Помоги проекту - поделись книгой:
Журнал
«ГОРИЗОНТЫ ТЕХНИКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ»
«Horyzonty Techniki dla Dzieci»
№ 10 (137) октябрь 1973
Первые шаги
Когда Антони Тизенгауэ вошел к кабинет короля, Станислав Август разглядывал какие-то большие картоны, которые он сразу же отложил в сторону.
— Милейший граф, как же я рад, что снова вижу тебя в Варшаве! — воскликнул король.
— Хозяйственные дела, ваше королевское величество, не позволяли мне покинуть мои владенья, но душа моя рвалась сюда, в Варшаву. Однако, кажется, я пришел не вовремя. Ваше королевское величество изволили просматривать какие-то документы.
— Это не документы, а оригинальные рисунки Рембрандта, которые прислал мне голландский посол. Это истинные шедевры. Но их цена столь высока, что польский король не может себе позволить роскошь приобрести их.
К тому же казначей снова предупредил меня, что королевские владения приносят все меньше дохода.
— До нас дошла весть, что казначей собирается отказаться от управления владениями вашего королевского величества.
— Да, это так. Он ссылается на преклонный возраст, но на самом-то деле ему просто не под силу эти обязанности. Стоит призадуматься о другой кандидатуре на этот пост.
— А я прибыл в Варшаву, чтобы представить моему королю план пополнения королевской казны.
— Пополнения моей казны? Так говори же, говори скорее, граф, какие проекты ты вынашиваешь. Ведь я знаю тебя давным-давно, еще с тех пор, как при дворе дяди моего в Волчине мы воспитывались вместе, и я всегда восхищался твоей предприимчивостью и энергией.
— Этот проект, ваше королевское величество, — детище всех молодых людей, которые во время оно при дворе князя Чарторыйского к службе общественной готовились во главе с вами.
В те времена мы речи вели о реформах, которые необходимы государству, и признали, что на благо страны следует развивать промышленность. Что Польша производит, если призадуматься? Одни аграрные продукты. Наша пшеница, правда, всегда найдет купцов в Гданьске. Но ведь сколько денег уходит из Польши за границу на шелковые и шерстяные ткани, на кареты, стекло, мебель? Почему бы и нам не построить в стране свои мануфактуры для производства необходимых предметов?
— Мануфактуры? И впрямь, мы не раз говорили о необходимости развития отечественной промышленности. Но ведь все это были дерзновенные мечты юности. Их воплощение сейчас не представляется мне возможным.
— Прошу прощения за дерзость, но я вижу такую возможность. И если бы вы соизволили поручить мне управление вашими владениями после ухода казначея Флемминга, то я сразу же приступил бы к созданию мануфактур.
— Каких мануфактур? Где? Откуда взять здания, мастеров и работников?
— За этим дело не станет. Работники к новому делу. Можно часть крестьян перевести с полевых работ в промышленность. Если сегодня наш мужик кроме оброка должен два дня отрабатывать барщину у помещика, то у меня он будет шесть дней одной недели работать на фабрике, а потом я дам ему две недели свободных. По времени это одно и то же получается, но, работая подряд шесть дней на мануфактуре, он приучится постепенно к новому делу. Прежде же, чем крестьяне начнут работать на производстве, пусть займутся строительством домов, дорог, мостов, для сбыта товаров и подвоза сырья это дело первостепеннейшее. Деревьев в лесу и камней в поле всегда хватит.
— Это грандиозный план! Но кто же научит их этому?
— Надо послать наших людей за границу. Во Францию, Швейцарию, Англию. Пусть найдут опытных мастеров. Хорошее вознаграждение наверняка склонит их к переезду. А они подготовят своих заместителей из самых смекалистых наших работников.
— Но что же ты, граф, хочешь вырабатывать на этих мануфактурах?
— Все, ваше высочество, все, что за большие деньги мы покупаем сейчас за границей. Я не скрываю, что вначале потребуются некоторые средства, надо будет купить оборудование. Но смею вас заверить, что за несколько лет затраты эти окупятся сторицей, а доходы от владений вашего королевства значительно возрастут.
Через двенадцать лет после этого разговора, в июле 1777 года, король Станислав Август совершал объезд пятнадцати мануфактур, основанных в его обширных владениях литовским казначеем Антони Гизенгаузом. Это было продолжительное путешествие. Но король был доволен. Он ехал по новым дорогам от одной мануфактуры к другой в отличном настроении.
Больше всего было ткацких мануфактур. На одних изготовлялась шерстяная ткань, на других — батист, муслин, полотно, на третьих — кружева, дамаск, салфетки, чулки, шляпы, ковры. На красильных мануфактурах окрашивались и расписывались готовые ткани.
Но были и другие мануфактуры Например, в Городнице, на предместьях Гродно, изготовляли парадные кареты. В Лососьне делались шпильки и иголки, поблизости — напильники. Были и бумагоделательные мануфактуры, переплетные мастерские, пивоваренные заводы, водяные и ветряные мельницы, крупорушки. Собирались строить лубильную, стекольную и даже фарфоровую мануфактуру.
Все произошло так, как обещал Тизенгауз. Королевские доходы увеличились в несколько раз. Гонцы, разосланные по чужеземным странам, привезли опытных мастеров, которые руководили предприятиями. В мануфактурах работало в общей сложности более полутора тысяч человек. Часть из них была постоянно прикреплена к фабрикам, эти работники постигали секреты мастерства. Их труд оплачивался поштучно. Другие, отрабатывавшие барщину, выполняли работу, не требовавшую квалификации. Для подготовки специалистов Тизенгауз основал в Гродно строительное училище, ветеринарную школу и даже медицинскую академию, а также училище, готовившее землемеров.
Король не скрывал своей радости. Тизенгауз же остался недоволен результатами инспекции. С его лица не сходило озабоченное выражение. В карете, оставшись наедине с казначеем, король спросил Тизенгауза.
— Твои заводы, граф, процветают, тем временем ты чем-то недоволен. Что повергает тебя в печаль?
Тизенгауз помрачнел:
— Недостаточно произвести товар, ваше королевское высочество, надо его еще и продать.
— Разве это сложное дело?
— Чрезвычайно. Мы делаем, например, отличные кареты. Взять хотя бы, эту, в которой мы едем сейчас. Но наша шляхта предпочитает выписывать кареты из Англии, и разъезжать в английских. Ведь польской шляхте дано право все, что ей вздумается, покупать за границей и ввозить безо всякой пошлины.
— Все же чужеземные мануфактуры… — начал было король, но оборвал на полуслове. И впрямь, ни одно сословие не обладало за границей правом беспошлинного ввоза товаров, которое было тормозом на пути развития отечественной промышленности.
Тизенгауз воспользовался молчанием.
— Французские и английские мануфактуры, — сказал он, — охраняются внутренним законодательством. Легкомысленный должник, взявший там товар в кредит и не погасивший во время задолженность, идет за долги в тюрьму. У нас об этом и речи нет. Товар берут, а деньги за него даже у самых богатых с трудом можно получить. В западных странах иностранные товары облагаются высокими пошлинами для охраны отечественных изделий. У нас же этого нет.
— О, легко представить, как начнет бушевать шляхта, если лишить ее привилегий, позволяющих не платить пошлину, — пробормотал король. — Но скажи же мне, граф, ведь есть же собственные мануфактуры, и у Радзивиллов и у Потоцких, и у других магнатов… Правда, не такие и не в таком количестве, что ты основал. Как же они справляются?
— Они, ваше высочество, производят товары только для собственных нужд, для нужд своего двора. О продаже и не помышляют. Эти магнаты у нас ничего не покупают, у них есть свой товар. А шляхтич средней руки? И он нашими изделиями не пользуется. Весь год он жене втолковывает, чтобы она все, в чем нужда есть, на бумажке записала, а потом едет с зерном в Гданьск и там все сразу покупает. Горожанин, а мужик и подавней, ничего у нас не купит по причине своей бедности.
— В чем же ты видишь, граф, спасение от этих бед? Что дальше делать собираешься?
— Производить, производить неустанно, — решительно произнес Тизенгауз. — Развивать торговлю. Если бы у нас можно было открыть такие торговые дома, как на Западе, которые продажей товаров занимаются…
В январе 1780 года было уже 23 мануфактуры с тремя тысячами рабочих. Казалось бы, что все шло успешно. Но в июле того же года наступил крах. Задолженность мануфактур составляла 2/3 их стоимости. Должники не уплачивали долгов, доходы короля сократились. Подняли голову враги Тизенгауза. Они настроили против него короля, утверждая, что казначей приведет к ссоре Польши с соседями, поскольку те знают, что на одной из мануфактур изготовляется оружие. Станислав Август лишил Тизенгауза права управлять королевскими владениями, и назначил на эту должность его заядлого врага.
Так бесславно завершились первые шаги польской промышленности. Но не только враги Тизенгауза привели к краху этих начинаний. И сам казначей был виновен в этом. Мануфактуры производили ковры, кружева, кареты — короче говоря, предметы роскоши, на которые, по вполне понятным причинам, не было особого спроса. А те, кто эти предметы мог покупать, выписывал их себе из-за границы, причем не только из снобизма, как полагал Тизенгауз, но и потому, что заграничные изделия были дешевле. В первых польских мануфактурах производство было еще плохо организовано. Слишком много материала тратилось впустую, поставки сырья часто запаздывали, что вызывало простои.
К тому же иностранные мастера, которым выплачивалось большое жалование, и не помышляли о том, чтобы делиться секретами производства. Они хотели как можно быстрее сколотить состояние и вернуться домой. Крепостные крестьяне не умели и не хотели хорошо работать, избегая всячески отправки на эту новую и ненавистную им работу, продолжавшуюся по 14–15 часов в сутки.
Сам Тизенгауз, без хорошо подготовленных служащих и преданных ему техников, не мог справиться со своими делами. Его обвиняли в том, что он взял на себя слишком много. «Он был одновременно маршалом, секретарем, конюшим, экономом, архитектором, фабрикантом, химиком, короче говоря, — всем. А нет ничего более пагубного, чем на одного человека возложить много обязанностей», — писали в то время.
Тизенгауз, что называется проиграл в ставке на мануфактуры. Даже его собственное имение было заложено. Пять лет длилась судебная волокита и единственно чего ему удалось добиться, так это возвращения личной собственности. Разочаровавшийся во всем, ставший под конец жизни чудаком, он скончался в Варшаве в 1785 году.
Мир в глазах физика
Очень часто мы пользуемся словами, смысл которых как следует не знаем…
Это происходит и со словом «инерция». Мы его часто употребляем, часто слышим, а все ли знаем, что это такое?
Когда мы едем на трамвае, и он внезапно останавливается, мы, не сумев удержаться, падаем на впереди стоящих пассажиров. При этом говорим: «Извините, это по инерции…»
Когда велосипедист едет по ровной дороге и перестает на некоторое время крутить педали — велосипед катится по инерции.
Когда космический корабль летит в мировом пространстве с выключенными двигателями — он летит по инерции.
Это все случаи движения, которое характеризуется словом «инерция».
Но вот случаи, когда предмет не движется, находится в состоянии покоя, а слово «инерция» всё-таки применяется. Например, стоит на рельсах железнодорожный вагон и сдвинуть его с места одному человеку совершенно невозможно, не хватает сил. Физики говорят: «у вагонов большая масса, вагон обладает большой инерционностью». А приходилось ли вам насаживать топор на топорище? Обычно это делается так: топорище держат одной рукой, топор насажен на его широкий конец, а в другой конец топорища, в его торец бьют молотком. Стальной, тяжелый, по сравнению с деревянным топорищем, топор имеет большую массу, и удары молотка на него почти не действуют. А на топорище они действуют хорошо, и оно удар за ударом входит на свое место.
Ну, и третий пример хорошо вам знакомый. Пыль из ковра или дорожки вам приходится часто выбивать. Когда вы ударяете выбивалкой по ковру, висящему на верёвке, ткань ковра в месте удара резко сдвигается с места в направлении удара, а пыль, которая в ней находится не успевает из-за своей инерционности сдвинуться и остается на месте. Фактически, не пыль вылетает из ковра, а ковер «уходит» от (пыли. Но нам важен результат — ковер становится чистым.
Так то же это такое — «инерция»? Латинское слово
Что же получается? Такое, не очень приятное слово вдруг вошло в название 1-го закона Ньютона, в закон инерции!
О чем же говорит этот закон?
Он говорит о том, что всякое тело, находящееся в покое, вполне довольно своей судьбой, само никогда с места не сдвинется до тех пор, пока не будет применена необходимая сила. И чем тяжелее предмет, тем большей должна быть приложенная сила, чтобы преодолеть его инертность, его «стремление» к неподвижности и покою.
Далее этот же закон говорит о том, что уж если тело приведено в движение, если оно катится, скользит, плывет или летит, то его можно остановить только опять таки силой. Если бы никакая задерживающая сила не действовала, то мячик вечно бы катился, конек вечно бы скользил, шар вечно летел и не как-нибудь, а строго по прямой линии.
Но вечного движения не получается, уж очень много сил мешает этому — и сила трения, и сила веса, и сопротивление воздуха или воды. Поэтому и шар, и конек, и мячик остановятся довольно быстро, да и путь их не будет прямым. Под действием внешних сил он искривится
В технике при конструировании машин вопросу инерции уделяют большое внимание. Или инерцию используют как полезное явление, или наоборот ее остерегаются, как бы она не натворила бед. Используют инерцию, например, для того, чтобы у поршневых двигателей или у машин с переменной нагрузкой рабочий вал вращался равномерно без толчков. Для этого на вал насаживают тяжелый маховик.
А вот пример, когда инерции опасаются. На заводах, фабриках да и в городском хозяйстве по многочисленным трубопроводам движется вода, нефть, пар, газ, воздух и тому подобное. Иногда бывает нужно перекрыть такой трубопровод. И если это сделать быстро, внезапно, то жидкость или газ, обладая большой инерцией с такой силой ударит в задвижку, что поломает ее и разорвет стальную трубу. Поэтому все задвижки и на больших трубопроводах и на маленьких, например, водопроводные краны на кухне или в ванной комнате, делают постепенно открывающимися и постепенно закрывающимися.
На приведенных ниже опытах вы увидите, а если их проделаете — сами убедитесь в том, как проявляется инерция. Опыты помогут вам правильно оценивать те явления, которые вы и сами наблюдаете вокруг себя каждый день.
Все эти опыты, кроме одного, примеры терции покоя. Проделав эти опыты, сами определите какой опыт основан на инерции движения.
Положите на стакан кусочек гладкого картона величиной с игральную карту. На картон положите тяжелую монету. Если щелкнуть пальцем по картону, он соскочит со стакана, а монета упадет в стакан.
Зажмите пальцем конец стеклянной трубки диаметром в 0,5–1 сантиметр и опустите другой конец в стакан с водой. Воздух в трубке сожмется, и вода в трубке окажется ниже уровня воды в стакане. Быстро отнимите палец: вода в трубке подпрыгнет значительно выше уровня в стакане.
Поделиться книгой: