Он понял, что спал всего час или два, но мертвым сном. Дейрдре, да будут добры к ней небеса, была неутомима, и в течение ночи ему много раз пришлось повторять свой урок. «Жаль, — думал принц, — что она ушла так рано. Думаю, меня вполне хватило бы еще на один».

Он встал, чтобы открыть шторы. Судя по тому, что все люди уже занимались своими обычными делами, дело шло к полудню. Здесь невозможно было определить время по солнцу, поскольку интенсивность света оставалась практически одинаковой с рассвета до заката. Он всегда был рассеянным и неярким из-за белесой пелены, закрывающей небо и солнце. С неба бесконечно падали редкие снежинки…

Как сумела она к этому привыкнуть? День за днем, в холоде и сумерках… Как ей удается сохранять рассудок и, даже более того, быть довольной такой жизнью? Почему такая хорошая королева и любящая женщина обречена жить без тепла?

Принц обернулся, рассматривая комнату. Ночью он не обратил внимания на то, что его окружало. Для него существовала только она… Девушка жила очень просто. Некогда дорогие ткани обветшали и кое-где протерлись. Вчера вечером обеденная зала сияла золотом и серебром, но в комнате Дейрдре подсвечники были сделаны из простого металла, а таз для умывания был глиняный. В комнате были один стол и один стул. Гардероб, сундук, стоящий в изножье кровати, и саму кровать украшала искусная резьба — прекрасная вязь из роз.

Принц не увидел ни красивых бутылочек, ни шелков, ни шкатулок с безделушками. Дейрдре позаботилась о том, чтобы комната, отведенная гостю, соответствовала его происхождению, но сама она жила так же скромно, как и ее люди. У придворных дам его матери покои были богаче и роскошнее, чем у этой королевы.

Когда они обедали, на девушке были ювелирные украшения. Даже сейчас он отчетливо помнил, как сияли и переливались драгоценные камни. Но какую ценность имели для нее бриллианты и жемчуг? Здесь их нельзя продать или обменять. Они не прибавят еды на стол, их сияние не согреет озябших рук…

Принц умылся водой, которую Дейрдре налила для него в таз, потом оделся. На стене висел вылинявший от времени гобелен. Розовый сад в полном цвету… Вытканный шелком, он был великолепен. Цветы, полные жизни, — пышный летний рай, запечатленный в момент своего расцвета. Еще на гобелене была изображена женщина, сидящая на усыпанной драгоценными камнями скамейке под нависшими ветвями огромного, буйно цветущего розового куста. И мужчина, преклонивший колени и протягивающий ей красную розу. Принц провел пальцами по ткани и подумал, что, не задумываясь, отдал бы жизнь за возможность подарить Дейрдре хотя бы одну красную розу.

Слуга показал ему комнату Филэна. Маленький бард делил ее с целой ватагой мальчишек. Сейчас других детей в комнате не было, а Филэн сидел на кровати в компании Дейрдре. Комната была маленькой, отметил Кайлер, но там было намного теплее, чем в спальне королевы.

Дейрдре уговаривала Филэна выпить бульон и весело хохотала, глядя на его гримасы.

— Лягушка!

— Нет, моя госпожа. Обезьяна. Как в той книге, которую вы мне дали, — он оскалил зубы, и королева снова рассмеялась.

— Даже обезьянам нужно есть.

— Но они едят длинные желтые фрукты!

— Тогда представь, что это длинный желтый фрукт, — она ловко сунула ложку бульона мальчишке в рот.

— Он невкусный, — скривился тот.

— Я знаю. Лекарство немного портит вкус, но моей любимой обезьянке нужно есть, чтобы к ней вернулись силы. Пожалуйста, ради меня!

— Только ради вас, моя госпожа, — мальчишка, тяжело вздохнув, взял в руки миску и ложку. — Потом мне можно будет немного поиграть?

— Завтра. Только завтра ты сможешь ненадолго встать.

— Как долго… — в его голосе звучала тоска. Кайлер сочувствовал мальчику. Он сам не так давно был мальчишкой и помнил, как это скучно — валяться в постели.

— Раненому солдату нужно поправляться, чтобы быть готовым к следующей битве, — заявил он, направляясь к постели. — Разве не солдатом ты был, когда скакал на лошади по лестнице?

Филэн закивал, с восхищением глядя на нового гостя. В глазах мальчишки принц был великим воином, совсем как герои из старинных легенд.

— Да, милорд.

— Знаешь ли ты, что твоя госпожа целых три дня держала меня в постели, когда я попал к ней раненым? — принц присел на край кровати, наклонился и понюхал содержимое миски. — И заставляла меня есть точно такой же бульон. Это жестоко, но солдатская жизнь полна трудностей.

— Филэн не будет солдатом, — твердо сказала Дейрдре. — Он поэт, бард.

— Ах вот как, — Кайлер почтительно склонил голову. — Действительно, нет человека более важного, чем бард.

— А разве он важнее, чем солдат? — глаза Филэна расширились от удивления.

— Барды рассказывают истории и поют песни. Без них мы ничего не знали бы о прошлом.

— Я сочиняю рассказ о вас, милорд, — мальчишка и не заметил, как покончил с бульоном. — И о том, как вы, раненый, явились издалека и проехали через Забытый лес, и о том, как моя госпожа вас исцелила.

— Мне бы очень хотелось услышать этот рассказ, когда он будет готов.

— Выздоравливая, ты как раз сможешь его закончить, — Дейрдре с удовлетворенной улыбкой взяла пустую тарелку и встала. На прощание поцеловала мальчика в лоб.

— Вы еще вернетесь, госпожа?

— Конечно. А сейчас отдыхай, и пусть тебе приснится твой рассказ. Потом я принесу тебе новую книгу.

— Поправляйся, маленький бард, — Кайлер взял Дейрдре за руку и вывел ее из комнаты.

— Ты рано встала, — заметил он.

— У меня очень много дел.

— Я поймал себя на том, что завидую десятилетнему мальчишке.

— Филэну почти двенадцать, просто для своего возраста он маленький.

— Неважно. Со мной ты не сидела и не кормила меня бульоном с ложечки. И в лоб не целовала, когда я почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сесть в постели.

— Но ты ведь никогда не был таким милым.

— Теперь я был бы самым покладистым больным, — принц поцеловал Дейрдре и удивился, отметив, что она не покраснела и не смутилась в отличие от большинства женщин на ее месте. Вместо этого она страстно ответила на поцелуй, вновь пробудив в нем желание.

— Уложи меня в постель, и я покажу тебе, чего стоит мое обещание.

Она засмеялась и легонько оттолкнула его.

— С этим придется подождать. У меня есть обязанности.

— Я помогу тебе.

Выражение ее лица смягчилось.

— Ты уже мне помог. Но если ты настаиваешь, идем. Я найду тебе работу.

Глава 8

Работы действительно было много. В течение дня принц Кайлер ухаживал за курами и козами, сгребал навоз в аккуратные кучи, таскал к низкому очагу бесконечные ведра снега, складывал в поленицу драгоценное топливо. В первый день принц неожиданно для себя выбился из сил очень быстро. На следующий день мышцы, отвыкшие от движения, нестерпимо болели. Но у его мучений был и свой плюс: по вечерам Дейрдре натирала его тело одним из своих бальзамов, благодаря чему последующие занятия любовью становились скользкими и веселыми.

В постели Дейрдре была чистым наслаждением. В моменты близости принц не видел в ее глазах грусти. Ее смех, который ему так хотелось услышать, звучал очень часто.

Понемногу принц познакомился с ее людьми. Он не уставал удивляться тому, что в их душах не было и капли горечи. Они были одной семьей — кто-то ленивый, кто-то мрачный, но они всегда поддерживали друг друга. Принц понял: жители замка твердо знают, что их жизнь зависит от общих усилий. «Это, — подумал Кайлер, — еще один талант Дейрдре. У народа замка хватает силы встречать каждый новый день потому, что у их госпожи силы воли в избытке». Его солдаты, несмотря на боевую закалку и храбрость, вряд ли вынесли бы однообразие и тяготы такой жизни.

Принц нашел Дейрдре в ее саду. И хотя обязанности по посадке и уходу за растениями были разделены между несколькими людьми, как и вся работа в замке Розы, он знал, что девушка часто там работала или просто гуляла.

Вот и сейчас она осторожно поливала талой водой свои саженцы.

— У вас стало одной козой больше, — принц посмотрел на свою заляпанную рубашку. — Я впервые присутствовал при окоте. Дейрдре выпрямилась, потирая поясницу.

— Малыш и коза в порядке?

— Да, живы и здоровы.

— Почему меня не позвали?

— В этом не было необходимости. Дай-ка мне это, — он отобрал у девушки ведро с водой. — Твои люди усердно работают, Дейрдре, но далеко не так усердно, как их королева.

— Возиться в саду — удовольствие для меня.

— Это я уже заметил, — Кайлер взглянул вверх на стеклянный купол. — Интересное изобретение.

— Дело рук моего дедушки, — раз уж принц взялся за ведро, Дейрдре решила заняться сбором репы. — Говорят, что любовь к садоводству он унаследовал от матери. Это она спланировала и посадила розовый сад. Меня назвали в ее честь. В молодости дедушка много путешествовал, беседовал со знаменитыми строителями и учеными и многому научился. Думаю, он был великим человеком.

— Я слышал о нем, но думал, что это всего лишь легенда, — Кайлер обернулся к Дейрдре, которая складывала репу в мешок. — Поговаривали, что он был волшебником.

На ее губах появилась легкая улыбка.

— Возможно, магия передается по наследству. Я не знаю. Я знаю только, что он собрал большую библиотеку и построил для своей матери этот купол, когда та стала слишком стара, чтобы возиться с землей на улице. Здесь она могла высевать семена задолго до наступления весны и выращивать цветы, которые очень любила. Должно быть, ей было очень приятно работать здесь зимой, когда ее розы и другие цветы спали.

Присев на корточки, девушка осмотрела грядки. Взгляд задержался на несчастных, бледных маргаритках, которые были для нее дороже рубинов.

— Интересно, знал ли он, что однажды подарок, который он сделал своей матери, спасет его народ от голодной смерти?

— У нас заканчивается топливо.

— Я знаю. На днях мужчины срубят еще одно дерево, — ей всегда было больно отдавать такой приказ, потому что поход в лес с топором означал, что там стало на одно дерево меньше. Забытый лес был большим и густым, но молодые деревья никогда не вырастут на смену срубленным, значит, когда-нибудь лес исчезнет.

— Дейрдре, сколько лет вы сможете так прожить?

— Столько, сколько потребуется.

— Этого недостаточно! — он отшвырнул ведро и схватил ее за руки. Принц и сам не подозревал о том, что гнев все это время продолжал медленно кипеть у него внутри. Сейчас он вырвался на свободу.

Дейрдре ждала этого. Несмотря на всю радость и нежность, которую ей дарил Кайлер, она знала, что эта буря неминуема. Буря, которая завершит отпущенное им время. Теперь он был практически здоров. Воинственному принцу невыносимо скучное, монотонное существование…

— Этого достаточно, — спокойно сказала она, — потому что это все, что у нас есть.

— Скажи мне, сколько? — настаивал он. — Десять лет? Пятьдесят?

— Столько, сколько нам отпущено.

Не обращая внимания на все ее попытки освободиться, принц перевернул руки девушки ладонями вверх.

— Твои руки покрыты мозолями потому, что ты таскаешь ведра, как какая-нибудь молочница.

— По-твоему, мне надо сидеть на троне, сложив мягкие, белые ручки, пока мои люди работают?

— Есть и другой путь.

— У меня нет.

— Поедем со мной! — он так сильно сжал ее запястья, словно от этого зависела его жизнь.

О, сколько раз она видела этот миг в своих самых потаенных, самых запретных мечтах! Уехать с ним, лететь через лес вперед, к солнцу, зелени и цветам! К лету…

— Я не могу. Ты сам прекрасно знаешь, что не могу.

— Мы найдем дорогу! Когда мы доберемся домой, я возьму людей, лошадей и провизию. Я вернусь за твоими людьми, клянусь тебе.

— Ты найдешь путь домой, — Дейрдре положила ладони ему на грудь, слушая, как стучит его сердце. — Я верю в это. Если бы я не была в этом уверена, я приказала бы заковать тебя в цепи, чтобы не дать уйти. Я не позволила бы тебе рисковать жизнью. Но вернуться сюда…

Она покачала головой и отвернулась, освобождаясь из его объятий.

— Ты не веришь, что я вернусь?

Дейрдре спрятала глаза потому, что действительно не верила ему. Не до конца. Разве смог бы он повернуться спиной к солнцу и рискнуть всем, чтобы вернуться туда, где прожил всего несколько недель?

— Даже если ты попытаешься, мало шансов, что ты сможешь отыскать нас снова. Твой приезд — чудо. Твое безопасное возвращение домой будет следующим чудом. В одной жизни мне довольно будет двух. Просить о третьем я не буду.

Она гордо выпрямилась.

— Я не просила тебя провести со мной всю жизнь. Я не приму такой жертвы. Я пошлю с тобой лучшего из моих людей, самого сильного, если ты захочешь взять его с собой. Если ты дашь ему хороших лошадей и провизию, а боги покажут ему обратный путь, то я пришлю остальных.

— Но сама ты не уедешь?

— Я должна остаться здесь, а ты должен уйти. Так нужно, — Дейрдре обернулась, и, хотя ее голос дрожал от подступивших слез, глаза девушки были сухими.

— В легенде сказано, что, если я уеду отсюда, пока здесь властвует зима, замок Розы скроется из виду и все здесь будет навечно сковано морозом.

— Чепуха.

— Ты так думаешь? — Дейрдре указала на белое небо, простирающееся над куполом. — Как ты можешь быть в этом уверен? Я королева этого мира, и я же его пленница.

— Тогда прикажи мне остаться! Все, что тебе нужно сделать, просто сказать мне.

— Я этого не сделаю. И ты не можешь это сделать. Во-первых, судьбой тебе предначертано стать королем. В твоих мыслях и в твоем сердце я видела корону, которую ты однажды наденешь. И потом, твоя семья в горе и твой народ скорбит о тебе. Мысли об этом всегда будут отравлять то, что было нам даровано судьбой. Ты все равно уйдешь, рано или поздно.

— Ты так мало веришь в меня… Я хочу спросить тебя, Дейрдре, ты любишь меня?

Глаза девушки заблестели, но она не позволила слезам пролиться.

— Ты дорог мне. Ты зажег свет в моей душе.