Помоги проекту - поделись книгой:
— Не спешите, — отозвалась Ева.
— Понимаете, мы подруги. Как Жанна и Ивонн. Это не было… Мы с Элизой были не просто хозяйкой и прислугой. Ее родители…Ее мать живет в нижней части города с отчимом Элизы. А отец Элизы… он в Филадельфии. Я могу… я могу с ними связаться. Мне кажется, им лучше услышать это от меня. А кроме того, мне надо позвонить Лютеру. Я должна ему сказать.
— Вы уверены, что справитесь с этим сами? — спросила Ева.
— Она сделала бы то же самое для меня. — Голос Диэнн сорвался, но она плотно сжала губы и удержалась от слез. — Она позаботилась бы о моей девочке, и я ее дочку никому не отдам. Она бы… О боже, как это могло случиться?!
— Она когда-нибудь жаловалась вам на личные проблемы? Может, ее что-то тревожило? Кто-нибудь приставал к ней, угрожал?
— Нет. Нет. Она бы мне сказала, но… Элизу все любили.
— Она с кем-нибудь встречалась, общалась? Ходила на свидания?
— Нет, никаких свиданий у нее не было. Она прошла через трудный развод и хотела создать стабильную семейную обстановку для своей дочери. Только об этом и думала. «Отдохнуть от мужчин» — так она это называла.
— Может быть, она кому-то отказала, кого-то оттолкнула?
— Насколько я знаю, нет… Ее что,
— Медицинский эксперт еще не установил… — начала Ева, но Диэнн перебила ее, с силой схватив за руку:
— Вы знаете правду! Не смейте от меня скрывать! Элиза была моей подругой.
— Да, есть признаки того, что она была изнасилована.
Пальцы, стискивающие руку Евы, неудержимо задрожали и разжались.
— Найдите его. Найдите его и заставьте заплатить!
— Я непременно его найду. Если хотите помочь — подумайте хорошенько. Я хочу, чтобы вы вспомнили. Может, что-то есть… даже если вам это кажется мелочью. Может, она что-то сказала, хотя бы мимоходом.
— Она не стала бы терпеть, она бы сопротивлялась, — уверенно заявила Диэнн. — Муж обращался с ней жестоко, Элизе пришлось консультироваться с психотерапевтом. Ей помогли, и она его оставила. Она могла постоять за себя. Она бы сопротивлялась.
— Так и было. Она сопротивлялась. Где ее бывший муж?
— Хотела бы я сказать, что он горит в аду, но он сейчас на Карибских островах со своей очередной куколкой. Он там живет, управляет каким-то магазином спортивного снаряжения для подводного плавания. Он ни разу не видел собственной дочери. Ни разу! Элиза была на восьмом месяце, когда подала на развод. Я не отдам ему эту девочку. — Теперь в глазах Диэнн зажегся боевой огонек, и голос зазвучал тверже. — Пусть только попробует получить опеку над ней, я буду с ним драться. Уж хоть это я могу для нее сделать.
— Когда он давал о себе знать в последний раз?
— Несколько месяцев назад, когда в очередной раз задержал алименты на ребенка. Жаловался, скандалил, что она тянет с него деньги, а сама как сыр в масле катается. — Диэнн судорожно вздохнула. — Деньги шли прямо на счет, открытый на имя Ивонн, ей на учебу. Ему такое, разумеется, даже в голову не пришло.
— Вы с ним когда-нибудь встречались?
— Нет, этой сомнительной чести я не была удостоена. Насколько мне известно, он четыре года не был в Нью-Йорке. У меня мысли путаются, — призналась она. — Но это пройдет. Я вам обещаю, я все хорошенько обдумаю и сделаю все, чтобы помочь вам. А теперь мне надо позвонить мужу. И надо обдумать, как мне сказать Ивонн, когда она проснется. Как сказать Ивонн и Жанне.
— Нам нужно осмотреть ее комнаты, ее вещи. Завтра, в течение дня. Вас это не затруднит?
— Нет. Я пустила бы вас прямо сейчас, но… — Диэнн оглянулась на закрытую дверь. — Я хочу, чтобы Ивонн выспалась как следует.
Ева встала.
— В таком случае прошу вас связаться со мной завтра утром.
— Да, непременно. Простите, у меня совершенно вылетело из головы ваше имя.
— Даллас. Лейтенант Даллас и детектив Пибоди.
— Да, верно. Когда я открыла вам дверь… Господи, теперь мне кажется, что это было сто лет назад. — Диэнн тоже встала и внимательно вгляделась в лицо Евы. — По-моему, мы знакомы. Не знаю, то ли мы действительно встречались, то ли мне это кажется, потому что вы здесь уже сто лет.
— Мы встречались на каком-то благотворительном обеде.
— На благотворительном обеде? Ах да, конечно! Рорк! Вы жена Рорка. Люди говорят: «коп Рорка». Простите, у меня голова не работает.
— Без проблем. Мне очень жаль, что нам пришлось снова встретиться при таких обстоятельствах.
В глазах Диэнн вновь вспыхнул боевой огонек.
— Когда люди сплетничают о «копе Рорка» за коктейлями и канапе, они говорят, что эта женщина внушает страх, что лучше держаться от нее подальше и что она совершенно не знает жалости. Это описание соответствует действительности?
— Более-менее.
— Вот и хорошо. — Диэнн опять взяла Еву за руку и крепко сжала. — Теперь вы и мой коп тоже.
— Нелегко ей придется в ближайшее время, — заметила Пибоди, пока они спускались в лифте. — Но, мне кажется, она справится, когда придет в себя.
— У нее есть хребет, — согласилась Ева. — А нам с тобой стоит проверить бывшего мужа. Может, он все-таки решился навестить Нью-Йорк. Поговорим с ее родителями, с другими подругами. Расспросим Вандерли о ее расписании и привычках.
— Вряд ли это было случайное убийство. Глаза, перетаскивание, поза. Все это не может быть случайным. Это было спланировано. Но я не думаю, что это была личная месть.
— Согласна. — Они пересекли вестибюль, вышли из дома и направились к поджидавшей полицейской машине. — Мейплвуд гуляет с собакой по вечерам. У нее это вошло в привычку. Убийца обратил на нее внимание. Заметил, что прогулки происходят регулярно. Он ее подстерег. Он знал, что собака ему ничем не грозит, или придумал способ от нее избавиться.
— Вы когда-нибудь видели этих карликовых пуделей? Они помещаются в чайной чашке.
— Но зубы-то у них есть?
Ева остановилась возле машины и огляделась по сторонам. Улица была хорошо освещена. Полицейский патруль курсировал по ней регулярно. Швейцары дежурили у подъездов круглые сутки. В десять вечера — время нападения — уличное движение было довольно оживленным.
— Итак, она пошла в парк с собакой. Углубляться не стала, но в парк все-таки вошла. Никаких опасений — она живет поблизости, знает этот район. Возможно, она старалась держаться поближе к улице, но все-таки недостаточно близко. Он должен был действовать быстро. Значит, был готов. Значит, ждал. — Ева сошла с тротуара и вошла в парк, стараясь вообразить, как это было. — Она пустила собаку обнюхивать кустики, делать свои собачьи делишки. Прекрасный вечер; ей, вероятно, хотелось просто подышать воздухом, побыть наедине с собой. Может, они с Диэнн и подружки, но все-таки она там работала.
Тяжело работала, это видно по рукам. Приятно ведь иногда побыть одной. Она решила немного задержаться. Побродить. — Ева направила луч фонаря на огороженное барьерами место нападения. — Он дождался, пока ее не стало видно с улицы. Убил собаку, или собака убежала.
— Убил собаку? — ахнула Пибоди. Ева лишь покачала головой.
— Он избивает, насилует, убивает и уродует женщину. Вряд ли его остановит такая мелочь, как смерть собачонки.
— Господи.
Ева направилась обратно к машине. Теперь она могла съездить домой переодеться — до дома было ближе, чем до управления. К тому же это спасет ее от появления на работе в этом унизительном наряде. Такой возможностью пренебрегать нельзя.
— Мы можем вместе доехать на патрульной до моего дома. Соберем все, что у нас есть, соснем пару часов и завтра с утра пораньше начнем со свежими силами.
— Мне все ясно. Даже то, о чем сказано не было. Вы не хотите ехать в управление в вечернем туалете.
— Умолкни, Пибоди!
2
Был уже шестой час утра, когда Ева на цыпочках вошла в свою спальню. Раздевшись на ходу и бросив вещи по дороге, она тихонько заползла в постель.
Она двигалась совершенно бесшумно, матрац почти не прогнулся под ее весом, но руки Рорка сразу обвились вокруг, он притянул ее к себе.
— Я не собиралась тебя будить. Хочу поспать пару часов. Пибоди устроилась в своей любимой гостевой спальне.
— Ну тогда закрой глаза. — Он провел губами по ее волосам. — Спи.
— Два часа, — пробормотала Ева. И мгновенно заснула.
Ее следующей более или менее связной мыслью было: «Кофе». Она чувствовала его соблазнительный аромат. Он прокрался в ее ноздри, как любовник, взбирающийся по увитой цветами решетке. Она заморгала, открыла глаза и увидела Рорка.
Он всегда поднимался раньше ее и обычно успевал надеть один из своих роскошных костюмов хозяина мира. Но на этот раз он не сидел за компьютером в малой гостиной, примыкавшей к спальне, не просматривал за завтраком ранние биржевые сводки. Он сидел на краю постели и смотрел на нее.
— В чем дело? Что-то случилось? Было еще одно…
— Нет. Успокойся. — Он схватил ее за плечо и толкнул обратно на кровать, когда она начала подниматься. — Считай, что я твой будильник с дополнительной функцией подачи кофе в постель. — И он передвинул чашку, чтобы она смогла ее увидеть.
—Дай!
Рорк подал ей чашку и подождал, пока она сделает первый, жизненно необходимый глоток.
— Знаешь, дорогая, если кофеин когда-нибудь будет внесен в список запрещенных веществ, тебя объявят наркоманкой.
— Пусть они только посмеют запретить кофеин! Я их всех перестреляю, и проблема снимется сама собой. Как понимать подачу кофе в постель?
— Я люблю тебя.
— Ну и дурак. — Ева отпила еще глоток и усмехнулась.
— Не лучший способ убедить меня принести тебе вторую чашку.
— А я скажу, что тоже тебя люблю?
— Вот это могло бы сработать. — Рорк провел пальцем по темным кругам, уже проступившим у нее под глазами. — Вам требуется больше, чем два часа сна, лейтенант.
— Это все, что я могу себе позволить. Ладно, потом высплюсь. Когда-нибудь. Мне надо принять душ.
Ева встала и взяла с собой в ванную чашку с остатками кофе. Рорк услышал, как ударила по кафелю струя воды, включенной на полную мощность, и лишь покачал головой, поражаясь этой ее привычке поливать себя кипятком по утрам, чтобы взбодриться.
Надо будет позаботиться, чтобы она поела перед уходом. Рорк мог лишь надеяться, что не придется связывать ее по рукам и ногам, чтобы силой впихнуть в нее хоть немного еды.
Только он начал программировать микроволновку, как у него за спиной раздались быстрые крадущиеся шаги.
— Готов поклясться, у тебя в голове встроен чип, подающий сигнал, стоит кому-нибудь хотя бы вспомнить о еде. — Рорк бросил взгляд на раскормленного кота, просительно трущегося о его ногу. — И нечего прикидываться сиротой, я прекрасно знаю, что тебя уже покормили в кухне.
Урча, как двигатель мощного лимузина, Галахад принялся еще энергичнее тереться о хозяйскую ногу. Не обращая на него внимания, Рорк сунул в микроволновку гренки по-французски. Он знал, что от этого лакомства Еве трудно будет отказаться. Специально для кота он добавил пару ломтиков бекона.
Ева вышла из ванной в коротком махровом халате.
— Я что-нибудь перехвачу в управлении, пока… — Она принюхалась и заглянула в печку. — Это удар ниже пояса!
— Ага. — Рорк сбросил с соседнего стула Галахада, решившего, что приглашение относится к нему. — Я не тебя имел в виду. Сядь, Ева. Ты можешь пожертвовать четверть часа на завтрак.
— Допустим. К тому же мне надо ввести тебя в курс дела. Это сэкономит время. — Она села, щедро полила гренки сиропом и отодвинула кота, который взгромоздился на стол и теперь подбирался на брюхе к ее тарелке. — Жертва работала на Лютера и Диэнн Вандерли.
— Из «Антиквариата Вандерли»?
— Я запросила его данные. Да, там так и было сказано. Насколько хорошо ты их знаешь?
— Я широко пользовался услугами фирмы Вандерли, когда обставлял этот дом. Да и другие дома тоже. Консультировался главным образом с его отцом, но я знаком с Лютером и с его женой. Не назвал бы их близкими друзьями, скорее приятными знакомыми. Лютер, безусловно, знает толк в своем деле, а сейчас оно целиком перешло в его руки, и он занят по горло. В общем-то, милые люди, особенно Диэнн. Неглупая и очаровательная женщина. Они в списке подозреваемых?
Ева пожала плечами:
— Судя по всему, Лютер в момент убийства был в Мадриде. Жена в моем списке не фигурирует, если только она не актриса, достойная «Оскара». Они с жертвой были скорее подругами, чем хозяйкой и служанкой. Она очень тяжело пережила известие, но выстояла. Она мне понравилась.
— Смею тебя заверить, насколько я знаю Лютера, он не подходит на роль насильника, а уж тем более убийцы, вырывающего глаза у жертвы.
— А он подходит на роль мужа, заводящего шашни с прислугой за спиной у жены?
— Никогда не знаешь наверняка, с кем мужчина способен завести шашни за спиной у жены. Но Лютера я бы заподозрил в последнюю очередь. Нет, он не из таких. Похоже, они вполне довольны друг другом. Кажется, у них есть маленький ребенок.
— Девочка, четыре года. Столько же, сколько дочке жертвы. Диэнн Вандерли предстоит очень трудное утро.
— У жертвы, есть муж?
— Бывший. Живет на Карибах. Обвинялся в жестоком обращении. Мы присмотримся к нему поближе.
— А любовник?
— Если верить Диэнн, нет. Насколько нам известно, жертва, Элиза Мейплвуд, вышла из дома между десятью вечера и полуночью погулять с собачкой. Точное время установим по записям охранной системы дома. Прошла в парк, где он ее и схватил. Он явно ее поджидал, иначе быть не могло. Напал на нее, изнасиловал, задушил, потом перенес на скалистый берег, уложил в молитвенной позе — и нанес последний штрих. Глаза — это какой-то символ? — спросила Ева. — «Зеркало души», «око за око»… А может, это какой-то извращенный религиозный ритуал? Или просто сувенир?
— Тебе понадобится Мира.
— О да. Она все-таки крупнейший в городе полицейский психолог. Подключу ее к делу сегодня же утром. — За разговором Ева съела все, что было у нее на тарелке, и поднялась. — Может, нам повезет, и окажется, что это единичный случай.
— А почему ты думаешь, что нет?
— Слишком все точно продумано. Слишком много символов. Глаза, поза, красная ленточка… Не исключено, что все это как-то связано напрямую с Элизой Мейплвуд, но, я думаю, это скорее имеет отношение к убийце, а не к жертве. Возможно, Элиза подходила ему по типу: физически, по своему происхождению, по образу жизни, что-то в этом роде.
А может, ему хватило того, что она женщина и просто попалась под руку.
Поделиться книгой: