Земля не своя - 2. Часть 2 «БТР» [СИ]

Калинин Алексей

ЗЕМЛЯ НЕ СВОЯ-2

(часть вторая, «БТР»)

Опять заморосил грёбаный дождик, пока слабый, неприятный не сам по себе, а тем, что он предвестник непрерывного ливня сезона дождей. Здесь так бывает, сезон дождей может начаться и не резко. Еду на своей «шишиге», грунт ещё не размочило, но скоро такое произойдёт, если не прекратит моросить. Дел по горло, мне надо сегодня успеть в несколько мест.

Сначала на оружейный склад. Надо было получить там оружие «запасника» ещё несколько дней назад, но я затянул с этим в связи с другими хлопотами, и вот теперь спешу туда, к своему соседу прапорщику Васильеву, который на том складе заведующий. Даст мне, наверное, старый СКС и бразильский пистолет с быстро изнашивающимся стволом, такой-же, как в армии был.

Потом там рядом на другой склад, купить по талонам боеприпасы. Их потом можно продать с некоторым наваром, если самому не нужны. Это формально запрещено, но власти на такое смотрят сквозь пальцы, если бедному человеку приходится так выживать, то пускай.

А после складов мне надо в центральный военкомат. Назначили явиться приказом, а зачем — неведомо. Страшновато даже.

Некоторое время назад, находясь в ужаснейшем психическом состоянии, после того, как узнал о том, что выбрал себе участок на затопляемой местности, не знал, что делать, как выбираться из сложившейся ситуации. То-ли пытаться отказаться от уже оформленного участка, то-ли учиться жить в воде. Помощь пришла с неожиданной стороны.

На новоосвояемый участок, к новому землевладельцу, то есть ко мне, пожаловал инспектор береговой обороны.

— Какие фортификационные работы по усилению противодесантной обороны вами начаты, какие намечены по плану?

— ??????

Выяснилось, что владельцы участков на берегу должны осуществлять наблюдение за побережьем, с целью своевременного обнаружения вражеских десантов, диверсантов и прочих всевозможных нарушителей. А так-же готовить местность к отражению возможных теоретически десантов. Мне объяснить всё это, видимо, забыли. Положено проходить инструктаж. Государство в лице армии помогает в усилении обороны участков, выдаёт разные материалы и т. п.

Узнав о моей беде, инспектор задумался, потом стал советоваться с находящимся тут-же опытным прапорщиком Васильевым. Вместе они нашли решение.

— Приступим к фортификационному улучшению местности незамедлительно!

Вскоре прибыл полувзвод стройбата. Начали строить грунтовую стену по уже хорошо наработанной у них технологии, как на Периметрах. Сначала каркас, но не из металлических прутьев арматуры, а из жердей подходящих древесных пород, нарубленных в приамазонских лесах, и из обрезков прочных пластиковых труб, производимых на химзаводах возле Берегового. Там, на не пострадавших во время войны производствах, экструдеры выдавливают расплавленную массу, превращающуюся в шланги и трубы. Трубы разных диаметров, есть и очень большие. На трубы большого диаметра наматывается, привариваясь, как бы шланг, создавая рёбра жёсткости. По способу изготовления трубы не только экструзионные, ещё есть навивные, композитные. На оправку навиваются пропитанные связующим прочные волокна, потом следует полимеризация.

Стена будет длиной в сотню метров вдоль той стороны моего «дальневосточного» гектара, что примыкает к дороге, и перенаправит потоки дождевой воды в стороны от её прежнего течения. И даже больше сотни метров, заходя на участки широкой «нейтральной полосы», отделяющей, как положено по правилам, смежные участки поселенцев. Потом я ещё сам добавлю траверсы из мешков с песком, для того, чтобы замедлить скорость потоков воды вдоль стены и предупредить размывание.

— Будет у вас тут настоящий «бокаж», как в Нормандии! — посмеивается инспектор.

Бокаж-это такой антропогенный тип местности, небольшие поля и пастбища, окружённые всяческими канавами, живыми изгородями, каменными стенками и валами из удалённых с полей камней. Приспособленный немцами к обороне, сильно замедлил продвижение высадившихся в 1944 году союзников.

Конечно, я помогал солдатам делать каркас, когда не был занят чем-то другим, неотложным. А дел было полно. Купил, привёз контейнер и багончик-бытовку. Пришлось залезть в золотой запас. Сердце ёкнуло, как буду восполнять потом этот самый запас — понятия не имею. А ежели придётся идти в армию по контракту ради дальнейшего существования, то зачем мне тогда сейчас покупать всё это? Было от чего мозгам скрипеть.

Привезя за два раза вагончик и контейнер на «шишиге», сгрузил их пока как попало, потом буду думать, как расположить, не до этого сейчас. Получилось три модуля, вместо с моей старой будкой, набитой вещами. Как их расставить, соединять друг с другом или нет, докупить или построить ещё что-нибудь, это всё потом, не до этого сейчас.

А докупать, вообще-то, пришлось сразу. Помчался на химзавод, покупать пластиковую кабинку сортира. А то ведь степь вокруг.

Занялись разгрузкой будки и растаскиванием вещей по другим модулям. Занимаемся этим всем семейством. Всем семейством? Ну да. А как ещё нас называть? Девчонки остались жить у меня, произошло как бы удочерение. Выгнать их не смог бы себя заставить, да и зачем? Кто-то должен домашними делами заниматься, в то время, когда главный герой по округе пассионарничает. И вообще, развитие Дома, домоводства, садоводства и т. п., вещи сами по себе увлекательные, насыщенные. Посмотрим, что выйдет. Пока стараюсь загрузить их занятиями, чтоб меньше грустных дум было. Подключил сохранившуюся от отца гитару, пусть на ней тренькают, они кое-что умеют, отец учил, и я, может, у них подучусь. Нереализованная мечта детства, однако. Электрогитару с соответствующей ей электроникой подключил к грузовику, имеющему функцию электростанции, электричество к нашему участку не подведено.

В процессе разгрузки будки хомяк, гадина, был, наконец-то, найден и изловлен. Жаль, что не раздавлен чем-нибудь при поисках, сволочь. Попортил вещи, прогрыз мои резиновые сапоги, оба, устроил из них свой пищевой склад. Набил доверху смесью риса, гречки, макаронных изделий. Упаковки с вышеперечисленными изделиями тоже, естественно, испорчены, прогрызены. Попорчено много других вещей. Дорожки, пути перетаскивания продуктов от мест их добычи до сапог-хранилищ прослеживаются по обилию мелких котяков вдоль них. Преграды прогрызены насквозь! И хоть бы одно зёрнышко уронил, не подобрал, хоть бы одну крупинку. Не дождётесь! Только котяки. Аццкий кладовщик!

С одним из соседей, прапорщиком Васильевым, уже познакомился. Пошёл знакомиться с теми, что живут с другой стороны. Взял пачку своего «фирменного» чая в подарок и пошёл знакомиться. Соседом оказался морской казак, молодой ещё, до тридцати лет, Серёга, как он сам себя назвал, хороший вроде парень. Повезло! И что человек хороший, и что с морем связан, постараюсь подучиться у него чему-нибудь полезному, ведь я теперь приморский житель. Подарил ему чай, он мне «в ответку» тельняшку. Надел, вот в ней и еду теперь на оружейный склад к Васильеву.

Обменявшись подарками, идём глянуть на серёгино хозяйство. На береговом обрыве он сейчас строит беседку. Я тоже такую хочу! Надеюсь, будет в будущем. Стоим над обрывом, вглядываясь в зарифные дали. Там умеренно штормит, настоящее буйство стихии ещё впереди. Из прорех облаков пробиваются иной раз яркие лучи, под ними весело скачет стайка дельфинов. Пора возвращаться восвояси. Стоп! Доходит. Откуда же здесь дельфины, это ж не Чёрное море!? Всматриваюсь внимательней, может это лишь похожие на дельфинов местные аналоги? Да нет, натуральные на вид земные. Спрашиваю Сергея.

И он мне рассказывает историю. До ядерной войны, перебравшиеся в этот мир морские спецназовцы умудрились протащить сюда и своих подготовленных дельфинов. После ядерных ударов бойцы спецназа отправились мстить Ордену за потерянных в местах взрывов близких и погибли в неравных боях. А дельфинов перед выходом в последний поход они просто выпустили на волю. Так они и живут тут, в окрестностях Берегового, не желая, видимо, отдаляться.

Рассказы очевидцев о здешней, пусть и быстрой, но всё же страшной войне, меня, ничего такого в жизни не испытавшего, поражают своей обыденностью. Примерно так же рассказывали о пережитом жители каких-нибудь белорусских деревень после фашистов. Смотрю теперь уже другим взглядом на дельфинов, скачущих по волнам живой памятью погибшим.

Вернулся на свой гектар. К этому времени каркас был уже готов. Привезли полипропиленовый материал, начали выстилать конструкцию изнутри и крепить ткань к стенкам. Материал этот пропускает воду, он не предназначен вообще-то для создания водозадерживающих сооружений. Поэтому стену с напорной стороны и часть пола будем усиливать полиэтиленовой плёнкой. У меня есть купленный ещё на Земле 50-метровый рулон хорошей плёнки, придётся тут теперь докупить недостающее. К счастью, плёнку тут тоже производят.

Дождик временно прекратился, пока я добирался. Нахожу прапорщика среди строений склада.

— А-а-а, наконец-то явился. Ты что, в моряки подался? — спрашивает Васильев, имея в виду подаренную тельняшку. Объясняю ему, откуда она, что познакомился с Серёгой.

— Хороший парень Серёга. Ну, к делу. Что там у тебя за ВУС в военном билете записан? Давай свою карточку. Так. Пулемётчик. Значит, ручной пулемёт тебе положен.

Ничего себе! Я-то думал, что старый карабин дадут. А какой же тогда пулемёт? Новый, хороший, понятно, что не дадут, их в армии не хватает. В фантазиях возник древний Льюис с аллюминиевым радиатором охлаждения вокруг ствола. Прапорщик тем временем вытаскивает брезентовый чехол и большие цилиндрические магазины в брезентовых-же подсумках.

— Получай свой РПД.

— РПД? Я думал что-нибудь подревнее дадут.

— Если подревнее, то это может быть только Дегтярёв под винтовочный патрон. Только их раньше этого, образца 1944 года, выпускали у нас из ручных пулемётов в сколько-нибудь значительных количествах. Но патроны, сам знаешь, у нас теперь не производятся промежуточные, и те стволы, что под винтовочный патрон, в армии находятся. В том-числе и ДП-27, у которых стволы ещё не окончательно расстреляны. Поэтому, из-за патронов, запасникам первой очереди и выдаём имеющиеся РПД, того же конструктора Дегтярёва, только под промежуточный патрон 7,62 мм образца 1943 года. У вас интенсивной стрельбы не предполагается.

Из старого чехла извлекается моё новое оружие. Массивный деревянный приклад, сложенные вдоль ствола сошки. Беру его в руки, вес килограммов семь, не снаряженного. Отщёлкиваю защёлку на сошке, смешная на вид витая пружинка раздвигает «ноги». Вот уж не думал, что такую огневую мощь получу, а не карабин. Длина ствола, кстати, одинаковая с СКС, 520 миллиметров, значительно длиннее, чем у автомата. Из оружия под этот патрон только РПК «обскакал», со своими 590 мм. Ствол не сменяемый. Газоотводка с регулятором, это мне нравится. Классный старичок. Когда в армии на Земле служил, такие уже были сняты с вооружения, там не приходилось в руках держать.

Продолжаю осмотр. Беру в руки округлый чехол-подсумок магазина. Сбоку кармашек, смотрю, там маслёнка и ещё какая-то штучка. Оказывается, дульная насадка, одевается при чистке, для того, чтобы шомполом не раздербанивать ствол. Достаю из чехла короб, на самом деле это не магазин с пружиной, а просто металлическая цилиндрическая коробка, в которой должна находиться лента. Пулемёт этот ленточный. Чтобы лента не болталась, она укладывается в короб, на первый взгляд кажущийся примкнутым снизу магазином. Короб надвигается на сделанные снизу пулемёта пазы, а лента вытягивается и вставляется в пулемёт сбоку. Для этого на ленте есть специальный наконечник. Если же лента присоединяется иначе, то вначале откидывается верхняя крышка и лента устанавливается патроном напротив патронника. В укладываемой в короб ленте 100 патронов, вернее, это две стандартных ленты по 50 патронов, соединённых вместе. Солидный запас!

Прицепляю на антабки древний брезентовый ремень, вешаю на плечо. С запасом в 100 патронов вес будет очень даже ощутимый. Надавливаю на пулемёт сверху и тут — хрясь! Старый ремень разваливается. Едва-едва успеваю подхватить пулемёт руками.

— Запасных ремней нет! — говорит прапорщик.

Вот зараза! Неудивительно, что разорвался по ниткам, лет 40–50 ремню.

— Так, теперь короткоствол.

Завскладом достаёт кондовую рыжую кобуру из толстой кожи, с большим клапаном, закрывающим её сверху.

— Родная кобура, царских ещё времён.

Батюшки, это ж Наган! А я думал, мне бразильский пистолет дадут. Беру в руки, достаю из кобуры. «Тульский императорский завод». Солдатская модель. Это специально ухудшенный вариант для нижних чинов, в него добавлена деталь, исключающая самовзводную стрельбу, чтобы вооружённые им слишком быстро запас патронов не истратили. Только при взведении вручную курка перед каждым выстрелом можно стрелять, как на самых первых револьверах. В советское время таких не делали, только до революции.

Ну-у, выдали антиквариат. Приняли его на вооружение в 1895 году. Зато патроны дёшевы, и по талонам их дают, в отличие от бразильских .40. И карабин под этот патрон у меня, надеюсь, будет, после переделки испорченного Винчестера. До революции, кстати, сделали некоторое количество карабинов типа «большой Наган» с 30-сантиметровым стволом и прикладом. И револьверы с удлинённым до 20 см стволом, к которым приклад можно было прикреплять. В советское-же время делали Наганы для командного состава с укороченным стволом.

Вообще, конструкция Нагана для своего времени одновременно и передовая, и отсталая. Не стали делать откидной барабан, для более быстрого перезаряжания. Приходится выталкивать стреляные гильзы по одной экстрактором-шомполом, потом так же по одному патрону заряжать. Правда, всё это можно отчасти компенсировать, если есть запасные барабаны, уже снаряженные патронами. Заменить барабан намного быстрее, чем переснаряжать. Вот и сейчас мне дают в комплекте один запасной барабан, что радует.

А для того, чтобы избежать прорыва газов между барабаном и стволом при выстреле, как это происходит у большинства револьверов, сделали надвигающийся на ствол барабан и такие патроны, у которых пуля утоплена полностью внутрь гильзы. Перед выстрелом барабан, продвинувшись вперёд, вставляет выступающий край гильзы в ствол, пуля, начав движение вперёд, раздвигает гильзу и прижимает её стенки плотно к началу ствола, чем исключает прорыв пороховых газов. За счёт этого, при относительно слабом патроне уменьшенного по тем временам калибра, удалось получить хорошие баллистические показатели. В относительно небольшой барабан поместилось семь патронов, при обычно меньшем количестве у других револьверов. Австрийцы, правда, впихнули в свой подобный револьвер 8-мм Раст-Гассер восемь патронов.

На вооружении советской армии Наган состоял одновременно с пистолетом ТТ, принятом на вооружении в 1930 году и выпускался вплоть до окончания Великой Отечественной войны. Существовало требование к личному оружию экипажей бронемашин, танков и т. п., чтобы из этого оружия можно было стрелять через бронелючки, амбразуры и другие подобные отверстия состоящей на вооружении техники. ТТ с относительно большим и подвижным кожухом ствола плохо подходил для этих целей. Нужно было, чтобы тонкий ствол хорошо направлялся в узкой бойнице, а кожух затвора не отскакивал слишком далеко назад при выстреле, как у пистолетов схемы «браунинг», рискуя в тесноте бронемашины попасть в лицо стреляющего. Для этих целей в СССР разрабатывался пистолет Воеводина, но война прервала доводку. Эх, нет у меня в бронированной «шишиге» бронелючков. Будка, правда, предназначена и для того, чтобы из неё отстреливать зверьё через закрывающиеся окна, но там из любого оружия можно.

Осматриваю кобуру. У неё спереди крепится шомпол, а клапан скрывает маленький кармашек под 14 патронов.

— Пошли дальше. Боевой нож положено по ведомости, потом патроны. Нож у тебя тоже старинный будет.

«Боевым ножом» оказывается дореволюционного выпуска кортик. А чего ещё «запаснику» ожидать, что новое что-нибудь дадут? Пулемёт дали хороший, и то нежданная радость. То, что кортик дореволюционный, легко определяется по вензелю Н2 на нём, что означает время правления того императора, во время которого молодой морской офицер, первый владелец этого оружия, получил свой первый чин (мичман).

Ножны крепятся к поясу двумя шлейками, так, что висят горизонтально. Вытаскиваю клинок, ух ты, он не плоский, а четырёхгранный, как русский штык к винтовке. Пробиваемость у таких клинков повышенная, меньше вязнут в теле, считаются негуманными из-за плохой заживляемости ран от них. Будет в паре с винтовочным штыком к моей «трёхлинейке». Красивый, ручка из слоновой кости, латунная отделка с царским вензелем. И взять его можно тем хватом, который я люблю, указательным пальцем за гарду. Вешаю сразу на пояс брюк, ну я прям совсем моряк теперь, в тельняшке!

Дальше идём за патронами. Для Нагана дают две картонных пачечки по 14 штук каждая. Заходим в отдел с автоматными патронами, заставленный зелёными деревянными ящиками. На ящиках с трассирующими патронами зелёная полоса наискосок, на обычных — никакой. Вижу также в небольшом количестве ящики с красной полоской и с двумя, чёрной и красной. Это, соответственно, зажигательные и бронебойно-зажигательные. Прапорщик «обламывает» меня, говорит, что такие не даст, ибо их мало. Их производство вроде бы давно прекращено в России, собирались они вручную, имели повышенную себестоимость.

Васильев открывает один из ящиков, в нём два патронных «цинка». В «цинках» бывает разное количество патронов, в этих по 660 штук. Вытаскивает один, даёт мне. Тяжело уже таскать, придётся не за один заход в машину переть, видно.

— Сейчас ещё трассирующих дам немного.

Прапорщик открывает другой ящик, вытаскивает очередной «цинк». К каждому прилагается нож для вскрытия, типа консервного, только больше и зелёный, чтоб враг издали в траве не разглядел, видимо. После вскрытия и отгибания жестяной крышки в сторону становятся видны картонные пачки с патронами. Под одну из центральных пачек подложена ленточка, чтобы легче начать вытаскивать. Мне достаётся две таких пачки с трассирующими по 20 патронов в каждой.

— И последнее. Противогаз. Распишись.

Загрузив полученное в «шишигу», прощаюсь с Васильевым и еду на тот склад, где получают по талонам, благо он не далеко. Патроны сейчас можно купить трёх типов — винтовочные, нагановские и «мелкашку». Слышал, начинают появляться фабричного производства патроны для гладкоствольных ружей и обрезов, увеличивающих свою популярность ввиду относительной дороговизны пистолетных и промежуточных патронов. На складе спрашивают мою многофункциональную карточку, которая и военный билет, и удостоверение личности, и прочая, и прочая.

— Где регистрация?

— Пустырь номер NNN.

Вставив карточку в кардридер, продавец смотрит на экран.

— Первый раз к нам?

— Да.

— Обычно каждый месяц не ходят, чтоб время не терять, получать-то немного, так сразу за несколько месяцев берут.

Продолжает посматривать на меня.

— Первый раз пришли, а лицо будто знакомое. Может, ещё где встречались?

— Не припомню.

— Ну ладно.

Он начинает выдавать мне положенное по талонам. Сначала «мелкашку» 5,6 мм, достаёт коробочку, из неё выдвигает пластмассовый поддончик с лунками, в которых уютно уместились 50 патронов. Мне из них положено только 25 штук, которые продавец сноровисто извлекает и передаёт мне. Дальше получаю картонную коробочку с 14 патронами к Нагану и десять винтовочных россыпью.

Решаю уточнить:

— А патроны только с обычными пулями бывают? Может, зажигательные с бронебойными есть, или, в идеале, снайперские?

— Трассирующие положено раз в квартал, вам ещё рано их. А другие совсем редко бывают, от случая к случаю, не регулярно. И всё же, где я раньше ваше лицо видел?

Вспомнить, где он видел моё лицо, у продавца так и не получается. Я его совсем не узнаю, явно не встречал прежде. Прощаемся, он подсказывает мне, как пройти дальше, на склад гранат, на которые тоже есть талоны.

«Гранатный» павильон обвалован по кругу, чтобы при возможном подрыве локализовать зону поражения. Становлюсь в очередь. Постепено продвигаюсь вперёд. Передо мной старушка с авоськой.

— Осторожней, Мария Ивановна! Тут у вас за десять месяцев по талонам.

— Всё равно! И противотанковую ещё дайте, у меня льготы!

Затаив дыхание, жду, когда старушка с торчащими из авоськи гранатами скроется из виду.

— Ну, что вы ждёте? Первый раз? Странно, лицо знакомое.

Что ещё за фокусы? Этого «гранатного» продавца я тоже первый раз в жизни вижу. Дальше, в процессе «получения по талонам», которые физически, конечно, не привычные по СССР бумажки, а электронные процессы, выясняется, что мне положена одна граната типа РГ-42, в консервной банке. На прилавок передо мной выкладывается сама граната и отдельно запал в полиэтиленовом пакетике. Восемь экю. Спрашиваю, нет ли других образцов, но продавец вдруг хлопает ладонью.

— Постойте-ка! Я вашу фотографию по Интернету видел! Вы же ефрейтор Кузнецов!

— Младший сержант. В отставке.

Дальше выясняется, что в местном аналоге земного Интернета, которого у меня, отсталого, нету, мои заслуги, история с полынью и добычей нового моста через Амазонку, хорошо известны. Страна маленькая, людей мало, все о всех знают. Я стал «медийной личностью», наряду с первопроходцами западных гор и героями «большой дороги».

В очереди возбуждается ликование, начинают «селфиться». Продавец скрывается в помещении за дверью, потом снова появляется.

— Вот, возьмите другую гранату, редкий образец из «закромов» склада, можно сказать, сувенир, специально для почётных посетителей бережём.

Рубчатый большой овал-яйцо, литой корпус по типу Ф-1, но больше раза в три, с длинной ручкой-запалом. Такой булавой убить легко! Чугунный корпус покрашен изначально в зелёный цвет, но потом, ради эффектного внешнего вида, гранату покатали по красной краске, и зелень осталась лишь в прямоугольной сетке углублений.

— Экспериментальный образец, их до войны в Демидовске немного сделали. Очень рад знакомству. Позвольте с вами сфотографироваться, выложу друзьям в Одноклассники mail. ra.

Сажусь в машину. Вот так повороты судьбы! «Медийный ефрейтор»! Может, в дальнейшем выживании повезёт за счёт этого.

Так, теперь в военкомат по вызову. Как туда положено являться, с табельным оружием «запасника» или как попало? Не знаю. Ну так «лучше перебдеть, чем недобдеть». Явлюсь с каким положено оружием. Наган и кортик на поясе, пулемёт… Вот чёрт! Ремень-то пулемётный развалился! Надо чем-то его заменить, хоть верёвкой. Ааа! Тут в машине электрогитара осталась, которую подключал для игры. Вот от неё ремень и возьму. Красивый! Толстая чёрная кожа с тиснением, бляхи анодированного серебра и хрустальные стразы.

Доезжаю вовремя, на входе подаю свою карту, как пропуск. Но и без неё узнают.

— А-а-а, ефрейтор Кузнецов.

— Младший сержант. В запасе.

Коридор, поднимаюсь по лестнице. Кто это навстречу? Что это ещё за анархическое чучело?! Ыыы, это ж зеркало! Ну прям революционный матрос, «буревестник революции». Тельняшка, хорошо, хоть не рваная. Кортик на лямках бьёт по бедру, рыжая кобура Нагана. Гранату тоже взял с собою, торчит за поясом, как гетманская булава. И пулемёт через плечо, на броском, сверкающем стразами и серебром гитарном ремне. Вот только не хватает надеть выданный противогаз! Что-то я, мягко говоря, погорячился, в таком виде к командирам являться. Но менять уже поздно.

Прихожу в указанный кабинет, представляюсь. В кабинете капитан в роли секретаря, говорит мне подождать. Этот кабинет лишь приёмная перед другим кабинетом. Ишь ты, чего это меня к такому высокому начальству? Наконец, приглашают пройти. Нет смысла говорить, что находящиеся там шокированы моим видом. Стараюсь объяснить присутствующим, что вообще-то мне так наряжаться не свойственно.

Присутствующие в кабинете, это несколько офицеров во главе с военкомом в чине полковника. И несколько штатских. Ох уж мне эти штатские при военных! Уже видал тут таких. Вот и теперь заметно, что здешние офицеры к ним относятся как к старшим.

Меж тем события продолжают развиваться. Военком выстраивает присутствущих и командует «Смирно!».

— Младший сержант запаса Кузнецов! Два шага вперёд!

Выхожу «из строя», как сказано.

— За выдающиеся заслуги в развитии транспортной инфраструктуры страны младший сержант запаса Кузнецов удостаивается высокого звания «Герой России»!

И мне на анархистскую тельняшку цепляют награду в виде золотого герба нашей страны.

— Служу России!