Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Сирота - Михаил Алексеевич Ланцов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Михаил Ланцов

Помещик. Сирота

Пролог

1552 год, 2 июля, Тула

Вспышка боли.

И темнота.

Невесомость и какая-то удушливость…

Мгновение.

И что-то вынудило Андрея открыть глаза, а также рефлекторно вздохнуть, выгнувшись дугой, словно бы оживая. Но он тут же зажмурился из-за яркого, прямого-таки режущего света, не успев ничего вокруг рассмотреть.

– О! Очухался соколик! – воскликнул кто-то рядом.

– Я и говорю – сомлел. А ты дух вышибло, дух вышибло…

И вокруг все сразу загалдели разноголосицей.

Парень немного напрягся. Эти люди говорили вроде бы по-старорусски, но странно и непривычно, даже несмотря на то, что язык он учил. Тут и подбор слов, и выговор с ударениями. Речь ему была, в целом, понятная. Лишь отдельные слова ускользали от понимания. Но повторить ее Андрей не смог бы сразу. Во всяком случае чисто. Поэтому он решил если и говорить, то отрывисто и односложно. По крайней мере, поначалу.

И тут на парня накатили воспоминания, накрывшие его эмоциональной волной. А перед глазами промелькнула вся прошлая жизнь. Та, которую он прожил в XXI веке, и в которую он уже никогда не вернется…

Прохоров Андрей считал себя везунчиком.

Ну а как иначе? Родился в обеспеченной семье. Да еще с удивительно адекватными родителями, которые уделяли очень много времени и сил его воспитанию и развитию. Не говоря уже о ресурсах. Поэтому у него было все, что только ему могло захотеться. Но, при этом, удалось как-то избежать избалованности. Поэтому парень не только учился отлично, но и жизнью был более чем доволен. Он ей наслаждался, а трудности воспринимал как новые, увлекательные квесты.

Как следствие, золотая медаль в школе трансформировалась в красный диплом ВУЗа. Причем без зубрежки. Он реально смог разобраться и понять программу. Где-то сам, а где-то и с помощью очень толковых репетиторов, способных даже самые сложные вопросы по своему предмету объяснить «на пальцах» в считанные минуты любому. Но родители этим не ограничились. Поэтому, например, к поступлению в ВУЗ он уже сумел довести свой уровень английского до свободного. В первую очередь за счет того, что четыре года подряд проводил летние каникулы на языковой практике в Англии и США. После чего он начал осваивать немецкий, уже как второй иностранный, так как бизнес отца был связан с Германией. И опять-таки по весьма прогрессивным схемам с погружением в языковую среду. В общем, не жизнь, а сказка в представлении большинства простых ребят-сверстников, с которыми он общался. Перспективы же были такие, что дух захватывало…

А потом произошла трагедия, в одночасье перечеркнувшая все.

Сначала в автокатастрофе погибли родители. Но беда не приходит одна. Поэтому уже через неделю после аварии врачи нашли у Андрея неизлечимую болезнь…

– От четырех до пяти лет, – с предельно серьезным лицом произнес врач. – Максимум – до десяти, но я бы на это не рассчитывал.

– Ясно, – глухо тогда ответил парень, которого столь «своевременная» новость окончательно добила, вогнав в жесточайшую депрессию.

Его жизнь сломалась и, считай, закончилась.

Раз и все.

И финиш.

Да, от четырех до пяти лет – не так мало. Но все равно, при таких сроках ни семьи, ни карьеры не построишь. А главное – зачем?

И вот, когда он раздавленный бесцельно бродил по улицам, судьба дала ему надежду. Курьезно и странно, но дала. Андрей случайно заметил опрятного мужчину в изрядных годах, который с трудом тащил тележку, нагруженную чем-то тяжелым. Прямо пыхтел, поднимаясь по ступенькам. И он ему помог.

– Дай тебе Бог здоровья! – вполне искренне поблагодарил дед парня.

– Хорошее пожелание, но увы… – развел руками Андрей, грустно улыбнулся и не прощаясь, побрел куда-то дальше.

– Постой! – окрикнул он его…

Так и завязалась беседа, которая продолжилась уже в гостях. А потом и своеобразная дружба, потому что этот незнакомец дал парню надежду. Он оказался одним из так называемых «чокнутых ученых», которые потихоньку в гараже мастерят очередную гравицапу[1] или «Звезду смерти[2]».

В данном случае он пытался создать машину времени.

– Будущего нет, ты понимаешь? Будущее это просто бесконечно количество вероятностей. Куда бы ни прицелился в будущем ты можешь переместиться только в одну из таких ветвей. А учитывая их бесчисленное множество, то вероятность гибели при таком переходе практически безусловна. Ты просто попадешь в жернова хаоса и растворишься в них без следа за доли секунды. А вот прошлое оно ригидное, оно фиксированное. В прошлом уже можно найти якоря и зацепившись за них… – продолжал он вещать.

Его аппарат переносил только сознание.

Нет, конечно, теоретически можно было переносить и иную материю. Во всяком случае, по его мнению. Но тогда бы потребовалась несопоставимо большая мощность устройства. И без участия правительства или крупной корпорации этого не провернуть. А он не хотел с ними связываться.

– Отправлю я тебя в твоего же далекого предка. Это самый простой способ. Твой геном выступит якорем.

– Насколько далекого?

– Сложно сказать, – пожал дед руками.

– Ну хоть примерно.

– Я посмотрел мутации ДНК. Якорь, за который я могу надежно зацепиться, находится семнадцать поколений назад. Сколько это лет? От четырехсот до шестисот. Примерно. Так что разброс, сам понимаешь, великий.

– Ясно, – задумчиво кивнул Андрей. – А куда денется сознание моего предка?

– Затрется. Преимущественно затрется.

– Он что, умрет?

– Физически нет. Как личность – да. Но, учитывая особенность переноса, какие-то остатки старой личности должны пережить твое вселение. Так что он скорее не умрет, а растворится в тебе.

– Понятно, – нахмурился парень. – Мне имеет смысл подготовиться?

– Конечно. Переносится будет твоя личность со всеми ее знаниями и навыками.

И Андрей пошел готовиться, не задавая больше лишних вопросов…

В свое время его отец уделил немало времени, денег и сил для того, чтобы попытаться составить генеалогическое древо и выяснить, кем были его предки. Поэтому парень предполагал, что они происходили из центрально-русских земель. Во всяком случае века до XVIII удалось добраться. А дальше? Рандом. Гаплогруппа показывала достаточно обнадеживающий результат. Однако точно семнадцатое колено по мужской линии определить не получалось. Слишком далеко в прошлое. Слишком мало сведений. Так что оставались варианты и пришлого человека. Но он о том не думал и готовился именно «загреметь» куда-нибудь на Русь века XIII–XVII.

Большой разброс. Но еще больше было поле вариантов того, кем являлся его предок. Очень не хотелось оказаться холопом или крепостным, но случиться могло всякое. Поэтому он изучал, хотя бы шапочно эпоху и продумывал поведенческие сценарии. А также старался получить те навыки, которые могли бы ему пригодится в прошлом. И выжить там при любом раскладе.

Андрей штудировал и материалы по агротехнике, и по химии, и по физике, и по металлургии, и прочее. И фехтовал, беря частные уроки у достаточно толковых мастеров, практикующих исторический бой, а не современное театральное искусство. И верхом ездил, учась ухаживать за лошадью. И из лука стрелял. И так далее.

И даже язык учил.

Понятно, что он мог оказаться и в Испании, и в Персии. Тут ничего не попишешь – рандом. Однако самая высокая вероятность была связана с Русью. Вот русский язык той эпохи он и учил. Примерно той, так как разброс все-таки великоват. Язык этот хоть и был в целом понятен, но отличался речевыми оборотами, употребляемой лексикой и грамматически. Ну и молитвы зубрил на церковнославянском. Самые основные. Ибо пригодятся в те время они ему совершенно точно, как и знание на зубок символа веры.

В подобных хлопотах прошел первый год… второй… третий… четвертый… пятый, а вот на шестой пришла пора отправляться. Болезнь прогрессировала и смерть подобралась слишком близко. Дальше тянуть было нельзя.

– Ну что, ты готов? – спросил его профессор с каким-то нездоровым блеском в глазах.

– Да. – кивнул Андрей, который совсем недавно пережил приступ боли. Они с каждым месяцем становились все чаще и острее. Из-за чего уже разрушили его сон и истощили до крайности. Настолько, что врачи стали настойчиво рекомендовать ему хоспис[3] и наркотики, дабы отойти в мир иной без лишних тревог и болевых ощущений. Но он выбрал свой путь. Он к нему готовился. И вот теперь – сев на кресло, опутавшись проводами и надев какой-то необычный шлем, он был полон решимости.

Профессор улыбнулся.

Дернул за рубильник.

И тело Андрея пронзила острая боль. Настолько мощная, что он потерял сознание и обмяк, повиснув на ремнях, удерживающих его тело. Секундой спустя запищал кардиомонитор, а его диаграмма ЭКГ превратилась в линию.

– Дело сделано, – несколько нервно произнес старик, внезапно осипшим голосом. Подошел к окну и приоткрыл жалюзи.

В четко очерченном круге вокруг все было нормально. А вот дальше крутился серый вихрь первородного хаоса вокруг этого островка порядка. Энергии для поддержания аномалии в стабильном состоянии оставалось всего-ничего. Едва на полминуты.

За его спиной громко тикали часы, отдаваясь в голове каждым щелчком, словно ударом. Старого мира больше не было. Он спровоцировал его откат. А значит в новом его варианте, в новой его сборке судьба может оказаться более милостива к его супруге и дочери погибших таким нелепым и обидным образом.

Да, он отправил в прошлое современника. Но профессор, вслед за Львом Толстым и прочими его поклонниками был уверен, личность ничто в жерновах истории. Выживет ли он там? Бог весть. Однако даже если и выживет, то ничего поменять не сможет и мир, плюс-минус соберется также, как и сейчас. Вот на этот «плюс-минус» профессор и рассчитывал, надеясь, что это убережет его семью от гибели. Ведь случайность же… случайность…

Щелкнули еще раз часы, отсчитывая очередную секунду.

Пискнул аварийный зуммер, показывающий, что энергии осталось на десять секунд.

– Весь мир в труху… – нервно улыбнувшись, прошептал профессор знаменитую фразу из ДМБ. А потом добавил: – Надеюсь, все это не зря.

Пискнул последний раз зуммер. И эта стабильная аномалия в доли секунды растворилась в хаосе. Настоящее же сместилось на неполные пять веков назад, начав заново развиваться. И там, в далеком 1552 году от Рождества Христова или, как тогда считали, в 7060 году от сотворения мира Андрей открыл глаза. И тут же зажмурился из-за рези от яркого солнца. Какой-то балбес догадался положить его так, чтобы солнечные лучи светили ему прямо в лицо.

Вокруг сразу залопотали.

«Ну что же, хотя бы местные края» – пронеслось в голове у Андрея с некоторым облегчением. Потому как оказаться где-нибудь в Китае или Персии ему не сильно хотелось. Слишком все другое в культурном плане. Слишком он там будет чужеродным элементом.

На Руси, понятно, он тоже будет выглядеть чужим. Но… хотя бы не настолько. Просто «ушибленным» слегка. Да и адаптируется быстрее. Оставалось понять только кем именно он тут очнулся. И скрестить пальцы за то, чтобы не оказаться крепостным там или холопом. Или, упаси Боже, холопкой. Профессор вроде бы говорил о том, что он попадет в тело предка-мужчины, но вдруг у этого «ученого лба» что-то пошло не так?

Часть 1. Осень

– Можно с вами выпить?

– Выпить всегда можно… Можно даже кое-что выиграть.

– Например? Цирроз печени?

Геральд из Ривии и пьяница

Глава 1

1552 год, 2 июля, Тула

Немного еще повалявшись, Андрейка[4], а его здесь к счастью звали именно так, поднялся, отряхнулся и огляделся. Ощущения были странные. Тело было меньше старого и существенно легче. Из-за чего поначалу все вокруг казались великанами. Но это быстро прошло.

Куда важнее оказались ощущения. Он чувствовал себя словно в какой-то компьютерной игре. Почему? Сложно сказать. Скорее всего потому, что, он хоть и готовился оказаться в прошлом, но и сам до конца в это не верил. И использовал этот проект как возможность не думать о плохом в последние годы жизни. Чтобы наполнить их смыслом и чем-нибудь увлеченно заниматься. А тут раз – и все получилось. И наш герой оказался удивлен этому совершенно не шуточно.

Клим Дмитриевич делал свое дело – настраивал машину времени, доводя ее до ума. А он? Он просто вцепился в этот «спасательный круг» и готовился, но в глубине души даже и не сомневаясь в полной бессмысленности этих занятий. И в том, что он умрет. Без всяких сомнений и довольно скоро…

Как и предполагал профессор, какие-то остатки личности далекого предка, которого Андрей так бессовестно подвинул из тела, сохранились. Прежде всего отрывки памяти и эмоциональные реакции на знакомых людей. Почему это сохранилось? Не ясно. Да и не важно. Главное – что это не привело к раздвоению личности. И к тому, что он не получил полную амнезию в глазах окружающих. А то было бы крайне неудобно.

Внешне вселение, кроме кратковременной «потери сознания» телом в самом прямом смысле этого слова, вылилось в несколько странное поведение. Парень поводил несколько минут напряженным взглядом по окружающим. А потом начал «узнавать», то одного, то второго, то третьего. Понятно, что подробностей в такого рода воспоминаниях было минимально. Но личности опознал и эмоциональные реакции своего предшественника осознал. Для начала – хватило за глаза. Но общения со священником избежать не удалось, слишком уж он себя странно повел…

– Мне сказывали, что сомлел ты, – с доброй, располагающей к себе улыбкой, спросил отец Афанасий.

– Да, – односложно ответил Андрейка.

– Отчего же?

– Не ведаю.

– Как сказали, что батька его погиб, так отрока и скрутило. Словно оглоблей ударило. Раз. И осел. А сам едва дышит. – вместо Андрейки ответил дядька Кондрат, друг отца, что привел его по доброте душевной в храм «от греха подальше, а то как бы беда какая не приключилась».

– Царствие ему небесное, – вполне искренне произнес священник и перекрестился. – Хороший человек был.

Андрейка же едва сдержал грустную, скорее даже мрачную ухмылку. Судя по тому, что он сумел вызнать, погиб отец этого тела во время обороны Тулы от татар. Перестреливался с супостатом и поймал стрелу. То есть, батька Андрейки отдал жизнь за них всех в честном бою.

Но это еще полбеды.

Сыну он оставил в наследство старую саблю в дешевых ножнах да лук татарский, трофейный с шестью стрелами в колчане. Мерин[5] и заводной меринок[6] его пали во время отхода к городу. Он и сам тогда едва ноги унес. А вместе с ним утекли к татарам и сбруя, и кое-какие пожитки, и, что особенно обидно, кольчуга дедова с шеломом[7].

Так что у Андрейки на сей момент из имущества имелся только отцовская сабля, лук с неполным колчаном стрел и достаточно худой кошелек.

Конечно, где-то там, на берегу реки Шат, недалеко от засечной черты, имелось поместье отцовское. Но ему с него по малолетству выделят на прокорм всего 25 четвертей[8]. Пока. А полностью передадут лишь на будущий год, если сможет пройти верстку в новики. Но толку от этого поместья – ноль. Потому как людей на нем теперь, после такого нашествия татар, совершенно не осталось. Побили или угнали в рабство почти наверняка. И совершенно не важно в такой ситуации 25 у тебя четвертей или 500. Работать на них все одно – некому.

В самом же городе с поручением отцовым остались два его холопа – Устинка и Егорка. Обоим уже за тридцать лет. На вид худые, изнуренные «кадры» с пустым взглядом. И батя их в холопы взял лишь от милосердия великого, ибо голодали, совершенно разорившись.

И все. Вообще все. Больше у Андрейки не было ничего. Только два голодных рта. Пустое поместье с вытоптанными посевами и выбитыми или угнанными в плен селянами. Около рубля монетами. Сабля да лук. И целый ворох проблем, которые нужно было решить уже вчера. И ведь не решишь – поместья лишат, о чем ему очень прозрачно намекнули, ибо желающих хватало даже на пустое поместье. А ему самому «сватали» в послужильцы[9] пойти.

В принципе – вариант, но от безысходности.

Послужилец стоял статусом ниже, нежели поместный дворянин. А значит переход в него – урон чести родовой. Так-то с нее самому Андрейке ни горячо, ни холодно. Но в здешней, насквозь сословной и местнической системе, это значило многое. Ты опростоволосился, замаравшись каким-то дурным поступком? Так твоим внукам это еще вспоминать будут. И ставить станут их ниже тех, кто подобного не совершал…

Так вот – Андрейка с трудом сдержал грустную ухмылку на лице при словах священника и, развязав кошелек, достал оттуда сабляницу[10].

– Прими. Не побрезгуй. На храм.

Афанасий внимательно взглянул Андрейке в глаза. И кивнул на кружку для подаяний, что стояла на небольшом столике у стены. Паренек не стал ломаться и сделав несколько шагов, положил ее туда.

Казалось бы – всего одна монета, но ценность у нее была немалая. Особенно для сироты, что лишился почти всего. А ценность пожертвования – интересная вещь. С духовной точки зрения важнее не количество, а качество жертвы. Тот, кто готов поделиться последним стоит намного выше того, кто дает малую толику. Поэтому священник, прекрасно знавший уже ситуацию Андрейки, высоко оценил этот поступок. С богатого и рубль взять – мало, а тут щедрость вон какая. Хотя, конечно, и дядька Кондрат, и священник списали этот поступок на юность и глупость. Списали, но оценили.

– Что терзает тебя, сын мой? – спросил Афанасий, когда паренек вернулся к нему.

Разговорились.

Общий посыл был прост. Андрейка пытался соскочить с расспросов, опасаясь своего разоблачения и отвечал, как можно более рублено и односложно. Афанасий же не сильно старался, прекрасно понимая, что парень потерял отца и оказался в сложной жизненной ситуации.

Зачем его сюда привели?

А на всякий случай. В те далекие времена священник был очень уважаемым и авторитетным человеком в общине. Тем, кто ведал в вопросах мутных и непонятных. Вот и притащили ему странно пришибленного отрока. Вдруг что не так с ним? Вдруг помощь нужна?



Поделиться книгой:

На главную
Назад