Мой драгоценный кот

Воспользовавшись неожиданной заминкой, он откинулся на сиденье и погромче включил музыку. Под зажигательный ритм Тася рассматривала машину, стоявшую в очереди перед ними, у которой были австрийские номера. Это была уже потрепанная жизнью, простая машинка с неопознаваемым логотипом – вроде как «Дэу». Тася не очень хорошо разбиралась в марках. Но что ей понравилось, так это то, что семерка в номере машины совпадала с формой царапины на багажнике. В этом виделся хороший знак. Тася попросила его: поспособствуй нам, пожалуйста! Очень хочется лететь вперед, все свободней и свободней расправляя крылья.

И действительно, знак, будто услышав ее, сработал: через некоторое время, буквально минут через пятнадцать, очередь начала двигаться гораздо быстрее. То ли открыли больше окошек, то ли таможенники окончательно проснулись и на них подействовал утренний кофе, неизвестно. Однако машины стали продвигаться вперед с похвальной скоростью, и меньше чем через час настала очередь Таси и Алексея.

Неулыбчивые белорусские пограничники потребовали у них паспорта, и Тася заодно сунула документы на Мартина.

– У нас котик в переноске, сидит на заднем сиденье, – объяснила она, – вот все бумаги, там все в порядке.

– В порядке или нет, будем решать мы, – припечатал таможенник. – А вы, пожалуйста, подождите. Если что, мы зададим вопросы.

– Какой он суровый, – пробормотала Тася, отойдя от окошка, – ну и ладно.

Она заглянула на заднее сиденье – Мартин, само собой, спал.

С паспортами никаких вопросов не возникло, и машину отправили на таможенный досмотр. Пришли двое в форме и попросили открыть багажник, а также показать кота. Тася отворила дверцу переноски, попробовала выманить Мартина наружу, однако меховая шапка категорически отказывалась разворачиваться.

– Ты не кот, ты ежик, – бормотала Тася, пытаясь извлечь сопротивляющегося кота наружу. – Ну-ка иди сюда, иди, кому говорят!

– Подожди-ка, я в этом деле уже профи. – Алексей отодвинул ее от дверцы и в два счета вытащил кота, продемонстрировав его таможенникам.

Мартин вытянулся во всю длину, потом задумчиво потянулся прямо в висячем положении, расставив пальчики на задних лапах, и зевнул так, что таможенники не выдержали и заулыбались.

– Хороший кот, – одобрительно сказал один из них, – ничё так. Мышей ловит?

– В основном игрушечных, – созналась Тася, – он у нас довольно-таки домашний.

– Это ваш?

– Нет, везу к владельцу, в документах все указано. Владелец во Флоренции проживает.

– А, да, точно, – таможенник заглянул в свои записи. – Ладно, хорошо, давайте посмотрим ваш багаж. Ничего запрещенного не везете?

– Да нет, ничего, – сказал Алексей, – спокойно можете посмотреть, все в порядке.

– Все ли в порядке, будем решать мы, – опять веско сказал таможенник. У них, видимо, это была фирменная фраза, которой пользовалась вся команда. Тася подумала, что стоит эту фразу запомнить и почаще применять в повседневной жизни – очень уж внушительно звучит! Хотя, когда к такой фразе прилагается форма, пузо и усы, то работает еще лучше…

– Давайте-ка откроем чемоданчик. – Таможенник ткнул в чемодан Алексея.

Покопавшись в аккуратно сложенных футболках, страж границы кивнул, и Алексей закрыл чемодан. Потом настала очередь багажа Таси – и, конечно же, вопросы возникли, когда дошли до сундука с ошейниками.

– Это что такое? – с изумлением попавшего в пещеру неопытного Аладдина поинтересовался таможенник, разглядывая содержимое ящика.

– Это приданое нашего котика, – вздохнула Тася. – Вот, видите, визитки мастерицы тут, в боковом кармашке? Хендмейд, делается вручную, никаких ценных материалов там нет, но выглядит так, будто это сокровища королевы Елизаветы.

– Это точно. – Таможенник взял один из ошейников и повертел его в руках. Камушки на нем тускло отблескивали. – И что здесь?

– Стразы, китайские камни, – пожала плечами Тася, – что здесь еще может быть? Кот этот ошейник испортить может в два счета, даже воспитанный. Ошейники – расходный материал.

– Угу, – сказал таможенник, – ладно, подождите, – и ушел куда-то.

Тася бросила на Алексея взгляд, обозначающий «я же говорила». Она немножко расстроилась. Однако, в принципе, тут действительно придраться не к чему, ну везет она кошачью бижутерию, и что? Декларацию заполнять было лень, к тому же Тася понятия не имела, как это делается. Ладно, Алексей – путешественник опытный, он ей сможет подсказать.

Таможенник возвратился в сопровождении человека с собакой. Мартина Алексей при виде бодрой овчарки быстренько засунул обратно в переноску и дверцу закрыл. Кот только обрадовался такому повороту дел и снова превратился в меховую шапку. Собака обнюхала машину, в том числе подсунутый ей под нос ящик, и не выказала никакого желания дальше общаться с гостями Белоруссии. Если таможенники и были разочарованы таким оборотом дел, то никак этого не выказали. Один из них жестом велел Тасе закрыть ящик с ошейниками, овчарка потрусила получать заслуженную награду, и на том досмотр был закончен.

– Ну, все, – выдохнула Тася, забираясь на переднее сиденье, когда им выдали обратно их документы и велели ехать дальше. – Теперь поляки – и мы в ЕС.

– Поляки не особо зверствуют, – авторитетно заявил Алексей.

И правда, на польской границе, в Тересполе, их пропустили довольно-таки быстро. Мельком глянули в документы и даже не стали проверять багаж, махнули рукой – езжайте, мол.

Выехав с пропускного пункта, Тася и Алексей с большим удивлением увидели огромную очередь из машин, тянущуюся обратно на въезд в Белоруссию.

– Ого, – присвистнул Алексей, – ничего себе! Пожалуй, въезжать я буду не здесь.

– А ты обратно тоже поедешь машиной? – полюбопытствовала Тася и тут же сообразила, что сморозила глупость. Однако Алексей просто кивнул:

– Да, разумеется, не бросать же ее во Флоренции. Сделаю свои дела и двинусь в обратный путь. Ну, а ты, насколько я понимаю, там немножко подольше задержишься?

– Полинка сказала, я могу у нее оставаться сколько хочу, но вечно я им с мужем все-таки надоедать не стану, – вздохнула Тася, – да и дома дела есть, и на работу в какой-то момент выйти надо.

– Кстати, – встрепенулся Алексей, – а я до сих пор не спросил, кем ты работаешь?

Тася засмеялась:

– Эх, кем я только не работаю! Основная моя служба – это обычный секретарь, в обычной фирме. Ничего интересного. Оказываем бухгалтерские услуги предприятиям. Но я в бухгалтерии мало что смыслю, а вот в том, как бумажки разложить и процесс организовать – это ко мне. Еще у меня есть работа в интернете. Я недавно стала изучать веб-дизайн и понемногу делаю простенькие сайты. Вообще ничего сложного, деньги небольшие, а мне нравится. Ну, и временами подрабатываю в разных местах. Иногда сижу на вахте, иногда выхожу продавцом… – Она покосилась на Алексея. – Не престижные профессии, да? Не то что заместитель руководителя… ой. Извини, если что-то не так сказала.

– Да нет, просто ты упрекнула сама себя, а я и не думал тебя упрекать, – хмыкнул Алексей.

Тася с изумлением поняла, что он прав.

– Вопрос в том, почему ты это делаешь? Но это вопрос не ко мне, а к тебе. Впрочем, я не собираюсь тебе мораль читать, ты сама с собой разбирайся. А профессии у тебя отличные. Ты училась на кого-то?

– Ну да, я заканчивала… – Тася смешалась, – в общем, это не важно, все равно мне это не пригодилось. И поэтому я решила, что уж лучше я буду таким образом людям помогать. Мне нравится работать с людьми, хотя я скорее интроверт.

– Я заметил. Ты иногда так в себе замыкаешься, как будто слышишь отдаленную музыку, которая всем остальным недоступна.

Тася помолчала, а потом ответила:

– Да, что-то вроде того.

Глава 7

После прохождения границы Тася непрерывно смотрела в окно. О своих обязанностях штурмана она не забывала, исправно болтая с Алексеем, однако страна, раскинувшаяся вокруг, завораживала ее. На первый взгляд пейзаж ничем от белорусского не отличался: те же перелески, поля, речушки; сменились только надписи – теперь все они были на польском, а иногда дублировались на английском. Но само ощущение, что это другая страна, та самая заграница, о которой с придыханием говорило когда-то старшее поколение, накрывало Тасю с головой.

Не то чтобы со скоростной трассы многое можно было разглядеть. Это в России, как заметил Алексей, загруженные шоссе прутся прямо через деревни, и никого это не трогает. В Европе заботятся о комфорте жителей, поэтому трассы проложены в стороне от населенных пунктов.

– У нас колхозники привыкли спать под грохот фур. А здесь такого обычно не наблюдается. В этом есть и плюсы, и минусы. Плюсы – это удобство граждан страны и быстрое передвижение по автобанам, а минусы для нас, туристов, – что из машины ничего толком не разглядишь. Для того чтобы получить впечатления, нужно съезжать с трассы.

Но Тасе и так было интересно. Ведь это не просто поле за окном – это польское поле, которого она никогда не видела! И может, увидит только раз, потому что возвращаться предстоит самолетом. А там, с высоты в десять километров, поди различи этот крохотный кусочек среди миллионов других! Сейчас же видно, что в созревающей пшенице цветут васильки, и эти васильки – будто мелкие синие вспышки на краю сознания, падающие в крохотный кармашек памяти, чтобы лежать там, пока не пригодятся.

В деревню, впрочем, пришлось заехать. Впереди на дороге велись масштабные работы по строительству новой эстакады, и навигатор предложил объездной путь. Он удлинял время в пути на двадцать минут, зато можно было ехать, а не стоять в унылой очереди из фур, с фырканьем портивших воздух.

Алексей свернул на более узкое шоссе и предложил заодно сделать остановку и размять ноги. Тася была согласна. Мартин, видимо, тоже: приближалось время обеда. Следовало покормить кота, позволить ему погулять, а самой отправить очередную отчетную фотографию Инге. Заводчица отвечала скупо, в основном смайликами.

Польская деревня оказалась словно игрушечной: чистые домики с геранью на окнах, мягкие занавески, покатые черепичные крыши. Как будто архитектор набросал проект на листке бумаги, решив: пускай будет сказка! – и воплотил ее одним взмахом руки. Тася жадно впитывала детали. Вот смешной молоток в виде дятла, вот выкрашенная зеленой краской дверь с завитушками, а вот глиняный горшок, торжественно сохнущий на заборе. Милые штрихи, удивительным образом делавшие картину не совершенной, но завершенной.

– Я загляну в магазин, возьму воды в машину. Хочешь кофе? – Алексей кивнул в сторону поселкового мини-маркета. – Там, судя по наклейке на двери, наливают кофе с собой.

– Возьми, – обрадовалась Тася.

– Черный без добавок, я запомнил. Ничего, доедем до Вены и завтра с утра пойдем кофе пить! – Он потер руки. – Австрийцы в этом толк знают. Потерпи немного.

– Да я и так не мучаюсь.

Алексей ушел, а Тася, решив, что на этот раз сама справится с несговорчивым котиком и научится извлекать его из переноски, открыла дверцу. Едва успела поводок к ошейнику прицепить, кот выскочил и бросился на травку, не дожидаясь лотка.

– Жить захочешь – и не так раскорячишься, – задумчиво процитировала Тася «Особенности национальной охоты». Мартин даже не посмотрел на нее. Он был занят. Закончив свои дела, кот брезгливо начал копать газончик. Оттащив зверя с травы, девушка поставила перед ним миску.

Тася опасалась, что на второй день пути кот устанет (хотя от чего он может устать? От глубокого сна клубочком?..) и начнет отказываться от еды. Она уже успела погуглить информацию о перевозках животных в машине и прочитала, что иногда из-за стресса они отказываются есть и пить. Судя по всему, стресс у Мартина в основном накапливался от размеров предлагаемых ему порций. Съев, он укоризненно смотрел на Тасю с выражением на морде: «Это все? Так мало? У тебя есть совесть – обижать маленького котика?»

– Британцы склонны к полноте, – поделилась с ним своими интернет-знаниями Тася. – Так что больше не могу дать при всем желании. Новые хозяева тебя могут баловать как хотят, а у меня четкие инструкции.

Мартин с видом голодающего принялся в третий раз вылизывать миску, и Тася не устояла.

– Ладно, еще чуть-чуть! Но больше не проси! В переноску не поместишься.

– Снова с ним разговариваешь?

Тася вздрогнула и выпрямилась. Алексей подошел совершенно бесшумно; в руках он держал два стаканчика с кофе.

– Ну… да. Наверное, странно разговаривать с котом, но… Мне кажется, он все понимает.

– Всё ему нужное он точно понимает. – Алексей протянул Тасе ее стаканчик. – Вот, держи. Кофе, конечно, так себе, но еще немного подождать – и будет венский. Тьфу, как-то я не очень удачно выразился. Этот кофе в венский не превратится! А вот доедем мы до столицы Австрии, там уж…

Взгляд Таси сместился Алексею за плечо. Из мини-маркета вышла семья – мама и две дочки. В том, что это дети молодой улыбчивой женщины, сомневаться не приходилось. У обеих девчушек были такие же светлые, чуть вьющиеся волосы и задорные носы-«кнопки». А самое главное, одеты и мама, и девочки были в платья из одинаковой ткани. Только крой у всех разный. У мамы – юбка-солнце до колен, у младшей девочки – платьице «в пол», у старшей, наоборот, короткое, задорное. А расцветка у всех одна – белая в синюю полоску, с веселыми рыбками. Кажется, это называется family look…

Замерев, Тася смотрела, как женщина уходит, держа за руки девчушек. Солнце так сияло, освещая эту радостную картину, и краски были настолько нестерпимо позитивными, словно кричащими – вот оно, счастье, бери его, бери! – что Тася чуть не кинулась за уходящей семьей. Так котенок кидается за солнечным зайчиком – волшебной золотистой наградой, которую невозможно поймать! Тебе кажется, она у тебя в лапках, а она уже ускользнула…

– Тася, – проговорил Алексей где-то рядом, – Тася, посмотри на меня! Что случилось?

Видимо, лицо ее было совсем уж странным, если Алексей спрашивает. Тася усилием воли заставила себя встряхнуться, вынырнуть из-под толщи сияющей воды. И, к удивлению, это получилось легче, чем два месяца назад. Древние мудрецы были правы. Время лечит, по капле роняя минуты, которые точат камень.

– Ничего. – Она заставила себя улыбнуться. Улыбка вышла пластиковая, но уж какая есть. – Я просто вспомнила один неприятный эпизод.

– Сейчас все в порядке?

– Да. Поехали быстрее, ладно?

Потом они долго ехали без остановок. Дорога то шла в гору, то ныряла вниз, где пейзаж расплескивался равнинами, высовывал острые щеточки елового леса или гордо демонстрировал синие глаза озер. Тася пыталась читать названия населенных пунктов на польском и в конце концов чуть язык не сломала. Шутка ли – Пекары-Слёнске, Радзёнкув, а на закуску – Ястшембе-Здруй!

В Чехии, чью границу миновали быстро и как-то незаметно, стало еще хуже. Тася только глаза таращила, пытаясь осознать написанное на указателях.

– Кромержиж! Шлапанице! Как они вообще живут в этой стране?!

– Очень хорошо, пьют пиво и едят кнедлики. Кстати, не хочешь кнедликов? Героев ждет еще один придорожный трактир. Правда, тут я никаких отзывов не читал, придется положиться на удачу.

Заехали в первое попавшееся заведение, обещавшее чешскую кухню во всей ее красе – и не прогадали. Ресторанчик оказался самым обычным, с дешевыми столами и пластиковыми стульями, но кормили там так, будто хотели оставить посетителей при себе навсегда. Жирными, сонно моргающими и требующими еще пива. От пива пришлось несколько раз отказываться; ну ладно, пан за рулем, а пани, пани не хочет пенного напитка? Вкусного, сам Франтишек готовил, а он, поверьте, знает, каким должно быть настоящее пиво!

– Ты, может, попробуешь? – предложил Алексей. – Чешское пиво и правда достойное.

Тася покачала головой.

– Мне нельзя, я таблетки пью, с ними алкоголь не сочетается.

– Тогда ясно.

Он виду не подал, что ему любопытно – какие это таблетки и зачем Тася их пьет. Она тоже не собиралась откровенничать перед случайным попутчиком. Хотя Алексей ей нравился, и будь Тася сейчас живой, по-настоящему – со всеми чувствами, доверием к людям и готовностью шагнуть навстречу, – может, она бы и подумала о чем-то большем. Алексей уже сказал, что жены и детей у него нет, только несколько раз упоминал в разговорах сестренку.

Тася мысленно пнула себя. Какое ее дело? Вдруг у него девушка есть, а она, Таисия Валевская, никогда никому поперек дороги не вставала. Во всяком случае, осознанно. Она была не из тех, кто хочет зубами и когтями вырвать свое, лишь бы заполучить лакомый кусочек в полное владение. Да и сейчас не тот период, чтобы заводить новые отношения. Может, потом, когда удастся немного оттаять…

Тася очень надеялась, что удастся. У нее хороший прогресс, она уже не та замороженная рыбина, что два или три месяца назад. Может общаться, даже улыбаться и смеяться, причем искренне. Провела с почти незнакомым человеком полтора дня – и все еще жива. Полтора дня наедине с мужчиной.

Хотя про этого Тася точно знала, что он не пытается ее обмануть. Он – случайный попутчик, возможно, хороший знакомый, с которым останется дружеская связь. Ему незачем заставлять Тасю делать так, как ему нужно. И вообще… заставлять.

В тот момент, когда Тася решила, что ему совсем не любопытно, Алексей произнес:

– Ты меня извини, если лезу не в свое дело, но вдруг мне надо знать. Что это за таблетки? У тебя сердце не больное? А то я гоню сто двадцать…

– Гони, мне нравится скорость. Нет, с сердцем у меня, слава богу, все в порядке. – «И иногда кажется, что я осталась вовсе без него». – Это другие таблетки. Антидепрессанты.

Алексей кивнул.

– Ясно. Тяжелое время?

– Да. – Тася сглотнула. – Да, можно и так сказать.

– Тогда действительно придется обойтись без пива. – Он еле заметно улыбнулся. – Но вот не представляю, как ты от Полины сможешь отмахаться! Она же очень любит мартини. Это знают все, кто знаком с ней хотя бы десять минут.

– Полине я сумею сказать «нет». – Тася расслабилась. Манера Алексея не лезть не в свое дело была достойна уважения. – Спасибо, что не осудил.

– Ты опять меня меряешь какими-то странными мерками, – заметил Крапивин, сложив перед собою руки на столе. Официантка поставила перед гостями по большой чашке кофе, но ни Алексей, ни Тася не обратили на это внимания. – Почему я должен осуждать тебя? И какое тебе дело до моего осуждения?

– Я… это по привычке. – Тася скомкала салфетку и отодрала от нее крохотный кусочек. – Я переучиваюсь, честно. Просто… Когда люди слышат слово «антидепрессанты», они обычно начинают либо охать, либо подозрительно на тебя смотреть. Психиатр – «стыдный» врач. Пошел к нему – как приговор себе подписал, что ты псих с диагнозом. А бывает ведь по-другому. Бывает, что внутри тебя такая дыра, в которую проваливаешься с головой, как в болото. Дышать невозможно, тянет все ниже, и единственное, чего хочется, – это поскорее прекратить. – Она улыбнулась. – Но остается крохотный кусочек, который хочет все исправить. И вот тогда цепляешься за это желание и делаешь все, чтобы оно осуществилось. Идешь к врачу, откровенно говоришь с ним и принимаешь его авторитет. Немного ходишь овощем, а потом ничего. И говорят, со временем совсем хорошо станет. Не так, как было, по-другому. Мы все меняемся, с дырами или без. – Тася спохватилась. – Извини, что это на тебя вывалила.

– Я сам спросил. И как твоя дыра? Отпустила тебя?

– Наполовину. Я уже держусь за березку и лезу из болота.