Жена по завещанию

Эйра ушла, а Ольга проводила взглядом Каро и Шико. Он так нежно обнимал ее, так ласково смотрел, что на глаза опять навернулись слезы. О ней некому позаботиться. Сабу из клуба не расскажешь, как горит зад, и не попросишь приложить лед к поротым местам.

Ольга выждала минут пятнадцать, чтобы не столкнуться с Каро в раздевалке. В чилауте никто не обращал на нее внимания, знакомых пажей не было видно. И к лучшему, все силы уходили на то, чтобы не разреветься от жалости к себе, любимой.

К счастью, в раздевалке никого. Как Ольга и предполагала, натянуть джинсы — задачка не из легких. Она справилась, но все же заплакала от боли, прислонившись лбом к дверце шкафчика.

— Чара…

Что-то мягкое коснулось плеч, но знакомый голос прозвучал так неожиданно, что Ольга всей кожей ощутила неприятный жар — как будто ее сунули в кипяток. Она дернулась, сбрасывая плед и отталкивая Ру.

— Охренел?! — возмутилась она. — Ты не имеешь права здесь появляться!

— Тогда кричи громче. — Он подобрал плед и повел плечом, демонстрируя поразительное спокойствие. — Тебя услышат, и меня накажут. Или позволь мне позаботиться о тебе. Больше, похоже… некому.

03

Последняя фраза была лишней. Руслан понял это по исказившемуся лицу Чары: недоумение и растерянность сменила привычная надменность. Придурок! Зачем предлагать помощь, если не можешь удержаться от шпильки?

«Закричит… — мелькнуло в голове. — Не упустит случая».

— Я плохо говорю по-русски? — произнесла Чара зло, но тихо. — Уходи. Не хочу тебя видеть.

Похоже, мстить она не собиралась, да и невежливого обращения не заметила. Самое время уносить ноги.

За время работы в клубе Руслан насмотрелся всякого. Он находил подход к любой доминатрикс, потому что точно знал — неважно, кто сверху. Женщина всегда остается женщиной, особенно когда нуждается в заботе и утешении. И только Чара бесила его до красной пелены перед глазами.

Красивая, холодная и злая. Одним словом, стерва! Ледяная куколка…

Руслан сделал над собой усилие и поклонился.

— Простите, госпожа.

Слезинки на ресницах никак не вязались с ненавистью во взгляде. Руслан жалел, что поддался настроению. Таких, как Чара, нельзя жалеть.

— Ру! Что ты здесь забыл? Заблудился?!

Уйти незамеченным не удалось: в раздевалке появилась одна из доминатрикс, госпожа Линда. Как назло, слухи о ее принципиальности… не были слухами. Руслан уже как-то испытал это на собственной шкуре.

— Простите, госпожа. Это я попросила Ру зайти сюда, мне нужна была помощь.

Ему хотелось ущипнуть себя, едва сдержался. Чара… заступилась? С какой стати? Что за игру она затеяла?

— Трудный урок? — посочувствовала ей Линда. — Ладно, притворюсь, что ничего не видела. Но больше не заставляй пажа нарушать правила.

— Да. Спасибо, — откликнулась Чара.

— Ру, чего застыл? Уходи, — велела Линда.

Он поклонился обеим и перевел дыхание, очутившись за дверью.

И что это означает? Чара его все-таки простила?

На работу в клуб Руслан устроился без рекомендаций, покорив Эйру «смесью нахальства и обаяния», по ее же словам. И местом своим дорожил. Где бы еще он совместил приятное с полезным? Одновременно получать удовольствие от служения и зарплату дорогого стоит. С опытом выработались и принципы, и один из них гласил: «Никогда не привязывайся к госпоже». Руслан вел себя одинаково мило со всеми, не выделяя никого, отчего и заслужил прозвище «Крошка Ру» — любимчик, которого хочется баловать.

Похоже, полоса везения закончилась на Чаре. Когда она появилась в клубе, светлая, легкая и воздушная, как весенний цветок, сердце Руслана дрогнуло. Едва он понял, что голубые глаза выбивают из него дух, заставляя мечтать о большем, чем дозволено пажу, то свел общение с ней к минимуму или вовсе старался не замечать. Как оказалось, это было мудрое решение.

«Очаровательна снаружи и холодна внутри» — так можно охарактеризовать Чару. Кукольная внешность обманчива. Даже улыбаясь, она оставалась ядовитой змеей, способной ужалить в любой момент. И, главное, за что? Он не делал ей ничего плохого. До того момента, как притащил в клуб игрушечного паука…

Обычно Ру работал в одной смене с Бесом и Лобо, такими же «пажами на ставке», как и он сам. Неудивительно, что они сдружились. И все трое сходились во мнении, что хорошо бы проучить молодую госпожу. Это не секрет, что она еще ученица, но не у каждой опытной доминатрикс есть столько высокомерия, сколько у Чары. Как раз наоборот, чем старше госпожа, тем спокойнее. И руки чесались сбить с головы Чары корону.

«Гениальная» идея пришла в голову Руслану, он же ее осуществил, так что наказание было справедливым. В его возрасте хорошо бы уже и соображать, что детские выходки приводят к непредсказуемым последствиям.

Он едва дождался возвращения Чары в клуб и вполне искренне попросил у нее прощения. Но глупо было надеяться, что характер ледяной куколки хоть немного смягчится. Конечно, она не простила. Конечно, хотела отомстить.

Однако, стоя на коленях перед куколкой, Руслан заметил в ее взгляде нечто необычное. Возможно, ему всего лишь показалось… Или он выдавал желаемое за действительное… Или все же в ее холодном сердце есть место и для обычных человеческих чувств? Позже ему случайно удалось подсмотреть за Чарой, когда она вернулась с урока Эйры, и сомнений не осталось — лед растаял, обнажив пугающую тоску.

О чем грустит куколка, Руслан не задумывался. О Шико? Именно его и Каро она провожала взглядом, полным слез. Не все ли равно, если она все же умеет чувствовать?

— Ру, найди Беса или Ло, — попросила Эйра, проходя мимо.

— Я не могу вам помочь? — тут же ответил Руслан.

— Боюсь, ты не справишься, — усмехнулась она. — Чара тебя и на пушечный выстрел не подпустит.

— Что с ней? — встрепенулся он.

— Ничего особенного. — Эйра посмотрела на него с интересом. — Всего лишь нуждается в крепком плече, чтобы выплакаться. Ру, я не поняла, почему ты еще здесь?

— Ло отпросился на час раньше, — напомнил ей Руслан. — А Бес… ну, я отпустил его на двадцать минут, обещал прикрыть.

Эйре лучше говорить только правду. Залет она простит охотнее, чем вранье.

— Тогда прикрывай. Хотя… Нет, лучше не надо. Чара все еще зла на тебя.

— Я справлюсь, — пообещал Ру.

Задание он провалил. Куколка не желала с ним мириться, хоть тресни. Странно, что не сдала Линде…

Руслан не выносил незакрытых гештальтов. Проще собраться с духом и отдать ошейник Чаре, чтобы она отыгралась и успокоилась, чем гадать, что она задумала.

Убедившись, что Бес вернулся в чилаут, Руслан рванул на улицу через служебный ход. Только куртку накинул, да обулся. Чара стояла на крыльце главного входа, уткнувшись в телефон.

Вдох. И выдох. Она снова его пошлет, никаких сомнений. И когда успел стать мазохистом?

Руслан подошел к Чаре, пряча руки в карманах куртки.

— Спасибо, — произнес он.

Она вздрогнула и медленно подняла взгляд. Интересно, что случилось на уроке у Эйры? Глаза сухие, но припухшие от слез. Руслан только сейчас понял, что еще его удивило — отсутствие макияжа. Смыла, когда плакала?

Без косметики куколка выглядела совсем юной. Сколько ей лет? Восемнадцать, наверняка, есть, иначе Эйра не пустила бы ее в клуб. Что там возраст, даже имени настоящего ему не узнать. Чара… Потому что очаровательна?

— Что опять не так?

В холодном голосе усталость и раздражение. Кажется, Руслан исчерпал лимит терпения Чары.

— Не мог не поблагодарить. Хоть и не понял, зачем ты соврала.

Они не в клубе, и он опять рискует. И вовсе не из-за того, что обращается к госпоже на «ты». Он должен делать вид, что они незнакомы.

— Расслабься, не ради тебя. — Она скривилась, как будто надкусила лимон. — Не хотела, чтобы поползли слухи.

— Слухи? — переспросил Руслан.

— Ты так мило подставляешься. — Чара неожиданно ущипнула его за щеку и взлохматила волосы, растрепала челку. — Нарываешься, да? Хочешь прослыть моим персональным мальчиком для битья?

Ее жест вызвал отторжение. Вроде бы ничего особенного, но Руслан почувствовал себя уязвленным. Да что она о себе возомнила?!

— Рад, что тебе лучше. — Что ж, сейчас он не обязан быть вежливым. — Доложу Эйре, что задание выполнено.

К крыльцу подъехала машина с «шашечками» — Чара ждала такси.

— Беги, докладывай, верный песик, — парировала она. — Только меня оставь в покое.

— Эйру проси, чтобы не давала мне таких заданий.

Он злился и хотел ударить больнее, пусть и словами.

— Попрошу. Дверцу не хочешь открыть?

— Сама справишься…

Руслан развернулся и рванул в клуб, проклиная себя за глупость. Он все же ошибся, у кукол нет чувств.

— Ты Чару или Каро после урока видел? — поинтересовался Бес, когда они переодевались после смены.

— Обеих, — коротко ответил Руслан. Настроение не улучшилось, наоборот, Чара не шла из головы. — И что?

— И как они?

— В смысле? Бес, не беси. Что тебя интересует?

— Мне тут сорока на хвосте принесла… Знаешь, что за урок у них сегодня был?

— Откуда? — Он рывком натянул пуловер. — Меня на него не приглашали.

— Эйра учила, как правильно пороть.

Руслан замер, соображая, в чем подвох. Ну, учила… Ну…

— Практиковались они друг на друге. Эх, хотел бы я посмотреть, как девочки перенесли то, что обычно достается нам…

— Тебе не понравилось бы, — мрачно ответил Руслан. — Если только не мечтаешь увидеть плачущую госпожу.

Так вот в чем дело! Чара плакала… от боли? Ему бы радоваться, ведь мечтал о справедливом возмездии. Но вместо этого в груди как-то неприятно защемило. О Каро позаботился ее мужчина, а Чара так и уехала одна, не дождавшись поддержки. И это опять его вина?

Добираясь на метро до спального района, где снимал квартиру, Руслан размышлял о том, как избавиться от мыслей о Чаре. Как ни странно, самым логичным ему казалось перемирие. Забить и не подходить, как она требует, просто. Но ведь осадок останется — и у нее, и у него. Надо что-то придумать… расположить Чару к себе… Чтобы она не шарахалась, едва услышав его голос.

На лестничной площадке кто-то стоял. Руслан оглянулся через плечо, когда дверь скрипнула, и на свет шагнул мужчина в приличном пальто.

— Руслан Игнатьевич Бероев? — спросил он, медленно подходя.

— Вы ко мне?

Руслан не спешил доставать ключи. Спрятаться в квартире он не успеет, а если хорошо подумать, то прятаться ему не от кого. В армии отслужил, кредиты не брал. Разве что чей-нибудь муж приехал разобраться «по-свойски»? Хотя, навряд ли… Эйра дорожила и репутацией клуба, и безопасностью сотрудников.

— Вручить лично в руки. — Мужчина открыл папку и показал конверт с именем Руслана. — Так что попрошу паспорт.

— Это все? — спросил Руслан, расписавшись за получение конверта.

— Нет. Откройте сейчас. Я должен убедиться, что вы прочтете то, что внутри.

Руслан безропотно вскрыл конверт. Внутри лежал лист плотной бумаги — приглашение на встречу, которая состоится… время… место…

— Что это? — Он поднял взгляд на мужчину. — Куда меня приглашают?

— Оглашение завещания. Там же есть реквизиты. Вы можете убедиться, что это не розыгрыш.

— Завещания? Простите, но…

— На остальные вопросы я отвечать не уполномочен. Позвольте откланяться.

Мужчина слегка поклонился и нажал кнопку вызова лифта. Руслан не пытался его остановить. Если это не розыгрыш, то какая-то ошибка. Нет у него богатых родственников, а те, что есть, навряд ли оставят что-то в наследство. Но сходить можно, хотя бы ради любопытства.

04

Ольга злилась на Ру, в красках представляя, каким пыткам подвергла бы его в наказание, но в глубине души понимала, что упрекнуть пажа не в чем. То есть, в истории с пауком он, безусловно, виноват, однако сегодня Ру всего лишь исполнял приказы Эйры. Это она заставила его извиняться. Это она послала его утешать Чару после урока. А он… Он всего лишь был честен и не скрывал своего к ней отношения. И от этого на душе особенно горько.

Вернувшись домой, Ольга полезла в холодильник за льдом, и на нее накатил жор. В расстроенных чувствах ей противопоказано смотреть на продукты, особенно на голодный желудок.

Ничего особенно вредного съесть не удалось, мама придерживалась здорового образа жизни, но сыр Ольга уничтожила подчистую, запивая его красным вином и поливая слезами.

Что с ней не так? Она пыталась быть милой и стала изгоем, вела себя высокомерно, как те, кто когда-то ее обижал, и опять потерпела поражение. Эйра не скупилась на советы, но Ольга ее не понимала. Как это, быть собой? Делать то, что нравится? Она любит играть на сцене и лакомиться синнабонами, запивая их капучино. Мама проклянет ее и за первое, и за второе, потому что дочь без мозгов и с толстой задницей ей не нужна.

И что тогда делать? Больше у Ольги никого нет.

— Что за безобразие! — возмутилась мама, вернувшись с какой-то вечерней встречи. — В одиночестве пьют только алкаши!

Ольга попыталась возразить, но опьянела настолько, что едва шевелила языком.