Помоги проекту - поделись книгой:
Разговоры стали постоянно вращаться вокруг одной и той же темы, не дающей покоя всей группе. «Каждый раз мы снова и снова возвращались к одной теме – к навигации, – рассказывает Хуппи, – мы говорили о таких ключевых функциях, как прокрутка и зум»[7].
Эти ключевые функции требовались людям для управления широким спектром интерактивной информации, появившейся с бурным развитием интернета, когда компьютеры стали гораздо мощнее и старейший дуэт мыши и клавиатуры уже не справлялся. «В какой-то момент мы просто взялись составлять список желаемого, вроде „мне бы хотелось, чтобы
К счастью, на рынке уже существовала технология, позволявшая пользователям делать нечто подобное, хотя и не совсем в том виде, которого добивалась команда ИНСВ. Собственно, один из разработчиков Apple даже пользовался ею. Однажды Тина Хуанг пришла на работу с необычной пластиковой сенсорной панелью чёрного цвета, которая была рекомендована пользователям с травмами рук. Такую панель производила небольшая компания FingerWorks из штата Делавэр. «У меня тогда было много работы, связанной с разными тестами, и приходилось постоянно двигать и кликать мышкой, – рассказывает Тина. – У меня появились боли в запястье, и поэтому я решила купить панель FingerWorks».
Купленное устройство позволило Тине плавными движениями руки отдавать своему Mac сложные команды. Сенсорная панель, отслеживающая движение пальцев, по словам Чаудри, сразу же привлекла внимание ребят.
«Мы начали экспериментировать с мультитачем, и идея покорила очень многих», – рассказывает Стрикон. Он был знаком с этой компанией и предложил пообщаться с ними.
«А я сказал, что мы вообще-то уже видели их», – рассказывает Хуппи. Последние пару лет они появлялись на встречах в Купертино и за его пределами, но особой популярностью никогда не пользовались. FingerWorks была основана талантливым аспирантом докторантуры Уэйном Вестерманом и профессором, консультировавшим его по диссертации. Хотя в целом технология была поразительна, коммерческий отдел Apple так и не смог придумать, каким образом можно использовать мультитач или как его продать.
«И мы сказали, что, возможно, пришло время присмотреться к этой технологии ещё раз, – рассказывает Хуппи. – Те ребята действительно поняли, как сделать мультисенсорную панель с помощью ёмкостных датчиков». Невозможно осмыслить современный язык вычислений, или iPhone, не понимая, что это значит.
В то время сенсорная технология ограничивалась резистивными экранами – вспомните старые банкоматы и киоски в аэропорту. Резистивные сенсорные экраны состоят из нескольких слоёв – пленок, покрытых резистивным материалом, между которыми есть маленький зазор. Когда вы касаетесь экрана пальцем, то смыкаете оба слоя; таким образом происходит определение места прикосновения. Резистивное касание отличается неточностью, частыми ошибками и потому с ним неудобно работать. Те, кому доводилось по пятнадцать минут впечатывать свои пальцы в сенсорный экран рейсового терминала в аэропорту, чтобы затем увидеть мигающие кнопки или получить совершенно не то меню, хорошо знакомы с недостатками подобных экранов.
Не полагаясь на силу нажатия, нужную для регистрации касания, ёмкостные датчики используют биоэлектричество. Наши с вами тела являются хорошими проводниками, поэтому, когда мы касаемся ёмкостной поверхности, то искажаем электрическое поле экрана, что можно измерить как изменение ёмкости и определить его местоположение достаточно точно. И FingerWorks сильно продвинулись в этой области.
Команда ИНСВ обзавелась устройством FingerWorks и обнаружила, что в комплект входили инструкции, описывающие десятки различных жестов. «Я бы сравнил это с игрой на редком, экзотическом инструменте, – рассказывает Хуппи, – не всякий человек сможет освоить такую игру». Мастера Apple, как и прежде, увидели способ сделать всё проще. «В устройстве была заложена сама базовая идея, – рассказывает Хуппи. – Суть в том, что имелся набор жестов, например, щипок для увеличения изображения, или скроллинг[8] при помощи двух пальцев».
Новый практичный подход к работе с компьютером, свободный от надоевших посредников и древних клавиатур, всё больше виделся тем самым искомым направлением, и команда ИНСВ восторженно накинулась на идею создания нового пользовательского интерфейса, в основу которого ляжет язык множественного касания, изобретённый Вестерманом: даже если сам словарь этого языка придётся переписать или упростить. «Мы всё больше проникались задумкой и хотели уже сейчас уметь передвигать объекты на экране, будто реальные листочки бумаги на столе», – рассказывает Чаудри.
Замысел прекрасно подходил как сенсорной панели, так и планшетному ПК с сенсорным экраном. Замысел, который стремились воплотить многие, но идеально работавший вариант которого так и не дошёл до потребительского рынка, – ветераны Newton (у которого был резистивный сенсорный экран) не могли пройти мимо такой задумки, всё ещё надеясь увидеть расцвет мобильных компьютеров.
Уже не в первый раз случилось так, что бойкая группа изобретателей из Apple вдохновилась разработками других компаний, чтобы сделать свой собственный пользовательский интерфейс. На самом деле у самого главного мифа о Прометее в Кремниевой долине есть аналогии: в 1979 году отряд молодых инженеров Apple посетил научно-исследовательский центр Xerox PARC и положил глаз на новейший графический пользовательский интерфейс (ГПИ), который мог похвастаться окнами, иконками и разными меню. Джобс и его «пиратская» команда позаимствовали кое-какие идеи для своего только встававшего на ноги Macintosh. Когда Билл Гейтс создал Windows, Джобс обвинил его в воровстве концептов Apple, на что Гейтс спокойно ответил: «Послушай, Стив, давай-ка взглянем с другой стороны. Мне думается, что дело тут в том, что мы оба живём рядом с богатым соседом по имени Xerox, и вот, когда я залез к нему в дом, чтобы вынести телевизор, то обнаружил, что ты уже украл его».
Пока начальство организовывало встречи с делавэрскими специалистами по сенсорам, команда ИНСВ задумалась, как подступиться к экспериментам с мультитачем и каким образом внедрить технологию FingerWorks в устройства на базе Mac. С самого начала перед ними встала существенная преграда, которую предстояло как-то обойти: разработчикам хотелось взаимодействия с прозрачным сенсорным экраном, тогда как FingerWorks использовали технологию для непрозрачной панели.
Как быть? Обратиться к старому доброму «шаманству» с железом.
Чтобы подступиться к созданию прототипа, команда отправилась искать вдохновение в интернете. По словам Хуппи, они нашли несколько видео, на которых инженеры выполняли непосредственные манипуляции путём проецирования изображения на непрозрачный экран. И они воскликнули: «Вот оно! Именно об этом мы и говорили».
Они принесли Mac, установили над столом проектор и положили под него сенсорную панель FingerWorks. Идея состояла в том, чтобы спроецировать на неё всё, что отображается на Mac, и таким образом получить на панели изображение экрана. «Изначально вся конструкция состояла из стола с проектором наверху и сенсорной панели, которая в момент проецирования выглядела как iPad», – рассказывает Хуппи.
Проблема заключалась в том, что было сложно сфокусировать изображение на панели. «В тот день я отправился домой, нашел в гараже несколько линз и прикрутил их на проектор», – рассказывает Грег Кристи. Линзы помогли делу. «Если всё правильно настроить, то действительно можно получить изображение экрана поверх непрозрачной поверхности», – объясняет Хуппи.
Чтобы лучше видеть изображение, они поступили просто: положили поверх панели белый лист бумаги – и вот имитация сенсорного экрана готова. Ясное дело, что до идеала пока было далеко. «От пальцев падала тень, – рассказывает Ординг, – но это было не критично. Мы могли приступить к экспериментам с мультитачем».
Гибрид Mac/проектора/сенсорной панели/бумаги с трудом, но функционировал. Однако команде ещё предстояло разработать программное обеспечение, если она всерьёз собралась экспериментировать с сенсорной механикой, и смоделировать свой собственный интерфейс. Вот тут-то в дело и вступил Джош Стрикон. «Я писал множество алгоритмов распознавания движений пальцев», – рассказывает Стрикон. Он создал «связующее программное обеспечение», которое открыло команде доступ к данным мультитача, полученным в ходе экспериментов.
Настало время, когда разговоры о проекте превратились в строжайшую тайну. «Даже не помню, когда именно кто-то сказал: „Всё, о проекте больше не болтаем“», – рассказывает Стрикон; но такой день настал. На то была веская причина: эксперименты команды ИНСВ неожиданно стали казаться перспективными, однако, если бы Стив Джобс слишком рано узнал о них и не одобрил, всё многообещающее предприятие пришлось бы прикрыть.
Экспериментальный образец идеально вписывался в окружающую обстановку – старую заброшенную лабораторию пользовательского тестирования. Помещение было просторным и напоминало школьный класс. С потолков свисали камеры наблюдения, а по ту сторону зеркала Гезелла находилась комната, которая напоминала старую звукозаписывающую студию, оснащённую разными приборными панелями. «Уверен, там находилось самое навороченное оборудование по меркам восьмидесятых годов, – вспоминает Хуппи. – Как мы смеялись, узнав, что всё записывающее оборудование – кассетное!» А ещё для его использования требовалось разрешение – и Кристи был одним из немногих сотрудников компании, кто в то время обладал таким доступом.
«Странное это было местечко, честное слово, – рассказывает Стрикон. – Самое смешное, что мы пытались разобраться с возможными пользовательскими проблемами в помещении для пользовательского тестирования, не имея при этом возможности привести туда хоть одного испытуемого».
Ординг и Чаудри проводили там целые дни, разрабатывая пробные версии программного обеспечения и разные дизайны, создавая фундамент принципиально нового интерфейса, полностью основанного на касании. Они использовали массив данных, полученный Стриконом, для создания улучшенных вариантов жестов FingerWorks, и привносили свои собственные идеи. Они прошлись по списку функций, которые не понравились команде ИНСВ: движение двумя пальцами в разные стороны сменило значок с лупой, а простое движение пальцем по экрану значительно упростило старую прокрутку в духе «кликни и перетащи».
Длительное и плодотворное сотрудничество вылилось в мощный симбиоз. «Бас лучше меня управлялся с технической стороной дела, – рассказывает Чаудри, – моим же коньком была художественная часть». Ещё с детства Чаудри живо интересовался взаимосвязью культуры и технологий. «Я всегда мечтал работать в одном из трёх мест: в ЦРУ, на MTV… или в Apple», – добавляет Чаудри. После того, как он успешно прошёл стажировку в группе развития передовых технологий Apple (Advanced Technology Group), ему предложили должность в Купертино. Его друзья скептически отнеслись к предложенному месту работы. «Тебе придётся всё время корпеть над крохотными ярлычками», – говорили они. Но Чаудри отшутился и согласился на работу. «Оказалось, что на тридцать процентов они были всё же правы».
Тем не менее его способности в создании иконок отлично дополнили опыт Баса в анимации. «Мы прекрасно сработались, – рассказывает Ординг. – Он придумывал всё больше иконок и делал классную графику – он чертовски хорош в проработке общего стиля. Мне же лучше давалось создание интерактивного прототипа, его чувствительные и движущиеся элементы». Он, конечно же, скромничает. Майк Слэйд, бывший наставник Стива Джобса, отзывался об Ординге как о «волшебнике»: «Ему требовалось всего девяносто секунд, затем он нажимал клавишу – и вот вам картинка того, о чём просил Стив. Парень – просто бог. Стив часто провозглашал, смеясь: „Басификация идёт полным ходом“». Отец Ординга руководил дизайнерской компанией в пригороде Амстердама, и Бас научился программировать чуть ли не с пелёнок, это было у него в крови. Как бы то ни было, гиганты индустрии, такие как Тони Фаделл, принимали его с распростёртыми объятиями как человека с неординарным мышлением. Один из коллег, работавших с ним в дни создания iPhone, описывает его не иначе как: «Просто гений, других слов для него у меня нет».
Процесс создания нового сенсорного прототипа оказался настолько будоражащим и многообещающим, что Чаудри и Ординг занимались этим сутки напролёт, сами того не осознавая: Леннон и Маккартни пользовательского интерфейса за работой.
«Мы включались в работу с самого утра, а уходили домой лишь где-то к ночи, – вспоминает Чаудри. – Мы даже забывали о еде. Если вы когда-нибудь влюблялись и забывали обо всём на свете, то вы поймёте нас без проблем. Мы понимали, что работаем над чем-то великим».
«У нас, прямо как в казино, не было окон, – рассказывает Ординг, – поэтому смотришь на часы – а там уже четыре часа дня, ланч давным-давно пролетел».
Они стали скрывать свою работу от посторонних, даже от собственного начальника, Грега Кристи: они хотели, чтобы никто и ничто не вторгалось в процесс созидания. «В тот момент, – рассказывает Чаудри, – мы прекратили общение с окружающими. Ровно по тем же причинами, почему все начинающие предприятия стараются укрыться от лишних глаз». Они не хотели, чтобы их разработки прикрыли до того, как они сумеют продемонстрировать весь объём быстро растущих возможностей пользовательского интерфейса. Естественно, такое поведение злило их босса.
«Помню, мы собрались ехать на Коачеллу[9], а Кристи говорит нам: „Когда вернётесь с этой вашей оргии в пустыне, может, уже расскажете, наконец, что у вас там творится“», – вспоминает Чаудри.
Они подготовили демонстрационные материалы, которые показывали весь потенциал мультитача: карты, которые можно приближать и масштабировать, картинки, которые можно перемещать по всему экрану простым и быстрым движением пальцев. Они взяли фото из отпуска и сделали их подопытными объектами для работы с сенсорной панелью. «Во всём, что касается пользовательского интерфейса, они были просто профи», – рассказывает Хуппи. Все собрались вокруг, чтобы посмотреть, как Ординг с помощью двух пальцев прокручивает и увеличивает разноцветную палитру, быстро и ловко управляясь с пикселями. По словам Ординга и Чаудри, уже тогда стало ясно, что у их разработки есть все шансы произвести революцию.
«Сразу стало очевидно, насколько это удобно, – рассказывает Ординг. – Можешь как хочешь двигать объекты по экрану, перемещать куда угодно, а они ещё подпрыгивают в ответ; или разводишь два пальца на экране – и изображение увеличивается, и тому подобное». Знаете, такие особенности, которые могут стать отправной точкой для новейшего мобильного симбиоза человека и машины.
И вот пришло время – время опробовать это гениальное творение.
Имея на руках несколько рабочих демоверсий и достаточно надёжный прототип устройства, Дункан Керр продемонстрировал то, что получилось, Джони Айву и остальным сотрудникам отдела промдизайна. «Он нас просто покорил», – вспоминает давний член команды Дуг Сатцгер, и в голосе его слышится эхо того ошеломления. Айв также был поражён увиденным. «Эта вещь изменит мир», – проговорил он.
Но он не спешил показывать проект Джобсу: прототип был пока слишком «сырым», неуклюжим и довольно условным, поэтому Айв боялся, что Джобс не одобрит его. «Так как Стив высказывал мнение без лишних раздумий, я не стал показывать ему разработку прилюдно, – говорил Айв. – Он мог запросто сказать: „Полная ерунда“, – и зарубить идею на корню. Я же чувствовал, что идеи очень хрупки, поэтому, пока они только в процессе разработки, к ним нужно относиться бережно. Я понимал, что если задумка ему не понравится, то будет очень обидно: идея ведь действительно грандиозная».
Все, кто видел новую разработку, сразу же проникались ею. «Перед ними оказалась одна из тех вещей, которую видишь и тут же выдаёшь: „Это самая потрясающая вещь на свете, круче не встречал“, – вспоминает Хуппи. – Глаза людей горели, когда они тестировали устройство, экспериментировали с ним, пробовали эти движения. Мы почувствовали, что это в чем-то похоже на настоящую магию».
Главный вопрос заключался в том, подумает ли так же Стив Джобс. В конце концов он оставался непреклонным авторитетом – он мог одним словом поставить крест на всём проекте, если бы счёл его никчёмным.
Устройство функционировало. Демоверсии работали убедительно. Они наглядно показывали, что вместо кликанья мышью и клацанья по клавишам можно просто касаться, перетаскивать, перебрасывать, можно обращаться с информацией более изящным, удобным и интуитивно понятным способом.
«Джони решил, что пора показать разработку Стиву Джобсу, – рассказывает Хуппи. Теперь, помимо прочего, всё зависело от верного выбора времени. – Если вы поймаете Стива в неудачный день, то он всё что угодно назовёт полнейшим дерьмом, выпалит что-то вроде: „Никогда мне больше это не показывай. Никогда“. Так что нужно быть очень осторожным и знать верный момент, когда прийти с показом». Тем временем устройство размером со стол лежало под прицелом камер в секретной лаборатории на Инфинит-Луп и проецировало формы будущего на чистый белый лист бумаги.
Глава 1
Умный телефон
Пролистывайте дальше, если уже слышали эту историю.
Однажды один прозорливый новатор, работавший в одной из крупнейших технологических компаний мира, решил, что будущее – за объединением мобильных телефонов и компьютерной мощи. Залог успеха, по его мнению, заключался в интуитивно понятном управлении новоявленного устройства: пользователь берёт его в руки – и тут же понимает, как с ним работать. У гаджета будет сенсорный экран, по которому вы водите пальцами и таким образом отдаёте команды. У него будет простой в обращении основной экран с иконками, которые активируются одним касанием. Будет доступ к интернету и почте. Будут игры и множество приложений.
Вот только сперва нужно успеть собрать прототип, чтобы явить творение миру на известной и престижной выставке, где его непременно заметят СМИ. Чтобы уложиться в сроки, новатор давил на свою команду, выжимая из людей все силы. Напряжение росло. Техника то отказывала, то работала, то снова отказывала. В день презентации новый гибридный телефон чудом заработал, хоть и кое-как.
Новатор вышел на сцену и пообещал людям телефон, который изменит всё.
Так и родился смартфон.
И случилось это в 1993 году.
Прозорливым новатором был Фрэнк Канова-младший, работавший инженером в IBM в городе Бока-Ратон, штат Флорида. Канова придумал, запатентовал и создал прототип, признанный первым смартфоном, в 1992 году: он назывался персональным коммуникатором Simon. Случилось это за год до публичного открытия всемирной компьютерной сети и за пятнадцать лет до дебюта iPhone, представленного Стивом Джобсом.
Хотя iPhone и стал первым смартфоном, получившим всемирное признание, сам по себе он – совсем не революционное устройство.
«Я бы назвал его не изобретением, а компиляцией нескольких технологий с удачным оформлением, – говорит Крис Гарсия, куратор Музея компьютерной истории, в котором содержится самая большая в мире коллекция экспонатов, связанных с компьютерами. – iPhone представляет собой технологию слияния. Тут и речи не идёт об инновациях».
Главное новшество смартфона заключалось в интеграции компьютера в самое ходовое устройство, которое было под рукой у каждой домохозяйки: в телефон. Инженерные решения, сделавшие телефон умнее – интерфейс на основе сенсорного экрана и базовые приложения, – имели серьезные последствия для формирования современного мира. И речь сейчас идёт об изобретении двадцатилетней давности.
Как говорит известный учёный в области информатики Билл Бакстон: «Новшества, привнесённые Simon, проглядывают практически во всех современных телефонах с сенсорными экранами».
К 1994 году Фрэнк Канова помог IBM не только разработать, но и вывести на рынок смартфон с базовыми функциями современного iPhone. Следующее поколение Simon – Neon – так и не добралось до рынков, но именно его экран был способен поворачиваться вместе с телефоном: отличительная особенность iPhone.
Сегодня Simon – лишь небольшая сноска, забавное упоминание в компьютерной истории. Встаёт вопрос: почему же Simon не стал первым iPhone?
«Всё дело во времени, – объясняет Канова, криво усмехаясь и сжимая в руках первый смартфон: чёрный, похожий на кирпич. – Технологии тех лет едва позволяли собрать подобный телефон».
Мы сидим в его просторном, с легким беспорядком, кабинете в Санта-Кларе, сердце Кремниевой долины, неподалёку от парка развлечений «Грейт Америка». Канова сейчас работает в промышленной лазерной компании Coherent, в двадцати минутах езды от Купертино; там он возглавляет группу инженеров. Он – владелец третьего смартфона в мире из всех когда-либо выпущенных: Simon с серийным номером 3. Однако этот телефон недолго пробудет у своего создателя – историки наконец поняли его истинную ценность, и уже скоро Simon отправится в один из музеев Смитсоновского института.
«Это всё же – компьютер, так что ему нужно загрузиться», – смеётся Канова, когда Simon издаёт громкий гудок, отдающий далёкими девяностыми. Загорается жёлто-зелёный ЖК-экран, и, когда я касаюсь иконок на нем, например адресной книги, открываются приложения. Батарея уже не держит заряд, работает не более пары секунд, поэтому телефон постоянно воткнут в розетку, но в остальном работает прекрасно. Цифровая клавиатура быстро реагирует на касания. Есть игра в пятнашки. Ощущение, будто держишь в руках восьмибитный iPhone.
«Это уже готовый продукт, Simon-телефон, – рассказывает Канова. – За год до него, в девяносто втором, мы собрали прототип. Я написал множество приложений, чтобы продемонстрировать его технологические возможности: у нас много визуальных решений для него: я добавил и карту, и GPS, и биржевые сводки, и еще множество других; были ещё и игры». Облачных сервисов тогда не существовало, а жёсткие диски большого объема были слишком громоздки, чтоб свободно уместиться в небольшом устройстве, поэтому нельзя было установить много приложений непосредственно в память Simon. Но Канова придумал выход: создать систему поддержки с помощью дополнительных карт, которые позволили бы установить дополнительные приложения и функционал, тот же GPS. Канова предложил открыть магазин приложений – самый обычный, реальный, – куда люди приходили бы за покупками для своих телефонов.
Фрэнку Канове сейчас уже под шестьдесят, но он всё ещё энергичен и остроумен. Голова его побрита наголо, лицо украшают густые усы с проседью, а под ними скрывается озорная улыбка. Он вырос во Флориде, с детства любил механизмы и гаджеты; он скорее походил на Возняка, чем на Джобса, и всё свободное время отдавал экспериментам с технической начинкой. «Я был хакером, а хакеры тех дней – это такие люди, которые могли собрать компьютер с нуля. Так вот я собирал компьютеры, – рассказывает он, добавляя, что основой для некоторых послужила материнская плата, разработанная Возняком. – Скажем так, мне не повезло жить во Флориде, поодаль от [Кремниевой] долины, где кипела настоящая работа».
Он окончил Технологический институт Флориды по специальности «Электротехника» и устроился работать в IBM. Он проработал там шестнадцать лет и серьёзно поднялся по карьерной лестнице благодаря своим знаниям как «железа», так и программного обеспечения. В восьмидесятые годы он присоединился к команде, которая отвечала за разработку первого ноутбука IBM и старалась сделать его максимально компактным. «Одной из наших целей было создание компьютера, который мог бы уместиться в кармане рубашки», – вспоминает Канова.
Но специалисты тех времён не обладали нужными технологиями, позволяющими сделать компьютер настолько маленьким. Когда задумка с ноутбуком зашла в тупик, одна из соседствующих с IBM компаний одарила команду счастливой возможностью. «В Бока-Ратон, буквально в соседнем здании от нас, находился филиал Motorola. Большой завод по производству всевозможной беспроводной продукции. В те времена Motorola была очень популярна», – рассказывает Канова. «Популярна» – это ещё мягко сказано: в начале девяностых Motorola была крупнейшим в мире продавцом сотовых телефонов. И её отделение во Флориде придерживалось нетривиального для того времени подхода к бизнесу: оно было заинтересовано в сотрудничестве с IBM и делилось с ними идеями и соображениями. Результатом этого стало то, что инженеры IBM начали искать способы слияния двух мощнейших продуктов. «Каждый задавался вопросом: „Как бы поместить беспроводной приемник в стационарный компьютер?“»
Но Канова метил выше. «Мне сразу стало ясно, что никому не захочется пользоваться чем-то похожим на компьютер. Если делать беспроводное устройство – то портативное. Чтобы его можно было держать в одной руке; чтобы его управление было таким же простым и естественным, как движение пальцами. Никому не захочется что-то там выделять и вводить команду каждый раз, когда хочешь что-то сделать – именно так работали программы в эпоху DOS». Фрэнк Канова ещё не дал имени своей идее, но он уже совершенно точно знал, что хочет создать смартфон.
«Мы предложили Motorola совместный проект – по сути, проект смартфона, – но они отказались. Сказали: „Знаете, мы не очень-то верим в вашу сомнительную задумку“», – рассказывает Канова. Однако они согласились неофициально поддержать команду разработчиков и предоставили группе Кановы последние модели телефонов. «Нам пришлось стирать названия с аппаратов, закрашивать логотипы Motorola, ведь мы строили наш самый первый прототип на их аппаратуре».
Motorola не была заинтересована в разработке первого смартфона. Вскоре сомнения закрались и в IBM. «На самом деле и IBM не проявила интереса к созданию смартфона», – вспоминает изобретатель. Однако он был убеждён, что наткнулся на фундамент чего-то грандиозного, ему всего лишь не хватало финансирования, чтобы доказать это. Он уже убедил одного из менеджеров по продажам поддержать создание Simon, однако этому менеджеру предстояло еще убедить своего начальника.
«Убедил он его так, – вспоминает Канова. – Я дал ему список всего, на что способен смартфон, и он, руководствуясь им, набил большой рюкзак разными предметами и отправился к начальнику, который заведовал всем филиалом в Бока-Ратон. Он сказал: „Нам нужно финансирование. Деньги на одно устройство, которое сможет выполнять множество очень разных задач“. Затем он достал калькулятор и положил на рабочий стол. Потом достал GPS-приёмник – и положил рядом. Следом выложил толстенную книгу и атлас с картами, и, доставая каждый предмет, он говорил: „Устройство сможет делать вот это и вот это. И вот это тоже“. И продолжал выкладывать вещи из рюкзака на стол. А в конце сказал: „Поймите, всё это будет не в нескольких устройствах, а в одном“».
Презентация всемогущего гаджета состоялась в том же 1992 году. Команда Фрэнка получила деньги и стала торопиться со сборкой рабочего прототипа, чтобы презентовать его в секции технологий будущего на COMDEX, крупнейшей в то время выставке поставщиков компьютерной техники. Команда работала дни напролёт не покладая рук, так что вскоре все в лаборатории привыкли к присутствию новорожденного малыша Кановы – только так новоиспечённый отец мог уложиться в сроки и видеть сына: брать его с собой в IBM.
Спешка окупилась сполна. Проект тут же получил одобрение СМИ, и IBM выделила команде Кановы новые ресурсы. «Главным и первоочередным делом для меня стала разработка интерфейса, непременно такого же простого и удобного, как сам телефон», – рассказывает Канова. Именно этого IBM и добилась.
«Simon слишком во многом опередил своё время», – рассказывает Канова, и в голосе его слышится сожаление. И это ещё мягко сказано, ведь смартфонам удалось покорить мир только через два десятка лет.
«Они не придумали ничего нового, – говорит Мэтт Новак. – Apple и Samsung могут верить в то, что именно они изобрели эти технологии, но у любых технологий всегда есть истоки, пусть даже только на бумаге».
Новак – автор блога Paleofuture, посвящённого сбору и анализу футуристических задумок прошлого и прогнозам на будущее, и мы беседуем о современной концепции смартфона и длинной истории схожих с ним устройств, настоящих и вымышленных, которые существовали ещё до iPhone, и даже до Simon.
Предвидение похожих на iPhone гаджетов можно встретить в конце 1800-х годов. Одно из самых ранних и удивительных представлений изображено на карикатуре Джорджа дю Морье, которая появилась в 1879 году в сатирическом альманахе Punch Almanack. Она называлась «Телескоп Эдисона» и представляла собой рассуждение о том, что получилось бы, если бы прославленный американский изобретатель сумел объединить телефон с передатчиком движущихся изображений.
Под картинкой написано следующее:
(Каждый вечер, перед отходом ко сну, отец и мать семейства усаживаются перед электрической камерой-обскура, размещённой в их спальне над каминной полкой, любуются на своих детей, отправившихся на острова Антиподов, и радостно беседуют с ними при помощи телефонного провода.)
Отец семейства (на Уилтон-Плейс, Лондон): «Беатрис, подойти поближе, шепну на ушко».
Беатрис (на Цейлоне[10]): «Да, дорогой папа».
Отец семейства: «Кто та прелестная девушка, которая играет рядом с Чарли?»
Беатрис: «Она совсем недавно приехала из Англии, папа. Я представлю вас ей, как только закончится игра!»
Если вы переведёте этот викторианский диалог на современный английский и чуточку присмотритесь, то увидите состоятельных родителей, беседующих с помощью FaceTime со своими детьми, уехавшими в летний лагерь. Иллюстрированная фантазия дю Морье изображала то же самое, что предлагает сегодня реклама смартфонов: возможность всегда оставаться на связи с друзьями и семьёй, безграничное общение, портал в любую часть света.
В 1890 году сатирик и футурист Альбер Робида описал другой телефоноскоп в своём иллюстрированном романе «XX век». Устройство было способно передавать «речь и музыку», а также пейзаж с места разговора «на прозрачный диск, и так ясно, будто сам стоишь в непосредственной близости… Таким образом мы могли бы – о чудо! – находясь в Париже, стать свидетелями какого-нибудь события, происходящего за тысячи километров от Европы».
Надо заметить, что большинство таких предсказаний носили сатирический характер – они обрисовывали соединенный при помощи электричества мир как нечто абсурдное и полное бессмысленных действий, так что прогноз, сбывшийся в точности, – далеко не всегда повод для радости.
Робида изображал людей, пользующихся т-Скопом (идея брендов двадцатого века была еще впереди, поэтому я взял на себя смелость помочь ему) для развлечения: они следили за новостями, смотрели спектакли и спортивные матчи, находясь дома; дю Морье же нарисовала людей, использующих те же технологии для поддержания связи с семьёй и друзьями. Их рисунки представляют собой самые впечатляющие иллюстрации роли смартфона: получается, что две его ключевые функции – способность моментально связаться с любым человеком и аудиовизуальная коммуникация – впервые наметились ещё в 1870-х годах.
Эти идеи – как фантастичные, так и реалистичные – неразрывно связаны с явлением, которое учёные называют технокультурой: взаимодействием между технологией и социумом, культурой. Именно здесь возникают идеи, которые стимулируют и изобретения, и воображение. Так что ничего удивительного, что задумки, прогнозы и фантазии на тему смартфона распространились и стали популярны уже в 1800-х годах: электрическая революция тогда шла полным ходом, и её сопровождал шквал уже показавших себя на практике изобретений, большинство из которых вело свой род от телеграфа.
Первые оптические телеграфы, или семафоры, стали применяться в дни Великой французской революции для обмена военными данными между Францией и Австрией. Они могли передавать лишь эквивалент двух слов в минуту, но всё же информация смогла мгновенно преодолевать множество километров.
Корни основной идеи уходят ещё в древние времена: представьте себе ощущение, когда после целого дня дозора и противостояния врагам на Великой китайской стене в 900 году до нашей эры вдруг видишь дружественный сигнал в отдалённом столбе дыма, – это примерно такая же радость, как получить уведомление о новых «лайках».
Телеграф получил широкое распространение в 1837 году, примерно в это время Сэмюэл Морзе продемонстрировал его электрический вариант, позволявший – с помощью одноимённого кода – передавать по проводам данные на огромные расстояния.
«С точки зрения истории, компьютер – не что иное, как скоростной телеграф с колоссальной памятью, и все открытия в области коммуникаций, связанные с ним, являются лишь усовершенствованием исходной функции телеграфа», – отмечает Кэролин Марвин, научный сотрудник в области истории технологий.
«В долгих переменах, начавшихся с первым применением электричества для установления коммуникации, огромную роль играет последняя четверть девятнадцатого века, – пишет Марвин. – Именно тогда зародились пять главных средств информации двадцатого века: телефон, фонограф, электрический свет, беспроводная связь и кино». Если вы обратили внимание, здесь перечислены основные составляющие того самого смартфона, который сейчас лежит у вас в кармане.
Технологический прогресс случился благодаря развитию этих пяти зародышей в состоявшиеся технологии: видео с высоким разрешением, бесконечные плейлисты, сети на основе LTE и многое другое. Но в итоге из всех эволюционировавших электрических технологий именно телефон стал общим фундаментом для всех остальных.
«В первую очередь он был телефоном, а вовсе не компьютером, – рассказывает Канова о своём Simon. – Да, он обладал всеми функциями компьютера, но не следует преподносить его конечному пользователю как компьютер. Нужно сделать простой интерфейс с базовыми опциями, а сам компьютер должен оставаться в тени».
Он берёт с рабочего стола трубку городского стационарного телефона и прикладывает к уху. «Интерфейс у телефона совершенно прост и понятен», – говорит Канова. В девяностые годы каждый человек знал, как им пользоваться, потому что в то время существовало очень немного устройств, более простых в использовании, чем телефон.
Поделиться книгой: