Собаки тоже ЛЮДИ

И действительно, если не за каждым камнем, то через один были видны лица пограничников.

— Это вы решили так обезопасить берег, или нас защищаете от америкосов, — повернулся я к командиру заставы.

— И это и другое, — ответил он улыбнувшись. — Во-первых — на нашей территории посторонние люди, а мы не знаем всех их намерений. И второе — пограничники тоже люди и они хотят увидеть героя этого легендарного заплыва. Как я понимаю, повторение такого будет не скоро?

— Это уж точно, — согласился я с ним. — Только чего же это они прячутся?

— А вы представьте себе состояние америкаских гостей, когда на берегу их встретили бы пограничники, да ещё и с автоматами. Что бы они рассказали там своей прессе?

— И это верно.

Из палатки выбрался доктор. Мы быстро подошли к нему. Переводила переводчица райисполкома.

— Как там Линн?

— Всё нормально. Через полчаса она выйдет к нам.

— Как проходил заплыв? — задал вопрос Герасимов. Неудачливый журналист американской стороны быстро записывал в блокнот вопросы и ответы. На груди у него висел простенький фотоаппарат. Вероятно, он перекупил его у кого-то из прибывших с ним эскимосов.

— Мы стартовали в восемь пятнадцать утра седьмого августа. Температура воды была +7 градусов. Температура тела Линн составляла 37,4 градуса. Как вы могли заметить, на Линн из одежды был только купальник, шапочка и очки. К телу был прикреплён датчик тепла, давления и сердцебиения. В воде Линн находилась два часа шесть минут. Во время заплыва все показатели были в норме, иначе бы мы прекратили заплыв.

— Как седьмого числа? — раздался голос Александра Лебзяка, — сегодня восьмое августа.

— Нет, седьмое, — уточнил доктор.

— Не спорьте, — вмешался Герасимов. — У вас на Крузенштерне, в Елике — седьмое. А у нас тут на Ратманове — восьмое. Вы, доктор, забыли о линии перемены дат, которая проходит как раз между нашими двумя островами.

— Да, да! Я совершенно забыл об этом явлении. Спасибо за напоминание, — и он пожал Валентину руку.

— Какие-то сложности в процессе заплыва возникали? — это прорезался голос американского журналиста.

— Да, тяжело вздохнув, ответил доктор, — и хитро посмотрел на него. — Первое, что мы не учли — сильное течение в середине пролива. Из-за этого Линн пришлось проплыть не четыре километра, а шесть. Второе — мы никак не ожидали, что интерес к плывущей проявят тюлени. Одно время они просто всплывали перед ней, заглядывали в лицо, что мешало плыть. Такие вот любопытные животные. Пришлось даже выстрелить в воздух.

— Стоп! — из толпы вашел командир погранзаставы. — У вас с собой есть оружие?

— Да, винчестер, — ответил доктор. — Но он разряжен, в чехле и лежит в вельботе. Вы можете его посмотреть.

Командир вышел из группы окружавшей доктора людей, подозвал присутствующего здесь же замполита и что-то сказал ему, указывая в сторону вельботов. Тот кивнул головой и побежал по направлению к ним, махнув кому-то рукой. Из-за скалы, на которой продолжал стоять наш «летун», выскочило два вооружённых пограничника. Все вместе они подбежали к вельботам. Там сидел какой-то человек. После обращения к нему, как я понял и замполиту был не чужд английский язык, тот достал из-под сиденья одной, а затем второй лодки чехлы с винтовками. Пограничники забрали их и вновь отошли за скалу.

— Две у них было винтовки, — сказал подошедший к нам замполит. — В чехлах, разряжены и затворы вынуты. Я их конфисковал на время пребывания делегации у нас. Успокоил мужика сидящего там, сказав ему, что оружие мы вернём, когда они поплывут обратно.

— Молодец! — коротко ответил командир.

— Ты слышал, — обернулся ко мне председатель райисполкома, — у неё температура тела, когда она коснулась нашего берега, была тридцать шесть и три, а когда пробежалась по берегу и попала в палатку уже двадцать семь и шесть. Во, даёт деваха!

А доктор рассказывал, что у Линн это не хобби, а работа. Она вместе с группой учёных из США и Англии изучает влияние холода на организм человека. На ней отрабатываются различные приёмы спасение человека после переохлаждения. Благодаря этим разработкам был спасён не один десяток людей, оказавшихся в холодной воде.

Через некоторое время появилась и сама Линн Кокс. Её появление было встречено аплодисментами. А я смотрел на неё и думал, что она выглядит как наша, к примеру, рязанская девушка, чуть полноватая, с приятной улыбкой на лице. Ни грамма звёздности. Она пожимала протянутые к ней руки.

С переводчиком мы подошли ближе.

— Это Михаил Сверлов, наш руководитель делегации, встречающей тебя, — начал переводчик представлять нас. Я пожал Линн руку.

— А это — губернатор Чукотского района, — рукопожатие.

— А вот наш чемпион мира по боксу Саша Лебзяк, — Саша улыбнулся и осторожно пожал девушке руку.

— А зачем ты здесь? — неожиданно спросила Линн. — Мы, вроде, ни с кем боксировать не хотим. — И она засмеялась.

— Да вот охраняю наших руководителей, — не задумываясь пошутил Саша. — Да и с тобой увидеться захотелось. Не каждый день к нам приплывают такие девушки, да ещё в наш профессиональный праздник.

— А какой у вас праздник? — с любопытством спросила Линн.

— День физкультурника. Ну, это праздник всех тех, кто занимается физической культурой и спортом.

— О! Какой хороший праздник. Жалко, что у нас нет такого. — Они вместе засмеялись, а затем Линн обняла Сашу.

Тут пошёл обмен сувенирами. Линн подарила мне уникальный для того времени значок. На нём были изображены флаги США и СССР со скрещёнными древками. Крепился значок с помощью специальной иголки с заглушкой. Мы такого крепления тогда и не видели.

Председателю Чукотского райисполкома Линн подарила для жителей района памятный сувенир — металлическую, отчеканенную тарелку, где была выбита надпись: «Жители Аляски приветствуют жителей Большого Диомида в связи с миролюбивой акцией Линн Кокс — в интересах мира и взаимопонимания между Соединёнными Штатами и Советским Союзом».

Больше часа все общались с Линн, а затем пошли к вельботам. На пути неожиданно выстроилась группа наших и американских эскимосов. Зазвучал ярар24 и вновь над водами Берингова пролива понеслись крики чаек. Это сводный ансамбль эскимосов двух берегов прощался с Линн, песней «Полёт чайки против ветра».

Вельботы уплыли. На берегу уже не было палатки Линн Кокс. Мы вернулись в свою палатку. Через час нас пригласили на берег, где уже ждала шлюпка пограничного катера. Прощай гостеприимный Ратмановский берег! Прощай гостеприимная погранзастава, на которой когда-то служил и мой брат.

На корабле меня вновь пригласил к себе командир. Представителя силовой структуры на это раз в каюте не было.

— Михаил Николаевич, — обратился ко мне командир, — мои матросы просят Вас устроить им встречу с Лебзяком. Не каждый день у нас на борту бывают чемпионы Мира.

— Вы знаете, он же очень сильно заикается, и я не знаю, захочет ли он выступить перед вашими ребятами. Я спрошу.

— Попросите его, пожалуйста.

Вопреки моим сомнениям, Саша сразу же согласился. Мы с ним прошли в кают-компанию, где сидели матросы. Нас встретили бурными и неожиданными аплодисментами.

— Как вы и хотели, — начал я, — перед вами чемпион Мира, но среди молодёжи, Саша Лебзяк. Ему и слово.

Все опять заоплодировали.

«Я немного заикаюсь, — неожиданно начал Саша, — но вы не обращайте внимание. Это у меня пройдёт. Я заикаюсь — когда волнуюсь. А так всё в порядке. Я ведь тоже военнослужащий. Только шуруп25». Зал засмеялся.

Саша увлекательно рассказывал, как он начал заниматься боксом, детали боёв чемпионата Мира, отвечал на вопросы матросов. При этом заикания почти не было заметно. А когда в конце он рассказал морякам несколько спортивных анекдотов, то все просто валились от смеха. Идеалистическую картину разрушил сигнал на обед. Мы очень вкусно отобедали вместе с моряками. И вот он берег. Посёлок Лаврения, где мы прождали самолёт четверо суток. Благополучный перелёт в Магадан.

На следующий день после прилёта домой, я рассказал секретарю обкома партии о том, как всё происходило. Наградой за сделанную работу было общее «Молодцы!»

Не успокоясь на этом, мною была написана докладная на имя первого секретаря обкома партии, где я убедительно просил отметить работу командования пограничной заставы. Как я узнал позже, командующим Дальневосточным пограничным округом были объявлены благодарности командиру и замполиту. Наиболее активные пограничники были повышены в званиях.

Вот и весь рассказ о событии связанном с Линн Кокс, свидетелем которого мне посчастливилось быть.

2. ДЕТСКОЕ ПИТАНИЕ

— Ты хоть знаешь, что у нас в области произошло ЧП? — голос заведующего облздравотделом звучал в телефонной трубке тревожно.

— Что за ЧП? Ничего не слышал.

— Да сегодня ночью произошла авария на центральной котельной в Ягодном. Разморозили весь посёлок. Там теперь эвакуируют детей из детских садов в различные посёлки. Нас с тобой вызывает глава администрации области.

— А я-то тут причём?

— Причём, причём! Ты давай, собирайся, я сейчас за тобой заеду и вместе к нему.

— Ничего не понимаю, — сказал Валентин, и опустил телефонную трубку. — Ягодное. Эвакуация детей. А причём тут облспорткомитет?

У него было своих проблем невпроворот. Команда лыжников области готовилась к поездке в Анкоридж* для участия в чемпионате Аляски. В областном центре проводился ряд спортивных областных мероприятий. Надо было срочно решать вопросы финансирования спорткомитета и команд находившихся за пределами области.

Он оделся и вышел на улицу. Было более чем свежо.

«Градусов под двадцать пять, — подумал он, — это значит, что в Ягодном под пятьдесят. Да, не позавидуешь живущим там людям».

Подошла «Волга» облздравотдела. Валентин сел на заднее сиденье, где его нетерпеливо поджидал заведующий облздрава.

— Ты понимаешь, — начал он без «разминки», — детей-то эвакуируют, это хорошо. Грудничков всех свозят в Дебин26, там есть, где их с мамашами разместить. А вот детского питания для подкормки нет, и достать его быстро негде, кроме как на Аляске. Наши, на материке, пока раскачаются, пройдёт месяц, а кушать надо уже сегодня.

— Да я-то тут причём!?

— Как это ты причём? Ты на Аляску летишь со своими спортсменами? Летишь. Вот тебе и карты в руки. Порешай там вопрос с детским питанием.

— Ну, конечно! Они там, в Анкоридже сидят и ждут, когда к ним приедет председатель облспорткомитета и закупит у них детское питание. А ты в курсе, что оптовый вывоз продуктов питания с Аляски запрещён?

— Как запрещён? Почему?

— Да потому что, в Америке для северных территорий существуют скидки на цены продуктов питания. Это такой северный бонус. А тут, как я понимаю, тонны полторы нужно закупить. И кто это нам позволит?

— Но ты же говорил, что у тебя там есть друзья, знакомые в правительстве Аляски, и даже знакомый сенатор?

— Да есть, есть! Но кто там нашим вопросом будет заниматься?

Они подъехали к зданию областной администрации, разделись в раздевалке и быстро прошли в приёмную главы администрации области.

«Виктор Григорьевич Вас уже ждёт, — сказала секретарь, — проходите, пожалуйста». Они прошли в кабинет главы администрации. Там уже сидели его заместители, заведующая областным отделом народного образования, начальники МЧС и УВД, заведующая финансовым управлением администрации.

— Здравствуйте, — глава администрации пожал им руки, — Садитесь. Так, все в сборе? — он посмотрел на заведующего облздравотделом. Тот согласно кивнул головой.

— Вы уже, наверно, в курсе происходящих в Ягодном событий? — Все согласно закивали головами. — Стоит острый вопрос переселения граждан в другие посёлки, их размещения там, питания, организации учёбы и оказания медицинской помощи нуждающимся. Острее всего стоит вопрос с размещением и организацией питания в Дебине грудничков и их матерей. Сергей Александрович, — он обратился к заведующему облздравотделом, — как там обстоят дела? Давайте сидя, — добавил он, увидев, что заведующий собирается встать.

— С размещением проблем не будет — начал Сергей Александрович. — Мы дали команду освободить одно крыло туберкулёзного диспансера. То, где размещается посёлковая поликлиника. Завозим туда кровати, постельное бельё из Оротуканской школы-интерната. С областным отделом народного образования вопрос согласован. — Заведующая ОблОНО согласно закивала головой. — С транспортным предприятием тоже. Остаётся открытым вопрос с детским питанием. Мы запросили помощи в Приморском и Хабаровском краях, но ответа от них пока нет. Да и если получим положительный ответ, то привезём питание не раньше чем через две, три недели.

— Что это так долго? — глава администрации выпрямился в кресле.

— А Вы не знаете, как у нас решаются вопросы? — вопросом на вопрос ответил Сергей Александрович.

— Да знаю. Вся проблема в том, что мы не хотим предавать огласке наше ЧП. Надо решать вопрос своими силами. Валентин Николаевич, — он посмотрел в сторону председателя облспорткомитета, — ходят слухи, что у Вас в Анкоридже хорошие связи? Не могли бы Ваши друзья оказать нам посильную помощь в закупке детского питания?

— Я не знаю, надо с ними связаться, — ответил Валентин Николаевич.

— Тут выяснилась одна проблема, — вклинился в разговор Сергей Александрович, — на Алеске запрещено вывозить оптовые партии продуктов питания за пределы территории.

— Откуда Вы это знаете? — задал вопрос заместитель губернатора по социальным вопросам.

— Так мне Валентин Николаевич об этом сказал.

— Что, это действительно так? — глава администрации смотрел на Валентина.

— Да. У них при завозе на Аляску применяются скидки для жителей региона, поэтому и введён запрет.

— И всё-таки, нужно попробовать. Вы когда планировали вылетать?

— Магаданские авиалинии (МАВИАЛ) летают в Анкоридж по субботам, а сегодня понедельник.

— Значит так! — Виктор Григорьевич хлопнул ладошкой по столу, — Спорткомитет связывется с Анкориджем на предмет возможности закупки там детского питания. Вы, — он посмотрел в сторону своего заместителя по промышленности и транспорту, — решаете вопрос с МАВИАЛом о переносе рейса в Анкоридж, при положительном решении вопроса с питанием, и провозе этого питания в Магадан. Все остальные продолжают решать вопросы, связанные с эвакуацией населения Ягодного. Держать меня в курсе всех событий. Прошу не забывать, что на улице зима, а в Ягодном за минус пятьдесят. И это днём. Все свободны. Валентин Николаевич и Вы, — он обратился к заведующему финансовым управлением, — останьтесь.

После того, как все вышли, он подсел к Валентину Николаевичу.

— Кто летит-то в Анкоридж?

— Молодые лыжники. Три парня, две девушки, сейчас же каникулы. А с ними два тренера. Там проводится чемпионат Аляски и нас пригласили. В прошлом году мы приглашали их сборную к нам на чемпионат области. Теперь обратный визит. Плюс с нами летит директор «Спарты»*. Он хочет купить в Анкоридже обогреватели для Дворца спорта и посмотреть возможность приобретения полового покрытия для игрового зала. Я паралелльно должен продавить решение Международного комитета Зимних Арктических Игр на предмет нашего участия в них. Они проводят своё заседание в Анкоридже, и я приглашён на него.

— Понятно, — сказал глава администрации. — Теперь о нашем деле. Светлана Афанасьевна, — он повернулся к заведующей финансовым управлением, — оформляйте документы на получение Валентином Николаевичем тридцати тысяч долларов в сбербанке. Надо, — он опять повернулся к нему, — не только решить вопрос по закупке питания, но и постараться купить его как можно дешевле и побольше, не теряя качества продукции.

— Ну, да, как всегда! — засмеялся Валентин, — побольше, покачественнее и желательно бесплатно.

— Это был бы идеальный вариант, — поддержал его глава администрации. — Но если Вы решите этот вопрос, то Вам будут благодарны не только дети, но и все мы.

— Виктор Григорьевич, а как отправить-то всё это из Анкориджа, если получится?

— Мы дадим команду МАВИАЛУ о бесплатном провозе груза. Представитель компании в Анкоридже будет в курсе дела.

— Знаю я его — Володя Мельник. Бывший секретарь комитета комсомола нашего авиаотряда. Сложный человек.

— Не сложнее нашей сегодняшней ситуации, — прокоментировал глава администрации области. — С чего думаете начинать?