Носящая Лжепечать

Максим хмыкнул, одобряя. Не мои слова, мои мысли насчет семьи. Но продолжил разговор насчет Владимира.

— А ты не думала, что в случае с тобой, если бы тебя не сломило одно наказание, Владимир бы исполнил второе?

- Нет, не подумала, — призналась я, с ужасом осознавая, что он прав. А может, он для этого отправил меня в камеру к Виктору? Он же знал, что тот мне не доверяет. И поэтому не будет особенно церемониться.

— Не знаю, но вполне возможно! — сказал Максим.

— Вы забываете, что остальные-то не слышат чужие мысли! — вмешался Виктор раздраженно.

— Алеся предположила, что Владимир отправил её в твою камеру, чтобы ты воплотил в жизнь один из её страхов. — пояснил Максим всем остальным. — Тогда бы он спокойно реализовал другой. — Виктор тоже пожал плечами, наверное, тоже не мог определить насколько верна моя догадка. А забавно ведь! Если бы Владимир знал, к чему приведет его приказ?! Они не стали бы ковыряться с замком другой камеры, пытаясь освободить непонятно кого. Я сама не заметила, как улыбнулась. Максим посмотрел на меня и тоже улыбнулся, только как-то грустно. Потом со вздохом признал. — Да, тебя бы, действительно, не стали вытаскивать из другой камеры. А когда мы бы узнали правду, было бы слишком поздно. — Я пожала плечами. Как-то сразу навалилась усталость и захотелось спать.

— Значит, мне повезло. — я горько усмехнулась.

— Ты можешь пойти спать, если хочешь. Завтра я отвечу на любые твои вопросы. Или можешь пораспрашивать ребят. — Максим озабоченно посмотрел на меня. И чего он так со мной носиться? Как с малым ребенком? И сколько заботы?! Я просто улыбнулась и кивнула. — Тогда Виктор тебя проводит…

— Эээ… — а вот Виктора мне сейчас не надо, да и вообще не надо. — Я думаю, вам есть, что с ним обсудить. Так что, может, меня кто другой проводит.

— Не переживай, мы подождем. — настаивал Максим. Виктор тем временем подошел ко мне.

- Да не стоит. — с усилием сказала я, продолжая вежливо улыбаться. Вот… ведь прекрасно понимает, что я не хочу с ним общаться, а все равно настаивает!!!

— Я хочу с тобой поговорить. — сказал Виктор мне.

— А я не хочу! — уперлась я, как баран. Знаю, веду себя, как капризный ребенок, но не хочу я обмениваться любезностями с моим несостоявшимся убийцей.

— Да извиниться я хочу, — вспылил Виктор.

— О!!! У вас в Подполье так принято извиняться?! Рыча, как разъяренный лев? — не могло не съехидничать мое эго. Виктор закрыл глаза, видимо пытаясь успокоиться. И уже нормальным тоном сказал, посмотрев мне в глаза.

— Прости меня! Я не должен был нажимать на курок, не разобравшись до конца.

— Ой, да лаадно… — протянула я издевательским тоном. — Всяякое бывает!!! Ну подумаешь, пристрелил бы ни в чем не повинного человека… Ничего, одним трупиком больше, одним меньше. Какая разница? — Я пожала плечами, отворачиваясь. На самом деле я злилась больше на то, что он довел меня до истерики! И более того, видел мои слезы, как ещё двое участников той сцены. А я ведь продержалась весь день! Сам его поступок уже не вызывал во мне ту бурю эмоций, я поняла мотивы, поняла, но не приняла! Ведь будь реакция нессира чуть медленней, и меня бы не стало.

— Алеся! — одернул меня нессир. — Но не мог Виктор предположить, что после общения с Владимиром, ты можешь так неадекватно отреагировать на любого неогуманоида. — Я закатила глаза, пытаясь подавить гнев на Максима. Он ни в чем не виноват! — несколько раз повторила я про себя. Олайе молчал, наверное, ждал когда я успокоюсь. — Тем более Виктор засомневался всего на секунду, но этого времени мне хватило. — Ах, я ещё и благодарна должна быть за ту секунду?! — Я вновь одернула себя. — Максим ни в чем не виноват! Он спас меня!

— Давайте, обсудим это попозже! Я ужасно хочу спать, — я сделала жалобные глазки.

— Хорошо! Марина проводит тебя. — со вздохом сказал Максим. Марина направилась к выходу, я следом за ней. Аккуратно закрыв за собой дверь, я чуть притормозила. Судя по моему опыту, сейчас должны меня обсуждать. А мне ужасно интересно послушать.

— О каких подробностях она не хотела, чтобы ты говорил? — голос Виктора. Проницательный, гад!!! Ну-ка послушаем, что ответит нессир! Проверка на вшивость! Обманет или не обманет мое доверие? Марина, наконец, заметила, что я не иду следом и вернулась за мной. Я прижала к губам палец, умоляя её взглядом молчать. Марина задумалась, а потом с плутоватой улыбкой кивнула и тоже подошла к двери.

— Алеся не хотела рассказывать один эпизод с нессиром. Он не хотел её запугать, и не для того порвал одежду, чтобы остальные ею полюбовались. Он собирался САМ её изнасиловать. И она знает это! Но меня удивил ещё один факт. Владимир остановился, сам, хотя желал её. Она думает, это потому что она смогла придумать психологическую защиту. Она заставляла себя думать, что это только тело… Но это ей не помогало! И думаю, сам Владимир это понимал. Я подозреваю, что нессир прекратил её мучить, потому что сорвался. Он начал ласкать её, и вместо грубого насилия захотел доставить ей удовольствие… Так что я думаю, Алеся его чем-то зацепила! Ему это не понравилось, и он стал подчеркнуто жесток к ней. — Максим замолчал, а я пыталась подобрать челюсть. Пока безуспешно. Я понравилась этому гадкому, холодному (я не про температуру тела сейчас говорю), отвратительному ублюдку? Это невозможно! Максим удивленно произнес. — Алеся? — Ой-ёёё!!! И как он меня засек?! Неужели я так громко думала.

— Это был вопрос времени, когда он тебя обнаружит. — прошептала Марина мне.

— Подслушивать под дверью неприлично! И тебя, Марина, это тоже касается. И не надо говорить, что ты просто её дожидалась. — Я открыла дверь, уперла руки в боки. Лучшая защита — это нападение! Проверено на практике.

— А рассказывать чужие секреты — это прилично?! — так ещё и злобный взгляд бросим. Нет, Максим ведь, действительно, не прав (не надо забывать, что он читает мысли, и показное возмущение не прокатит)!

— Я не знал, что это секрет. — с полуулыбкой возразил Максим. Чувствуется, раскусил меня. Но мне правда было неприятно: а что ещё он обо мне расскажет остальным? Ведь есть же совершенно личные вещи. Максим мягко сказал, подходя ко мне. — Я больше ничего не буду рассказывать за твоей спиной. — Я кивнула, не вполне убежденная его словами. Я опустила взгляд, не желая оскорблять его своим недоверием. Максим дотронулся до моего подбородка, заставляя смотреть поднять взгляд. — Так что скажу сейчас. Ты — очаровательное создание, неосозновающее своей притягательности. И вполне возможно, что даже такой ублюдок, как Владимир…

— Это чушь, — нетерпеливо перебила я его, поморщившись. Да не способно это омерзительное животное на какие-либо чувства! Да, и я далеко не очаровательна! Я — вредная, вспыльчивая, язвительная колючка (пять лет принудительного прилежания ещё больше испортили мой характер). Нессир улыбнулся.

— Чувствуется, каждый останется при своем мнении… — Я пожала плечами. — Ты вроде спать хотела? — Моя голова усиленно закивала, мозг тут же отключился и пошел на боковую. — Тогда приятных снов. — Я вышла, следуя за Мариной. На повороте обернулась и увидела, что нессир все ещё стоит на пороге. Проверяет, что я, действительно, ушла?

Марина привела меня в небольшую комнатку. Кровать, тумбочка, маленький шкаф, вот и все, что могло здесь поместиться. А нет ещё стул у стенки стоит.

— У нас немного проблемно с помещениями, — пожав плечами, сказала Марина. Да, это и так понятно. Все-таки это подземелье.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила я. Марина кивнула и покинула комнату. Моих сил хватило только на то, чтобы снять брюки с кофточкой и залезть под одеяло. Едва голова коснулась подушки, и я тут же отрубилась.

Проснулась я от голода. С трудом продрав глаза, я взглянула на часы, что стояли на тумбочке. Уже двенадцать часов! Ничего себе я поспала! Я быстро оделась во вчерашнюю одежду и вышла из комнаты. Ну и куда дальше? Надо найти, где здесь можно умыться, а главное, где можно поесть. Желудок согласился со мной голодным урчанием. Оглядевшись по сторонам, решила пойти на гул голосов. За поворотом оказалось довольно просторное помещение. Вроде как гостиная, большой телевизор в центре, кресла и диван напротив. А здесь довольно многолюдно… И все уставились в телевизор, сейчас как раз «Новости» показывают. Я сама посмотрела на экран… и замерла. Мое фото на весь экран, и диктор вещающий о сбежавшей преступнице, то есть обо мне: ФИО, возраст, отличительные черты. Вот и прославилась! Причем на всю Россию, а не только на НСО (местные новости будут чуть позже). Диктор уже дошел до обещанного вознаграждения за любую информацию о моем местоположении. Я в восхищении присвистнула (может саму себя сдать, а?). И тут же попала в центр внимания, до тех пор я оставалась незамеченной. Я в растерянности оглянулась по сторонам, замечая знакомых: Виктор, Степан, Марина, Влад, и ещё пара десятков незнакомых лиц. Нервно улыбнулась.

— Ну, кто хочет подзаработать? — бодренько так спросила я. Знаю, чувство юмора хромает на обе ноги. Но чего на меня так все уставились?! Кто-то хмыкнул, кто-то хрюкнул. На экране уже появилась другая фотография: Виктор (а он довольно симпатичный без синяков, вру, его можно назвать даже красивым), теперь диктор озвучил его данные (29 лет — я почти не ошиблась), вознаграждение (такое же, как у меня). Ну тут уж я не могла смолчать. И посмотрев на Виктора, протянула ехидненько так. — О, а я думала, ты более ценный член Подполья. А вот нессир нас приравнял. — Виктор хмыкнул и с улыбкой сказал.

— Ну, думаю, он это от большой любви к тебе! Переоценивает твою значимость. — Я сладко улыбнулась, подыскивая подходящий ответ. Вот к чему приводит отсутствие практики в словесных поединках! И именно в этот момент мой желудок решил о себе напомнить. Виктор нахмурился и подошел ко мне. — Пойдем, провожу в столовую! Ты же вчера почти ничего не ела. — Я поморщилась, отступая на шаг. Витя тяжко вздохнул. — Ты не сможешь меня постоянно избегать. — Я пожала плечами: может, поспорим? Но кивнула и пошла следом за ним. Пару коридоров и мы на месте. Но в столовой было пусто. Виктор пояснил мне, направляясь на кухню. — Обед будет только через час. Но я попробую договориться с грозной тетей Машей! — И скрылся в кухне, я осталась в столовой. Как-то не хотелось попадаться под горячую руку поварихи. Вскоре оттуда послышалась ругань и грохот железной посуды. Мое воображение тут же нарисовало картину: грозная тятя Маша гоняет поварешкой Виктора по кухне, а тот пытается защищаться, выставляя кастрюли как щиты. Я хихикнула, уже собираясь потихоньку прокрасться на кухню и посмотреть, хотя бы одним глазком. Но вскоре на пороге итак появились действующие лица. Дородная тетка лет сорока и правда угрожала поварешкой Вите.

— И кому так не терпится поесть, что не может подождать полчаса?! — грозно начала она, окидывая столовую хмурым взглядом. Я быстренько состроила на лице жалобную мину, всем своим видом изображаю оголодавшую невинность. Желудок решил поспособствовать по мере своих сил и снова заурчал. Тетя Маша сразу изменилась в лице. — Ой, совсем оголодала, да? Вон какая худенькая, совсем заморили девочку! — запричитала она, возвращаясь на кухню, и уже оттуда. — Ты проходи сюда, доченька… — Эээ, а я не перестаралась, изображая бедную родственницу? — подумала я, следуя за сердобольной поварихой. Виктор шел за мной. Тетя Маша накрывала один из столов, стоящий возле стены, вытаскивая из холодильника кучу всякой снеди. Эээ, она что думает, что я с голодного края сбежала? Я чуть не поскреблась в затылке, но в этот момент она посмотрела на меня. — Да, ты садись, садись. — Я послушалась, присаживаясь на один из стульев. Тетя Маша уже достала и столовые приборы, причем на двоих. Я подозрительно взглянула на Витю.

— Я тоже проспал завтрак, — пожал плечами тот, садясь рядом. Я прищурилась: ах, вот как! А как заливал-то: пойдем, провожу, попробую договориться! Бла-бла-бла! Ради себя же старался! Он заметил мой недобрый взгляд. — Что? Я вполне мог и потерпеть полчаса!

— А я что, не могла? — шепотом возмутилась я, не желая расстраивать тетю Машу. Он вновь пожал плечами. Я плюнула на него и переключилась на завтрак… или обед! Ну судя по количеству съестного, здесь и на завтрак, и на обед, и на ужин хватит, причем на нас двоих! Я с удовольствием принялась за салат. Потом перекинулась на уже разогретые блинчики со сгущенкой, потом в ход пошли и оладья со сметаной. Запивала я все это ароматным чаем. Как же вкусно?! Когда я увидела творожную запеканку, было уже поздно. Желудок был набит под завязку! Я кидала жалостливый взгляд то на неё, то на пирожки, думая, может все-таки войдет, если усиленно постараться.

— Может, парочку котлет, хотите? — раздалось от плиты. Я посмотрела на Виктора (стоит заметить, что он не только не отставал от меня по количеству съеденного, но и легко перегнал) и поняла, что он тоже полон под завязку.

— Нет, спасибо, — ответила я за нас двоих, откидываясь на спинку стула. Может, если чуть-чуть подождать, то в желудке немного утрамбуется. И можно будет съесть вон тот пирожок с капустой! Виктор последовал моему примеру: тоже рассматривает подобную перспективу. Я вздохнула поглубже и решила поспрашивать его немного о подземелье. — Ну, раз ты навязал мне свое общество за завтраком, потешь хоть рассказом о Подполье. — Виктор задумчиво посмотрел на меня. Не понравилась предложенная мной роль шута?

— Вот мне интересно: ты всегда такая язва, или просто до сих пор злишься за вчерашнее? — спросил он. Ну, слово «злость» здесь явно не подходит! Я хочу его четвертовать, повесить, застрелить и сварить живьем в котле! Очередность не важна, главное, чтобы он был в сознании до самого конца. Я бросила на Витю красноречивый взгляд. Он тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя, как тяжело ему со мной. — Ну, я же извинился вчера… — ещё один красноречивый взгляд примерного содержания: засунь свои извинения куда подальше, и он замолчал. Я все же потянулась за приглянувшимся пирожком. Виктор подал мне блюдо, чтобы я не тянулась через весь стол. Надо же какой галантный?! Я скривилась, пытаясь выдавить из себя благодарную улыбку. Потом плюнула на это дело и принялась за пирожок. Виктор улыбнулся и как можно дружелюбнее спросил: — И что ты хочешь узнать?

— Ну хотя бы где мы находимся? Здесь глубже чем в метро, и совсем его не слышно.

— Слышала о подземных ходах? Они берут начало под Оперным театром и тянуться на несколько километров в разные стороны. Это одна из веток. Максим обнаружил их схему в старых архивах Мэрии и решил их использовать. Схему подредактировал, и теперь на бумаге туннеля как такого нет, просто тупик, правда при желании мы можем проникнуть в основной ангар, что под оперным театром. Там действительно было четыре уровня. И в бункер тоже можно попасть. Здесь сейчас около трехсот пятидесяти человек, преимущественно мужчины. Девушек мы стараемся переправить в более безопасное место. — Он остановился (решился на запеканку), а я молча обдумывала вопрос: интересно, куда это девушек отправляют? — Здесь остаются только самые необходимые для Подполья или те, у кого в этом месте появляется возлюбленный. Они остаются в Подземелье до свадьбы, а потом мужья на законных основаниях спроваживают их подальше. Правда сначала Максим устраивает им медовый месяц. Остальные живут в деревнях или поселках городского типа, где практически никого нет из полиции, а проверки устраиваются раз в несколько месяцев. — Глаза у меня по мере рассказа все увеличивались и увеличивались. Свадьбы, мужья, деревни, проверки? Что за?.. Они что и правда пытаются жить обычной жизнью? Тут в кухню вошла девушка с какими-то пакетами. Она выглядела как первоклассная модель, сошедшая с обложки журнала. Здесь ей явно не место!

— Алеся? — спросила она, подходя ко мне. Мои брови поползли вверх, но я просто кивнула. — Меня зовут Вера, нессир Максим попросил купить для тебя все самое необходимое из одежды. — и указала на пакеты. Всё! Теперь я точно похожа на героя аниме: такие огромные у меня сейчас глаза. Эта модель занималась поисками одежды для меня? Она неуверенно помялась. — Может, пойдем к тебе в комнату, ты посмотришь, подойдет ли тебе одежда. — Я кивнула, вставая. Посмотрела на повариху. Надо бы как-нибудь отблагодарить её.

— Спасибо вам большое, тетя Маша. — я улыбнулась ей. — Может, я вам могу чем-нибудь помочь? Там приготовить что-нибудь… — мозг ехидно заржал в моей голове, спрашивая меня: Это ты так хочешь её отблагодарить? Да, если ты не перетравишь всех обитателей подземелья, то уж несварение им точно будет обеспечено! А отвечать-то она будет. Да тебя даже дома мать к плите не подпускает, жалея желудки членов семьи. Ну ладно, мозг, перестань, порезать я что-нибудь спокойно могу, да и картошку почистить…

— Ой, да не стоит, Алесенька! У меня ещё две помощницы есть. Так что не переживай. И если что заглядывай в гости. — Я ещё раз поблагодарила её и покинула кухню. Виктор увязался следом.

— Чего тебе надо? — не особо вежливо спросила я, забирая пакеты у Веры.

— Проводить хочу. Ты хоть помнишь дорогу до своей комнаты? — Ну скорее нет, чем да! — подумала я, пожимая плечами. В подземелье все коридоры на одно лицо (узкие и плохо освещенные), да и вообще здесь же настоящий лабиринт. Стоп! А он-то откуда знает, где моя комната? — уже подходя к комнате, спросила я саму себя. Недолго думая я спросила его об этом. Он, кажется, смутился.

— Ну, я у Марины спросил. — старательно отводя взгляд, сказал Виктор. А зачем ему это? Я толкнула дверь в комнату, пропуская Веру внутрь. Но не успела ни о чем спросить, когда он предложил. — Хочешь я проведу тебе потом экскурсию?

— Ага, и в первую очередь покажешь, где здесь можно принять душ. — я не стала задумываться, почему он предлагает мне помощь.

— Могу и спинку потереть, — предложил Виктор, смотря на меня невинными глазками. И поспешно ретировался подальше от разъяренной меня. — Я буду в гостиной, там где телевизор стоит.

Глава 8

Глава 8

Экскурсия по Подземелью

Я быстро разобрала пакеты, принесенные Верой. В одном из пакетов я нашла, все что нужно для личной гигиены: шампунь, гель для душа, расческу, зубную щетку, пасту, полотенце, даже крем для кожи. Ещё в одном обувь: кроссовки и сабо. В остальных была одежда: джинсы, несколько футболок, спортивный костюм, платье, юбка, кофточка, нижнее белье — все сидело на мне идеально. Интересно, как она определилась с размером? Вера же меня даже в глаза ни разу не видела.

— Спасибо тебе большое, — с улыбкой поблагодарила я. Но все же не удержалась от вопроса. — А ты откуда знаешь мой размер? — Вера улыбнулась и, пожав плечами, сказала.

— Так Максим сказал. — Нессир? А откуда он узнал? Я почувствовала, как постепенно краснею. Ладно, обувь, одежда… но нижнее белье? Заметив мое состояние, Вера поспешила меня успокоить. — Да, не переживай ты так. Пойми, для неогуманоидов и диамонгов читать мысли также естественно, как нам — дышать. Так что Максиму ничего не стоило узнать необходимую информацию. При желании он может даже назвать первое слово, которое ты произнесла. А ведь ты этого наверняка не помнишь. — Я постаралась улыбнуться, все же неловкость осталась.

— А где сейчас нессир? — он вчера пообещал ответить на любые вопросы.

- Максим сейчас в своем исследовательском институте в Академгородке. — Вера улыбнулась. — Ты же понимаешь, что он не проводит здесь все свое время. Сюда он приходит около восьми-девяти часов вечера. — Я кивнула и решила собрать все необходимое для водных процедур. Заметив это, Вера предложила. — Я могу проводить тебя до душевых. — Я кивнула.

— А можно как-нибудь обойти гостиную? — да, желание хоть чуть-чуть напакостничать непризнанному юмористу никуда не делось. Пусть подождет меня в гостиной пару часиков. Да, это уже попахивает мелочностью, но придумать более крупную пакость времени нет. Вера с улыбкой кивнула. Наверняка, догадалась, почему я уточнила маршрут.

— Забавно, ты первая… — еле слышно начала она. Я вопросительно вскинула брови. — Кто не поддался чарам Виктора… Обычно женщины за ним бегают, а не от него.

— Так, он сейчас немного не в форме, — не без ехидства сказала я, открывая дверь комнаты. — Хотя, по мне, синяки ему явно к лицу. Я бы даже парочку добавила, самолично. — Вера хмыкнула, выходя из комнаты вслед за мной. Она определенно начинает мне нравиться. У этой блондинки имеется чувство юмора. Вера пошла вперед, показывая дорогу. — А ты здесь живешь?

— Нет, я сюда иногда забегаю по поручению Максима. Я его помощница, официально работаю его секретарем в НИИ. — Я приподняла брови и хмыкнула, подталкивая к дальнейшему рассказу. — Пять лет назад, когда он предложил мне работать в Подполье, я не задумывалась ни минуты. Хотя мне и было 22 года, я тогда плохо представляла, насколько это опасно. Хотя я никогда не сожалела о своем выборе.

— Подожди, а когда нессир предложил тебе присоединиться к Сопротивлению?

— Да в тот же день, когда я обзавелась ЛжеПечатью. — Вера пожала плечами. — Максим всем предоставляет право выбора. Кто отказывается, принимает таблетку, стирающую память. — Значит, я в свое время отказалась. Почему? Девушка тем временем продолжала. — Тем, кто соглашается, ставит блок на сознании, чтобы никакой другой неогуманоид не смог прочитать наши мысли.

— Значит, вам можно спокойно общаться с нессирами? — я улыбнулась. Вера взглянула на меня как-то грустно и покачала головой.

— Нет. Отсутствие мыслей у человека очень сильно заметно для диамонгов. Даже очень слабый неогуманоид легко уловит эту «тишину» в нашей голове. Так уже несколько наших друзей попалось. — Заметив, что Вера совсем загрустила, я поспешила сменить тему.

— А Максим всем предлагает сделать этот выбор? — меня не покидала растерянность: почему же я отказалась?

— Да, всем, — Вера не понимала мою озадаченность. — За исключением несовершеннолетних.

— Несовершеннолетних? — удивилась я.

— Тринадцатилетних подростков, — уточнила Вера. Заметив, что я застыла от удивления, Вера тоже остановилась и, посмотрев на меня, продолжила. — Ты и представить себе не можешь сколько таких подростков не хотят проходить опечатывание.

Я, кажется, забыла рассказать про детей. Их не опечатывали во время массовой операции. Только в 13 лет подростки обязаны пройти эту процедуру. И опять же на это дается три месяца. А потом в паспорте проставляется соответствующая отметка (паспорта международного образца выдаются в 12 лет, а совершеннолетие во всем мире теперь наступает в 18 лет, и ещё отменили визы — так, что радуйтесь путешественники (как будто им сейчас это не безразлично). Поэтому-то и осталась необходимая аппаратура в больницах крупных городов. В нашем городе таких больниц даже 2 (одна — на левом берегу Оби, вторая — на правом).

Наверное, дети, которые ещё помнят, какими были родители до опечатывания, понимают, что их ожидает дальше и хотят избежать этого. Мой же 4-х летний племянник не замечает ничего странного в поведении своих родителей. Он никогда не жаловался мне на излишнюю строгость мамы или папы. И, кажется, даже не испытывает недостатка в их любви и ласке. Но всегда так тянется ко мне, как цветочек к солнцу. Воспоминание о Сережке сладко кольнуло сердце. Но потом вспомнилось вчерашнее, и меня вновь охватило беспокойство. Побыстрее бы узнать, как там моя семья.

- Но Максим не может всем желающим поставить ЛжеПечать. — продолжала тем временем Вера. — Это моментально всплывет и вызовет кучу ненужных вопросов. Ведь подростки не продерживаются на поверхности больше года- полутора. Поэтому Максим выбирает только тех, кто более-менее осознает, что твориться сейчас в мире. И понимает, чем может обернуться ношение ЛжеПечати.

— И что, много таких? — с откровенной насмешкой спросила я. Ну скажите, что можно осознавать в 13 лет? Вот именно — ничего. Я помню, как смеялась, читая свой дневник, что я вела примерно в этом возрасте. А ведь тогда я искренне верила в эту чушь.

— Зря ты так. — упрекнула меня Вера. — Говорят, каждое новое поколение умнее предыдущего. Так вот, нынешнее поколение просто гениально. Сейчас слишком много подростков, которые понимают сущность Печати Ветра. И чем грозит ЛжеПечать. — Я хотела сдержать горечь, хотела, действительно, хотела промолчать, но не смогла.

— Понимают? Да как они могут понять что важнее: собственное эгоистичное желание или безопасность твоих родных и близких?! До вчерашнего дня я сама думала, что права на 100, нет, даже на 200 %, что нет ничего важнее остаться человеком, со всеми своими недостатками и достоинствами, а главное со своими чувствами… — я все-таки заставила себя замолчать.

— А сейчас ты в этом сомневаешься? — тихо спросила Вера и, не дожидаясь ответа, пошла дальше.

— Нет, — также тихо ответила я. Но если бы был какой-нибудь способ оградить родных… Я тяжело вздохнула и постаралась подумать о чем-то другом. Мозг зацепился за странную фразу. — Продерживаются на поверхности год? А после?

— А после — сюда. Мы очень внимательно следим за подростками. И стараемся спасти их при малейшей опасности. К тому же в их записках указаны адреса некоторых наших подпольных квартир, куда они могут прийти сами при любых даже самых слабых подозрениях, что они прокололись. Знаешь, что самое удивительное? Сейчас на указанные адреса приходят и те, кто просто не может жить в окружении сверхлюдей. Естественно мы отправляем их сюда.

— Странно, а я не видела никого из подростков здесь.

— Так сейчас у них занятия. — Вера пожала плечами. Нет, это Сопротивление не перестает меня удивлять. Теперь ещё оказывается, что они устроили здесь школу. Я уже хотела засыпать её вопросами про эти занятия, но Вера остановилась и сказала мне, указывая на дверь. — Все! Пришли!

— Спасибо, — улыбнулась я. — А ты сюда, в Подполье часто приходишь?

— Да, почти каждый вечер. — Вера улыбнулась в ответ. — Правда в НИИ из-за этого думают, что я — любовница нессира. — И тут же пояснила, не дожидаясь моего почему. — Один из входов-выходов в Подземелье идет прямо из подвала дома Максима. И мне проще всего пользоваться именно этим входом.

— А ты бы хотела, чтобы домыслы коллег были правдой? — практически наобум спросила я. Смущение Веры выдало её с головой. Надо же, насколько оказалась верна моя догадка?! — Так в чем проблема? — Вера вздохнула и предельно искренне ответила.

— Проблема в том, что одна половина Максима не знает, что такое любовь, а вторая уже забыла. — ещё один тяжелый вздох и пояснение. — Диамонги не умеют любить, у них даже нет такого слова в языке. Они знают, что такое привязанность, симпатия, даже дружба, но любовь недоступна для их понимания.

— Стоп! Я что-то пропустила?! Когда это мужчине для секса стала необходима любовь? — я пожала плечами, искренне не понимая её доводы.

— Неогуманоиды все-таки отличаются от обычных мужчин. У них нет физиологической потребности в сексе. И заняться любовью они могут только под влиянием сильного чувства или чрезмерного любопытства. Обычно, второе. Ни разу не слышала, чтобы нессир влюбился. У них же партнерши меняются, как перчатки. Имеется в виду у тех, кто из любопытства испробовал половой акт. — Вера натянуто рассмеялась. Мои брови уже перешли на затылок.

— Это как? И причем здесь вообще любопытство?

— Любопытство диамонга. Им не надо спариваться для продолжения рода.

— А как?… Почкованием что ли? — я нервно хихикнула. Хмм, диамонги отличаются от нас ещё сильнее, чем я думала.

— Без понятия как они размножаются. — твердо сказала Вера и посмотрела на часы. — Черт, я уже опаздываю. Давай вечером поболтаем, я к тебе в гости загляну.

— А ты запомнила, где моя комната? — крикнула я, уже удаляющейся фигуре.

— Конечно! — донеслось в ответ. И Вера скрылась за поворотом.

— Повезло, — пробормотала я. — Вот бы мне так же повезло! — Я зашла в душевую. Ладно, попробую на обратном пути поймать попутку. То есть выловить кого-то из местного населения, чтобы проводили хотя бы до гостиной. А то увлеченная рассказом Веры, я забыла следить за дорогой. Душ я приняла минут за 15. Ещё 10 минут на сборы (и вовсе я никуда не спешу, и ни к кому), и вот я уже разыскиваю проводника. Он обнаружился за первым же поворотом. То есть за поворотом я увидела парня лет 16, а вот согласен ли он меня проводить, это другой вопрос. Степа недолго сопротивлялся (он не для этого слинял с урока), и мы довольно быстро разговорились. Его-то я и засыпала вопросами про занятия. Услышав вскоре шум телевизора (значит, гостиная недалеко), я остановилась.

— Слушай, а ты сейчас сильно занят? — Степа подозрительно покосился на меня. Ну и чего он так испугался? Я поспешила уточнить, чего от него хочу. — Может небольшую экскурсию мне устроишь по подземелью. — Просительная улыбочка, бровки домиком, и Степа готов. То есть согласен. С преувеличенно тяжким вздохом, он спросил.

— Начнем с гостиной?

— Нет, — излишне быстро отказалась я. — Давай мы ей закончим. — Степа пожал плечами и повел меня в обратную сторону. Большинство комнат были заняты под жилье. Возле столовой был небольшой склад, где хранились продукты (под замком). Учебный класс соседствовал с тренажерным залом (ой, не подумайте, что там все оборудовано как в фитнес-центре, просто несколько тренажеров, гантелей и гирь). Там же неподалеку находится два зала для тренировок: первый — для обучения рукопашному бою, второй — холодным оружием. Рядом склад с оружием (под двумя замками). Мы также прошли в командную рубку (это Степа так обозвал вчерашний зал заседаний). Пообщались там с программистом Лешей. Рядом каморка для охранника, люди в ней дежурят круглосуточно, следят за мониторами, на которых показывают все входы-выходы в Подземелье (их пять на улицу и один в основной бункер). И тревожная кнопка имеется. Странно, но Степа даже не заикнулся о возможности пошалить с этой кнопочкой. Прямо напротив этой каморки находится забетонированная (даже Степа не знает всей системы защиты от взлома) комната — библиотека. Здесь храниться вся информация по носящим ЛжеПечать (кто и когда «опечатался», и где сейчас находятся).

Экскурсия заняла около часа, и вот мы уже подходим к гостиной. К сожалению, по ходу нашего путешествия я так и не признала свою комнату, поэтому избежать встречи с Виктором (если он все ещё ждет) не представляется возможным. Я нацепила на лицо самое невинное выражение и поспешила за Степой. Ой-ёёё, Витя меня все-таки ждал, и судя по выражению лица, взорвется он сейчас явно не от радости. Я с трудом подавила желание потихоньку смыться (по-любому, не получиться, хотя может все-таки рискнуть?). Встретившись с ним взглядом я постаралась изобразить радость.

— О, Виктор! — улыбка до ушей. — А я тебя как раз искала. — знаю банально, но… какой эффект!!!! Он даже растерялся. Но все же направился ко мне. Теперь спрятать смех поглубже, и строим невинные глазки (стоп Алеся, ты должна сделать их кристально честными, а не ехидными). И как можно искренней изображаем сожаление. — Ой, а ты меня все это время ждал? Извини, я как-то забыла про время. — И тут мне всю игру испортил Степан. Ему не составило труда сложить два плюс два (вспомнить, как я избегала гостиной) и засмеяться в полный голос. Губы у меня тоже задергались (все норовили расплыться в улыбке). Заметив это, Виктор разозлился ещё сильнее (если такое возможно).