Зеноби

Но комплимент не преминула отпустить, стоило мне открыть занавеску, чтобы забрать из ее рук джинсы и футболки:

— А ты прямо модель, — восхищенно произнесла она, окидывая меня взглядом. — Только не понимаю, зачем тебе бразильяна, тебе стринги надо, а еще лучше танга подойдет, — она разглядывала трусы, выбранные мной, примерку которых я планировал в номере.

— Я же на отдыхе, — с нервным смешком ответил я, не понимая, насколько это правильный ответ в данной ситуации. Судя по молчанию, девушку ответ удовлетворил. У меня возникли сомнения, что я в них смогу влезть в джинсы, голенища казались уже рукавов рубашки. Но джинсы сели на меня, сели так плотно и хорошо, что я несколько раз покрутился перед зеркалом, не слишком ли вызывающе они на мне сидят.

Примерил футболку и первую, и вторую, обе были ничего и смотрелись неплохо. Выйдя из примерочной, я увидел Марию уже у кассы, обслуживающую кого-то. И только подходя к ней, вспомнил, что и обуви у меня нет. Выбрал простые женские сандалии, на манер древнеримских.

Свою старую рубашку и шорты я решил взять с собой, вдруг пригодятся. Мария, отпустила покупательницу, подошла ко мне:

— Сандалии не подходят, — сказала она, осмотрев меня.

Порывшись в куче обуви, выбрала мне другие, практически без тесемок, этакая подошва и две поперечные загогулины на месте пальцев. Я не стал спорить, я вообще хотел взять кроссовки, но их в магазине нет, к тому же я не знал, во сколько обойдутся мне покупки.

— Двести девяносто динаров, — озвучила наконец Мария, и я отсчитал три сотни из своих имевшихся.

— Сдачу не надо, — сказал я, надеясь, что девушка оценит мой жест. И было это сделано из чисто корыстных побуждений. В этой стране у меня нет друзей, и я надеялся извлечь какую-то пользу из доброжелательной русскоязычной соотечественницы.

— Шухрат! ой, спасибки, — рассмеялась девушка, а потом продолжила: — Столько с арабами общаюсь, что уже думаю на арабском.

— Мари, ты когда заканчиваешь работу? — спросил я.

— В шесть, а что?

— Я хотел-л-ла пригласить тебя посидеть в кафешке.

— На территории отеля нам нельзя быть вместе с постояльцами, но через метров сто от него есть небольшой ресторанчик. Мы можем встретиться в полседьмого, если хочешь, — обрадовалась девушка.

— Отлично, — мне понравилось, что она так охотно поддержала контакт. — Я буду ждать тебя. Значит, в полседьмого у ресторанчика? Буду ждать в начале седьмого.

— Ок, — Мария замялась, словно хотела что-то добавить, но в этот момент в магазин вошла пожилая супружеская чета, и продавщица поспешила к ним с дежурной улыбкой.

Положив свои старые вещи в пакет, который мне выдали бесплатно, я вышел из магазина и только тогда ощутил дикое чувство голода. Время близилось к полудню, а я не ел со вчерашнего вечера. Желание поесть все- таки не победило осторожности, и я поднялся в свой номер, на счастье, не встретив никого по дороге.

Глава 3

Вживание в роль

Я какое-то время бесцельно слонялся кругами, пытаясь сконцентрироваться и понимая, что я что-то упускаю. Стоп, мама. Она ждет, что я перезвоню, не хватало еще, чтобы она подняла тревогу. Взяв телефон, увидел, что мама звонила семь раз, кроме того, был еще пропущенный звонок от Андрея. Андрей — мой единственный близкий друг и палочка-выручалочка в то время, когда я оказывался на мели.

Так, вначале мама. Я быстро набрал текст в Ватсап: «Мама, прости за глупый розыгрыш утром, у меня все хорошо. Ну, почти. Разболелся зуб, отекла вся щека, врач все сделал, но рекомендовал не разговаривать и не нагружать едой несколько дней. Отдых отличный, скоро приеду, не переживай, родная. Андрей заедет за машиной, пусть забирает. Документы в моей комнате, в нижнем ящике стола. Все, целую».

Надеюсь, что мама поверит и не станет названивать, во что бы то ни стало пытаясь услышать мой голос. Она воспитывала меня сама, отец умер рано от рака легких, хотя никогда в жизни не курил. Будучи студентом, он переболел туберкулезом, очень берег свое здоровье, но вредная работа на оборонном заводе его доконала. Мы не знали, чем именно занимался отец, но пенсию по потере кормильца мама получала солидную, которая позволила нам при ее мизерной зарплате библиотекаря нормально жить.

Мама всегда жалела, что отец так рано ушел из жизни, она хотела еще и девочку. Я рассмеялся. И вот теперь мечта мамы осуществилась, но согласится ли она получить дочь ценой потери сына? Не думаю. Так, я отвлекся, мне надо не упиваться воспоминаниями, а решать, как жить дальше. Теперь надо наконец сконцентрироваться и решить, что мне делать дальше.

Итак, что я имею? А имею я весьма недурственное тело молодой девушки, которое, кстати, мне не терпелось внимательно осмотреть, больше ста тысяч рублей и свои мозги, которые, к счастью, не растерял. Чего у меня нет? Псориаза у меня теперь нет, принеслась откуда-то нелепая мысль. Но не такой же ценой! Нет у меня ни документов, ни малейшего понятия, как вернуться домой и как жить дальше. Это тело постоянное или временное? Кому оно принадлежало? Где мое собственное тело? Как я очутился в собственном номере, если тела тут не было?

Видел я фильм про обмен телами парня и девушки, но они были соседями и могли контролировать действия друг друга. В моем случае есть только неизвестность и полное непонимание случившегося. Да что такого со мной произошло, что я в одночасье сменил пол? Кому перешел дорогу, на какие высшие силы покусился? И как мне себя вести, чтобы в глазах окружающих выглядеть девушкой, а не медведем в женском теле? Вразумительного ответа в голову не приходило, и я начал вспоминать все поступки в своей жизни, которые могли повлечь за собой столь суровое наказание. За что вообще мстят так жестоко?

На ум приходила только месть обиженной девушки. Но я всегда расставался красиво, честно, не было слез и упреков, не бывало истерик. Мертвое море, при всей его целебности, волшебными свойствами не обладало, лечило псориаз и витилиго, но реинкарнациями не занималось, по крайней мере такие факты науке доселе неизвестны. У девушек столько заморочек: маникюр, эпиляция, месячные… Ужас, месячные! Когда они бывают, насколько это больно, как долго это длится? У меня не было ответов на такие вопросы. Что еще я мог сделать в моей жизни настолько плохого? Мысли метались как сумасшедшие: дом, работа, девушки, шеф, с которым поругался, сбитая собака на Подушкинском шоссе, море, Петра, старик с кальяном.

Старик! Я начал покрываться мурашками, вспоминая пронзительные карие глаза старика, и в голове снова прозвучало: «ant mlaon». Рахим говорил, что это проклятие. Но за что? Я ведь никого не задел, никого не оскорбил, не покушался на святыни. Стоп. Святыни. А может ли считаться Петра святыней? Я ведь там на колонну справил нужду малую. Но это абсурд! Наверное, я не первый, кто так сделал, и что-то я не слышал о переселениях душ из-за мочеиспускания не к месту. Но это единственное, что могло быть, ведь никаких других контактов со святынями, или с магами, или с чародеями у меня в жизни не было! А может, это старик виноват?! Но это просто старик, это не старик Хоттабыч, а местный бедуин, подрабатывающий розничной торговлей сувенирами. И лампы Алладина я у него не заметил.

Однако все это превращение случилось после визита в Петру. Может решение проблемы лежит на поверхности? Съездить снова в Петру, отмыть обоссанную колонну и извиниться перед стариком! Чем я рискую, несколькими часами поездки, а если сработает? В таком случае все возвращается на круги своя, и можно будет вновь наслаждаться жизнью. В любом случае, ничего иного мне в голову не приходило.

Я пошел в душ, решив ополоснуться перед обедом. Не удержавшись, подошел к огромному зеркальному шкафу, чтобы внимательно рассмотреть себя. А смотреть, если честно, было на что. В первый раз, будучи в шоке, я практически не обратил внимания на детали. Девушка, то есть я, была чертовски хороша. Небольшой, чуть вздернутый носик. Полные чувственные губы, густые волосы, густые ресницы. Плавные изгибы шеи, зубы в прекрасном состоянии, ровные, белоснежные. Трудно определить размер груди, если она у тебя оказалась впервые, но я предположил, после замеров рукой, что это второй размер. Грудь была упругой, лифчик скорее держал ее в тисках, нежели поддерживал.

«Вероятно, она занималась спортом», — мелькнула мысль после ощупывания груди и живота. Ногти на руках и ногах ухоженные, аккуратные, короткие. Светло-бежевый лак, видимо, нанесенный недавно, выглядел красиво. У меня определенно была талия, плавно переходящая в бедра. А вот бедра мне показались немного широковатыми. Или это слишком придирчивый, субъективный, ээ-э… женский взгляд? Возможно, так казалось на фоне узкой талии. Попа подтянутая и, насколько я мог видеть в зеркале, тоже очень красивая, выпуклая. А спереди, хм… аккуратный треугольник волос в зоне бикини притягивал взгляд, мужское естество не пропьешь. Удивительно нежная бархатистая кожа, без шрамов и татуировок, без ненавидимого мною и уродующего всех без исключения пирсинга.

Я остался доволен, такую девушку я не пропустил бы без внимания, видя ее со стороны. Только проблема была в том, что теперь эта девушка я, а сексуальных приключений на свою попу мне очень хотелось избежать. Мое состояние было похоже на слепого, внезапно обретшего зрение: в мире, оказывается, столько ярких красок! Это хорошо, что меня не закинуло в средневековье, где женщины были лишь чуть дороже домашней скотины, где свирепствовали чума и тиф, где даже короли купались лишь пару раз за всю жизнь. Мне, привыкшему к чистоплотности в мужском теле, было бы невероятно трудно в женском, да еще безо всех благ цивилизации наших дней.

Стоя под тугими струями воды, я размышлял: у меня в запасе неделя, та неделя, что оплачена в отеле. Это при условии, что никто не заинтересуется исчезновением Александра и у меня не попросят объяснений, прежде чем выбросить на улицу. Потом надо съезжать, точнее, по плану, надо возвращаться в Россию, но без паспорта об этом нечего и думать. Наивно было бы думать, что можно пойти в посольство или консульство и выложить послу: — Здравствуйте, я Светлых Александр, приехал отдохнуть на Мертвое море, но моя душа вселилась в тело неизвестной девушки. Организуйте мне, пожалуйста, выезд на Родину, и поскорее. В лучшем случае меня пошлют на буй. В худшем случае посадят на этот буй и потом все равно пошлют. Ситуация была патовая, мне надо возвращаться домой, но как это сделать, нет никакого понятия.

Я тщательно намылил грудь, любуясь тонусом, размером и формой. Рука скользнула в промежность: впервые за время моей жизни не последовало эрекции. Даже не верилось, что это мое тело. Такое красивое и такое незнакомое. Где-то в глубине таилась надежда, что это временное помутнение разума или глубокая кома, и все, что я вижу, следствие психотропного эффекта медикаментов. Но пока, ничего не поделаешь. Насухо вытеревшись и повязав полотенце на голову, я прошелся по комнате: картина, отразившаяся в зеркале, в другое время меня бы обрадовала, но сейчас была совсем другая ситуация.

«Интересно, а какие ощущения у девушек во время секса? — заинтересовался и сам же себе ответил: — У тебя есть прекрасная возможность проверить, раз ты сейчас способен думать на такие темы». Так, Александр, соберись: надо срочно вернуть свое тело, а то перспектива узнать все прелести женской жизни становилась неотвратимой, пугающей, хоть и одновременно волнующей. Нужен план и нужны действия. Я съезжу в Петру и попробую расколдовать себя, если это смена тела связана с храмом. Если это не сработает, придется думать, как убираться из страны, пока не оказался в каком-нибудь борделе. Не надо быть ясновидящим, чтобы понять, чем заканчивается жизнь девушки без документов, особенно если она симпатичная.

Закончив манипуляции по сушке волос, я оделся. Взял гостевую карточку и, так как на часах уже было начало первого, решил спуститься пообедать. Надо было еще найти Рахима и договориться о поездке в Петру. Несколько раз прошелся по комнате, стараясь идти без выпендрежа. Может, это анатомия виновата или особенности моей фигуры, но попа двигалась очень сексуально, при том что я не прилагал для этого никаких усилий. Если так вилять задом, всех мужчин здесь за собой собрать можно! Надо стараться и идти как солдат, проглотивший шомпол от ружья, мне лишнее внимание ни к чему.

Рахим нашелся в фойе отеля в кружке из пяти-шести туристов, среди которых был толстяк лет пятидесяти с хвостиком, супружеская пара средних лет с дочкой-дошкольницей и две ярко намалеванные девицы, основательно потасканные жизнью и, скорее всего, являющихся фанатами силиконовой перепрошивки организма. Рахим увлеченно рассказывал туристам о величии Петры, о ее роли в жизни кочевых протоиорданцев и прочую лабуду. Он был настолько увлечен, что не заметил ни меня, ни мои старания его безмолвно отвлечь. Пришлось бесцеремонно прервать:

— Рахим, я хотела бы поехать в Петру на экскурсию, Александр рассказывал, что там просто потрясающе красиво.

— Ок, выезд через два часа, а сам Алекс не поедет?

— Он еще не вернулся с Аммана, — пришлось соврать мне. Это был мой первый серьезный разговор в роли женщины и своеобразный экзамен.

Но что мог увидеть гид, глядя на меня? Красивую девушку, странно одетую, но в отелях чаще видели раздетых постояльцев, и одежда принципиального значения не имела.

— Девушка, а вы сами откуда приехали? — вклинился в разговор толстяк. Его маленькие глазки похотливо прошлись по моей фигуре, он даже немного подался вперед, из-за чего его футболка приоткрыла грудь, на мой взгляд, не уступавшую по размеру моей. Обрюзгшее лицо и расплывшееся тело, как следствие невоздержанного потребления спиртного и полного отсутствия физической нагрузки, не могли вызвать желания общаться.

— Из Подмосковья, — я сухо ответил, давая понять, что не настроен на дальнейшее общение. Толстяк открыл рот, собираясь продолжить, но тут Рахим, видимо недовольный, что внимание с него переключилось на меня, влез в разговор:

— Выезд через два часа, собираемся у ресепшн, стоимость экскурсии восемьдесят динаров. Опоздавших ждать не будем! — Я кивнул Рахиму, давая понять, что информация принята Он снова повернулся к группе слушателей, продолжая рекламу экскурсии. Не вступая более в ненужные мне диалоги, я пошел к ресторану.

У женщин лучше развито периферическое зрение и цветоощущение, я убедился в этом лично. Считается, что человек имеет третий рудиментарный глаз на затылке, так вот, это неправда. Третий глаз девушек располагается на попе: я прямо видел пятой точкой, как фокусируются взгляды Рахима и большегрудого толстячка в области моего крестца. «Как бы дырку не прожгли», — мысленно усмехнулся я, сворачивая за колонну и входя в ресторан.

Глава 4

Дважды в одну реку не войти

Система шведского стола в нашем отеле не отличалась от типовой, кроме одной приятной мелочи: каждый обед или ужин от шеф-повара одному из обедавших или семье преподносился «комплимент». За те две недели, что я был самим собой, такой «комплимент» мне не достался. Обычно это было второе блюдо, но иногда мог быть и десерт. Помня, что я теперь девушка, надеюсь временно, я не стал налегать на еду, набрав себе совсем немного салата и прихватив чашечку кофе. Но шикарнейший тирамису от шеф-повара был преподнесен именно мне под завистливые взгляды чуть ли не половины сидящих в ресторане. Я поблагодарил шеф-повара, который впервые лично принес свой комплимент, эта обязанность до сегодняшнего дня была на официантах.

Кусок не лез в горло под пристальными взглядами женщин, одна молодая симпатичная девушка так и вовсе зверем пялилась. Хотелось быстро доесть своей десерт и скрыться, но порассудив, что моей вины в выборе шеф-повара нет, я решил максимально долго наслаждаться десертом. Коварство и расчетливость в женщинах заложена с рождения, вот и я рожденный, только сегодня, хладнокровно упивался горечью соперниц. Но все равно, до назначенного выезда время еще оставалось. На море или в бассейн идти не было смысла, купальника у меня не имелось, да и о каком купании может идти речь, когда земля горит под ногами?

Выйдя во внутренний дворик, я присел на скамейку в тени каких-то незнакомых мне высоких кустарников. «А если поездка не сработает? Что мне делать через неделю, куда идти, кого попросить о помощи?», — мысли крутились в голове. Я не заметил, что так сильно вцепился в лавочку, что побелели костяшки пальцев.

— Девушка, у вас все хорошо? Поставленный русский с еле уловимым кавказским акцентом. На меня смотрел тот самый парень с Кавказа, специалист по арабской экзотике, которого я видел утром в фойе девушкой и немного общался в бытность в мужском теле.

— Да, все хорошо, спасибо, — ответил я, принимая непринужденную позу.

— Вы, конечно, меня извините, но я, будучи врачом, заметил, что вы чрезвычайно напряжены, словно боитесь не на шутку. Меня зовут Тагир, у меня нет привычки отбивать чужих девушек, мой интерес чисто профессиональный, — продолжил парень.

— Если у вас есть проблема, просто можете довериться мне.

Он замолчал и по-прежнему внимательно смотрел на меня. Смотрел, правда, на лицо, и взгляд был полувопросительный. Парень был широкоплечий, слишком светлый для южного парня, и что самое удивительное — голубоглазый, как и я.

«Ага, довериться кавказцу! Нашел дуру, точнее, дурака», — мелькнула мыль, но вслух я вежливо ответил:

— Спасибо большое, у меня все хорошо. Но если понадобится помощь, я обращусь. Мне не хотелось продолжать разговор, хотя неприятных эмоций парень не вызывал.

— Тогда приятного вам отдыха, — он пошел в сторону моря, размахивая небольшой пляжной сумкой. Все-таки врач… Мелькнула мысль спросить, возможно ли переселение душ при живых носителях. Но справедливо рассудив, что вряд ли врач является специалистом в области реинкарнации или чего еще там, я через пару минут забыл об этом разговоре.

Чтобы убить оставшееся время, зашел в магазинчик к Марии, чтобы сказать ей, что еду в Петру и вечером не успею с ней встретиться, и перенес посиделки в кафе на следующий день. Девушка немного расстроилась, мы минут пять поболтали о погоде, которая здесь всегда однотипно жаркая, потом, обозначив поцелуй в щеку, я направился к месту сбора, чувствуя себя полураздетым под взглядами мужчин-арабов, разгружавших чемоданы большой туристической компании из Китая.

В микроавтобусе нас было девять человек. Кроме тех, с кем Рахим беседовал в фойе, присоединились еще две молодые пары лет двадцати пяти. Всю дорогу они просидели обнявшись, шепча что-то друг другу на ухо. Периодически девушки — то одна, то другая — заливались смехом под неодобрительные взгляды остальных пассажиров. Толстяк продолжал сверлить меня глазами, отводя взгляд каждый раз, когда встречался с моим. Рахим на меня тоже посматривал внимательно. А я ведь сидел отдельно, в углу у задних дверей, где помещалось лишь одно кресло, так как микроавтобус был оснащен микролифтом для лиц с ограниченными возможностями.

Три часа изнурительной поездки, снова монотонное мелькание каменных пустошей за окнами, редкие встречные машины — и вот мы у входа в каньон Петры. Снова неторопливый спуск по каньону под заученное бормотание гида. У входа вновь продавали воду, мороженое и шаурму. Все закупились шаурмой и мороженым, я же, под недоуменными взглядами группы, купил пятилитровую баклажку воды. Платков у меня было целых два, надеюсь, воды мне хватит, чтобы помыть оскверненную колонну и вернуть свое тело. При всех достоинствах этого тела, родное было ближе и как-то привычнее. Вот так неторопливо мы дошли до главного храма Петры, высеченного в скалах.

Вчерашняя история повторилась в деталях: вспышки фотоаппаратов, айфоны, андроиды, шум, как на восточном базаре. Когда мои любители древностей наконец обратили свой взор на верблюда, я поискал среди местных вчерашнего старика. Однако его нигде не было. «Ну и буй с ним», — мысленно выругался я и пошел к месту своего мокрого дела. Желтовато-бурое пятно безмолвно свидетельствовало о вчерашнем моем непотребстве.

Открутив крышку баклажки и смочив платок, я принялся старательно тереть боковину, пытаясь вернуть ей первозданный облик. Клятая колонна увлажнялась, и только. Когда пять литров ушли как в песок, я понял, что ничего не изменилось: желтое пятно продолжало выделяться на сером фоне, еще яростнее обвиняя меня в осквернении святынь. Может, будь у меня под рукой чистящее средство, моя попытка была бы успешнее. Но «Фейри» тут не торговали, а взять что-то из отеля мне и в голову не пришло. Да и где гарантия, что это поможет? Все мои усилия прошли впустую. Колонна мгновенно высохла под лучами жаркого солнца, пятно вернулось в прежнее состояние, нисколько не изменив ни цвет, ни размер.

— Вы археолог? — голос прозвучал так неожиданно, что я подскочил на месте. Конечно, кто же это еще мог быть, как ни мой верный «поклонник»? Стоял себе рядом, весь усеянный бисеринками пота, шумно дыша и облизывая губы. Две шаурмы, купленные им на входе, уже отправились в его необъятный желудок, оставив на губах следы жира, на футболке крошки и пару килограмм на том месте, что у прочих зовется талией. Двухкилометровый спуск дался ему с трудом, судя по пятнам пота под мышками, на спине и на выпирающем животе.

— Нет, я — не археолог! — Тон, которым это было сказано, должен был не оставить ни малейших сомнений, что я не собираюсь длить разговор. Меньше всего в этот момент мне хотелось разговаривать: попытка отмыть колонну провалилась, а я был близок к панике. Вероятность, что я снова превращусь в мужчину, стремилась к нулю. Так я наутро вновь проснусь в этом теле! Как в этой ситуации вести непринужденную беседу? Тем более с типом, внушавшим неприязнь как своим видом, так и поведением самонадеянного самца. Но толстяк не собирался сдаваться:

— Я тоже люблю артефакты, у меня на даче стоит статуя Аполлона, оригинал, мне друзья его из Греции привезли. У меня серьезные связи с греческим министерством культуры, — похвастался он, видимо, предполагая, что после этих слов я ему отдамся прямо здесь, на скалах Петры.

— Поздравляю, — с этими словами я быстрым шагом пошел к единственной урне, находившейся здесь, чтобы выбросить испорченные носовые платки и пустую емкость. Толстяк замешкался, обозначил движение вслед, но рассудив, что со мной ему в скорости не тягаться, решил поупражняться в славословии с единственным соперником ему по зубам — верблюдом. Верблюд, раздраконенный туристами, не оценил риторики, или тоже решил, что этот человек чересчур приставуч, и выразил свое отношение к происходящему смачным плевком в лицо собеседника. Чертыхаясь и проклиная весь арабский мир, толстяк начал чистить щеки и без того грязным платком, выуженным откуда-то из глубин необъятных штанов. Пара человек не удержалась от смеха, в то время как основная масса старательно отворачивалась. Толстяка смех людей оскорбил больше плевка верблюда: он с матом обрушился на них, тем самым подтвердив теорию Дарвина, что некоторые люди все же произошли от обезьян.

Я еще раз прошелся по небольшой площадке перед храмом, но вчерашний старик как сквозь песок провалился. Я нашел лишь отметины от ножек раскладного стула, на котором сидел бедуин. И что мне теперь делать?

— Как вам Петра? — голос Рахима вывел меня из задумчивости.

— Это волшебное место! Такое бывает только в сказке, — я практически не покривил душой. — Когда мы выезжаем? Поездка ни к чему не привела, и мне не терпелось попасть в отель, где можно будет принять душ и спокойно обдумать дальнейшие действия.

— Сейчас пять-десять минут, когда все соберутся, пойдем к трансферу, — Рахим хоть и показывал заинтересованность, но делал это неназойливо. Может, боялся реакции Александра? Арабы, они не конфликтные, на рожон не лезут.

Выход из каньона на площадку к микроавтобусу шел на подъем, незначительный, но затяжной, практически те же два километра. Шумное дыхание толстяка сопровождало нас на протяжении всего пути. Имея такой лишний вес и слабое здоровье, он все же поехал на Петру. Какая у него была необходимость? Неужели из-за меня? Мысль показалась интересной и в то же время тревожной. Мне теперь все время придется вести себя настороже?

Обратная дорога не отличалась ни разнообразием, ни интересными моментами: только оплеванный верблюдом толстяк периодически раздевал меня взглядом. Видимо, он решил так или иначе произвести на меня впечатление. Но раз «так» у него не получилось, то с «иначе» был полный порядок. Впервые в жизни я посочувствовал девушкам. Знать, что тебя оценивают как товар, видя лишь сиськи да попу… Приятного в этом, честно скажу, мало.

В отеле я наконец освежился и решил немного расслабиться. Сегодня должна была танцевать Лина, и после ужина я спустился на террасу открытого кафе. Большинство столиков уже было занято, преимущественно арабскими семьями, где женщины наравне с мужчинами курили кальян. Без кальяна в арабских странах не обходится ни одно заведение, это непременный атрибут каждого из них.

Заиграла музыка, на сцену под ритмичную восточную музыку, плавно, гибко и сильно, как пантера, выскочила та, что пару дней назад делила со мной ложе. Монисты, висящие на украшенном топе и юбках, звенели в ритм движений, то убыстряясь, то замирая. Скользя между столиками, Лина мимолетно посмотрела мне в лицо и прошла дальше, кокетливо тряся бедрами и играя животом. Но сейчас, глазами девушки, я видел нечто иное. Пару лишних килограммов, неидеальное, по сравнению с моей, состояние кожи, избыток косметики и непропорциональное тело со слишком короткими ногами. Что за черт? У женщин лучше развито цветоощущение? Да у них сканирующее зрение и, заодно, детектор лжи — я четко видел, что движения Лины порой не попадают в такт музыки. А ведь она мне казалась богиней ритмики и пластики.

Я вернулся в номер с головой, опухшей от забот: мир стал ярче, но говна в нем стало больше. И говно это шло рядом, впереди, позади, не стесняясь обсуждать мои части тела достаточно громко для того, чтобы я все отчетливо слышал. Неужели и я был таким же.

Глава 5

Денежные вопросы

Утро мудренее не стало: попытка возврата в свое тело с помощью отмывания колонны не сработала, где искать проклятого старика, я не имел понятия. Вчерашняя поездка ни на йоту не приблизила меня к моей цели, а вероятность моего долговременного пребывания в чужом теле многократно возрастала. Это влекло за собой массу проблем, самой насущной из которых была необходимость укрепить мое материальное благосостояние. Мало того, что вчера пришлось трястись почти шесть часов в оба конца, так еще и возможность встречи с Марией была упущена. Все откладывалось на целых два дня, которые мне надо прожить, не привлекая к себе лишнего внимания.

А попробуй его не привлечь, если ты сногсшибательная красотка на берегу моря в полном одиночестве. Мужики уверены в одной непреложной истине: девушка на море едет одна только для того, чтобы перепихнуться подальше от глаз родителей, парня или мужа. И чем больше их пытаешься в этом разубедить, тем меньше шансов, что тебе поверят. Я принимал душ, активно намыливая тело шампунем на основе солей Мертвого моря, и не почувствовал абсолютно ничего волнительного. Это была хорошая новость, значит, никакой трансформация сознания не произошло, и я по-прежнему оставался мужиком со стальными яйцами, пусть и без их физического воплощения. Грудь на мои прикосновения реагировала без фанатизма, соски обозначились, но потом, словно поняв, что это ложная тревога, поспешно вернулись в режим ожидания, а я продолжал размышлять о первостепенных задачах.

У меня в запасе пять дней, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Моих скромных средств не хватит надолго, а без денег за границей ты пустое место вне зависимости от пола. Требовалось срочно пополнить активы, а сделать это можно было лишь двумя способами: получить деньги на карту, или… Взгляд остановился на плакате с изображением аппетитной женской попки. Да нет же! Вариант с «или» я отмел сразу, продажа тела была в моих глазах самым низменным и недостойным делом. Значит, вариант один — получить средства из дома, и я уже начал работать в этом направлении.

Высушив волосы феном — оказалось, что волосы до плеч требуют куда больше времени на сушку! — и надев чистую футболку, я определил приоритетные задачи на день: увеличить количество денежных средств, докупить одежду на всякий случай, закупиться женскими штучками типа средств гигиены и косметики. Даже находясь в чужом теле, нельзя запускать себя, есть вероятность стремительно уйти на дно.

Так вот, насчет денег. Хорошо, что Андрей давно просил меня продать ему мой Ниссан Кашкай. Его жена в нее просто влюбилась, она давно пилила супруга и подбивала ко мне клинья. Почему именно моя машина? Да потому что, хоть она и четырнадцатого года, зато ладная, аккуратная, и в нее вложена уйма сил и средств, проведен чип-тюнинг, керамическое покрытие и еще масса всего. Маму я предупредил еще вчера… Продавать машину было жаль, но иного варианта быстрого получения средств у меня не имелось. Можно, конечно, обратиться к маме, но, боюсь, после вчерашнего, просьба о деньгах, да еще высказанная не вслух, а в эсэмэс, ее лишь укрепит в подозрении, что я в беде. А тогда она начнет бить во все колокола, и чем это обернется для меня, неизвестно, но точно ничем хорошим.

Продолжая расхаживать по комнате — на месте сидеть не хватало спокойствия — я торопливо набирал: «Привет, как дела, Андрюха? У меня здесь появилась очень интересная бизнес-идея, срочно нужны деньги. Как насчет Кашкая? Если твой интерес в силе, машина продается, только учти, деньги нужны сегодня. Никаких глупых вопросов, если согласен, напиши», — конвертик упорхнул к адресату.

Я укусил накрашенный ноготь. А если Андрей не захочет купить машину? О таком думать не хотелось, потому что других вариантов даже не просматривалось. У меня, конечно, есть еще друзья, но среди не было таких людей, кто готов был выдать неограниченный кредит непонятно на что и непонятно зачем, да еще и без личного общения. Никогда не задумывался о накоплениях, будучи холостым, жил в свое удовольствие, считая, что экономить на себе, родном, просто глупо. Не знаю, жалеть сейчас или радоваться, что жил неплохо.

Андрей ответил сразу, предложение о продаже было принято на ура. Мы послали друг другу еще несколько эсэмэсок, Андрей вызвал меня по видеозвонку, но я отклонил вызов, заметив, что нахожусь не один. Большой палец друга, поднятый вверх, говорил, что мой расчет верен. Андрей наверняка решил, что в данный момент я с девушкой. Я нервно хихикнул. Так и было, только с небольшой поправкой: я был не с девушкой, а в девушке. Конечно, можно было загнуть цену, но полмиллиона за четырехлетний кашкай, да еще в моем положении, казалось весьма приемлемой суммой.

«Деньги — на карту, паспорт — на Ватсап», настучал я и неторопливо вышел из номера, намереваясь отправиться в магазин. Но, втянув носом вкусные запахи, все-таки решил поесть, чтобы не ходить голодным до обеда. Да и за время завтрака магазинчик никуда не убежит, верно? Я раздумывал над яичницей, какой-то местной кашей и парой легких салатиков. Выбор еды, конечно, был больше, но я не из тех людей, что используют фразу «все включено» как путь к обжорству. Слава богу, количество наших туристов, сходящих с ума по шведскому столу и халявной выпивке, уменьшалось год от года. Это крайне омерзительное зрелище, когда пузатый мужик в плавках и шлепанцах с пляжа заходит в ресторан, накладывает целый поднос еды, а потом все это запивает халявным второсортным пойлом. Со временем культура туристов стала улучшаться, но и сейчас можно увидеть такую картину, особенно в отелях Турции и Египта.

Съев яичницу и выпив чашечку кофе, я заметно повеселел и уже бодрым шагом направился к выходу из ресторана, но не тут-то было. Тушу, перекрывшую весь проем, я узнал по запаху быстрее, чем увидел. В этот раз толстяк нарядился в неимоверного размера бермуды и яркую, цветастую гавайскую рубаху. Шаблон «руссо туристо» был выполнен на все сто. «Хорошо, хоть не в трусах приперся», — мелькнула мысль, когда попытался обойти его, но тщетно. Легче было бы перепрыгнуть, но увы, мои прыжковые данные не достигли таких выдающихся результатов, а в новом теле не стоит и начинать.

— Доброе утро, красавица. Мы до сих не представились друг другу, — дохнуло на меня дешевым перегаром. Вино с утра? Определенно, этот человек ни в чем себе не отказывал, и его назойливость по отношению ко мне начинала раздражать. Не дождавшись ответа, он важно продолжил:

— Меня зовут Сергей Викторович, я начальник отдела инновационных разработок в «Ростехе», мы — хе-хе! — почти полные тезки с боссом. Тебе наверняка неизвестно, но мы движемся в самом перспективном направлении развития России двадцать первого века: нанотехнологии, нанороботы, электромобили. Мы, так сказать, лицо России в условиях жесткой конкуренции на мировом рынке передовых технологий.

Произнеся сию фразу, мой толстячок, теперь уже обретший имя и новое лицо, выдержал паузу. Видно, давал мне время то ли для ответа, то ли для осознания его величия и понимания моей ничтожности на фоне его фундаментальности как в прямом, так и в переносном смысле.

— Александра, — был вынужден ответить я, тщетно пытаясь пройти мимо этого мастодонта, закрывшего весь проем. Так и не найдя возможности протиснуться мимо него, я обратился с просьбой к гранду отечественной Силиконовой долины: — Я ужасно спешу, продолжим разговор в другой раз. Пропустите, пожалуйста.

Медленно, как стрела башенного крана, Сергей Викторович сдвинулся в сторону и я, благополучно миновав и его амбре, и центнер жира, поспешил в магазин. Я чувствовал спиной и чуть ниже пристальный взгляд толстяка. Видимо, придется привыкать, что каждый второй раздевает тебя глазами. Да как живут с этим девушки, которым приходится терпеть общение с такими типами? Никогда об этом раньше не задумывался. Вот ведь надо же было попасть в женское тело, чтобы понять, что жизнь молодой и красивой девушки не всегда усыпана лепестками роз.

В магазине меня ждало разочарование: у Мари был выходной, а из продавщиц — только две молодые арабки. Проведя в магазине более полутора часов, я приобрел необходимые для этого тела предметы гигиены, простенькую косметичку, женское платье-сарафан на бретельках длиной по колено, раздельный купальник сине-красного цвета, рубашку, пару маечек, два набора нижнего белья и сандалии-лодочки. Кроме того, по наитию — не знаю, что меня натолкнуло — купил полный комплект традиционной местной арабской одежды, состоящий из шароваров, огромного платья, которое одевалось, как капюшон, и головного платка, в который можно было меня всего укутать. Еще мне нужны были кроссовки, но их не было. Кроме того, хотел взять еще другие джинсы, более свободного кроя, но и с джинсами меня ждал облом.

Вернувшись в номер, я задумался. Нельзя вот так сидеть внутри, это будет выглядеть более чем странно. Я попытался отмыть колонну, съездив повторно в Петру. Расспросы про старика тоже ничего не дали. Торчу безвылазно в номере, а это уже очень подозрительно. Веду себя не как «руссо туристо», так можно доиграться, что стану слишком привлекать внимание. Надо выйти и смешаться с толпой, делать то, что делают мои соотечественники. Наши туристы удивляли всех, загорая даже в обеденное время. После нескольких дней пребывания на море они ходили красные как раки, пугая окружающих своими ожогами. Обгорать мне не хотелось, но принять водные процедуры и позагорать в тенечке решетчатого деревянного зонта желание появилось. Для определения плана действий мне нужна была Мария, но она придет только завтра, а значит, сегодня мне оставалось только есть, спать и валяться на пляже.

С купальником пришлось повозиться несколько минут, чтобы отрегулировать тесемки и добиться комфортного прилегания. Он сел идеально, выгодно подчеркнул высокую грудь и узкую талию, восхитительную бразильскую попу. Я даже залюбовался, вертясь перед зеркалом. Сверху надел легкоснимаемое платье на бретельках, так как до автоматизма моим женским навыкам переодевания было далеко, а возиться там, в кабинке, слыша возмущенную очередь, не было желания. Платье пришлось снять и разгладить утюгом, изъятым из шкафа. Гладить я умел, в армии приходилось, да во время учебы не всегда удавалось переложить глажку на девушек.

Я кинул в сумку солнцезащитный крем и вспомнил, что мои очки мужского фасона, но вновь тратить деньги совершенно не хотелось. Полотенца выдавались на пляже, поэтому я взял бутылочку воды, что ежедневно выдавались в отеле, двинулся в направлении моря, но, уже закрывая дверь, услышал, как тренькнул телефон. Матюгнувшись, вернулся в номер, чтобы по сообщению сбербанконлайн увидеть, что стал богаче на полмиллиона деревянных. Андрей свою часть договора выполнил, и я, сфотографировав свой старый паспорт, отослал ему с поздравлением по поводу успешной покупки. Ухмыляющиеся рожицы пришли в ответ: Андрей был крайне доволен и, видимо, посчитал, что я прогадал с продажей, такое объяснение мне пришло в голову, глядя на его смайлы. Недолго думая, отослал ему смайлик с комбинацией среднего пальца, гордо направленного вверх.

Произведя в голове конвертацию рубля в местную валюту, прикинул, что у меня примерно шесть тысяч динаров, что могло хватить примерно на год безбедной жизни в этой жаркой стране. Надо будет узнать у Марии, есть ли возможность купить в этой стране ID, чтобы хотя бы временно обрести статус легального жителя, пока не решу вопрос с возвращением на родину и в свое тело. Дав себе обещание поумерить аппетиты с тратой денег, надел очки, посмотрел на себя в зеркало и остался доволен увиденным.

Теперь — загорать, нечего прохлаждаться в комнате, если под носом море и денежные вопросы на ближайшее будущее решены.

Глава 6

Трудно быть девушкой

К пляжу от центрального корпуса шла извилистая дорога. По бокам располагались бунгало для приватного отдыха с персональными названиями. Один из самых больших занимал некогда очень популярный российский певец, я его уже видел раньше. С ног до головы покрытый псориазом, он, со слов персонала, дважды в год лечился в этом отеле.

Идти на пляж было легко, дорога все время шла с небольшим спуском, это вот возвращаться приходилось на подъем. За те две недели, что я отдыхал здесь, всегда шел пешком, хотя от корпуса к пляжу сновали маленькие багги. Управляли ими арабы с обслуги отеля. Ловко лавируя между отдыхающими, сверкая белоснежными улыбками, они практически все время носились туда и обратно. Сами они не останавливались передо мной, а тормозить их с просьбой подвезти мне было западло.

На середине дороги находилось кафе с террасой, где танцевала Лина и где я был завсегдатаем еще пару дней назад. Днем кафе не работало, но на красивой террасе всегда было полно любителей фотографироваться.

Минут семь неторопливой ходьбы, и я уже на пляже. С апреля по конец мая и с сентября по конец октября в Иордании на Мертвом море высокий сезон, найти пустой лежак довольно трудно, особенно если в отеле есть русские. Наши умудрялись с утра прийти на море, позагорать полчаса и, оставив полотенце на лежаке, вернуться в отель, чтобы после завтрака или обеда снова вернуться к морю. Вышколенные работники не позволят себе снять полотенце, ведь, по логике, возвращающиеся с пляжа сами сдают полотенца. Если оно на лежаке, значит, хозяин или в море, или на пляже, или, на худой конец, получает консультации у немецкого доктора в маленькой лечебнице прямо у входа. Мне повезло, свободных лежаков было много.