнейшем от них ничего не потребует.

Когда человек обретает духовное рвение, желание двигаться к совершенству, он ищет что-то бесценное для души, и обязательно приходит к вопросу выбора: хочу ли я идти в этом направлении или нет? Существует много взглядов о том, когда человек должен сделать выбор. Подталкивают к выбору родители, мы же к нему приходим позже самостоятельно и осознанно, но важно уловить смысл понятия «выбор». Это можно сравнить с ситуацией, когда ребенок, увидев по телевизору чемпионат по легкой атлетике, говорит: «Хочу быть, как те ребята, умело выполнять трюки на кольцах, прыжки на батуте». Его отец – тренер по легкой атлетике, обладатель медалей. Он говорит: «Конечно, сынок, научу тебя всему, что умею сам». Отец приведет сына на занятие и начнет учить день за днем. Тот первый день был днем выбора, мальчик решился. Теперь перед ребенком каждый день будут препятствия, сначала небольшие, те, что по силам. Ему не позволят сразу делать сложные трюки, от одного вида которых можно испугаться, покажут многое. И так ежедневно мальчик будет заниматься тем, что стало результатом его выбора. Но человек свободен в выборе и в какой-то момент, возможно, перед очередным препятствием, слишком сложной задачей он может сказать: «Отец, я устал, у меня болят ноги, я мало отдыхаю, мне сейчас более интересны девушки, давай пока тормознем с тренировками». Подобно этому встречаешь людей духовных, которые «тормознули». Они выставили себе планку, сказали: вот это называется духовным и дальше двигаться не обязательно. Выбор это не только принятие решения, но и реализация задуманного, доведение до финала, а если движение изменилось, значит, выбор сделан в немного другом направлении.

Не буду утверждать, что все должны быть монахами-отшельниками, уверен: если сегодня трудно улыбнуться соседу, было бы хорошо через год преодолеть барьер. Это можно считать прогрессом. Важно понимать и ставить правильные ориентиры, тогда у человека не будет момента осознания своего достижения и наслаждения достигнутой высоты, которую он сам придумал. Он всегда будет идти, потому что нет конца его дороге. Иногда ставишь себе в пример какого-то человека – ученого, психолога, – и одолевает желание читать его книги, понять его… Через год-два года работы ты увидишь, что его уровень уже не так вдохновляет тебя. Не то чтобы ты достиг его уровня, но перестал восхищаться умом, глубиной мысли… Потом снова поиск ориентира. Но зачем? Есть высокий и единственный правильный ориентир, ориентир – на совершенство Творца.

Что мне непонятно? Как не потерять духовную нить, не сбиться с верного и правильного пути. Ведь каждый человек имеет свою правду, мнение на этот счет. Часто говорят о духовном, о Боге, но движения людей происходят все время вокруг темы, но не вперед.

Ответь…

Человек ходит по земле крепко, будто бы все выбрал он. Посмотри ты и послушай, скажи, что выбирал ты? Выбирал ты родителей и Бога? Выбирал, где тебя родить? Выбирал, думаешь, жену, работу?! Сколько это теряло людей вокруг. Человек есть плод выбора, выбор глубоко в нем. И скажут: «Я не выбирал, не знаю», – но это не так. Каждый в душе делает выбор, но не каждый признается в этом себе. Он будто бы обманывает Бога, думает, пройдет.

Не нужно смотреть на другие лица. Каждый сам себе пусть заглянет в душу, признается. Страсти просты, приятны, недолговечны и злы. Тяжело сделать хороший выбор, тяжело идти к добру, но, как и в любом хорошем деле, тяжело идти перед ним. Сделав хорошее дело, человек будет радоваться тому. О плохом же деле все иначе, сразу хочется, а потом печалится, стыдится, кажется, не нужно было делать мне того.

Кажется, все есть: сила воли, усилия и крепкая рука, но нет духовной силы в людях. Человек должен быть прямым перед Богом, смотреть вверх и тогда ему не оступиться, тогда глупостям его не обмануть, тогда увидит он суть происшествий, что и как ему поступать.

Вопрос 8. Что хорошо, что плохо?

Утро, 10:30, меня ждет работа. Не просто ждет, кричит из моего компьютера в кабинете: «У тебя полно заказов, заказчики не будут ждать!». Но я будто убегаю, скрываюсь и краду 30 минут рабочего времени, частичку своего дня, чтобы написать хоть пару строк.

– Это издадут? Может быть, я стану известен или получу премию по литературе? Вряд ли… – с усмешкой признаюсь себе.

Иногда строки даются сложно, мысли перебивают одна другую. И все это без учета грамматических и синтаксических правил. Учительница по русскому языку поставила бы мне двойку. Но я продолжаю, прикладывая новые усилия, готов терпеть неудобства, потому что вижу некоторое движение, еле заметное, малоощутимое, но именно так лучше понимаю себя и свои мысли. В тексте открываю себя с другой стороны, становятся понятными собственные мысли и знания, которые не всегда удается собрать и упорядочить. Для меня это – движение к добру. Добро ли это для кого-то другого, сложно сказать. Возможно, и для меня год назад было не тем, что есть сейчас. Добро, потому что благодаря литературному труду обретаю смысл в каждом дне. Мои ноги не зная дороги, начали пусть малое, но движение к осознанности и ясности. Понимаю: награда для меня – не признание или внешние обстоятельства, наградой мне то, что я вижу изменения в себе. Они греют душу, это самая ценная для меня «валюта».

Люди часто говорят о добре и зле, определяют, что хорошо, а что плохо, временами даже называют зло грехом. Если бы кто-то спросил, хорошо ли, что человек крадет 30 минут в день рабочего времени, чтобы написать несколько строк, думаю, мнения разделились бы. Одни скажут: «Молодец, нужно думать и делать что-то для души и ее пользы». Другие напомнят о требовательных заказчиках, о том, что на часах уже 10:30: «Какая писанина, давно пора за дело!»

Мне хочется оставить слово «хорошо» и отнять у себя слово «плохо». Слово «грех» вообще наводит ужас, пугает до смерти. Знаю немало историй, имевших нейтральный или даже позитивный смысл для кого-то, тогда как для меня они выглядели не лучшим образом, потому что были шагом назад, желанием остановиться, закрыть глаза и следовать за каким-то слепым желанием. Прекрасная идея – отменить слово «грех». Стало бы легче жить! Уверен, так сказали бы многие, но что понимаем под ним, что называем плохими поступками?

– Делай что угодно, сын, главное, не забывай про совесть!

Такое наставление когда-то дал мне отец, к нему трудно придраться. Но хочу сказать, что я мастер обманывать совесть. Я был кандидатом в мастера спорта по этому виду, да что там, настоящим мастером, кто знает, насколько виртуозен сейчас. Этому не учат в школе, не преподают в университете. По сей день думаю, где и когда успел в совершенстве им овладеть?! Совесть – нечто эфемерное и очень неясное. Она – тихий ребенок, робкий, с дрожащим голоском, где-то в темном углу комнаты. Когда он говорит, стоит только чуть повысить тон, как сразу притихает. Кричать дико. Обычно все происходит довольно просто. Если мимо меня пройдет стройная блондинка с красивыми формами, подмигнет глазом и поманит пальчиком за собой, то борьбу с совестью вообще сложно назвать борьбой, можно сразу оказаться в нокауте:

– Ты женат 10 лет! Сколько раз твоя жена сказала, что ты молодец? Может, она похвалила тебя за то, что ты повесил полку в ванной? А когда она готовила твой любимый пирог с вишней?!

Совесть ушла. И нужно ли говорить о том, что я не желаю зла? Хочу, чтобы все были счастливы. Просто она меня не понимает и не слушает. Больная тема для любого взрослого человека: сложно представить мужа или жену, не имеющих за 10, 20, 30 лет совместной жизни накопившихся обид. Происходит неравная схватка, где заранее заложен перевес не в пользу совести и ее доводов.

Как-то знакомый жаловался при разводе:

– Родственники жены уже достали! Приезжают, донимают, достают…

– Да, пожалуй, родственники новой жены тебе не будут так досаждать, по крайне мере, первые 5–10 лет, пока не накопятся обиды.

Грех, осуждение плохого поступка кажется ярлыком, чем-то лишним, но это как забор, как камень, который лежит на нашей дороге, но дает человеку некоторый удар понимания. Сколько людей, столько и судеб, каждая уникальна и неповторима. Общий стандарт, оценочный ярлык иногда помогает, дает человеку «удар»: не нужно пренебрегать супругой/супругом, не нужно плохо поступать с родителями. Порой это кажется устаревшим, неуместным, но осуждение – попытка поставить плакат на пути хитрого, умелого КМС-ника по обману совести. Человек видит и хочет. Он хочет съесть мороженое, но наслоения на боках уже не помещаются в штанах, нависают над ремнем. Человек находится в сложной ситуации, подгоняет решение к ответу, как в школьных задачах, когда знаешь ответ, но не решение. Твой поступок превращается в подгонку ответа, но не в желание решить проблему. Старые ярлыки отменяются, запреты снимаются, наступает демократия. Но время спросить: почему это называется плохим?

Плакат с надписью «плохо» перестал быть эффективным, перестал работать. Это река, бурная и безумная, к которой не хочется даже подходить, поскольку сложно бороться с тем, что желаешь. Человек обложился множеством книг, имеет множество мнений, но забыл посмотреть себе в душу и спросить: что для меня есть путь, что для меня хорошо, что ведет меня к цели и совершенству, а что не дает мне идти за ней? Хочется снять ярлыки и поверхностные понятия «хорошо» и «плохо», которые перестали давать нужный результат, предостерегая человека от ошибки, и посмотреть в глубину, в их смысл. Что стоит за поверхностным действием, почему именно это называется хорошей дорогой, а на самом деле она непригодна для меня? Может, она годится для кого-то другого?

Ясная дорога – хорошая дорога

Когда я впервые читал историю о начале существования человечества, меня просто распирал вопрос, который хотелось адресовать Адаму: «Как, как так вышло?» Я много раз повторял его про себя. Вокруг Адама не ходили другие Евы, множества магазинчиков с булочками и пирожными не было. Наверное, о его ошибке знают все, потому что он был прямо перед Богом, была ясна и понятна его дорога. В наше время количество соблазнов существенно увеличилось. Появились новые заботы, тревоги, другие мнения. Среди всего этого куда сложней выбрать верную дорогу. Выбор постоянно сопровождается сомнениями и неуверенностью.

Я слышал о людях, которые отказывали себе в еде, которую любили, в увлечениях и прочем, что приносило удовольствие. Они делали это ради детей, здоровья и т. д. Такие истории особенно любят коллекционировать люди, которые хотят жить «на всю».

– Посмотри, он во всем себе отказывал и умер в 50 лет, – казалось бы, неопровержимый аргумент находят они.

– А тот не курил и дожил до 90 лет, – добавляют в нагрузку неоспоримый факт.

Человек хочет, его манит желание. Он как наркоман, которому требуется то, что привлекает. И чем больше человек держится всеми силами за что-либо в своих привычках, тем больше оправданий он найдет этому. Он будет повторять, твердо стоять на своем, даже не попытается взглянуть на проблему с другой стороны, считая, что его мнение железно подкреплено. Принятие другой иной точки зрения говорит о том, что я сейчас живу неправильно, мне нужно измениться. Легче защитить свой образ жизни и свое мнение, чем попасть под влияние со стороны. Почти вся восточная философия основана именно на отказе от удовольствий, чтобы прийти к просветлению. Когда читаю об этом, возникает легкое отторжение:

– У меня хотят забрать булочки? Мои любимые, с повидлом? Нет, не отдам!

Когда человек снимает с себя оковы зависимости и безумного хотения, он становится тем, кто способен «услышать» другой взгляд на вещи. На самом деле, не думаю, что цель, как может сразу показаться, в том, чтобы человек жил в пещере, ел корешки растений и радовался просветлению, которое он днем с огнем не может отыскать. Человеку иногда достаточно немного «отлипнуть» от того, что стало им. Так, я десять лет жил работой так плотно, что слился с работой воедино. Иногда говорил себе: «Если суждено в моей жизни произойти чему-то страшному, главное, чтобы не на работе». Страшно сказать, но в душе желал, скорее, проблем в семье, чем на работе. К сожалению, это было именно так. Мне кажется, в то время такое можно было наблюдать не только у меня. Во всяком случае, в бизнесе вижу, как человек часто отказывается от выходных и праздников, зачастую приумножает миллион за миллионом, но при этом время жизни расходуется не по выгодному для него курсу, хотя он в это не верит. Ему нужно отлипнуть от этого, взглянуть свежим взглядом, но что мешает ему?

Взятки

Вижу, как трудна для меня эта неделя: заказов много, работать приходится в разы больше, до тумана в глазах. В пятницу, подписывая чек на зарплату, говорю себе: «Не видел всю неделю света белого, почти не играл с ребенком и жутко устал, но у меня есть хороший бонус: могу потом чуть-чуть отдохнуть, взять дополнительный выходной. Да и машину пора купить новую, вот ту, самую крутую, чтобы все ахнули». Машину я покупаю уже лет пять, потому что достаточно временами дать себе виртуальную взятку, пообещать, что «потом я себе вот та-ако-ой подарок сделаю, та-ак себя порадую»… В мыслях аж расцветаешь, а новой машины как не было, так и нет. Надеюсь, что понимания, видения ситуации мне достаточно, чтобы со временем выровнять свой путь, дорогу сделать правильной, приоритет гармоничным, но если человек не пытается взглянуть иначе, то сложно найти опору для изменений.

Взятки могут быть не только деньгами, это лишь один пример того, что сейчас популярно, что знакомо мне как проблема. Как-никак для некоторых жизнь – это деньги. Во всем важно видеть общую жизненную картину, где есть жизнь, а есть жизненная ситуация, обстоятельства. Тогда человек как корабль имеет возможность выровнять свой путь, осознать свои промахи. Это не быстро, порой занимает всю жизнь, но в этом есть какая-то радость, какое-то тепло. И напротив, когда человек идет в никуда, когда ему проще убежать и давать виртуальные взятки, ни один плакат со словами «плохо» не покажется ему достаточным, чтобы понять: корабль идет на рифы.

Правила игры

– Макар, – обращается строгим голосом мой брат к племяннику, – играй с дядькой честно.

– Да все нормально, – машу я наивно рукой, не думая, что пятилетний ребенок сможет обыграть меня в настольный хоккей.

Позже узнаю интересные особенности. Оказывается, если Макар забивает гол в свои ворота по ошибке, это считается его забитой шайбой и плюсуется к нему. Есть и другие мелкие хитрости. «Да уж, не совсем честная игра», – подумал я, но промолчал, принял это как должное – ему ведь только пять лет.

Чтобы обозначить полюса «хорошо» и «плохо», видеть близкую к реальности картину, нужно задаться вопросом: а какие, собственно, правила игры? Помню случай, как начинал знакомиться с понятием духовность, делать первые расстановки приоритетов, правил. Это произошло в ювелирном магазине, куда мы зашли с женой, чтобы купить подарок. Нужна была ручка или что-то мелкое. Нам сообщают, что в магазине акция и при покупке нужно заполнить анкету, бросить ее в ящичек, а через месяц мы можем стать обладателями новой квартиры! «Квартира – это здорово!» – подумал я. Но, честно говоря, никогда не был приверженцем получать даром и привык все желаемое покупать за заработанные деньги. Тогда я мысленно поднял глаза вверх и сказал: «Если выиграю, отдам на благотворительность». Наверное, в моей голове были сцена, фанфары и вопрос: «Вы такой прекрасный человек, подарили квартиру детскому дому. Что сподвигло вас на это?» И все, конечно, в шоке от такого благородства… Полетав в облаках, я столкнулся с проблемами, даже не успев далеко отойти от кассы. А когда появляются проблемы, всегда нужно спросить: за что?

Я, как и многие люди, воспринимал и часто сейчас принимаю как должное то, что заработал, заслужил своим трудом. По моим правилам игры я мог забить гол сам себе и засчитать его. Прекрасно, но это годится для пятилетнего мальчика, однако совсем не к лицу тридцатилетнему мужику. Я много работал и многого, по моим, конечно, меркам, добился. Забивал голы и считал их своими, видел их в своем поле успеха. Много работал и заработал деньги, это я строил дом пять лет и достроил его, построил семью, и у меня есть жена, ребенок. Все это на моей территории, а если кто-то захочет посчитать эти достижения общими или бесхозными, то руки прочь! Это мое, заслужил!

Пример с квартирой и благородством постыдный для меня. Я лукавил и лицемерил, говорил: «Ладно, если мне дадут бонус, подарок, то с натяжкой и небольшим одолжением поступлю благородно». И даже в этом поступке была ложка дегтя: видя себя в роли спасителя бедных и нуждающихся за чужой счет, придумывал свои правила игры. И так делаю не только я. Вижу, что вокруг у каждого свои правила. Одни говорят, жене изменять можно; другие добавляют, можно, но чтобы она не узнала, а третьи советуют не выносить материальные блага из дома. Откуда берутся эти правила и как по ним играют, а главное, с кем? Это игра в поддавки, никто не пойдет играть серьезно в такие игры. А все ли умные люди хорошо зарабатывают? А все ли достойные люди здоровы? А много ли добрых сердцем людей имеют детей? Вот череда вопросов, которые начал себе задавать. Мне очень не хотелось отнимать свои «игрушки», заслуги и отдавать их кому-то, хотелось считать их своими, но если я посмотрю честно, то мало что смогу увидеть своего. Увижу ли я это вообще…

Настоящие правила счесывают бока гордости, уменьшают рост высокомерия, и они очень неудобны в моих глазах, ведь хотелось бы казаться большим и важным. Но человек приходит в этом мир ни с чем, все, что он приобретает – деньги, квартиры, потом уходит, их забирают. Вижу, что приходят молодые конкуренты. Они работают больше, более уверенно и настырно, они берутся за то, что я сочту рисковым, могут забрать у меня дело. Если не заберут сейчас, то сделают это рано или поздно. Все или частями, человек неизбежно потеряет то, что имеет. От женщин уйдет красота, от мужчин – сила. То, что казалось вкусным, станет запрещенным и не таким уж притягательным. Это покажется грустным, но, по-моему, именно к концу жизни человек видит непредвзятым взглядом, смотрит на мир более трезво. У него уже многое забрали, он понимает, что заберут и остальное. Он видит настоящие правила игры, но, увы, он не играл, когда было самое хорошее и удачное время для него.

Моя дочка переживает, что детская коляска, в которой она возит куклу, сломалась, громко плачет. Я смотрю с иронией: «Доча, я куплю тебе сотню таких», – но это не облегчает ее страданий, она все равно расстроена. Приходя в гараж, вижу недавно появившуюся царапину на правом крыле моей машины, и это как ножом по сердцу. Но спроси человека пожилого, который немало видел, познал жизнь, он скажет с такой же иронией: «Это же просто кусок металла». А я все равно расстраиваюсь.

Проблема в том, что когда я взваливаю на себя свой груз, когда бизнес – моя заслуга, когда все, что накопил, что имею, зависит целиком от меня, я будто загребаю это руками, как капризный ребенок, и говорю: «Мое!» Но мир отвечает: «Тогда и неси это на своих плечах». И я тащил и тащу. Мне кажется это естественной ношей, но чем больше становится забот, чем больше нагружены мои плечи, тем больше и чаще начинаю оглядываться и просить: «Помоги!»

Еврейская мудрость гласит: «Умножающий имущество умножает заботы». Не то чтобы иметь много плохо. Проблема в том, что человек должен рассчитывать на себя. Он несет, а ноша становится непомерно тяжелой. Тем, что человек записывает все на свой счет, он искажает правила игры и ко всему прочему ему становится тяжелее.

Реальное положение

Пишу эти строки и понимаю: всегда старался считать себя простаком, не выпячиваться – так меньше спрос. Знаю: если моя учительница по русскому прочитав, сочтет эти строки легким бредом, отвечу, что в целом не завышал планку. Когда человек считает себя во-о-от такой высоты, ему нужно держать свою планку: он большущий бизнесмен, профессор с большими очками. И когда такой человек что-то делает, в каждом конкретном случае ему нужно поддерживать свой статус, ведь он несет всю свою крутизну, свои заслуги. На его плечах семья, все докторские работы, квартиры и машины. А я? Я так… Человек, который чудесным образом по милости небес смог что-то сделать. Я никогда не обладал мудростью, не писал докторских, я близок к нулю. Даже если этот нуль напишет какие-то никому не нужные строки, это никого не заденет.

Я сдался достаточно рано. У меня нет заводов и фабрик, нет десятерых детей, но я не представляю, сколько нервов и сил нужно, чтобы нести все на своих плечах. Случается, в жизни нужно начать дело, бизнес, начать с грязного, может, даже унизительного труда, и сделать это, когда ты высокого мнения о себе, когда ты во-о-т такой, это очень тяжело. Стараюсь не принимать близко к сердцу как успех в делах, так и неудачи. Это как рулетка: сегодня выиграл, но наступит завтра, и ты можешь проиграть. Когда человек пытается плыть по течению, он радуется успеху сегодня и расстраивается завтра, когда что-то пойдет не так. Я же предпочел стоять в сторонке, потому что видел, как в водовороте тяжело жить. Не хочу нести что-то лишнее на плечах. Стал замечать: в том мире, который раньше был пропитан множеством неудач, когда падения были куда заметней, я терял трезвость, суетился и ошибался гораздо больше. Когда стоишь спокойно, начинаешь замечать все более трезвым взглядом. И жизнь, и мир добры к тебе, положительных сторон больше, удача на твоей стороне. Причина же в том, что ты уже отдал ей часть своих забот, тревог, а она будто бы ждала и смотрела, когда ты, как ребенок, возвращающийся из школы, отдашь ей свой портфель, чтобы донесла до дома. И это не одолжение, это не в тягость – это то, что сотворяет мир с его заботами и любовью.

Неудачи и потрясения

10–11 классы школы. В моем классе почти 30 человек, и я единственный ученик, не занимающийся с репетитором. С седьмого класса я чаще играл в карты и поедал булочки на перемене, но мне казалось, что смогу догнать и исправить ситуацию. А ситуация была печальна: родители разводились, у них были свои заботы и переживания.

– Пойдешь в хабзу, – подтверждая ожидания учителей, сказала мне мать.

Я понял, что стоит сделать ставку на свои силы и что, если не напрягусь, то на горизонте моих фантазий появится трактор и большое нераспаханное поле, а я в легкой рубашке нараспашку, с соломинкой в зубах… Конечно, сейчас понимаю, что все представлялось немного в юмористических тонах, но кто может объяснить это подростку? Решил поступать на заочное отделение в университет. Понимал расстановку сил. Только если сам буду работать и оплачивать учебу, тогда появится иная перспектива, кроме синего трактора и поля, которых я так боялся. Летом, чтобы заработать денег, искал работу… И тут отец сказал:

– Я устрою тебя сторожем к себе на базу, а потом в трудовую запишем тебя как маркетолога.

– Прекрасно, – ответил я, потому что знал: кто работает по специальности, тому не нужно оплачивать обучение в вузе.

Запись «сторож» стала первой и единственной в моей трудовой книжке. Я даже думал, как бы потерять ее, но не решился. Это казалось клеймом, неудачей, от которой хотелось избавиться.

Ночи в металлической коробке, где летом становилось жарко, как в парилке. Было сложно, но грела мысль о будущем. Позже устроился на другую работу, которая называлась «менеджер по продажам». Сложно было оправдать столь высокое звание, и меня уволили через месяц со словами: «Ты нам не подходишь». Те деньги, что заработал за лето сторожем, я неудачно вложил и потерял. Пришлось продать телефон, старый сканер, который не использовал. Неудачи валились одна за другой, казалось, что в этой ситуации потерпит неудачу 1 из 100 человек, к моему удивлению, именно я оказался им. Жизнь выбросила меня резко, не спросив и не подготовив. Я скоро отчаялся. Был наивен, прост, после таких, казалось бы, небольших для кого-то промахов, начал сомневаться: а справедлива ли жизнь, на кого в ней можно положиться? Начал строить стены и баррикады, создавать лозунги в душе о том, что каждый сам за себя. Я стал играть в жесткую и не всегда честную игру, игру, где сам устанавливал правила, где мои желания были центральными. Если их не достигну, значит, это сделает кто-то другой. Я стал жить в мире с ограниченным количеством ресурсов, понимал, что должен оттяпать большую часть для себя.

Этот путь не только мой, оглядываясь, я видел, что такова общепринятая и оправданная многими линия поведения. Но я пришел к тому, с чего начинал. Обрел что-то и потерял очень много – я потерял детство. Часто говорят о том, что детство – прекрасная пора, дети наивны, просты и веселы, но его никогда не вернуть. Я не собирался возвращать. Мне не интересны игры в догонялки или прятки, как раньше, но прежде я видел и чувствовал иначе, тогда было ощущение простоты и веселья, ощущение ни на чем не основанное, не подкрепленное гамбургером или крутой машиной. Простота и равновесие казались той загадкой, которую я решил разгадать. «Ведь не зря, – думал я, – человеку даровано детство, не зря дают им насладиться, чтобы потом оно прошло?!» Возможно, детство дают, чтобы вернуться не таким же пустым и шаловливым, а сознательным, обогащенным опытом, но имеющим подобие детской простоты и ясности, которые сильно притупляются и теряются на жизненном пути в ходе соприкосновения с неприятностями, трудностями жизни.

Сомнения, что справедливо, а что нет, вызывают внутренний протест и желание перейти на темную сторону, более агрессивную, настырную, где есть только мои интересы и ничего больше. Именно четкое видение того, что хорошо, а что нет, дает более твердую основу для духовной жизни, жизни, где есть место маленькому ребенку внутри меня.

Порой нужно пнуть

– Женя, не ругайся матом, пожалуйста, – деликатно обращаюсь к брату.

Пять минут спустя:

– Женя, ну хватит ругаться, – повторяю уже куда более строгим тоном и с ухмылкой.

– Ты знаешь, на новой работе моим стахановцам если матом не объяснишь, они ничего не сделают, – прокомментировал с безысходностью брат.

Я не одобряю такие методы, но в жизни приходилось с ними встречаться. Порой именно оплеуха, шлепок по заднице снимают пелену с глаз человека. Иногда так зазнаешься, так забудешься, что понимаешь: «Скоро отгребу», – и обычно это чувство меня не подводит.

Читая про воспитание детей, пытаясь быть правильным родителем, обращаю внимание на интересные замечания психологов о том, что ребенок должен знать правила семьи. Если он нарушает их и понимает это, то часто сам ждет наказания, которое должно последовать после определенных его действий. «Опа… Это как раз про меня», – подумал я. Прекрасно вижу, как нарываюсь на неприятность. Делаю и иду вовсе не туда, и понимаю, что сейчас получу. И получаю. Но проблема возникает в тот момент, когда основания для пинка я не вижу, не вижу явной ошибки.

Сложно было объяснить самому себе в одиннадцатом классе: все, что произошло, для меня благо, это приведет меня к чему-то положительному. Помню, в то время прочитал китайскую поговорку, не помню, к сожалению, как точно она звучит, но смысл таков: чем сложнее человеку в жизни, тем больше его любят на небесах. Я ухватился за эту мысль, и она стала утешением для меня.

Понимаю, есть вещи, которые нельзя пояснить, нельзя в семнадцать лет увидеть то, к чему это приведет тебя через 10, 20 или 30 лет. Человек не видит общей картины и может все интерпретировать иначе. Мне кажется, важно принять происходящее, проанализировать на своем опыте, а кому-то, в 17 лет, просто поверить, что жизнь всегда добра к нему. Очень часто увольнение приводит к лучшей работе, потеря одного дает возможность приобрести что-то большее в другом. Порой человек принимает ситуацию с трудом, но надо понять: неважно, во что ты будешь верить, важно, что тебе это дает! Когда я поверил: все к лучшему и точка, жить стало проще. Я сказал: «Меня любят, поэтому ведут через сложности. Позже выпью бокал вина, вспомню тяжелое и интересное путешествие». Это облегчило мою ношу, позволило расслабиться, выйти из постоянного оборонительного состояния, перестало быть просто поверьем, превратилось в какую-то фишку, которую я принял, чтобы успокоиться. Вижу, это на самом деле привело меня к добру.

Люди часто сомневаются: «Вот вышла бы за Петю, смотришь, в Лондоне жила бы» или «Не послушался бы тогда маму, пошел учиться на программиста, сейчас работал бы в Силиконовой долине в Калифорнии». Это очень заманчивые рассуждения, они увлекательны. Ими хочется наслаждаться, в них хочется купаться, но в них человек смотрит вниз и не может подняться. Ему нравится жалеть и причитать, жаловаться и роптать, мол, его обделили. Я был уверен, что мои родители чего-то не вложили в меня, чего-то не додали. И когда читал, что нужно «почитать родителей», внутри рождался протест: «Ну да, нужно, но не моих, они не дали то, вели себя не так, не научили тому и т. д.».

Что интересно, я начал смотреть и спрашивать, причем не поверхностно, а пристально всматриваясь в слова людей, когда говорил с ними о родителях. И что увидел? Увидел, что нет человека, который бы не имел обиды, мыслей о том, что ему что-то недодали, чему-то не научили или научили не так. «Я рос как трава. Мной не занимались», – так твердят внутренние голоса этих людей. Они видят ошибки и винят своих отцов. Я не видел нигде в духовных книгах наставления, гласящие: «Любите своих детей».

Да без проблем! Я и без наставлений буду любить своих детей. А если нам говорят любить родителей, значит, есть некая сложность. И она указывает на глобальную проблему – человек хочет сместить ответственность.

Впервые начал размышлять о том, что меня не туда вели, в 25 лет. Когда поездил по странам, посмотрел на другую жизнь, сказал: «Меня нужно было вот так воспитывать!» Но постой, ведь если быть честным… Мне 25 лет, и даже если в меня что-то не то вложили, не тому научили, у меня есть возможность построить себя самому. Прекрасно, когда у тебя отец – профессор, ты стал тоже ученым, но когда твои родители – простые люди, обычные работяги, а ты стал профессором, любой человек скажет: этот путь для обоих был разной длины, их заслуги отличаются.

Прошлое – это прошлое, очень сладкое, им хочется наслаждаться, но это путь в никуда. Если человек читает и не понимает, что здесь делает, его не туда привели, он должен понимать: он жив, а живая собака лучше, чем мертвый лев. Даже если мне 65, а не 25, никто не знает, сколько лет впереди. Иногда нужно много трудов, а иногда малое усилие меняет все.

Не нужно соблазняться

Вчера была пятница. Возвращаясь домой, решил заехать в пиццерию в надежде, что вкусная еда с вином смогут сгладить те шероховатости, что образовались у нас с женой утром. Оплатил заказ и спустя 10 минут мне вручили только что приготовленную, еще горячую пиццу в коробке. Я сел в машину и направился домой. С первой же минуты аромат горячей пиццы разлетелся по всей машине. «Может, положить в багажник», – подумал я. Но нет, на улице -10С°, а замерзшая пицца не лучший презент. Тридцатиминутная дорога домой показалась мне вечностью, а количество проглоченной слюны, наверное, сравнялось с ее среднегодовым объемом.

– Больше не могу, – периодически появлялась мысль, – съем два кусочка и дальше поеду.

Это пятница, вечер, сытыми в это время домой не едут. Но я знал, передо мной большая цель – жена и мир в доме. Это крепко держало меня, как безумного пса, на цепи. И все-таки я доехал. Когда ворвался в дом, у меня был бешеный взгляд, метавшийся по сторонам и искавший жену:

– Пойдем есть! Я пиццу привез!

Быстрым шагом я устремился к микроволновке.

Стоит ли говорить, что про налаживание мира и дружбы я вспомнил только к концу трапезы с большим трудом. Когда мое легкое безумие свелось на нет и я пришел в норму, хотелось спросить: что это было? «Это был пример социальной жизни, которую принято вести в наше время», – думал я. В мире, где чужие достижения, автомобили, красивые формы тела принято выставлять напоказ, где разнообразные «интернет-примочки» не дают человеку заскучать, сложно не потерять рассудок.

– Посмотри, какие классные бутерброды сделала Холи Суп и выложила в инстаграм, – говорит жена, протягивая мне телефон.

– Да, нормально, – отвечаю я.

– Посмотри, как красиво они сервированы на тарелке, вот вино какое, – продолжает экскурс жена.

Чужие бутерброды и чужая жизнь кажется интересной. Она не моя, неизвестная, кажется очень сладкой. Если бы я выложил в инстаграм в клуб любителей лобстеров фото своей фирменной гречки с огурчиками от тещи и куриной колбаской, сверху элегантно полив кетчупом, все это смазав красиво, то у меня спросили бы или в крайнем случае подумали:

– Какое интересное блюдо…

– Да, и оно вкусней, чем ваш лобстер.

– Почему?

– Потому, что это моя гречка, а не ваша.

Возможность альтернативы временами съедает человека. Говорят, дефицит имеет много минусов, но это разнообразие и мелькающий взгляд давно вышли из категории простого разнообразия, от которого бежали после СССР. Разнообразие вещей переросло в разнообразие жизней и возможность попытки ее поменять. Это кажется чем-то нудным, снобистским, старомодным. Не хочу это слушать! Но я никогда не видел свою жену веселой после того, как она посмотрит инстаграм. Не вижу счастливых людей, сидящих днями в социальных сетях. Они почему-то многих манят, туда хочется заглядывать, там что-то дают, чего человеку не хватает. Там есть пища, которой кормят, есть и душевный фастфуд.