Помоги проекту - поделись книгой:
Сомнений нет, песня посвящалась тому самому Тёмычу и бывшей лучшей подружке. Довольный народ как ни в чём не бывало хлопал, когда стихла музыка. Им всё понравилось, хотя бы потому что в смысл никто и не собирался вникать. До их затуманенного мозга слова-то наверняка доходили лишь частично.
А вот Бондарев, как и сидящие рядом с ним друзья, тонко уловили смену настроений. Надрыв, с которым Пылаевой давался текст говорили об одном — тема до сих пор болезненна. Не имея возможности избавиться от мыслей о ней, она сделала то единственное, что могла — облекла чувства в слова и пустила их по воздуху. Так обычно делают творческие люди. Это их спасение.
Зазвучала следующая композиция, уже куда нейтральней, очередная попсовая песенка из давно гуляющих у всех на слуху, а Матвей всё крутил в голове стихи, словно собирал конструктор. Он пытался нащупать контекст, подробности, и чувствовал, что ответ совсем близко, однако тот в насмешку ускользал от него прямо из-под носа.
Им принесли счёт. Официантка, в очередной раз оставшаяся без внимания, понуро поплелась обратно к барной стойке.
— Хватит так смотреть, — Дина незаметно пнула брата под столом. — Ты на ней дыру протрешь.
— Я пытаюсь понять.
— А выглядит так, будто втюрился по уши.
Бондарев, поморщившись, покачал головой.
— Втюрился? Кто вообще так сейчас выражается?
— Мне больше любопытно, — заметил Тимур, вкладывая банковскую карту к чековому листу. — Она не боится в таком месте ошиваться? Тут уже большая часть пьяная, а через час вообще обезьянник будет.
— Ну ты не преувеличивай, — отмахнулась Дина. — Уверена, это предусмотрено. Меня больше озадачивает тот факт, что она в принципе работает в каком-то кабаке. С её талантом ей место на большой сцене, а не пьяных мужиков развлекать. Эй, может возьмём её к нам?
Тимур оценил шутку смешком, Матвей вовсе никак не отреагировал. Он всё ещё был зачарован. Подобно жюри на конкурсе, он, подперев подбородок рукой, смотрел на сцену. Слушал, анализировал, делал какие-то свои, только ему известные выводы. Было видно, как Нелли не нравится исполнять чужую непонятную муть, но велели — значит велели. Пока она всего лишь кафешная певичка, до славы и света софитов ещё далеко. Выбирать не приходилось. Это работа.
Отыграв на сегодня смену, в какой-то момент она снова поблагодарила всех за внимание, которого давно уже и не было как такового, и скрылась в служебных помещениях ресторана, через несколько минут вынырнув из другой части зала переобутая в кеды и с рюкзачком на плече.
Одновременно с тем, как Пылаева попрощалась с обслуживающим персоналом, с места поднялись четыре широкоплечих парня. Те самые, что свистели. Они, наверное, были единственными, кто практически не шелохнулся за последние пару часов. Один сразу откололся в сторону входа, другие в молчаливом единогласии двинулись следом за Нелли.
Матвей неосознанно подскочил на ноги, перегораживая ей проход. Это получилось чисто интуитивно, на уровне защитного механизма. Только непонятно, кого защищающего: его или её.
Пелька, вопреки ожиданиям, не удивилась ему. Нисколько. Уголки её губ насмешливо растянулись, а убранные в высокий хвост волосы ленивым движением забросили за спину.
— Не знала, что ты посещаешь такие места, — она окинула взором весь семейный подряд, проигнорировав помахивание Дины. — Вы все. Я полагала, что персоны вашего уровня должны посещать люксовые заведения, а не общепиты.
— Ты его знаешь? — деловито поинтересовался один из качков, нерусской национальности с крупным носом картошкой и аккуратной бородкой.
Другие двое были славянской внешности и очень похожи, наверное, братья. Оба короткострижены, но один выделялся слегка вытянутым лицом, а другой был визуально ниже. Каждый из троих шире Бондарева раза в два. Рядом с ними невысокая девчонка смотрелась младшей сестрёнкой, которую забрали после продлёнки.
— Конечно. Это ж одноклассничек мой, — хмыкнула та. — Звезда Тик-тока, Инстаграм и ютуба собственной персоной. Падайте ниц и трепещите в благоговейном трепете, он заставит вас извести все свои носовые платочки.
Ага. Между собой они знакомы. Это факт.
— Со мной-то всё ясно, — отмахнулся Матвей. — А вот это что за три богатыря? Алёша Попович, Добрыня Никитич и Илья Муромец?
— О, — Нелли понравилась аналогия. — А я стало быть Шамаханская царица?
— Да вот не знаю, кем ты им приходишься.
— А что? Какие-то проблемы? — а вот и четвёртый: стриженый почти под ноль блондин, держащий в руках серебристую женскую куртку. Пылаевой помогли надеть её поверх футболки и по-родительски застегнули молнию до горла. Какая прелесть.
— А ты у нас кто? Змей Горыныч? — полюбопытствовал Бондарев.
— Пошли на улицу выйдем, сразу узнаешь, — предельно вежливо, но не предвещая ничего хорошего предложил тот.
— Э, не надо, — притормозила его Пелька. — Наш красавчик работает лицом, ему и так на этой неделе с причёской не подфартило. Не стоит добавлять туда ещё и сломанный нос.
— Да я бы и не трогал нос. Можно же бить по местам, которые прикрываются одеждой. Ладно. Ты готова? Поехали.
— Ты куда собралась на ночь глядя? — уже в спину одёрнул её Матвей.
— А что, мамочка? — ехидно поинтересовалась та. — Сегодня пятница, я хочу немного развлечься.
— Поехать не пойми куда с этими гориллами? Это у тебя означает развлечься?
— Ну-ка повтори… — в его сторону рыпнулся горячий восточный юноша, но Нелли тормознула его.
— Не распаляйся, — попросила она мягко. Удивительно, качок послушался. Они у неё что, на коротком поводке? — Эти гориллы мои друзья, Мотя. Их я знаю, а тебя нет. Как и ты меня. Так что не вижу никаких веских аргументов, которые бы позволяли тебе лезть не в своё дело. Короче, отвали, будь товарищем. Иди лучше Нине автограф дай, — на мнущуюся у барной стойки официантку, нервно стискивающую блокнотик, был брошен короткий кивок. — Она уже с ума сходит, не знает, чем привлечь внимание кумира.
Больше не теряя времени, Пылаева вышла из ресторана в сопровождении своих телохранителей. Бондарев озадаченно глядел ей вслед через стеклянные двери, пока серебристая куртка не скрылась за поворотом.
Друзья? Друзья??? Реально? Ха. В фильмах для взрослых обычно так всё и начинается: девушка уходит и четырьмя парнями, развлечься. Оставалось свято верить, что это не тот случай. Но тогда нахрена она этим неандертальцам, напичканным анаболиками? И пускай не заливает про дружбу. Дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Это миф.
Ведомый любопытством и бог весть какими ещё личными мотивами, Матвей непременно взялся бы плотнее за расследование этого мутного дельца, а именно устроил допрос с пристрастием главному участнику, он же потерпевший, он же подозреваемый, вот только в пятницу Нелли в Академию так и не вернулась. Очаровательно. С каждым разом становится всё интересней и интересней.
Гулёна объявилась лишь в субботу, и то к вечеру. Матвей, сам успевший к тому моменту вернуться со студии, уже в натуре подумывал обзванивать морги, не особо понимая, почему его так волнует её личная жизнь. Но кого-то же должно, так как кроме Дины никто, кажется, и не заметил отсутствия Нелли. Нестоящая девочка-невидимка при всей своей яркой внешности и громкости.
— Эй, и где ты шлялась сутки? — накинулся он на неё, заметив вдалеке мелькнувшую серебристую куртку. С того места, где он сидел в общей гостиной, где обычно тусовался народ, отлично проглядывала лестница.
На нижних ступенях споткнулись, с офигевшим видом обернувшись. На Бондарева посмотрели так, словно он только что предложил ей выйти замуж.
— Мимо.
— Что мимо? — не понял он.
— Нишу строгого родителя у меня занимает отец. Ищи другую.
Тьфу, блин. Опять она со своим красноречием.
— Ты не ответила.
Пылаева уставилась на него тяжёлым взглядом исподлобья.
— Мальчик, ничё не попутал? С каких пор я должна отчитываться перед тобой?
— Что это за гориллы? Что у тебя с ними общего?
— Как что? Ходим в один свингер клуб.
— Чего?
— Через плечо. Спорим, ты именно это представлял в своих больных пошлых фантазиях?
Матвей поморщился.
— Не смешно.
— Совсем? Эх, а я так старалась юморнуть, — фыркнула Пелька, развернулась и поспешила наверх.
— Мы не закончили, юная леди! — прилетело ей вдогонку.
— Блин, ну точно словно домой приехала, — хихикнула та, не сбавляя шагу. Третий этаж, длинный коридор, с десяток комнат. Дверь за Нелли так и не захлопнулась, Бондарев придержал ту ногой, без разрешения войдя следом. — Эй, не хамей, дружок. А ну брысь из святая святых женской обители. Я тебя не приглашала.
Вместо ответа тот демонстративно прошёл вглубь и уселся на её кровать, скрестив руки на груди. Вторая постель пустовала. Сестрёнка где-то шлындала.
Пылаева, стянув грязные ботинки и скинув куртку прямо на пол, с вызовом упёрла руки в бока.
— Что за театр погорелого актёра? А ну выметайся! Мне на работе через час надо быть!
Матвей молчал. Чего он ждал? Академия не запрещала студентам покидать стены в личное время, да и это чудо-юдо, сверлящее его суровым взором, правда ничего ему не было должна, однако что-то заставляло его упёрто сидеть на месте. Вредность? Любопытство?
— Так значит, да? — психанула Пелька. — Ну и чёрт с тобой, золотая рыбка. Живи, пока старик кислоты в аквариум не налил, — в следующие пару минут Бондарев, почти не моргая, наблюдал за тем, как перед ним раздеваются. Вчерашняя футболка полетела на спинку стула, пока ее хозяйка выискивала на полках шкафа что-нибудь посвежее.
— Следов от крюков не видно. Как и от плёток, — вынес вердикт он, разглядывая чистую спину, на которой отпечатались вдавленные лямки от лифчика.
— А что, очень ждал? — фыркнул шкаф, в котором по Пылаева скрылась по пояс.
— Ты встречаешься с кем-то из них?
— Со всеми сразу.
— Надеюсь, не с Горынычем.
— Чё это так?
— Он мне больше всех не понравился.
— Я ему передам.
— Так что? Встречаешься?
— Тебе какое дело?
— Интересно.
Поделиться книгой: