Помоги проекту - поделись книгой:
— Не поранилась, девочка моя? — совершенно иным тоном спросил, заставив ее колени предательски ослабнуть от неведомой ранее дрожи.
Голос, полный той нежности и участия, которые ее в прошлый раз в него рухнуть заставили, как некоторые в самый тёмный омут кидаются в поисках облегчения. Какое-то бесконечно трепетное отношение, к которому в жизни не то что не привыкла, ведать не ведала, разве что от матери, когда была маленькая. А кожа словно тлеть начала там, где ее касалось его дыхание, где тепло его рук и твердого тела спиной ощущала.
Совершенно не желала этого, ведь все и так слишком сложно… Да только организм и голос ее предавали, и Леся тихо всхлипнула, придушено застонав от бегущих по венам и нервам огненных искр, вспыхивающих из-за движений его губ. Покачала головой, отвечая на вопрос: его стараниями только несколько брызг напитка на туфли попали. Но вино белое, не оставит пятен.
Хорошо, что вокруг стоял такой гам, никто не обратил внимания ни на звон от осколков, разлетевшихся вокруг них вперемешку с каплями, ни на ее предательский стон. Да и Леся, в желании спрятаться, выбрала довольно укромную часть зала, не имея особого вдохновения и сил сейчас, чтобы на людях счастливую молодую жену изображать рядом с Мартыновым. Это несколько скрыло происходящее.
Тем более актуально, ведь ныне все тело словно огненным шаром объяло, заставив трепетать…
Но и в ледяную дрожь бросило от тут же пробившей мозг мысли, что Сергей увидит, поймет!..
Она и так профессиональным тональным от мужа едва сумела следы их нежданной и какой-то сумасшедшей чувственной вспышки скрыть.
Правда, Сергей потом все равно заметил… на третий после свадьбы день… И Леся получила прекрасную возможность удостовериться, что не зря подсознательно ее все время отталкивало и воротило от того, кто в итоге стал мужем. Хотя… разве она не осознала этого в первую же ночь после свадьбы? Гадко, противно до тошноты от самого Мартынова и ее собственного бессилия сейчас что-то изменить…
Можно ли сказать, что в этом был виноват мужчина, который сейчас ее к себе прижал?.. Что ему мешало быть аккуратней? Зачем засосы и метки оставлять было? Хотя ее саму тогда так накрыло, что и Леся, вероятно, увлеклась… Помнила, что сама его и кусала, и царапала. Безумие некое, овладевшее разумом, которому и сейчас объяснения не нашла.
Господи, что мешало ему быть не настолько потрясающим, дав ей вкусить то, что сделало дальнейшее существование Олеси в законном браке просто кошмаром?
Что ж, теперь, как итог всех этих вопросов без ответов, у нее имелись новые следы, упрятанные под одеждой. И возникли те по совсем иной причине, куда менее приятной.
Всякий поступок имеет последствия, ее этому отец учил с детства на примерах… порою суровых. Теперь и муж решил продемонстрировать. А Леся… Она не сломалась, не дождутся! Но пока и не нашла возможности или рычага влияния, чтобы Мартынову, своему мужу, достойный отпор дать.
Медленно, пытаясь хоть как-то под контроль взять тело, в котором, казалось, сейчас задрожала и потянулась к нему каждая мышца, Леся повернула голову, и все-таки глянула чуть вверх и назад. Не для того, чтоб «спасителя» рассмотреть. Она и так знала, кто все еще держит ее в крепком объятии-захвате.
Мужчина, чью визитку она прятала так же тщательно, как свой тайный электронный счет в банке. О ком запрещала себе думать и… чей голос преследовал ее последние дни буквально беспрестанно в мыслях, а нежные, но такие сильные, жаркие касания никак не желали затираться в памяти! Словно бы Николай Гончаренко под кожей, на самих костях и мышцах клеймо за клеймом ей расставил везде, где только дотронуться успел. И те пульсировали, жгли, напоминая Лесе о себе беспрестанно.
Только, в отличие от любой иной, эта боль была сладкой…
И огромная проблема то, что ей самой сейчас до сладкой, сводящей боли в животе не хотелось, чтоб Николай ее отпускал. А они ведь в полном людей помещении, где все еще бродит ее муж…
Хорошо хоть с охраной стало проще, Серей на этом не был настолько маниакально помешан, как ее отец, что давало Лесе надежду реализовать свой давний, взлелеянный план… Когда-нибудь, надеялась.
Впрочем, если Сергей увидит ее сейчас в объятиях другого мужчины, еще и своего ярого противника (о, она имела повод наблюдать ярость мужа, когда он узнал, кого с почетом принимают в партию, где и сам Мартынов состоял!)… тогда и черт, наверное, не предсказал бы, чем подобное может закончиться!
И все равно Леся все еще в его руках стоит… И ни одной попытки высвободиться, а вместо этого как мелкая вибрация все тело сотрясает, к мужчине прижимая сильнее. Да что же он творит с ней?!
И зачем ей это все нужно, разве и так жизнь не превратилась в какой-то удушающий ком сложностей и бед, грозящий погрести Лесю под своей тяжестью?! Мало того оказалось, что довелось вынести, когда Сергей увидел исчезающие следы засосов?..
А то, что она никогда и ни на кого так не реагировала, словно тело чужим становилось, живым, чувственным и плавким; то, что как-то подсознательно ощущала, будто бы на Николая можно опереться, он не просто плечо подставит, а закроет от всего собой — это просто самообман. И точка! И фантазировать не о чем!
Разве весь опыт в ее жизни не подтверждал именно такой расклад?
Просто при прошлой встрече Леся была выпившей, что очень редко себе позволяла, вот и напридумывали всякого. Мозги отключились, вылез неуместный романтизм и вера в мистику, которыми и не страдала никогда. Это все Вера, лучшая подруга, со своими россказнями про гадалку, настроила ее на неправильный лад.
А сейчас… Просто очень жестокий урок преподнес муж.
Вот и кажется, что Николай лучше. И этот его проклятый нежный тон, будто весь мир готов к ее ногам бросить, а не просто спасти от осколков бокала… Но ведь и он уже в курсе, кто она, судя по реплике, а Леся, хоть и не все подробности знала, была осведомлена, что ее отец и муж с семьей Гончаренко давно на ножах. Сомнительно, чтобы это трепету с его стороны способствовало.
Нечто в глубине души сжалось, как к нему потянувшись, так и не желая слушать ехидный прагматизм, взращенный с юности.
— Не помню, чтобы тебя интересовало мое семейное положение, когда ты меня на лестнице зажимал, — попыталась вспомнить все, чему жестко учил отец, но голос все равно выдал предательской хрипотцой.
Черт! Даже Мартынов не мог ее читать, лишь предполагая, что жена за невозмутимым фасадом скрывает! Так почему рядом с этим мужчиной вся ее холодность, сарказм, умение скрывать эмоции и контролировать себя не срабатывают?! Биополе у него, что ли, какое-то особое?
А он как ощущает! Обхватил ее подбородок второй рукой, заставил шею вывернуть, в глаза всматривается. Будто недостаточно того, что она и так по нему распластана, словно у обрыва стоят или в узкой расщелине… И все это посреди многолюдного зала! Да, угол и какая-то тумба с расписной вазой и цветочной композицией немного прикрывают… Надолго ли?
— Что он сделал с тобой, Леся? — вдруг тихо спросил Николай, так и держа ее в плену своих рук и глаз.
Заставил этим все внутри задрожать, явно взломав всю линию обороны с наигранной, нахальной попытки держаться пусто и свысока.
Глава 2
— Не понимаю, о чем ты… Отпусти меня!
Голос максимально холодный и ровный, выпрямила жестко спину, стараясь и свой разум в адекватное состояние привести, и телу напомнить, что ни на кого опираться не стоит, тем более на мужчину…
Разве мало примеров того, чем это может выплеснуться?
А Николай стоит и продолжает смотреть в глаза, будто за все ее притворство умудряется заглянуть, сквозь эту холодную отстранённость видеть в состоянии. И читает все, что сейчас в голове Леси вихрем проносится…
Как?! Опыт сказывается, что ли? Все-таки намного старше нее…
— Сомневаюсь, что не понимаешь… Но вот почему говорить не хочешь? — тихо заметил мужчина в итоге, вогнав ее в оторопь. — Боишься и меня? Не нужно, Леся. Я боли не причиню…
Как бы ей хотелось в это поверить! Хоть в ком-то опору и поддержку найти!
Но она же пробовала уже когда-то, понадеявшись, что ее однокурсник полюбил, и чем все закончилось? Теплое, солидное место оказалось куда интересней, чем борьба с ее отцом… Так что и сейчас нечего распускать сопли и доверять первому встречному, считай. И то, что у них был самый ошеломительный секс в ее жизни, — вообще не важно. Только опасней.
Нечто подсказывало Лесе, что именно Николай Гончаренко в состоянии сделать ей настолько больно, как никто другой в этом мире. Потому что уже начал тараном дорогу внутрь ее души прокладывать, этими своими словами и взглядами, заверениями…
— Отпусти… — удалось не крикнуть, хотя ее буквально колотить начало.
Как сопротивляться человеку, который смотрит на тебя так, словно и раздевает одним взглядом, и укутать, укрыть от всего мира обещает этими же глазами в тот же миг?!
Она с таким впервые в жизни столкнулась и совершенно не представляла, как броню удержать, которая столько лет с любыми сложностями справиться помогала.
— Хорошо… Раз ты просишь, — заметил Николай как-то задумчиво все же.
И отступил на шаг, дав ей волю… Но при этом так странно как-то и совсем рядом остался, будто в любой момент готов был вновь подхватить ее.
— Только в следующий раз я тебя уже из своих рук не выпущу, девочка моя, сразу предупреждаю, каким бы образом ты в них не оказалась, — тихо, самоуверенно до раздражения прямо, заявил вдруг и подмигнул, видя, что она настороженно наблюдает за ним, тут же развернувшись к нему лицом.
— Я замужем… — напомнила то, что вроде и так знал, если начало разговора вспомнить. — Мне есть, кому помогать, благодарю за предложение, — сделав вид, что вовсе не поняла его намека, попыталась перевести все в разрез помощи с осколками.
Еще сильнее выпрямилась, натянув отстраненную улыбку на лице, словно и не знала, как у него испарина на висках выступает, когда он ее губы целует, доводя Лесю до пика удовольствия!..
Проклятье!
Не умела притворяться в такой ситуации… Не могла верную тактику подобрать, стала срываться в нападки, как подросток.
Но не на того напала, видимо.
— Сомневаюсь… колючая моя… Ежик… Но меня не испугать твоими колючками, как и мужем, впрочем, — хмыкнул Николай глухо, продолжая ее так рассматривать, будто под микроскопом изучал, каждую деталь, жест, движение мимики отслеживал и записывал на какую-то флэшку в сознании.
А при этом тоже ведь на лице чуть саркастичное выражение, даже немного скучающая ухмылка на губах появилась… Но не в глазах. Взгляд невыносимо глубокий и пронзительный, погруженный в нее, как не так давно его плоть в тело Леси врывалась!.. И сердце в ее груди из-за этого стучит так, что как только остальные в зале этого грохота не слышат?
И это его «моя», приставленное к любому обращению… дезориентировало капитально!
— Давай без фамильярства? У нас был потрясающий опыт, и не думаю, что ты вправе меня судить за то, что я искала приключений перед новым этапом в жизни, — улыбнулась чуть саркастично, словно избалованная богатая молодая девчонка, не привыкшая к отказу в принципе. — Разве вы, мужчины, не поступаете точно так? — заломила бровь чуть ехидно, будто напоминая, что он не отказывался и оказался готов к подобному варианту.
— По-всякому бывает, — в таком же русле усмехнулся Николай, будто еще внимательней начав в нее всматриваться.
— Ну вот, значит, мы друг другу ничем не обязаны и не должны, оба остались довольны…
— Как сказать, — хмыкнул Николай, явно с нею не во всем будучи согласен.
А Леся не то чтобы не хотела узнать, чем именно он неудовлетворен остался, только ей помешали. И как раз тот, кого она век видеть не желала бы! Да только у законного мужа свое мнение и право.
— Олеся! Я тебя потерял, ты совсем в угол забилась, — Мартынов подошел впритык, смерив холодным взглядом ее с ног до головы. И как-то моментально становилось ясно, что он крайне недоволен.
Напирал, обхватив за талию жесткой рукой, и крепко прижал к себе, стиснув руку Леси так, что она невольно вздрогнула… Как раз там, где сам огромный синяк и оставил, почему она и надела сегодня закрытое платье, несмотря на теплую погоду. Знал, где давить, подонок.
И вдруг замерла, поняв, что Николай за ними очень внимательно следит.
Всеми силами попыталась вернуть себе маску невозмутимости… которой ни разу не удалось надеть за это общение с ним, кстати.
Повернулся в этот момент к Гончаренко и ее муж.
— Ммм… Николай Гончаренко вроде бы. Не ошибаюсь? — прищурившись, холодно уточнил Сергей.
— Именно, — кивнул тот, дав понять, что тоже Мартынова вроде бы знает.
— Я с вашим братом знаком, — непонятно, на что намекая, добавил Сергей, то ли предлагал познакомиться ближе, то ли давал понять, что не желает еще и с этим братом сближаться.
Леся еще больше насторожилась. Впрочем, Сергей и не позволил бы ей расслабиться.
— Я в курсе. Тоже о вас наслышан от Стаса, — таким же тоном и с совершенно нечитаемым выражением лица отозвался Николай.
При этом даже не пытался отойти в сторону.
На секунду повисла пауза.
— Поздравляю с вступлением в партию, — иронично ввернул Мартынов, видимо, желая за собой оставить лидерство в диалоге.
— Благодарю, — также иронично.
Они будто в пинг-понг играли, и Николай просто отзеркаливал все, что говорил или пытался дать понять Сергей.
И ее мужа это точно бесило. Захват его руки на ее локте становился все сильнее. Сергей еще раз осмотрел их обоих, точно не знал, где еще перехватить инициативу. Его глаза, казалось, сузились еще больше.
— Не знал, что вы знакомы с моей женой… — требование объясниться просто-таки повисло в воздухе.
— Едва…
— Шапочно. Не так давно познакомились на благотворительном вечере, — не дав ей и рта раскрыть толком, тут же перебил Николай с ленцой в голосе. — По счастью, мне удалось Олесе помочь сейчас, когда она бокал уронила, спасал от осколков и брызг.
— Олеся? — Сергей повернулся к ней, обдав гневом сквозь этот свой прищур.
— Рука болит, — холодно намекнула она на то, что он и сейчас излишне крепко сжимает руку, которую сам и травмировал.
И подумалось, а какая бы была реакция Сергея, узнай он, что именно Николай и оставил те метки, которые его так разъярили?
— Тебе вообще вином не стоит увлекаться, с вашей-то семейной склонностью, — вместо того, чтобы отпустить ее, раздраженно заметил муж, как попрекая.
И вроде голос приглушил, да только ясно было, что специально заявил подобное, чтоб его услышал Николай. Унизить ее этим намеком на мать пытался? Или что-то таки подозревал?
Внутри вспыхнул гнев! Но и… впервые, наверное, какой-то стыдливый испуг. А если Николай в самом деле поверит, что она тянется к алкоголю? Ведь в прошлую их встречу Леся была как раз выпившая… И не бросишься же объяснять, что обычно совсем не пьет…
Да и с какого вдруг испуга?! Кто он ей, чтобы доказывать что-то или бояться его реакции?
— Я и не пила, — тоже жёстко ответила мужу, выпрямив спину так, что позвонки уже хрустеть начали, кажется.
На Николая старалась не смотреть… А все равно его взгляд кожей ощущала, и пристальное к себе внимание. И показалось, что он как вперед выдвинулся, еще ближе к ней подался…
Странное напряжение с его стороны, словно предгрозовое удушье с примесью озона в воздухе.
Пару секунд она с Сергеем как мерилась выдержкой. И в итоге Мартынову пришлось признать, что дальше развивать тему бессмысленно.
— Сергей, добрый вечер, — спасая ситуацию, к ним вдруг присоединился Станислав Гончаренко. — Вижу, вы познакомились с моим братом. Вам теперь тесно придется сотрудничать. На одной стороне нашего политического поля играете, — как-то легче их всех, но и не сказать, что весело, заметил Станислав, похоже, не смущаясь, что вмешался в ситуацию.
Поделиться книгой: