Помоги проекту - поделись книгой:
- Осторожнее, парень, - сказал Дин, - ты опасно близок к измене.
- И что, особисты возьмут за измену парня, который готов отдать свою жизнь за Императора? Несмотря на то, что прекрасно понимает, что этот бой не имеет никакого смысла, и конец близок?
- Мы не знаем, что происходит на других фронтах, - заметила Агрина, - может, это нам просто не повезло.
- Хашбал – одно из главных направлений удара, - вздохнул Дин, - я знал это с самого начала. Значит, тут уже было перемолото немало сил…
- Кадетов первогодок разве кидают в самое пекло тогда, когда есть хоть какая-то надежда? – добавил Ал, - нет, всё уже ясно. Наша задача продемонстрировать, что Империя никогда не будет лёгкой добычей.
- Может, вы и правы, - согласился Дин, - но знаете, что я скажу…
Дин сам до конца не мог поверить, что готов рассказать о своей главной тайне. О происхождении богатства. Но как раз в тот момент, когда он уже набрал в лёгкие воздуха, сработал сигнал тревоги. Они вскочили из-за стола, и побежали со всех ног на пусковую палубу, где было их заведование по тревожному расписанию.
Но добежать они не успели.
Тревогу отменили раньше.
Так иногда бывает на войне: аналитики приняли метеор за вражеский крейсер, или же возмущение пространства вокруг невидимой нейтронной звезды посчитали признаком формирующейся червоточины.
Они вернулись в свой кубрик. Говорить больше не хотелось. Тайна Дина так и осталась тайной.
Всё-таки ни одна симуляция не была совершенной. Дин понял это, когда впервые испытал сопряжение с настоящим истребителем. В работе интерфейса были едва уловимые шероховатости, которых не наблюдалось в виртуале. Ещё до поступления в Академию он где-то читал, что пилоты истребителей без труда могут определить индивидуальность каждой машины.
«Звено синий-эр-три-двадцать-один, - голос оператора раздавался будто бы из-за спины, и Дин никак не мог привыкнуть к этому. Ты висишь посреди ангара, на пусковой палубе, а с тобой говорит кто-то незримый, - вскрыть полётное задание».
- Ребята. Приготовились: - сказал Ал. В режиме сопряжения другие пилоты воспринимались очень необычно: Дин вроде-бы видел контуры истребителя, но в то же время мог отчётливо разглядеть другого кадета, во всех подробностях, вплоть до мимики, - вскрываемся.
- Есть! – автоматически ответил Дин, активируя только что полученный информационный пакет.
Задание было очень необычным. Он ожидал, что их отправят в охранение – отбивать атаки на монитор, или прикрывать немногочисленные оставшиеся транспорты.
Но нет.
Они должны стартовать на сбрасываемых ускорителях, в сторону Арейи. Сделать гравитационный манёвр у звезды таким образом, чтобы на скорости, которая считается невозможной для истребителей, сблизиться с ударным ядром группировки противника в зоне выхода, и с помощью энергетического оружия лишить хода любой из крупнотоннажных кораблей. Тем самым заблокировать на время буксировки зону выхода.
План был совершенно безумным. Такого точно не встретишь ни в одном учебнике. И Дин невольно зауважал стратега, который придумал такое.
Оценивая задание, он огляделся, чтобы понять, сколько звеньев будет участвовать в налёте. И с удивлением обнаружил, что коммуникация по полётному заданию открыта только для пилотов его звена.
Это значит, что в этом сумасшедшем налёте будут участвовать всего лишь они втроём!
Безумие.
Однако, подумав несколько секунд, Дин оценил всю красоту замысла.
Пожалуй, такая задумка только и имела хоть какие-то шансы на успех, если число участвующих истребителей будет минимальным.
Вероятно, они окажутся ниже порога экстренного оповещения. Это даст необходимые секунды на сближение.
Вот только сам полёт был сущим кошмаром.
Три дня на максимальном ускорении. Даже при полной работе встроенных компенсаторов, два-три же. И после этого ещё полтора дня в невесомости… достаточно ли, чтобы прийти в себя после такой гонки?
Как бы то ни было, они это скоро выяснят.
В системе прошёл сигнал старта. Ускорение было таким мощным, что ангар просто исчез, Дин не успел даже моргнуть.
На старте использовалась гравитационная катапульта. Потом включились плазменные ускорители. Навалились перегрузки. Первые несколько минут было реально тяжело, Дин даже думал, что потеряет сознание. Потом подключились компенсаторы. Стало немного полегче. Но они не были рассчитаны на такое продолжительное ускорение, поэтому сила тяжести в пилотском ложементе значительно превышала принятый стандарт.
Восприятие перегрузок в режиме сопряжения было очень своеобразным: Дин чувствовал, будто бы изо всех сил продирается сквозь упругое сопротивление водной среды. Словно вакуум вдруг стал плотным.
Он огляделся. Первым в боевом порядке шёл Ал. Система сопряжения рисовала его в форменном комбинезоне, но даже сквозь одежду было видно, как напряжено его тело. Рядом с ним со зверским выражением на красивом лице продиралась сквозь пространство Агрина. Впрочем, конечно, это было допущением системы его истребителя, стремившейся сделать максимально достоверную картинку. Связь до явного обнаружения группы противником была недоступна.
Постоянное напряжение выматывало.
Первые несколько часов Дин держался довольно бодро. Как ни странно, помогало пространство вокруг. Чувство исполнившейся мечты было очень острым. Ведь совсем недавно пределом его желаний была присяга после успешного прохождения вступительных экзаменов в Академию. Вся его жизнь на протяжении всех школьных лет была подчинена этой цели. О том, что будет дальше он просто не думал.
Когда-то ему даже казалось, что, если в момент присяги вдруг случится какой-то катаклизм и он погибнет на месте – то умрёт он совершенно счастливым.
И вот, момент зачисления в кадеты вдруг оказался в прошлом. А реальная война оказалась куда ближе, чем мог предположить…
Под перегрузками тело усиленно расходовало калории. Он знал это, в теории. Но есть совсем не хотелось, как и пить. Зная опасность отказа от еды при длительных перегрузках, Дин заставил себя выпить несколько глотков противного питательного коктейля, который свинцовым дождём обрушился на дно желудка. Неприятно, но по-другому нельзя: иначе к выполнению боевой задачи он бы подошёл совершенно обессиленным.
Любая неприятная ситуация рано или поздно заканчивается. Вот и подошёл момент отстрела ускорителей. Глядя на табло, Дин считал последние секунды до этого события. Едва ощутимый толчёт и чувство лёгкости. Самое приятное, что он когда-либо переживал.
Они были возле Арейи. От звезды шло приятное тепло, которое становилось всё ощутимее. В какой-то момент оно превратилось в жару. Система сопряжения подбирала аналоги телесных ощущений близости к светилу. Но Дин был рад жару: значит, они на пике гравитационного манёвра. Значит, до выполнения задачи остаётся совсем немного времени.
Когда Арейа осталось за спиной, Дину даже удалось поспать. Измученный перегрузками, он просто провалился в забытие без сновидений. Удивительно, но система сопряжения истребителя была рассчитана даже на это. Пилот мог спать, не выходя из сцепления с искусственной средой, а автомат на это время брал на себя ключевые функции обеспечения безопасности полёта.
В жизни так редко бывает, но активная фаза выполнения их боевой задачи началась даже успешнее, чем было предусмотрено планом.
Их просто не заметили. Совсем. Наверняка у врагов была какая-то система предупреждения о нападении – её не могло не быть. Но ведь весь вопрос в том, насколько эффективно она была выстроена. Чем мельче «сеть», тем больше ресурсов она пожирает. На важных и потенциально опасных направлениях она наверняка была очень плотной. Но кто мог ждать самоубийственной атаки трёх жалких истребителей?
Когда их звено уже входило в боевые порядки чужих, перед ними встал выбор: атаковать одну цель указанного класса, или же разделиться в поисках индивидуальной добычи. Чтобы договориться нужно было активировать связь. И тут сработало нечто, так сильно сблизившее кадетов во время испытаний в симуляциях. Совершенно не сговариваясь между собой, они разделились.
Дину достался танкер. Возможно, полный топлива для внутрисистемных манёвров армады, которая подтягивалась к внешним рубежам обороны Хашбала.
Судно было огромным: больше трёх километров в длину и метров пятьсот в ширину. Его прикрывали два военных корабля незнакомой Дину конструкции. Видимо, пришельцы из центра Галактики. Их техника ещё не была настолько хорошо изучена, чтобы попасть в учебные программы Академии.
Судя по размеру, корабли были корветами. Об их боевых возможностях можно было только догадываться.
Впрочем, огневая мощь противника не имела большого значения. Отдельный истребитель и минуты не выстоит против любой мало-мальски серьёзной корабельной системы обороны.
Они могли рассчитывать только на внезапность.
Истребитель нёс одну-единственную торпеду с плазменным двигателем, начинённую антипротонами в магнитной ловушке. Ещё было энергетическое оружие, рентгеновский лазер, который накачивался бортовым реактором.
Против танкера Дин использовал весь арсенал.
Сначала запустил торпеду (время подлёта полторы секунды), потом, уже уворачиваясь от первой реакции бортовой противокосмической обороны, смог прицелиться и дать импульс лазером на максимальной мощности.
Результат был убийственный.
Возможно, танкер как раз в этот момент собирался запускать маршевые двигатели. Поэтому сдетонировала вся кормовая часть, разлетевшись цветастым взрывом огромных осколков.
Дин кожей ощутил хлестнувший поток жёсткой радиации, и поспешил убраться из опасного сектора.
- Один есть! – Дин активировал связь, дальше таиться не имело смысла.
- Принял тебя синий-два, - ответил Ал, - два есть.
- Три есть! – доложилась Агрина.
- Уходим, ребята, - судя по тону Ала, у него действительна была иллюзия, будто бы у них есть хоть какой-то шанс на отход.
Ближайшие корветы вдруг окутались целым роем истребителей. Так что это не корветы никакие – скорее, корабли-матки, непривычно миниатюрные по стандартам Империи.
Машины были Дину незнакомы. Мелкие, чёрные, кристаллообразные. Очень вёрткие. Наверно, продвинутые компенсаторы на борту. Вот только какое у них вооружение?..
Через мгновение правое плечо ошпарило рентгеновским лазером. Энергетический щит не успел поглотить всю мощность. Было по-настоящему больно. Плохо. Значит, повреждение истребителя довольно серьезное. Автоматическая система починки может и не справиться.
Ещё один укол, в этот раз в лодыжку.
Дин, кажется, понял, где у этих мелких штуковин перед, и как целятся их пилоты. Он даже вычислил те машины, где, скорее всего, сидели живые существа, а не автоматы. Вот только это знание не имело никакого практического смысла: их всё равно было слишком много. В бой вступать бессмысленно.
Единственная слабая надежда – это скорость.
- Ребята, валим на десять-ноль-три-девяносто! – скомандовал Ал, совсем не по уставу, - я прикрою!
- Давай я, - неожиданно для самого себя предложил Дин, - у меня положение удобнее. Тебя блокирует подбитый транспорт. У всех будет больше шансов.
Секундное колебание.
- Принимается, синий-два, - наконец, ответил Ал, - прикрывай! Если прорвёмся – дуй следом!
Дин, на самом деле, не очень рассчитывал, что из него выйдет хороший прикрывающий. Юнец с парой недель пилотажной подготовки против наверняка опытных пилотов? Без шансов.
Но он всё же попробовал.
И то чувство, когда корма одного из кристаллообразных истребителей расцвела красным после удара его импульсника было ни с чем не сравнимым блаженством. Казалось, он обыграл саму судьбу. И пусть исхода сражения это не решит – он уже герой; этот бой уже войдет во все учебники. В то, что Империя выстоит несмотря ни на что Дин верил непоколебимо.
Ему удалось подбить ещё одну вражескую машину. Правда, насчёт нее были сомнения: возможно, это был автомат, а не живой пилот. Это делало победу менее ценной.
К тому моменту, когда пришло время давать максимальный импульс, он всё ещё был жив, отчаянно уворачиваясь от густой сетки импульсов и мелких ядерных зарядов.
Компенсаторы работали на максимальной мощности. Ему даже показалось, что он чует лёгкий запах озона. И это вполне могло быть подлинное ощущение: компенсаторы соседствовали с системой жизнеобеспечения и перегрузки излишки озона могли попасть в кабину.
Но всё равно было ужасно тяжело. Дин держал контроль над импульсом на самой грани, только чтобы не вырубиться. Он активировал бортовую медицинскую систему и, сорвав все предохранители, вколол себе максимум симуляторов. После такого удара организм будет отходить несколько дней – но самое главное, чтобы эти дни у него были.
Чужие истребители отстали. Уже хорошо. Значит, скорость их создатели принесли в жертву маневренности.
Истребитель шёл спорадическим зигзагом, чтобы минимизировать риск успешного наведения энергетических орудий больших кораблей. И эти постоянные боковые импульсы при огромных перегрузках только добавляли остроты ощущениям.
В какой-то момент даже показалось, что всё, они вырвались. Армада осталась далеко позади.
Но на самом деле им просто дали отойти подальше.
Чтобы не повредить собственные корабли осколками, жестким излучением и энергетической волной от мощнейших самонаводящихся околосветовых торпед, начинённых полноценной антиматерией.
Дин читал о таких.
С максимальным зарядом они могут даже вскрыть планетарную кору, уничтожая всё живое в целом мире.
Что ж. По крайней мере, их оценили серьёзно. Раз пожертвовали такими ресурсами ради одного жалкого звена…
В последний момент Дин старался вызвать перед глазами образ мамы. Он бы хотел, чтобы она им гордилась. Но по какой-то причине у него ничего не получалось.
Несмотря на то, что двигатель продолжал работать на максимальной мощности, перегрузки вдруг исчезли. А космос поплыл перед глазами, искажаясь, как за толстым стеклом.
Очень необычный эффект. «Они что, использовали пространственную торпеду? – растерянно подумал Дин, - это была не антиматерия, а настоящие игры с континуумом? Но ведь это запрещено всеми конвенциями! Но почему меня до сих пор не разнесло на кварки?»
- Ребята, что происходит? – удивительно, но голос Агрины звучал совершенно отчётливо.
- Мы что, ещё живы? – радостный голос Ала.
Россыпь звёзд вдруг куда-то исчезла. Прямо перед собой Дин увидел планету, висящую в абсолютной черноте, подсвеченную рассеянным красным светом, который, казалось, шёл прямо изнутри огромного шара.
- Все это видят? – спросил Дин.
Последовало долгое молчание.
- На самом деле она абсолютно чёрная, - наконец, сказал Ал, - автоматика истребителя конвертирует тепловое излучение в видимый свет. Посмотрите на показатели.
- Чёрная но тёплая, - констатировал Дин.
- Тёплая, - согласился Ал, - атмосфера близка имперским стандартам. Там есть чем дышать. Ещё есть жидкая вода.
- Где мы, ребята? Что случилось? – снова вмешалась Агрина.
Поделиться книгой: