Я покачал головой, потом с нажимом повторил:
— Расскажи мне, что вообще из себя представляет всё царство Регнум?
Топор навернулся, едва не вылетев из ослабевших рук, и я понял, что пора на «подзарядку». Так я называл выход из ущелья и возвращение в меру человека. Сидя самым настоящим суперменом на склоне и впитывая энергию радостного Инфериора, я довольно быстро пришёл в норму.
Солнце всё так и искрилось на снегу, заставляя жмуриться. Виды гор вокруг навевали мне великие мысли, но про свою просьбу я не забыл.
Я, продолжая втягивать энергию земли, сказал:
— Давай про материнские стихии.
Белиар напомнил, что демонам недоступна стихия земли, поэтому в моих жилах он впервые её ощущает.
Земля подо мной слегка завибрировала, словно где-то было землетрясение. Прищурившись, я попытался рассмотреть, как далеко внизу, за маревом облаков, ползёт та самая змея. Ползёт, оставляя за собой такую борозду, где можно самолет приземлить.
Отсюда она казалась не больше муравья, но даже здесь ощущалась её мощь. Конечно, змее было далеко до Апепа по величию, но все же…
Я попробовал отсюда посмотреть меру ползучей твари. Дрожь земли прекратилась, и змея замерла на месте.
Я испуганно отозвал взгляд. Действительно, ну его на хрен.
Змея поползла дальше, оставляя на пределе зрения тонкий след. Пронесло, как говорится.
— А ангелам доступны материнские стихии?
Я почуял, как Белиар чуть усмехнулся.
Земля подо мной отозвалась радостью, будто кивнув словам демона.
Встав, я снова направился в ущелье. Мозоли на руках удивительным образом уже заросли, а сила так и струилась в жилах, ей будто не терпелось снова приняться за работу.
Но едва я пересёк незримый барьер, где снова накатилась усталость.
По ощущениям обычного нуля, я отдыхал всего минут пять. Ладно, хоть ладони остались целыми.
— Продолжай, демон.
Усмехнувшись, я решил пройти дальше по ущелью. После коридора с ледяными колоннами открылось место битвы с Безликими. Тел давно не было, но здесь осталось то, что я не забрал.
Длинный, изогнутый как сабля, клинок Безликого неплохо лежал в руке. Копья у меня подходящего пока нет, так что пригодится. Я собрал доспехи Безликих и отнес весь этот ворох к выходу из ущелья.
Затем снова топор и лёд. Замах, удар, замах, удар…
— Давай так. Что такое Медос?
Мои брови подпрыгнули. Всё-таки, новость, что боги тут не в единственном числе, меня немного удивила. А как же то, что Абсолют один?
— Так объясни.
Сказанное Белиаром слово неожиданно нарисовало мне картинку. Понятно, эти боги — просто сверхсущества, сидящие в импровизированном Олимпе — Целесте.
— И сколько их, этих богов?
— Дерьмо нулячье! — выругался я, саданув ещё сильнее.
Топор чуть не вылетел из непослушных рук.
— Да ничего! — зло рыкнул я.
Моя пятая точка подсказывала мне, что вот это вот «должно быть двенадцать» выльется в очередное «защитить тринадцатого».
У меня округлились глаза.
— Рассказывай, Белиар!
В который раз я пожалел, что не могу залезть в его воспоминания.
Белиар, усмехнувшись, поведал, что раньше дьяволов в Тенебре было больше. Но война, случившаяся ещё на заре времён, неплохо так почистила Тенебру.
Я только ещё больше путался, но голова вдруг выдала неожиданную задумку.
— Постой, а боги… это ведь…
— Твою-то мать, — я прикусил губу, — Это что, если я продолжу подниматься по мере, то могу стать таким сверхсуществом?
Белиар расхохотался, и слушать его смех было обидно.
— Ага, из нуля тоже невозможно…
Я только упрямо поджал губы.
— Что-то я не ощущаю здесь их мощи. Такое чувство, как будто их нет.
— Кого?
— Какими мирами? Абсолют же создает…
— То есть, даже если бога сюда спустить…
— Частица Абсолюта, — кивнул я.
— А сейчас?
— То божество в белой пустыне сказало, что Абсолют всегда один.
— Ясно. То есть, что-то происходит, и никто не может понять, что.
— Ага, все, кроме одной.
— В смысле? С божеством из Целесты?
Звучало так, будто самого ценного сотрудника, который вывез на себе столько работы, мало того, что прокатили с премией, так ещё и нагрели с зарплатой.
— А этих ангелов разве не воскресят? — с сомнением спросил я, вспомнив о таинственном властелине.
— В смысле другие заметили?
Я только качнул головой.
— Да что же они делят-то, эти твои боги?
— И мой, родной мир?
Договорить нам не дали. Я уже потратил пару часов, освободив только обмякшую руку, когда меня позвали. Звонкий голос Хильды эхом прокатился по ущелью:
— Марк!
Мне почудилось, или я услышал нотки радости в её голосе? В последнее время Волчица только злилась или грустила.
Со вздохом посмотрев на сбитые в кровь руки, и ощутив, как опять ломит всё тело, я понял, что действительно нужен перерыв.
Выйдя из ущелья, я опять ощутил приятное течение силы по венам. О, Инфериор, как же я тебе рад.
Хильда и Фолки стояли возле Арне, лежащего на снегу. Он был без сознания, его доспех на груди был пробит и отливал спёкшейся кровью. Бледный, почти синий парень, но живой.
— Я думала, он мёртв! — Хильда всплеснула руками, потом подскочила, умоляюще заглянула в глаза, — Помоги ему, первый перст!
Фолки тоже смотрел на меня с надеждой.
Я только вздохнул. Как быстро всё изменилось, теперь я для них — великий кудесник.