Помоги проекту - поделись книгой:
— Одна, почти невероятная, но в то же время я в ней уверен, — заявил Вацлав.
— И какая?
— За это придется заплатить.
— Как же? — Я сощурилась. Мне почудилось, или в моем голосе звучал вызов?
— Своим вечером, — улыбнулся парень. Его зеленые глаза блеснули. — Мне скучно. Можно встретиться на кухне. Просто поужинать.
— К сожалению, я обещала свой вечер Кирстен. Мы решили посидеть где-нибудь не допоздна, а потом мне надо пораньше лечь спать. Завтра у вас прибытие магических камней, и казначей просто обязан присутствовать. Если только послезавтра… Что? Я занятая девушка.
— Послезавтра так послезавтра, — согласился Вацлав, вновь беря меня под локоть. Коридоры огласил звон колоколов — занятие подошло к концу. — Идем, а то скоро станет не протолкнуться.
— А как же то, почему я не разбилась? — напомнила я, послушно шевеля ногами.
— Не беспокойся, сейчас расскажу.
Глава 2 В медкрыле...
В столовой, как всегда, было оживленно. Но Александр никогда не тонул в студенческом потоке, тот словно огибал его, избегая и держась на расстоянии. Опустив поднос с едой, парень сел.
Рукав рубашки приподнялся, оголяя тонкий белый шрам на внешней стороне запястья. Ничего серьезного — результат драки. Пусть и очень глупой.
— Ты уже здесь? — Лея заняла место рядом. Она приветственно улыбнулась и, потянувшись к огневику, как ни в чем не бывало поцеловала его в щеку. — Я соскучилась. Знаешь, вчера я вела себя неправильно. Извини.
Розенталь положил столовый прибор и одернул рукав. Он полагал, что уже давно привык к эмоциональным качелям девушки и постоянным фальшивым извинениям, но ошибался.
— Может, ты хочешь как-то загладить вину? — холодно поинтересовался огневик.
— Что?
— Чтобы твои извинения не оставались пустыми словами, как обычно.
Ее лицо напряглось: губы сжались, глаза будто потемнели.
— В таком случае, может, и ты загладишь свою вину? Ты тоже не всегда поступаешь верно.
Розенталь криво усмехнулся.
— В отличие от тебя, Лея, я не извиняюсь, а значит, не считаю себя не правым.
Она несколько секунд, словно оглушенная, глядела на жениха. Каждый раз, когда он вел себя так, внутри нее будто что-то гасло. Но в то же время отпускать Розенталя девушка не собиралась.
«Любой ценой», — как мантру повторяла она в своих мыслях.
— Лея! — К ней подскочила одна из подруг. Александр даже имена их не запоминал.
Огневица с неохотой отвлеклась, раздраженно посмотрев на студентку.
— Представляешь, кто-то с Третьего факультета выпал из окна!
— Ну и что? Мне до этого какое дело? — еще сильнее разозлилась она и гораздо тише добавила: — Пусть их всех хоть поубивают. Этот маньяк появился весьма кстати.
Розенталь оглянулся на нее. Последние слова резанули слух. Он понимал, что девушка всерьез так не считала, но безалаберность и легкомыслие, прозвучавшие в ее голосе, просто поражали.
Ее знакомая шумно втянула воздух, расстроенная холодным приемом, и, порывисто развернувшись, ушла.
Александр же некоторое время молчаливо наблюдал за Леей. Порой он начинал искать причины их дружбы в прошлом.
В детстве парень был довольно жестоким ребенком, не намеренно, а по незнанию. Никто не говорил ему, что хорошо, а что плохо. А мелкие издевки над детьми слуг, с которыми он в тайне проводил время и запугивал, лишь поощрялись. Несносность усугублялась отсутствием внимания и вспыльчивостью, что накладывала на характер собственная стихия.
Появление мудрого учителя и взросление заставили иначе посмотреть на себя и окружающих его людей. Хотя порою его поступки оказывались все так же порочны, как раньше. Но лишь изредка, когда того требовало дело.
Лея поежилась под его взглядом.
— Что будешь делать вечером? — быстро изменила она тему.
— Это тебя не касается.
— Тогда… Погуляем вместе на празднике Луны?
— Не хочу.
Девушка помрачнела и выложила последний козырь:
— Если ты все же пригласишь меня на праздник, то я не буду настаивать перед твоим отцом на совместном проживании. Подожду дня свадьбы.
Розенталь собирался отказаться, но неожиданно гораздо мягче произнес:
— Я подумаю.
В столовой появился Мартин, всполошенный, с широко распахнутыми глазами. Завидев Розенталя, он кинулся к нему, наклонился, что-то пробормотал на ухо. Лея приблизилась к ним в попытке что-то услышать, но различила лишь отдельные слова: «Упала… Вацлав…»
Лицо Розенталя исказилось, он подскочил с места и, едва не переходя на бег, покинул столовую.
— Что случилось? Куда он так убежал? — недоуменно поинтересовалась Лея, нахмурившись.
— Не уверен, что ты захочешь это знать, — легкомысленно отозвался Мартин, складывая руки на груди и глядя на девушку сверху вниз.
— Ты скажи, а я уже сама решу, Мартин, — нетерпеливо потребовала огневица, сжимая в пальцах ложку. На смену легкому беспокойству пришли настоящие опасения. То, что было связано с Розенталем, приносило ей мало поводов для радости. По крайней мере в последнее время.
Маг воды посмотрел на девушку, наклонился, опершись ладонью о крышку стола, будто собираясь поведать тайну, и произнес:
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. — И, отодвинувшись, рассмеялся. Он услышал пословицу пару лет назад от одного иномирца, что работал в баре и разливал алкоголь.
Лее потребовалось несколько секунд для осознания того, что ее только что очень изящно поставили на место. Девушка разозлилась и попыталась дотянуться до мага рукой, чтобы ударить, но у нее ничего не вышло, и огневица яростно процедила:
— Идиот.
Розенталю никогда не были свойственны паника и страх. Да и в голове звучали нескончаемые разумные доводы, чтобы успокоиться.
«Раз она в медкрыле, значит, о ней позаботятся… Маги так просто не умирают, особенно в академии… Врачи за считанные часы поставят Еву на ноги… Какого черта я так о ней беспокоюсь? В моих ногах не было бы и одной пятой той прыти, если бы на больничной койке лежал кто-то другой…»
Но доводы разума не помогали.
Если бы все было так просто, он бы, возможно, и не обратил на нее внимания в том коридоре. Будто девушка стала первой глядящей на него с ненавистью.
Люди никогда не оставались к Александру равнодушны. Одни злились и завидовали, другие благоговели, симпатизировали… но больше всего огневику приходилось по вкусу уважение. Настоящее, не омраченное страхом, ведь эта черта зачастую присуща разумным существам.
Парень вошел в приемную медкрыла, деревянные двери заходили на петлях позади него — они открывались в обе стороны.
На первом курсе маг проводил в этом месте много времени, поэтому без промедления отправился дальше — в палату с высокими арочными окнами и зелено-желтыми витражами. Каждая кровать отделялась от другой ширмой, ограждавшей ее от всех остальных.
Внутри Розенталь увидел Вацлава. Тот стоял в широком проходе в центре и мерил пол шагами. С появлением друга парень замер, а потом, вытянув руку, попытался его остановить.
— Не н… — Но он не успел — огневик уже отдернул штору, за которой мелькали тени людей.
***
— Ничего серьезного, — так меня заверила девушка-врач, проведя осмотр. — Надо лишь обработать раны и ушибы.
В зеркале, стоявшем у стены, прямо возле кровати, повреждения выглядели куда серьезнее, чем я на самом деле ощущала.
Что это было? Я и правда на мгновение изменила себя, чтобы не пострадать сильнее?
Именно на это надоумило меня воспоминание об Александре и его превратившейся в чистый огонь руке.
Стоило бы сомневаться, вот только не после портала в собственной ванной и слов Вацлава. Последний тоже считал, что я уцелела именно благодаря дару. Вода пластична, и теперь колдовство стихии — неотъемлемая часть меня.
Новая реальность с трудом укладывались в голове. Мне еще предстояло осознать свои возможности в полной мере.
— Снимите рубашку, — сказала врач, возвращаясь с подносом и лекарствами. На мгновение, когда ширма приоткрылась, я увидела Вацлава. Парень хмурился, но, когда увидел меня, его выражение лицо смягчилось.
— Мне лечь? — спросила я, расстегивая пуговицы.
— Не надо. Сначала обработаю, а потом отдохнете.
Девушка разместила поднос на тумбочке. Помимо мазей, ваты и бинта, на нем стояла дымящаяся чашка с голубой мерцающей жидкостью. На дне ее плавали мелкие лепестки.
Легкая ткань соскользнула с моих плеч, я повернулась лицом к зеркалу, теперь уже прижимая рубашку к груди — легкая занавеска не внушала доверия.
Минут пять я стояла не двигаясь, пока врач занималась своим делом. Сначала раны и ушибы просто болели, потом защипали, а под конец кожа зачесалась. Когда же девушка нанесла мазь, стало прохладно, и я повела плечами, прогоняя мурашки, пробежавшие по телу.
— Я смогу вернуться на занятия?
— Да, но час-два необходимо полежать и отдохнуть. Лучше поспать. У вас есть сменная одежда? Могу принести вам пижаму, — отозвалась врач.
— Спасибо, у меня есть. Подруга скоро принесет. — Новый тренировочный костюм, еще не надетый ни разу, лежал в сумке, оставленной в аудитории.
«Надеюсь, Кирстен захватит ее с собой…» — подумала я, почему-то не сомневаясь, что одногруппница ко мне обязательно заглянет.
Неожиданно я услышала приближающиеся шаги, смешавшиеся с мягко звучавшей поступью мага земли.
— Почти закон… — Девушка не договорила — занавеска резко отодвинулась, и я встретилась взглядом с Розенталем в зеркале.
В животе образовался тугой узел. Мы виделись много раз, но еще никогда его лицо не казалось таким напряженным, не играли по скулам желваки, грудь не поднималась чаще, будто Александр спешил. А взгляд его… Поначалу решительный, он стал растерянным, а после в нем появилось что-то другое… Жар. Огонь. Пламя.
Я с новой силой осознала, что стою без рубашки и моя спина оголена, как и плечи с ключицами, которые он прекрасно видел в отражении.
Секунды растянулись, и я будто разучилась дышать, но, к счастью, парень пришел в себя первым.
— Извиняюсь. — И резко задернул штору.
Щеки мои вновь пылали, сердце билось как сумасшедшее. И не понять точно, чего я испытывала больше: смущения или досады. Александр вызывал во мне слишком сильные чувства, и я порой не могла себя контролировать. Вот и в этой ситуации уставилась на него как истукан, будто заледенела.
Как же стыдно!
— Кхм, продолжим, — избегая смотреть на меня, кашлянула врач.
— Да, пока нам вновь не помешали, — произнесла я достаточно громко, чтобы услышали за ширмой.
Я до сих пор злилась на Розенталя, и он не должен был думать, что это не так.
Врач ушла, перед этим оставив чашку с голубым отваром и попросив выпить его до дна. Зелье должно было подлечить меня изнутри, поскольку не все можно исцелить мазями и лекарственными растворами.
Когда занавеска, скрывавшая меня, отодвинулась, я сидела на постели, свесив ноги.
— А где Вацлав? — как можно более равнодушно спросила у огневика.
Будто недавней неловкости не существовало… Будто я не видела, как он смотрел на меня.
— Ушел. На занятие в другое крыло.
— А тебе не надо туда же?
— У меня карт-бланш.
Моя бровь вопросительно изогнулась. Но когда он приблизился и сел рядом на постели, я отвернулась, сосредоточив внимание на мерцавшем голубыми искрами лекарстве в моих руках.
— Высший балл дает послабление.
Поделиться книгой: