Помоги проекту - поделись книгой:
Вы нанесли Игроку??? 24864 урона
Жизнь??? 2986/27850
Нога сломана и восстановится нескоро.
— Чуть не убил! — зашипел я, стягивая воющую тварь со стула. А ведь бил-то в полсилы, но всё равно едва не переусердствовал…
Получив ранение, дологниски начинали гневно стрекотать и дёргаться, но особого сопротивления больше не оказывали. Похоже, боль повергала их самих в паралич — не привыкли они к нормальным дракам. С четвёртой тварью нам удалось справиться ещё легче. Немало этому посодействовала сама система…
День триста первый!
Вы продержались 300 дней!
Триста дней — хороший срок. Но иногда бывает так, что один день оказывается важнее, чем целая тысяча до него. Вот этот день оказался важнее, и ты показал, что умеешь сопротивляться вторжениям в тот орган, которые должен бы отвечать за мыслительную деятельность, но в твоём случае отвечает лишь за инстинкты и работу организма. Однако, сохранив двигательную функцию, ты заслужил +10 к вере — пользуйся на здоровье!
Не то чтобы увеличение веры сразу на треть дало полный иммунитет от дологнисок, но вот подбираться к ним стало легче — да и вообще удары стали более контролируемыми. Последняя незваная гостья сообразила, что, судя по шевелению потенциальной пищи, происходит нечто ей незапланированное — и решила проверить, как идут дела у товарок.
Чтобы парализовать дружную компанию из меня, Борборыча, Барэла, Бамбины и Плутона, ей пришлось отпустить из поля зрения остальных жертв — и ударить по нам всеми силами. Её беда была в том, что при сопротивлении удерживать нас ей было тяжело — пришлось и самой встать, как вкопанной. А вот Плутон вообще не обратил на её потуги никакого внимания: вскинул арбалет и пустил болт в ногу, прямо в верхний сустав. Конечность у дологниски подогнулась, и та, жалобно стрекоча, принялась кататься по земле.
Бой завершён! Награду зажимаю! Ибо не за что!
Не прошло и часа, как в офис стражи были доставлены все пять пленниц, а понурый Ваня запер их в камерах. И его можно было понять, поскольку Маша устроила ему такой скандал, что я бы на его месте вообще закопался куда-нибудь и притворился мёртвым. Совсем мёртвым. Или сам бы в камере заперся, но в офисе стражи камер было всего пять — раньше столько преступников здесь не набиралось.
Завтра я собирался допросить пленниц, а этой ночью мне ещё придётся поработать, приводя жителей посёлка в чувство и отправляя спать.
Глава 2. В мире дологнисских животных
Утром в море снова заметили плоты, но на сей раз это были островитяне из Борисовска, чьего прибытия мы давным-давно ожидали. До прибытия оставалось ещё часов пять, так что я спокойно отправился к стражникам, чтобы проведать пленниц.
Дологниски лежали в своих камерах с плотно прикрытыми глазами и зафиксированными конечностями. Все пять издавали какой-то писк и дёргались, и только одна из них постоянно повторяла:
— Больно… Больно… Больно…
— Больно им, видишь! — кивнул мне Ваня, с хмурым видом приглядывающий за пленницами.
— Ты сегодня спал? — уточнил я.
— Вот тут, в кресле… Домой меня не пустили, — ответил глава стражи.
— Немудрено. Сегодня многие мужики на улице ночевали, — кивнул я. — Только наши женщины ничуть не меньше виноваты…
— А они в чём виноваты? — удивился Гоги, сидевший у стены.
— А они себя адекватно вели? — поинтересовался я. — Как этих видели, так сразу с мрачными лицами куда-то чесали. И даже не пытались ничего предпринять со сходящими с ума мужиками…
— А если бы предпринимали?
— Бамбина вон предприняла… — усмехнулся я и приблизился к клетке, где лежала самая разговорчивая дологниска. — Эй ты, охотница! Говорить будешь?
— Больно! — пожаловалась та.
— Да и хорошо, — кивнул я. — Тем, кого вы жрать вчера собирались, тоже было бы больно. А кому-то ведь даже и было…
— Отпустите! — завыла вторая.
— Ага, ты ещё пообещай, что больше не будешь!.. — кивнул Ваня.
— Днём — не буду! — пообещала дологниска.
— Пусть ещё полежат, — предложил я Ване. — Потом с ними разберёмся.
— Пусть! — мстительно согласился тот.
Покинув офис стражи, я направился в администрацию. Мы хоть и не назначили в этот день сбор Большого Совета, но я всё ещё надеялся, что о нём помнят. Зря надеялся!.. Лидия подняла на меня грустный взгляд и даже вставать не стала.
— Спит ещё, — сказала она.
— И Саша не приходил? — уточнил я.
— Никто не приходил, — ответила девушка, рассеянно проводя рукой по идеально пустому столу.
Услышав шорох, на стол немедленно вспрыгнул Васька и принялся охотиться за ухоженными пальцами секретарши. Если присмотреться, то можно было заметить, что на её холёных руках уже остались отметки, повествующие об удачной охоте. Я вздохнул, порылся в кошельке на поясе — и выудил оттуда моток нити и смятую записку. Оторвав кусок нити длиной примерно в метр, я обмотал им бумагу, сделав своеобразный бантик, и передал девушке.
— Сердце кровью обливается! — признался я. — С этим он охотнее играть будет, чем с твоими пальцами… И руки убережёшь.
— Спасибо! — с удивлённым лицом Лидия приняла игрушку и начала наигрывать пушистого баламута.
Котов, Поляк, Борборыч, Саша — все ещё спали. Мыс вообще казался вымершим после опасных ночных приключений. А те, кто не спал, ходили по посёлку с потерянным видом, стараясь не смотреть друг на друга. Ну правильно — о том, откуда взялись пять нереально красивых девушек, большинство населения ещё не знало. Для всех всё выглядело так, что вот нагрянули пять девушек, свели всех с ума — и куда-то исчезли. Мало кто вообще помнил, что происходило с людьми ночью. А те, кто помнил, видимо, всё ещё приходили в себя.
Промаявшись полчаса, я вернулся к пленницам, запертым в камерах. За время моего отсутствия там ничего не изменилось. Всё те же писки и причитания. Всё тот же мрачный Ваня и хмурый Гоги.
— Кто главный? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь, но ответа так и не дождался. — Главная есть?
— У нас нет главной. Отпусти! Больно! — заканючила одна из дологнисок.
— Непонятно, чего больно-то?! — заявил я. — Я же ещё ничего не сделал!
— Что не сделал? — уточнила другая гостья.
— Ничего! — ответил я. — Но сейчас начну делать!
— Не надо!!! — хором попросили меня инопланетянки.
— Ладно, открой вот эту камеру! — попросил я Ваню, ткнув в первую попавшуюся дверь.
Пока глава стражи возился с засовом и двумя замками, в помещение заглянул Борборыч. Лицо у него было помятое, а под глазами виднелись тёмные круги. Он начал медленно и осторожно пробираться вдоль дверей, с подозрением заглядывая в каждую камеру. И каждый раз, посмотрев, выдавал облегчённый вздох, который все наши слышали, как он ни старался его скрыть.
— Борборыч, — окликнул я рейд-лидера. — А что ты там увидеть боишься?
Тот мрачно глянул на меня, но отвечать не стал. Ну да, уже отвязался, ага…
— Борборыч! — снова окликнул я его. — А что ты там вчера про клонирование бормотал?
Нашему суровому тактику поднятая тема не нравилась. Он её старательно игнорировал и только обиженно сопел.
— И почему ты от них вчера прятался? — не унимался я.
Нет, ну я-то уже знал ответ… Во всяком случае, догадывался, но пускай скажет вслух!
— Борборыч, я не отстану! — сообщил я.
— Да бывшую я увидел! Бывшую! — взорвался Борборыч, остановившись, а потом выдохнул и закончил. — Пять бывших…
Он осторожно заглянул в ту камеру, куда я и сам стремился попасть — и снова шумно выдохнул.
— Кр-р-расивая была стерва! Никого красивее не видел! — пробормотал он, глядя на серую инопланетянку. — И сука, каких ещё поискать… Боря, давай, надо расти. Почему не получил повышение, Боря? Так подставь кого-нибудь, а сейчас — давай, иди, на Мальдивы зарабатывай…
— И в итоге сама тебя подставила! — хохотнул Гоги.
— Ага, счаз! — отозвался Борборыч, переходя к следующей камере. — Кто же собственный кошелёк на ножках подставляет?.. Нет, она даже не изменяла! Я же говорю — сука! Пришлось бежать самому и менять фамилию…
— А фамилию-то зачем менять? — удивился Ваня, округлив глаза.
— А потому что связи, Ваня, связи… Нашла бы!.. — ответил Борборыч. — Я только имя своё оставил… Хорошо, ни родственников уже в живых не было, ни друзей не осталось… Всех повывела из моей жизни, гадина. Всё под контролем держала…
— Уа-ха-ха-ха! — изобразил я злодейский смех под укоряющим взглядом рейд-лидера. — Ну я должен был отомстить! За тараканов!.. Долго ты продержался?
— Десять лет! — ответил Борборыч.
— Мужик! — оценил Гоги.
Борборыч заглянул в последнюю камеру и сразу повеселел.
— Карьера в гору, миллионы на счету, — он горько усмехнулся. — Я часть сумел утаить, отложил… Сбежал и больше не работал. Сидел в игрушках. В жопу это всё!..
— Ужас, какие люди вокруг интересные живут… — заметил Ваня, распахивая дверь. — Всё. Она твоя, Филь! Делай с ней что хочешь!
— Ничего я с ней делать не хочу! — отрезал я. — Но допросить надо… Борборыч?
— Ага! — кивнул рейд-лидер. — Только смотри, если она опять вид моей бывшей примет, я… Обделаюсь…
— Вот её и заставим убирать! — сурово кивнул я, входя в камеру.
Дологниске разрезали путы на ногах и усадили на табуретку, с которой она, поскуливая, попыталась сверзиться.
— Ну что, охотница, отвечать на вопросы будем? — спросил я, а та согласно запищала в ответ. — Ты вообще охотница… или охотник?
— Не понимаю, — ответила пленница, перебирая ногами, которые, похоже, основательно затекли.
— Мужчина ты или женщина? — уточнил Борборыч.
— Я сейчас женщина, — согласно начало описывать круги головой существо.
— Что значит «сейчас»? — сдвинув брови, уточнил я.
— Я сейчас женщина, а как время придёт — буду мужчиной, — испуганно ответила пленница. — Могу быть опылителем!
Последнее слово родилось в моей голове с большим запозданием. Видимо, даже универсальный язык, который мы использовали, не сразу нашёл соответствие.
— Трёхполые гермафродиты! — осклабился Борборыч. — Какая пр-р-рэлесть!
— Я не поняла… — дологнисская тварь сжалась на стуле и начала попискивать.
— У вас три пола, да? — уточнил я. — И почему вы их чередуете?
— По сезонам, — ответила дологниска. — Все так делают…
— Вот ты же разумное существо! — возмутился Ваня у меня за спиной. — Зачем вы вчера всё это устроили?
— Всегда так было, — растерянно ответила пленница. — Есть те кого едят, и есть те, кто ест… Любой, кто ест, тот будет съеден. Кроме людей.
Последнее слово снова вылетело с опозданием, но судя по тому, что у меня в голове завертелись слова: «народ», «полноценный» и «разумный» — просто выбор был слишком большой.
— Вообще-то мы тоже люди! — обиделся Ваня.
— Какие же вы люди? — удивилась дологниска. — Вы же уроды какие-то…
— На себя посмотри… — усмехнулся я.
— Я красавица! Я видела! — похлопав глазами, ответила дологниска.
Непрошибаемая уверенность пленницы, если честно, бесила… Плохой из меня палач! Да и из Борборыча с Ваней — тоже не очень. Злимся на инопланетянку почём зря…
— Почему каждый в вас видел что-то своё? — спросил я и уточнил. — Вчера днём…
— Так ведь мы же не знаем, что кому нравится! — удивилась дологниска. — Просто усилили свою привлекательность в ваших мыслях!
— А как вы воздействуете на мысли? — спросил Борборыч.
Поделиться книгой: