Помоги проекту - поделись книгой:
Никакие деньги не могли купить жизнь, а я подвергла Майю опасности. Поэтому и награда должна быть соответствующей.
Фредерик называл меня бескомпромиссной. Слишком усердно играющей по установленным правилам. Возможно, в чем-то он был прав.
«Остальной мир не столь праведен, Сара. И порой даже нам на некоторые вещи лучше закрыть глаза», — однажды сказал мне брат. И именно с этой точкой зрения я в корне была не согласна. Закрыть на что-то глаза — это не снять с себя ответственность, а убежать от нее.
Взор Сезара потеплел. Он несколько секунд неотрывно смотрел на меня, и вскоре я отвела взор к окну, в котором мелькнула птица, что вдруг села на подоконник.
Ворон. Иссиня-черные перья блестели, а голова дергано вертелась из стороны в сторону, изучая происходящее в комнате. Птица открыла клюв, точно собираясь закричать, но из ее глотки вместо звука вырвался темный сгусток магии, похожий на черный дым.
Магия воплощений!
Я подскочила к окну, задвигая шторы. Но они оказались неплотными, и в свете последних лучей солнца угадывался темный силуэт.
Попятившись, я едва не натолкнулась на Сезара.
— За нами следят.
«Возможно, с самого леса…» — подсказал внутренний голос.
Та воронка, поднимавшаяся от верхушек деревьев, не просто так показалась мне странной. Вот только ни один теневой даэв не способен воплотить столько существ из тьмы. Одно-два — вот их предел.
Сколько же воинов идут за нами по пятам?
— Мы на землях теней. Король Акракса позволяет делать
— Кому ему? — спросила я в его спину. Див остановился, так и не дойдя до двери.
— Люцию. Люцию Морану.
— Он жив? — Я не спрашивала об этом раньше лишь потому, что была уверена в обратном. Перечень преступлений, в которых его обвиняли, оказался слишком длинным, чтобы после случившегося даэвы оставили Морана в живых.
Сезар медленно повернулся, кивнул и лишь потом произнес вслух:
— Да, жив. Поэтому мы должны немедленно покинуть это место.
И в этот момент я поняла, что не спрашивала о Люции совсем по другой причине — я не желала слышать, что див уже давно в могиле. В той или иной мере он был частью моей прошлой жизни, а я пока не готова была полностью с ней распрощаться.
Но почему ему не вынесли приговор?
Я замерла, ошарашенная неожиданной догадкой.
Скорее всего, по какой-то причине они не смогли этого сделать.
— И, Сара… — Сезар на мгновение опустил взгляд и добавил серьезным тоном: — Говорят, он ни капли не изменился. Как и ты.
Глухой стук копыт сливался в унисон. Я крепко держала поводья лошади, сжимая их так, что костяшки пальцев побелели. Кромка леса стремительно приближалась, словно некая граница, которая давала иллюзию безопасности. Только это было ложью. Даже на землях срединного королевства мы останемся уязвимы, но там у нас хотя бы появится больше союзников.
— Люций взял тебя в плен, а потом, когда начал формироваться раскол, утянул вслед за собой. Вы упали в портал, как и многие другие. Они все сгинули в тот день. Все, кроме него. Каким-то образом Моран вернулся с той стороны, — рассказал мне Сезар на постоялом дворе, пока служащие спешно запрягали нам лошадей.
— Вернуться из Серого мира? Это невоз… — начала я и сразу же осеклась, задумчиво замолчав.
—Твой брат знает больше моего. Он был там, — добавил див, а я лишь кивнула.
Значит, Фредерик видел случившееся собственными глазами.
Когда мы встретимся, все станет гораздо проще.
Пусть мы были не одной крови, но с момента, как я стала его сестрой, много времени проводили рядом. И Фредерик всегда оставался на моей стороне, как и я на его. Приятно осознавать, что даже прошедшие года не смогли изменить этого.
На небе во тьме мелькнул силуэт птицы — свет луны посеребрил ее черные перья.
Возможно, за нами вновь следили. Помимо меня и Сезара, коню которого пришлось везти двоих — Майя никогда прежде не ездила верхом, с нами следовали еще трое всадников. Они присоединились к нам перед самым отъездом и не проронили ни слова, сохраняя серьезный и невозмутимый вид.
Но когда капюшон плаща слетел с головы Майи, а ее каштановые волосы развеялись по ветру, один из всадников, посмотрев на ее лицо, несколько раз пораженно обернулся, то обращая свой взгляд к дороге, то вновь возвращаясь к девушке.
Каким-то образом он меня узнал…
Когда стволы деревьев подступили вплотную, я поняла: что-то не так.
Волна теневой энергии толкнула в спину — легонько, словно ветряной поток. Я привыкла, что сила тьмы — это все равно что горная речка, она всегда обжигала холодом. Но в этот раз ее энергия не показалась мне столь морозной, и если бы не беспокойство коней, я бы засомневалась в своих ощущениях.
Одной рукой удерживая поводья, я обернулась: за нами была погоня — черное облако, состоящее из сотни крыльев птиц. Я никогда еще не видела столько воссозданных тварей — даэвы воплощений не могли поднимать людей, лишь неразумных существ, и то в зависимости от их размера и обычно не больше одного-двух. Но за нашими спинами их оказалось столько, что это поражало воображение. От их тел ночь становилась темнее и непрогляднее.
Мое представление о силе и магии, сложившееся за время обучения, нещадно разрушали. За прошедшие годы мир сильно поменялся.
Я расслышала сдавленный вскрик, прежде чем мы попали в тень деревьев, что своими пушистыми ветками тянулись к краям дороги, будто мечтая поглотить ее и уничтожить шрам на теле леса. Майя, вцепившись одной рукой в мантию Сезара, побледнела. Девушка все же обернулась.
«Он убил тебя. Утянув за собой в бездну», — прозвучали слова дива.
Даэвам света и тени всегда непросто было существовать вместе. Сложно было сохранять баланс. Мы отличались, и это всегда рождало предубеждения. Я замечала это в академии, на каждом общем занятии, во взглядах, которыми мы смотрели друг на друга.
Но все же… Что теперь заставляло меня убегать без оглядки?
Как обычно, я пыталась разобраться в своих мыслях и целях. Мне будто было недостаточно чужих слов.
Но зачем? Что вынудило Люция так поступить?
Сезар боялся потерять меня вновь, именно это заставляло его неистово гнать лошадей вперед. Из головы никак не выходило то, как совсем недавно ладони мужчины сжимали мои плечи, — крепко, настойчиво, а в глазах плескался океан: ярость, твердое намерение защитить меня любой ценой. Вот только я никогда не нуждалась в защите. И мы не можем продолжать эту гонку, иначе загоним лошадей еще до того, как достигнем границы с Феросией.
Животное подо мной паникует — птицы за спиной его страшат. Но этот страх естественен. Я уже привыкла видеть его в глазах людей, и даже даэвов…
Я выдыхаю. И, решившись, дергаю поводья на себя. Конь противится, не желая слушаться, но все же почти останавливается. А я, перекинув ноги, спрыгиваю на землю и вытаскиваю меч из ножен, прикрепленных к боку зверя.
От тяжести оружия ноет запястье, и я даже не представляю, как буду им сражаться, если это понадобится. Но все равно тащу потемневший Туманный за собой, так что он оставляет глубокую борозду на земле.
За спиной раздается ржание лошадей. Кричит Сезар, просит меня остановиться. А в следующую секунду облако из воронов словно проглатывает меня целиком. Они двигаются бесшумно, наоборот, создавая некую сферу, что поглощает все остальные звуки.
Но птицы не нападают. Лишь кружат, изредка задевая меня своими крыльями, от касания которых кожа слегка немеет и холодеет. Их тела насквозь пропитаны тьмой.
Чужое сердце бьется быстро, а я останавливаюсь, выжидая.
— Сара! — Возглас врывается во тьму позади меня. Див совсем близко.
Я оборачиваюсь на голос Сезара, замирая в задумчивости, а потом все же решаю отыскать его. И в этот миг птицы вдруг взвиваются вверх, вновь уносясь в небо и открывая взгляду тракт.
Мы больше были не одни.
Теневые даэвы. И их тоже пятеро.
Одетые в темные мантии из тяжелой ткани, с вставками металлических пластин, что напоминали доспехи, на плечах, поясе и запястьях. Воротник нижней рубашки, выглядывающий из-под верхнего одеяния, плотно запахивался на горле, а на поясе любого из них в ножнах висел меч. И каждое оружие выглядело словно произведение искусства, черный металл эфеса переливался даже в ночи.
Но один из теневых даэвов все же отличался…
Его тяжелая мантия была простого прямого покроя, и металл заменяли вставки из черной плотной кожи, а широкий пояс обхватывал талию. Первыми в глаза бросились длинные белоснежные волосы, передние пряди которых были убраны назад. Они ложились на плечи, спускались по рукам, контрастируя с одеждой. А вторым приковал внимание рваный шрам на шее, что уходил под одежду.
Ранение было серьезным. Он мог умереть.
Но теперь, словно насмехаясь над смертельной опасностью из прошлого, длинный рубец опоясывала змея. Она выглядела совсем не как те рисунки, что иногда делали люди, вгоняя под кожу чернила, — этот был выполнен соком, которым наносили звезды на ключицы даэвов. Он переливался в свете луны, практически сверкая в ее неярком сиянии.
Мой взгляд прикипел к его шее.
Я шумно втянула воздух, крепче сжимая меч.
Вновь он глумился над правилами и обычаями, что веками выстраивал наш народ.
Как и всегда. Никакого уважения.
— Anima mea[1], Сара. — Люций остановился.
Его отросшие волосы серебрились при каждом шаге, а глаза, наоборот, чернели как бездна — за двадцать семь лет внешне он практически не изменился. Будто все увиденное мною чушь и время вовсе не убежало далеко вперед. Но его интонации и манера держаться говорили лучше облика — появилось больше уверенности и чувства вседозволенности, хотя и прежде их было хоть отбавляй. Только вот выражение глаз, то, как он посмотрел на мою руку, удерживающую Туманный, я разгадать не смогла.
— Cor meum[2], Люций, — холодно отозвалась я, оглядывая его спутников. И с укором продолжила: — Это ведь морозия на твоей шее? Ты не изменяешь себе… Никакого уважения к предкам.
Губы Морана искривились в усмешке. И он порывистым шагом направился в мою сторону.
— Точь-в-точь, — произнес, остановившись рядом.
— Что точь-в-точь?
— Я знал, что ты так скажешь. Угадал слово в слово. — Люций самодовольно улыбнулся. — Что произошло с мечом? — Див стал обходить меня по кругу, задумчиво разглядывая.
Я по давней привычке постаралась отыскать его эмоции, но вновь столкнулась с пустотой. Ничего. Я не чувствовала практически никого вокруг. Кроме Майи, чье местонахождение я могла определить даже не оборачиваясь.
Нервы девушки дрожали словно натянутая струна — я на себе ощущала ее нервозность, в которой сквозила нотка облегчения.
Я поджала губы и с неохотой процедила:
— Не слушается.
— Почему?
— Возможно, потому что я долго не устанавливала с ним связь.
Моран покачал головой:
— Это вряд ли.
Я скупо кивнула, принимая к сведению. Добившись единения лишь раз, даэв навсегда заслуживает верность своего клинка, что после смерти владельца ржавеет и вскоре превращается в пыль.
— Итак, чего тебе надо, Люций?
Моран остановился напротив меня. Посмотрел. И я не заметила в глазах ни капли тьмы, наоборот, они были как никогда светлы.
«Прошло больше двух десятков лет…» — напомнила я себе.
Разница в наших умениях наверняка стала значительной, и не стоило об этом забывать.
Но все же я не чувствовала от теневого дива той угрозы, о которой мне все твердили.
— Я хочу, чтобы ты отправилась со мной, Сара.
— Меня ждут дома, — отозвалась я.
— Тебя давно уже никто там не ждет, — не поведя и бровью, жестко ответил он.
— Точно, — согласилась. — Благодаря тебе.
Моран долго молчал, не пробуя меня разубедить, и лишь спустя несколько секунд, улыбнувшись, тихо проговорил:
— У тебя ведь нет выбора, Сара. Ты сама прекрасно это понимаешь. А теперь останови их, они ведь готовы умереть ради тебя.
Я обернулась, увидев, как светлые дивы, успевшие спешиться, поднимали свои клинки, — без сомнений, они собирались вступить в бой. Сезар медленно, словно медитируя перед боем, развязывал опоясывающую его талию ткань, чтобы избавиться от мантии.
Майя одиноко стояла на краю дороги. И даже удивительно, что она не пыталась бежать.
— Люций, нам потребуются печати? — спросил один из воинов Морана.
И, разглядев ближе, я узнала его.
Рафаиль Руньян. Он учился вместе с нами. Некогда ярко-рыжие волосы потемнели, у глаз появились едва заметные морщинки. Мой взор несколько раз перескочил с ничуть не повзрослевшего Люция и обратно.
Почему ты не изменился? И почему я все та же?
Рафаиль, заметив мой взгляд, учтиво кивнул — я склонила голову в ответ. Мы всегда относились друг к другу с предельным уважением, в то же время соблюдая дистанцию, негласно принятую между теневыми и светлыми.
Идеальные взаимоотношения. Без неприязни и издевок. Деловое партнерство.
Поделиться книгой: