Помоги проекту - поделись книгой:
Спустившись на несколько пролетов по винтовой лестнице, Маркус, постоянно подталкивая кухарку своей клюкой, добрался, наконец, до места исчезновения дожа.
— Вот здесь! — Женщина ткнула пальцем в стену. — Клянусь именем Демогоргона, да будет власть его вечна! Стена разверзлась перед дожем, и он скрылся за ней.
— Черт бы его побрал! — Маркус стиснул от злости зубы. — Стража! Немедленно найдите ключ к этому входу! А кухарку в клетку и на рассвете сжечь на Бафомете вместе с Амалией!
— Но, Жрец! Ты обещал мне! — женщина бросилась на колени и принялась целовать подол его балахона.
Маркус презрительно подобрал подол своего одеяния, сильно пнув женщину ногой.
— Ты забыла кодекс Торбуса? Каждый, предавший дожа, да сгорит на Бафомете! — Старик расплылся в дьявольской улыбке, наблюдая за тем, как стражники волокут визжащую женщину по серым плитам дворца.
— Сюда, Маркус! — Крик Саксона заставил Маркуса вздрогнуть. — Мы нашли ключ! Это подсвечник!
Маркус обернулся и довольно заулыбался.
— Ищите. И найдите. Он один. Далеко не мог уйти.
Толпа стражников во главе с Саксоном бросилась в открывшуюся дверь, как стая крыс в погоне за добычей.
За городом уже было совсем темно, и не было бы видно ни зги, если бы не пылающий Торбус.
— Что же они делают? Они уничтожат город! — Зарий остановился на несколько секунд, разглядывая с вершины Фиртувия, как языки пламени слизывают столицу с лица земли.
— Ищут вас. И беснуются. Прими Господи новопреставленных рабов твоих в царствие свое. — Ректус перекрестился и бросил печальный взгляд в сторону города. — Почему ты больше не угрожаешь мне, Зарий? Ведь я открыто совершаю поклонение Иисусу.
— Видимо, твой Бог гораздо лучше нашего. — Зарий впервые за долгую жизнь усомнился в своей вере.
— Ладно, идем. Нам нужно спешить. — Ректус еще раз проверил в кармане штанов на месте ли пергаменная карта, которую нарисовал им Минат.
Через несколько минут стремительного спуска с горы они наткнулись на заросли чертополоха. Неожиданно ветки зашевелились, и из зарослей возникла сначала голова, а затем и туловище незнакомца.
— Стоять во имя Христа! Здесь земля Иисуса! — Звучный голос принадлежал молодому мужчине в светлом одеянии и с мечом на поясе.
— Антоний, это я! — Ректус рассмеялся, искренне радуясь встрече.
— О Боже! Ректус! Ты жив? А как Илия? Это он с тобой? Я не могу рассмотреть. — Мужчина спрятал меч обратно в ножны и стал пристально всматриваться в лицо Зария.
— Нет, Антоний. Это Зарий, дож Торбуса.
— Что?! Кого ты нам привел? Ты перешел на их сторону? Ты предал нас? — Рука Антония снова схватила рукоятку меча, и сталь блеснула в ночи, рассекая воздух.
— Успокойся. Дочь Зария, Амалия, в беде. По решению суда инквизиции ее хотят сжечь завтра на Бафомете. Зарий обратился ко мне за помощью. В благодарность за нашу помощь он поможет нам свергнуть власть инквизиторов. И это случится уже сегодня ночью! — Ректус расплылся в улыбке, ожидая, какую реакцию вызовут его слова у товарища.
— Но как? — Антоний сверлил взглядом дожа.
—У меня в кармане карта всех подземных ходов Торбуса. Дож проведет наши отряды в город по тайным ходам. Сперва я хотел созывать совет дружинников, но теперь у нас нет времени. Зато у меня есть идея. Все стражники инквизиции и судьи во главе с Маркусом будут в полночь на центральной площади совершать мессу во имя … ну, ты понял кого. Да не произнесу имени его вовек. Аминь. — Ректус снова перекрестился.
— Ты хочешь..? Я правильно тебя понял? — В глазах Антония загорелись счастливые огоньки.
— Да, брат! Я хочу ворваться в город и уничтожить разом сборище этой нечисти, захватившей наш славный Торбус.
— А как же Амалия? — Зарий, слушавший этот план, занервничал, не получив ответа на то, как же будет спасена его дочь.
— Мы возьмем в плен ключника. А после вышлем его из города навеки. — Зарий кивнул. — Сегодня наша родная земля, наконец, вздохнет спокойно! Антоний, беги скорее, созывай дружины. Мы будем ждать вас вот здесь, — Ректус достал из кармана карту и ткнул пальцем в то место, где жирным красным крестом был отмечен вход в подземелье, ведущее прямо к площади.
— Ректус, будь осторожен! Стражники повсюду! Пока я был здесь в засаде, лично видел троих. Они рыщут, словно шакалы в поисках добычи.
— Спасибо, Антоний. Для этой нечисти у меня есть сюрприз. — Ректус достал из-за пазухи маленький кинжал. — Этот кинжал перешел ко мне от отца. Его острие смазано святой водой из Храма Гроба Господня. Одна только рана, нанесенная этим ножом, способна уничтожить любого стражника инквизиции. Каждый, кто посмеет преградить мне дорогу, умрет в страшных муках и отправится прямо в ад… к самому… — Ректус смачно сплюнул на землю. — Ну все, беги же скорее! У нас мало времени. Служба начнется уже через час. Луна практически в зените.
Антоний только кивнул, завороженный блеском реликвии в руках Ректуса, затем бросился вглубь леса.
Спустя полчаса запыхавшиеся Зарий и Ректус торопливыми движениями ощупывали крепостную стену Торбуса в поисках выступающего наполовину камня. Стеревший руки в кровь Зарий с удивлением смотрел, как Ректус, чудом уцелевший еще несколько часов назад, с остервенением пытается ему помочь.
Он внимательнее рассмотрел мужчину. Высокий и крепкий, словно скала, с копной светлых волос, развевающихся на ветру, он притягивал к себе взгляд. Его строгое лицо воина не могло скрыть природной доброты, которая лучилась из его серых глаз.
— Что дает тебе силы, Ректус? Амалия — моя дочь, и я всем сердцем жажду ее спасти, но мои силы на исходе, и я уже близок к тому, чтобы просто упасть навзничь и молить судьбу о пощаде.
Ректус посмотрел на дожа с состраданием.
— Я черпаю силы в вере. Господь дает их мне. Уверуй — и ты получишь столько силы, сколько нужно для того, чтобы прославить имя его.
— Что нужно сделать, чтобы стать христианином? Принести жертву Иисусу или провести какой-то обряд? — Зарий подошел поближе к Ректусу.
— Достаточно прочесть вслух символ Веры и окропить голову святой водой.
— Мы можем это сделать прямо сейчас? — Зарий почувствовал, как начала ликовать его душа, неведомое доселе чувство обволакивало его с головой.
— Можем. Повторяй за мной! Верую…
— Верую…
— Во единага Бога отца…
— Во единага Бога отца…
— И сына его…
— И сына его…
— Иисуса Христа…
— Иисуса Христа…
Слова лились словно музыка. Зарий не мог понять, откуда в его уставших чреслах вновь появлялись мощь и сила.
Прочитав молитву, Ректус снял с пояса флягу и вылил ее содержимое на голову Зария.
— Ну вот, теперь ты христианин!
Ректус подошел к дожу и крепко обнял его.
— Добро пожаловать, брат! Да прибудет с тобой Иисус, да укрепит он веру твою!
— Спасибо, Ректус! Еще утром я представить себе не мог, что сделаю это… Ты провидение на моем пути!
Зарий впервые за день улыбнулся, после чего с ожесточением начал скрести руками по каменной стене. Наконец, спустя несколько минут его руки уперлись в выступающий камень.
— Есть! Вот он! Я нашел его! — Зарий, словно ребенок, захлопал в ладоши, словно не чувствуя боли.
— Слава Богу! — Ректус облегченно выдохнул.
С трудом вытащив массивный камень, они расслабленно опустились на траву подле стены, наблюдая, как с грохотом провалился под землю кусок мха. Перед ними зияла огромная черная дыра с веревочной лестницей, ведущей глубоко вниз.
В пятистах метрах от них замаячили пятна горящих факелов. Зарий и Ректус переглянулись.
— Антоний или стражники? — первым заговорил Зарий. – Дай Бог, это Антоний, ведь вся стража сейчас должна быть на ночной мессе. Не верю, что они отменят ее. Скорее прервут на время поиски.
— Давай прикроем мхом и ветками вход и спрячемся во-о-о-н там, — Ректус пальцем показал на треугольный выступ в стене.
Закидав отверстие тайного хода сухими ветками и накрыв их кусками мха, заговорщики стремительно бросились за угол, успев скрыться за ним в ту самую секунду, как толпа мужчин с факелами в руках приблизилась вплотную к этому месту.
— Кажется, это здесь! — Знакомый голос Антония заставил беглецов расслабленно выдохнуть. — Но где они сами? Кинт и Богреб, обыщите окрестности, возможно, они где-то прячутся от стражников.
— Не надо искать! Мы здесь, Антоний! — Ректус вышел из укрытия, зажмурившись от яркого света огня.
— Ректус, я привел две сотни дружинников! Мы бросили клич по всей округе. Посмотри — пришли и наши братья из соседних земель, и простые крестьяне, и старики, и совсем юные мальчишки. Все они готовы жизнь отдать ради свержения скверны в Торбусе.
Ректус внимательно осмотрел разношерстную толпу перед собой, затем прокашлялся и начал речь.
— Братья! Сегодня наш последний бой! Или сегодня — или никогда! Под этим мхом, — он указал на место тайного хода, — наш путь к победе — тайный ход, ведущий на центральную площадь Торбуса. Через четверь часа там начнется главная месса в честь полнолуния. На ней соберутся все инквизиторы, судьи и стражники. У нас не будет больше такого шанса! Сейчас же приступайте к приготовлениям. Натрите свое оружие святой водой и помолитесь. С нами Бог!
Спустя несколько минут толпа, возглавляемая Ректусом и Зарием, ринулась к тайному ходу.
На главной площади Торбуса нечем было дышать. Черный дым, заполонивший город, напоминал его жителям, что всего пару часов назад была сожжена добрая сотня домов вместе с их владельцами. Толпа, до смерти напуганная массовой казнью, послушно плелась на ночную мессу.
Маркус, скрытый от посторонних глаз в правительственной колеснице, окруженной десятком вооруженных стражей, за плотно задернутыми парчовыми шторами, нервно теребил свои четки.
Приоткрыв завесу ткани, он жестом позвал одного из стражников.
— Слушаю, верховный Жрец!
— Нет вестей от Саксона?
— Нет.
Маркус со злостью запахнул штору. Делать было нечего. Нужно было выкручиваться из ситуации.
Он снова просунул костлявую руку сквозь ткань, жестом пригласив стражника подойти к нему поближе.
— Да, верховный Жрец!
— Огласите на площади, что дож Торбуса Зарий при смерти в своем замке и что сегодняшняя месса будет посвящена ритуалу овожиствления.
Спустя минуту со всех сторон послышались крики глашатаев.
«Честный народ Торбуса. Наш правитель, дож Зарий, при смерти! Восславим имя Демогоргона, да сжалится он над нашим господином, да убережет его от смерти! Несите на площадь черных петухов! Сегодня мы совершим обряд овожиствления!»
Толпа замерла в ожидании мессы.
Маркус, собрав волю в кулак, решительно вышел из колесницы. Пройдя несколько метров сквозь коридор стражей, он поднялся на деревянный помост и сел на колени, скрестив руки в молитве. В толпе зашептались, недовольный гул заполнил собой площадь. Тогда стражники выдернули из массы собравшихся несколько несчастных и бросили их в клетки. Шум стих.
Неожиданно с прилегающих к площади улиц стал доноситься странный гул. Маркус приоткрыл глаза и устремил взгляд туда, откуда спустя несколько секунд на площадь полилась река из вооруженных до зубов мужчин с факелами.
— Стража! — Маркус встал с колен, испуганно озираясь по сторонам и наблюдая, как вооруженная толпа с невероятной скоростью движется в его сторону. — Стра… — Старик упал, пронзенный деревянной стрелой с медным наконечником. По его черному балахону полилась болотного цвета кровь.
Ректус, добравшийся до постамента, с легкостью кошки взобрался на него, и, отодвинув ногой тело Маркуса, поднял руку вверх.
— Тихо, Торбус! Тихо! — Дождавшись, пока толпа утихнет, он заговорил. —Я Ректус, я принес в Торбус мир и покой! Отныне ни один человек не будет сожжен на Бафомете! — В толпе зашептали. — Инквизиторы уничтожены. Больше нет нужды притворяться и приносить жертвы Демогоргону! Мы отстроим заново наши Храмы и будет славить в них Христа, сына Божьего! И каждый сможет верить, во что захочет, и не будет за это наказан, если вера его не несет в Торбус насилия и скверны! — Толпа одобрительно зарокотала. — Дож Торбуса, Зарий, жив и здоров! И принял христианскую веру!
Зарий, выжидавший своего часа внизу, решительно поднялся на постамент. Пожав руку Ректусу он заговорил:
— Жители Торбуса! Пеленою неведения были застланы мои глаза! Но отныне ни один житель не понесет наказания за свою веру! Жгите свечи во славу Христа! — Толпа одобрительно загудела, раскачивая площадь, словно легкий парусник. Зарий продолжил, — Я отдаю свою единственную дочь, Амалию, замуж за Ректуса и объявляю его наследником моего престола!
Толпа ликовала. Антоний, пробирающийся сквозь толпу к постаменту, нес на руках прекрасную девушку в серых одеждах. Неожиданно толпа схватила ее и понесла на руках, передавая от человека к человеку к постаменту, пока крепкие руки Ректуса не приняли этот дар.
На следующее утро над Торбусом взошло солнце. Впервые за сотни лет оно светило весь день, озаряя светом все живое.
Поделиться книгой: