Ромашка для ведьмы

— О, прекрасная дева, прошу простить мою невежественность. — Али сверкнул черными глазами. — Но столицу чего?

— Альбертины.

— У-у-у, эк меня занесло. В последний раз с кем-то общался в Дальрабии. А вот когда?

И принялся что-то высчитывать на пальцах.

— Эй, уважаемый, — окликнул его Ромашка. — А практическая польза от вас есть?

— Что вы имеете в виду? — уставился на него Али.

— Говорю, назовите мне хоть одну причину тащить ваш чайник дальше, а не оставить его здесь у ручья. Видите ли, он тяжеловат. Для подогрева воды, как мы выяснили, не годится, а вы не кажетесь мне приятной компанией.

Али нахмурился, пар вокруг него заклубился сильнее.

— А вы вообще-то не мой владелец, — процедил он сквозь зубы. — Деньги за кувшин платила милая девушка. Только она будет задавать мне вопросы и решать, избавиться от меня или нет.

Ромашка зыркнул на меня.

— Извини, — пробормотала я, — но ответь, пожалуйста, на вопрос Ромашки.

— Как? — Али уставился на меня. — Как-как? Ромашки?

И рассмеялся, хватаясь за живот, а я разглядывала его рубашку с широкими рукавами и свободные штаны, украшенные вышивкой. Дорогая ткань. Значит, наш Али не из бедняков вышел.

— Кто ж тебя обидел так, парень? — спросил Али у Ромашки.

— Не твое песье дело, — рыкнул тот, сжимая кулаки.

— Эй, мальчики, — встряла я между ними, — хватит! Али, вернись, пожалуйста, в кувшин.

— И не подумаю, — заявил дух.

— Вернулся, быстро! — рявкнул Ромашка, и волшебник исчез, только марево заклубилось вокруг кувшина.

— Ну зачем ты так? — спросила я. — Мы же его обидели.

— А тебе не кажется, что это он обидел меня? — угрюмо поинтересовался мой спутник. — Видал я таких волшебников. Сначала начнет обещать тебе золотые горы. Или, допустим, предложит исполнить желания в обмен на свободу. А потом так исполнит, что ты его проклянешь, а не освободишь.

— Я не совсем понимаю…

— А что тут понимать? Он — раб кувшина, как в сказаниях. И ты, как хозяйка, можешь его освободить за определенную плату. Только он в кувшинчике уже сколько? — Ромашка так размахивал руками, что едва не зарядил мне в глаз. — Сто лет. С его слов. Возможно, и больше. Так почему же за сто лет его никто не отпустил? А потому, что подобным проклятием награждают за дело. И чаще всего человек полностью его заслуживает и, даже став частью этого кувшина и его магии, продолжает делать гадости.

— Сам ты гадость, — донеслось из кувшина.

— Заткнись, когда не спрашивают. Так вот, Марьяна, предлагаю оставить кувшин здесь, на полянке, и дух уснет, пока его кто-нибудь не найдет и не станет новым хозяином.

— Врет он, — раздалось меланхоличное. — Пока меня никто не найдет, ты будешь числиться моей хозяйкой. Я буду лежать здесь, страдать и мучиться, потому что не смогу уснуть. Но ты, конечно, можешь оставить несчастного Али.

И дух картинно всхлипнул.

— А можно просто тебя освободить? — поинтересовалась я устало.

— Ну как тебе сказать? — прогудело из кувшина. — Сначала я должен исполнить три твоих желания, а потом, если захочешь, я расскажу тебе о способе вернуть мне свободу. Но обычно никто не хочет.

— То, о чем я говорил, — буркнул Ромашка. — Не проси ничего, пожалеешь.

— Ромаш, если ты такой умный, зачем идешь со мной? — спросила я. И почему твой портрет украшает все столбы? Каждый ошибается. Возможно, и Али просто ошибся.

— Ты, — постучал Ромашка по боку чайника, — рассказывай условия пользования твоей магией.

Али снова возник перед нами, только уже не улыбался, а выглядел серьезно донельзя.

— Так все просто, — сказал он, зависая в воздухе. — Любые три желания. Если не смогу исполнить хоть одно, теряю шанс на свободу.

— А что ты не можешь исполнить? — допытывался Ромашка с устрашающим видом.

— Надо же. — Али невесело усмехнулся, и мне стало его жаль. — За сто лет ты первый, кто об этом спросил. На самом деле я далеко не всемогущ. Например, не умею воскрешать мертвых. Не могу пойти против законов природы: то есть летом вьюгу не вызову. Не верну молодость, не выращу выпавший зуб. Не передам вам свою магию.

— Сплошные «не», как видишь. — Ромашка обернулся ко мне. — Так что, Марьяна? Оставим чайничек на полянке? Посмотри, как тут хорошо: вода, прохлада. Хотя, я советовал бы зашвырнуть его в озеро, чтобы не всплыл и больше не морочил людям голову.

Я только тяжело вздохнула. Может, Ромашка и прав. Али казался подозрительным. Условия его служения — какими-то мутными. Но оставить его вот так? А если он и правда будет бродить по этой поляне годами? Нет, так нельзя.

— Потащим чайник дальше, — сказала я. — Али, а если я сейчас загадаю три самых элементарных желания и тебя отпущу?

— Такого мне тоже еще никто не предлагал, — изумился волшебник. — Увы, Марьяна, не более одного желания в день.

— Вот, еще одно ограничение, — встрял Ромашка. — Потом выяснится еще одно, пятое, десятое. И ты опомнишься, когда он сядет тебе на шею.

— Ромаш, угомонись, — попросила спутника. — Али, а ты возвращайся в кувшин. Я подумаю, что бы пожелать.

— Благодарю, о добрая госпожа.

Волшебник поклонился и исчез.

— Ну и? — уставился на меня Ромашка. — Ты всегда не слушаешь хороших советов?

— Чаще всего, — вздохнула я. — Иначе не шагала бы в столицу с подозрительным типом, а спокойно проходила практику в каком-нибудь небольшом городке.

— Но выбрала глухую деревню.

А Ромашу в уме не откажешь. Я только пожала плечами. Уж делиться фактами своей непростой биографии точно не собиралась. Он ведь не делится.

— Ладно. — Кажется, Ромашка смирился с присутствием чайника в нашей жизни. — Я посплю немного. Как поднимутся звезды, буди.

И даже есть не стал, а лег у импровизированного костерка. Я наскоро перекусила тем, что было в моей сумке, так как на нашей провизии дремал Ромашка, напилась из родника, наполнила флягу и покосилась на кувшин. Это, наверное, страшно — оказаться привязанным к вот такому предмету, лишиться собственной воли. Мне хотелось помочь Али, но, как и говорил Ромашка, мои решения частенько выходили боком. И я не была уверена, что на этот раз все обойдется.

Костерок медленно догорал. Я добавила в него веток и смотрела, как их лижут яркие язычки пламени. Всегда любила огонь, от его вида и на сердце становилось теплее. А когда взошли яркие звезды и небо стало напоминать большой, вышитый искусной рукодельницей платок, я разбудила Ромашку и легла. Слышала, как он возится у костерка, как ужинает, а затем мой спутник затих. Только треск пламени и крики ночных птиц. Как хорошо! Как спокойно.

С этой мыслью я и уснула.

ГЛАВА 6

— Давай установим некие правила совместной жизни, — слышала я сквозь сон. — Руки свои загребущие к Марьяне не тянешь. О запретах в выполнении желаний предупреждаешь. Без зова из кувшина не вылезаешь.

— А то что? — звонко поинтересовался Али.

— А то я носик запечатаю, в воду кувшин выкину, и никто тебя никогда не найдет. Так и будешь сидеть до скончания веков.

— Больно ты борзый, как я погляжу. — Али шипел, как змей.

— На себя посмотри, ущербный. Из нас двоих в кувшине именно ты. Поэтому советую по-хорошему: не лезь на рожон. Я человек добрый, но злопамятный.

— Я учту, цветик.

— Прибью заразу!

Послышалась возня. Я вскочила вовремя, чтобы эти двое не упали прямо на меня.

— Эй, вы что тут устроили? — налетела я на парней, пытаясь оттащить Али от Ромашки. Дух? Да как бы не так! Готова поспорить, у него даже сердце билось. А еще он вцепился в Ромашку, как обезьянка, и я никак не могла его отцепить.

— А ну прекратили оба!

Моему терпению пришел конец. Я схватила кувшин и занесла над озером.

— Прощай, Али! — крикнула ему, и волшебник тут же отпустил Ромашку и кинулся ко мне. Думала, сейчас будет бить и отбирать кувшин, но Али упал на колени и бухнулся лбом мне в ноги:

— Прошу, добрая госпожа, не надо!

Швырять кувшин в озеро расхотелось. Да, я этого парня второй раз в жизни вижу, но жалко ведь. То, что Али испугался, было заметно даже без подобного коленопреклонения.

— Ладно, на первый раз прощаю. — Сразу давать задний ход тоже не годится. — Но будешь задевать Ромашку, выброшу!

Ромашка расправил плечи и даже стал казаться выше, хоть его и так природа ростом не обидела.

— А ты, Ромашка, тоже не трогай Али, — добавила, чтобы не зазнавался.

— А то выбросишь? — уточнил мой спутник с ухмылкой.

— Все может быть. Прикажу Али перенести тебя на необитаемый остров.

— Это противоречит законам природы.

— Но я могу, — встрял Али, все еще сидящий у моих ног.

— Рот закрой!

— Тише, — сказала обоим. — Солнце встает, нам пора двигаться дальше. Давайте позавтракаем, и в путь.

— Хорошо хоть твоему новому приобретению не нужна еда.

Вот жадина! Я вздохнула и принялась «накрывать на стол». Достала сыр, мясо, хлеб. Мы с Ромашкой разделили еду по-братски, собрали вещи, а Али вернулся в свой кувшин, который все равно больше похож на чайник. Так мы и двинулись в путь.

Солнце палило нещадно. Я готова была натянуть на голову старую юбку, но не при парнях ведь. Ромашка, наоборот, довольно щурился и подставлял солнышку хитрую физиономию.

— Ромаш, а как можно заключить человека в кувшин? — задала наиболее интересующий меня вопрос.

— Да есть методы. — Он безразлично пожал плечами. — Ритуал, конечно, долгий, но, если человек сильно насолил, на что только не пойдешь, правда?

Я не знала. Мне пока никто так сильно не насолил, чтобы желала ему вечных мук. Нет, кандидаты, конечно, были, но им я желала максимум провалиться под землю. А сто лет в кувшине? Это слишком.

— А ты бы… Ты бы смог кого-то заточить в кувшин? — спросила у Ромашки.

— Да, — без колебаний ответил он, а у меня в груди завозился червячок сомнения.

— Ромаш, ты ведь с виду простой такой парень. Откуда столько знаний? Где ты учился?

— Жизнь научила. — Ромашка махнул рукой и ускорил шаг. Понятно, разговор окончен. Обидно, конечно. Все-таки уже который день вместе идем, а доверия не прибавилось ни на грамм. Хорошо хоть Али притих, иначе бы точно подрались.

К обеду впереди показалась очередная деревушка. Та самая, до которой мы могли бы добраться к полуночи, но остановились мы только для того, чтобы пополнить запас воды. Еды пока хватало, а от предложения узнать, нет ли здесь неупокоенных старост, Ромашка отказался с таким видом, будто посылала его на казнь. Он был забавным, мой новый друг. Но еще больше — таинственным, и его тайны очень хотелось разгадать.

Уже к ночи впереди показалась березовая рощица.

— Заночуем здесь, — сказал Ромашка.

— Опять ночевка на природе, — вздохнула я. — Надеялась, что после учебы они прекратятся.

— Как видишь, ты ошибалась, — ответил Ромаш, сворачивая к рощице и разыскивая место, которое не будет видно с дороги. Все шло так же, как и вчера: он разводил костер и обустраивал для нас ночлег, а я занялась нехитрым ужином.

— Может, позовем Али? — шепотом спросила у Ромашки. — Ему, наверное, скучно в кувшине.

— Пусть сидит, где сидит, — отрезал Ромаш. — Видеть его не желаю.

— Взаимно, — донеслось из кувшина.

— Подслушиваешь?

Ответом стала тишина. Понятно, Али обиделся.

— Если хочешь, присоединяйся к нам, — позвала волшебника.

— Спасибо, добрая госпожа. Мне и тут хорошо, — последовал ответ. — Если ты, конечно, не определилась с желанием.

— Али, а как у тебя с переносом людей на большие расстояния? — поинтересовалась я.

— Перенести — перенесу, но не факт, что живыми, — прогудел кувшин.

— Нет, этот вариант нам не подходит, придется топать до границы. А на границе сможешь сделать так, чтобы нас пропустили без лишних вопросов?