Азиатская западня

Пролог

Высокий мускулистый мужчина швырнул окурок сигареты, скрученной вручную и обернутой коричневой бумагой, на неровный пол и растер его ногой. Он посмотрел на себя в зеркало, которое все еще висело на стене уборной в разбомбленном здании, где он укрылся. Единственным светом была луна цвета слоновой кости, которая просачивалась сквозь щели в разрушающихся стенах. Он застегнул петлицы своей стеганой черной пижамной куртки с удушающим воротником. Он был таким же, как у большинства крестьян, работающих на полях и рисовых полях Северного Вьетнама.

Скрытый мужчина скрывал свои окрашенные черные волосы плотно прилегающим беретом, поверх которого надел конусообразную шляпу кули. Он был надежно закреплен завязками, завязанными узлом под его квадратным подбородком. На его ногах были черные облегающие эластичные штаны, заправленные в боевые сапоги до щиколотки. Чтобы его камуфляж был безупречным, он должен был надеть на ноги сандалии с ремешками.

Из хорошо организованного рюкзака мужчина достал небольшую плоскую консервную банку. Хотя его лицо и руки уже были в пятнах, что придавало им желтушный вид, он намазал слой черного лака для обуви по отражающим поверхностям своего лица. Он посмотрел на свои наручные часы, заменил крем для обуви в рюкзаке и сунул его в темный угол. Последней проверкой при подготовке к его отъезду из своего укрытия была повторная проверка его оружия, самым опасным из которых был заряженный одиннадцатизарядный патрон Лекоева калибра 9 мм. пистолет-пулемет. Он также посмотрел на дополнительную обойму для боеприпасов, прежде чем сунуть ее обратно в удобный карман.

Он вынул клин из-под нижней части незапертой двери туалета, затем открыл ее. Он бесшумно шел сквозь тени, вызванные разрушенными стенами, скрученными балками и обломками битого бетона. В еще стоявшем углу дальнего конца разрушенного здания он отодвинул несколько осколков досок и обнаружил велосипед.

Необычная обстановка довела его до обострения внимания. Каждое движение, каждый звук казались усиленными его настроенному разуму. Он умел поднимать себя до тщательно рассчитанного личного максимума. Он не собирался рисковать внезапным распадом марихуаны, откладывая то, что он должен был сделать.

Вытаскивая велосипед, он чувствовал сырость на ладонях.

Быстрое нанесение водорастворимой краски, которую он использовал, чтобы сделать велосипед неидентифицируемым, еще не полностью высохло.

Переодетый нарушитель использовал проселочные дороги и малоизвестные улицы, чтобы добраться до места назначения. Он ехал рядом с узким переулком, окруженным с обеих сторон высокими стенами. Сгорбившийся всадник медленно крутил педали, его лицо блестело от пота. Знойная атмосфера теплого влажного дня сохранялась еще долго после захода солнца. Это было типично для неудобной летней погоды в столице Северного Вьетнама Ханое.

Велосипедист остановился на полпути вдоль гладкой стены справа от него. Он знал, что за этим расположено. Были потрачены дни на изучение масштабных чертежей и запоминание каждой детали виллы и ландшафта вокруг нее. Это знание было необходимо для успеха его плана.

Единственной переменной была назначенная охрана. Один из них, как известно, был размещен у ворот подъездной дорожки в начале двадцати ярдового переулка, ведущего к дому. У другого охранника не было назначенной позиции, он перемещался по своему желанию. Он мог быть проблемой.

Убедившись, что его никто не заметит и что он сориентировался с помощью лунного света, отражающегося от листьев лимонного дерева, растущего за стеной, велосипедист в темном спешился. Он пронес велосипед через неглубокую дренажную канаву между улицей и стеной. Он положил свою неуклюжую шляпу кули в углубление, затем прислонил велосипед к стене.

Он снова оглядел улицу. Он был один. Он снял куртку с толстой подкладкой одним отработанным движением. Используя наклоненный велосипед как импровизированную лестницу, он встал на перекладину, затем перевернул утепленную куртку так, чтобы она упала на стену. Она образовала мост через зазубренное битое стекло, вделанное в цемент.

Фигура в берете взлетела и перелезла через стену, как пантера. При этом он отшатнулся. Велосипед упал, его прежний характерный силуэт на стене исчез. Незаметная фигура легко упала между дальней стороной стены и рядом растущих изгородей. Та же слабая улыбка, которая много раз морщила лицо человека на этапе планирования, снова проявилась, когда он пристально посмотрел и обнаружил корявое лимонное дерево, стоящее точно в том положении, которое обозначено на схеме. Дерево сделает его выход таким же простым, как и вход.

Человек с мрачным лицом подошел к концу ряда тисовых кустов. Там он ждал и слушал; слабый шаркающий звук достиг его напряженных ушей.

Хруст приближающихся шагов доносился с гравийной дороги. Быстрым бесшумным движением присевший мужчина вытащил из ботинка боевой нож с острым лезвием. Вьетнамский солдат в униформе остановился не более чем в четырех футах от того места, где прятался мужчина, около конца тисовой изгороди.

Он прыгнул, обхватив голову охранника одной рукой, зажав рот и раздавив сигарету внутри него, в то время как он воткнул нож по рукоять между вторым и третьим ребрами.

Вьетнамец захлебнулся, и его колени обвисли. Владелец ножа направил рушащееся тело на землю, рука все еще крепко прижимала его рот. Он быстро вытащил нож, вытер его о траву, вернул в ботинок, затем обеими руками затащил неподвижную фигуру за изгородь. Не было необходимости проверять его на признаки жизни.

Злоумышленник израсходовал лишние тридцать секунд из установленного им самим лимита времени, но он снизил опасность во время фазы ухода на пятьдесят процентов. С таким же успехом охранник у парадных ворот мог находиться на планете Марс.

Разведчик вытащил свой русский пистолет-пулемет и открыл предохранитель. Смело побежав вперед, он прошел пятнадцать ярдов по открытой местности, словно мимолетная тень. Таким же образом он поднялся по каменной лестнице на веранду с мраморным полом. Свет лился из двух многослойных французских дверей, которые вели в гостиную и столовую. Он присел рядом с дверью справа и прислушался.

Бандит был уверен в разведывательной работе, которая велась при подготовке к этому моменту. Министр безопасности нового вьетнамского правительства Бан Лок Хыонг был методичным человеком. Ранним вечером он любил слушать легкую классическую музыку. Если бы музыка доносилась из гостиной, Хыонг пил бы там аперитив перед ужином. Если музыка доносилась из столовой, Хуонг сидел один за столом, лицом к французским дверям.

Со своего места у дверей гостиной мужчина слышал музыку, но очень слабо. С пистолетом наготове он подошел к другой двери. Напряжения фортепианного концерта были гораздо более отчетливыми.

Он молча досчитал до пяти, затем глубоко вздохнул и ворвался в непрочную дверь.

Внутри он остановился.

Сильный свет, отраженный множеством кристаллов-слезинок, украшающих декоративную люстру, низко свисавшую над огромным обеденным столом, заставил убийцу моргнуть, но он наполовину нацелил свой пистолет, когда увидел, что - вопреки его информации - министр Бан Лок Хыонг был не один.

По обе стороны стола сидели мужчина и женщина, кавказцы, и смотрели на незваного гостя в полном шоке. Спиной к нему сидела тонкая вьетнамка в традиционной национальной одежде. Бандит на мгновение застыл в полном удивлении. Хыонг, бывший генерал, отвечавший за военную безопасность и изоляцию военнопленных во время войны во Вьетнаме, должен был быть один. Кто были эти люди? Его нерешительность уже дала троим из них шанс опознать его, несмотря на его маскировку.

У него был импульс бежать, но в этот момент коренастая фигура министра Хыонга, стоявшего лицом к лицу с незваным гостем, поднялась на ноги. Внезапное движение Хуонга было похоже на движение выскакивающего силуэта мишени на полигоне, где боевик тренировался реагировать на эту самую непредвиденную ситуацию.

Внезапно успокоившись, он нацелил свое оружие и выпустил в министра короткую и точную очередь. Хыонг только начал нырять под стол, когда пули попали ему в грудь. Он тяжело упал на стол.

Убийца стрелял непрерывно, ведя ствол справа налево. Стук пистолета не пропустил ни секунды, когда он вынул пустой обойму и вставил вторую заряженную. Голова вьетнамской женщины внезапно упала набок, мышцы и артерии на ее шее были разорваны. Бледный европеец в сшитом на заказ смокинге продолжал сидеть прямо, но голова его медленно опускалась, как если бы он созерцал кровавые швы, растекающиеся по переду рубашки.

Женщина напротив него за столом была на полпути к ногам с открытым ртом, чтобы закричать, когда смертельные пули задушили ее. Ей вырвался единственный свистящий вздох, прежде чем кровь хлынула из ее горла, и она была брошена на стул, с которого поднялась, сразу же окрасив острие иглы в ярко-красный цвет.

Человек с заляпанным черным лицом и в армейских ботинках пристально смотрел сквозь дымящуюся дуло своего оружия на упавшую фигуру пухлого вьетнамца, который должен был стать его единственной целью. Одна из рук мужчины сжалась и схватилась за скатерть, после чего безжизненное тело министра Хыонга соскользнуло на пол, с ужасающим грохотом утащив со стола серебряные, фарфоровые и изысканные хрустальные винные бокалы.

Злоумышленник поднял автоматический пистолет и выстрелил двумя короткими очередями в цепь, поддерживающую тяжелую хрустальную люстру. Она рухнула на тщательно продуманный цветочный центральный элемент в центре стола, и завеса тьмы опустилась на ужасную сцену.

Пятнадцать секунд спустя удаляющаяся темная фигура взобралась на лимонное дерево, качнулась с его нависшей ветки и перебралась через стену с изорванной крестьянской курткой в ​​руках. Пистолет-пулемет с горячим стволом был надежно закреплен. Были возвращены и шляпа кули, и велосипед. Это было все, что он мог сделать, чтобы сдержать желание крутить педали на большой скорости. Но он сдержался и был почти в миле, прежде чем произошла какая-либо положительная реакция.

Он снова начал потеть, но на этот раз не только из-за теплой ночи. Он оценил свою миссию: ничего не случилось, кроме того, что старый козел был не один; но четверо расстреливаются так же легко, как один с близкого расстояния. К тому же вьетнамка и двое европейцев мешали выполнению задания.

Интересно, кто эти два кавказца?

Ни у одного из них не было возможности заговорить.

А теперь они никогда не сделают этого, и это было к лучшему.

Мертвые не болтают.

Кроме того, повторил он себе, они мешают миссии, которую он поклялся выполнить до самого конца, какой бы ценой ни была.

Первая глава.

Я понятия не имел, почему меня отправили в конференц-зал рядом с кабинетом министра обороны на втором этаже здания Пентагона. Блеск серебряных звезд и радужные ленты на мундирах офицеров, ожидавших меня, производили впечатление. Я был единственным присутствующим гражданским лицом.

Пятеро мужчин, собравшиеся вместе, были генералами двух и трех звездного типа. Все мы ожидали скорого прибытия четырехзвездного генерала Гарольда Джарретта, начальника штаба армии США.

Ни один из собравшихся офицеров со мной не разговаривал. Двое, которые продолжали поглядывать на меня через комнату, казались мне более чем любопытными по поводу моего присутствия. Их взгляды были мрачными и откровенно настороженными. Было довольно ясно, что меня не особенно приветствовали.

Я продолжал смотреть в один из углов хорошо освещенной комнаты с ковровым покрытием.