Помоги проекту - поделись книгой:
Генри изумлённо хлопал глазами, не двигаясь с места.
— Роуз, я не понимаю… Мы планировали этот банкет два месяца. Приехал князь Барденский. И Риттендорфы, и господин Вайденберг с супругой. И мои родители! А ты хочешь нас покинуть? В конце концов, это просто неприлично.
— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — фальшиво-непринуждённо пролепетала Розали, выдавив виноватую улыбку. — Это действительно очень важно.
— Куда ты собралась? Я должен знать!
— Нет времени на подробности, — она была полна решимости. — Прости. Эльвинг ждёт меня.
Крошечная ручонка крепко сжала бутылочку с молоком. Элис чувствовала, что происходит что-то чрезвычайно важное и значительное, и ей это не нравилось.
— Ты бросаешь меня? — растерянно пробормотал Генри, так, словно сам не верил в свои слова. — Сейчас, когда мы так счастливы? Почему? Почему, Роуз?!
— Ради нашей дочери.
— Это как-то связано с Реверсайдом? — догадался Генри.
— Не вынуждай меня лгать, — Розали отвела взгляд. — Об одном прошу. Дай мне слово: не ищи дорогу в Реверсайд, никогда. Это не то место, где тебе будут рады.
— Хорошо, но объясни…
Розали молча обвила руками его шею, стараясь не разрыдаться. Ей хотелось остановить время — или замедлить его настолько, насколько возможно. Их прощальный поцелуй был солёным от слёз. Таким он ей и запомнится — навсегда.
— Она так похожа на тебя, — Розали обняла малышку и, завернув в одеяла, осторожно вручила мужу. — Позаботься об Элис. Она важнее, чем я. Береги её.
Генри машинально принял из её рук драгоценный свёрток. Он выглядел несчастным и потерянным, как заблудившийся в лесу ребёнок.
— Возвращайся, — с мольбой прошептал Генри. — Я сделаю всё, что хочешь, только возвращайся, — он шагнул к ней и попытался взять её за руку, но Розали попятилась назад, отчаянно замотав головой.
— Не надо. Мне пора.
Каким-то краешком сознания она отметила, что на ней лёгкое платье из тонкого шифона, совершенно не подходящее для полёта верхом, а переодеваться нет времени.
— Я люблю тебя.
Это можно было и не говорить вслух, Генри и так это знал.
Эльвинг вынырнул из полумрака сада и припал к земле, опустив правое крыло, чтобы Розали было легче вскарабкаться к нему на спину. Генри хотел было предпринять последнюю попытку остановить её, но фэрлинг предупредительно оскалился, обнажив острые клыки, и глухо зарычал, давая понять, что вмешиваться не стоит. Взмахнув крыльями, он стремительно взмыл в темнеющее небо, унося с собой ту, которая два года назад навсегда изменила его жизнь.
Ту, которую он любил больше жизни.
Элис каким-то образом выпуталась из пелёнок и цепко ухватила отца за галстук. Генри с бесконечной нежностью посмотрел на дочь. Сиреневые глаза, отражавшие последние сполохи заката, были серьёзны как никогда: словно малышка всё понимала. Внезапно он в полной мере ощутил груз ответственности, возложенный на его плечи.
Он к нему не готов. Но выбора нет.
— Моя Элис, — медленно проговорил Генри. — Моя маленькая леди Элисон Мейнфорд.
Элис этого не запомнит. Лишь иногда ей будет сниться красивая белокурая женщина и огненно-красный фэрлинг, некогда качавший её колыбель.
Часть 1.
Познай боль
Гонит ветер осенний листвы отзвеневшую медь,
Замолчала душа, не хочет ни плакать, ни петь…
Выход ищут слова, оставляя на чистом листе след,
Воскрешая из памяти отзвуки прожитых лет…
Перекрёстки миров открываются с боем часов,
Слышишь ты голоса и тревожные звуки шагов,
О бетонные стены домов разбивается твой крик…
От желанья уйти до желанья остаться лишь миг…
Глава первая. Нет хуже гостя, чем незваный
Первый снег терпеливо, дюйм за дюймом, укрывал улицы толстым пуховым одеялом, сверкающим в тёплом свете газовых фонарей. С высоты птичьего полёта город выглядел сплошным белым пятном, кое-где разорванным дорогами и теплотрассами на неровные лоскуты. Порывистый ветер с востока стремительно растаскивал остатки туч, и последние снежинки, описывая зигзаги, неторопливо опускались на камень тротуаров и мостовых, на заледенелые спины крыш и на волосы Элис.
Она подняла воротник и потянула за шнурки, натягивая капюшон на лоб. Сидеть на крыше не очень неудобно, но это было единственное место, где её не увидят с земли.
Сосредоточившись, Элис протянула руку и поймала снежинку. Снежинка не растаяла, а осталась лежать на ладони. Получилось, надо же. Консервация температуры — довольно сложная магия, и с непривычки может не сработать. Девушка пригляделась. Крошечный кристаллик льда чуть заметно серебрился, отражая своими гранями звёздный свет.
Звёзды.
Она запрокинула голову к небу.
Это были звёзды не её родного мира. Тысячи тысяч незнакомых созвездий с молчаливой враждебностью взирали на чужестранку, незаконно проникшую в их святую обитель.
Она приходит сюда почти каждую ночь — эта хрупкая нескладная девчонка с глазами необычного цвета. Забирается на крышу и с тоской глядит в небеса. Зачем? Какие ответы она желает там отыскать, какие знаки пытается прочесть, какие вопросы не дают ей покоя?..
На несколько мгновений звёзды заслонила крылатая тень, очевидно, принадлежащая фэрлингу.
Элис вздрогнула. Она вспомнила свой недавний сон.
В том сне тоже был фэрлинг. Нет, не Лориан: её Лори угольно-чёрный, а у этого, из сна, мех был ярко-красный, очень густой, пушистый и шелковистый на ощупь. А крылья — крылья были белее молока. Настоящий красавец! Он щекотал её кисточкой хвоста и напевно мурлыкал.
Элис нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на обрывках сновидения. Там был ещё кто-то… Молодая светловолосая женщина в старомодном платье.
Она глядела на неё. И плакала.
В доме напротив погасло последнее окно. Была глубокая ночь. Где-то внизу прошуршал турбомобиль, повернул за угол и остановился. Хлопнула дверь, и Элис интуитивно подобралась, навострив уши. Уже почти месяц они находятся в состоянии войны с Реверсайдом, и будет нехорошо, если кто-либо из местных обнаружит её здесь.
Хотя, строго говоря, Элис лукавила, думая так: с одним из реверсайдских агентов она как раз-таки хотела встретиться, более того, она жаждала этого всей душой. Но не желала признаваться в этом даже самой себе.
Почти месяц прошёл с того злополучного дня, когда ей открылась истинная суть Джонатана Стейтона. И за это время она каждый день клялась себе искоренить его образ из разума и сердца, однако всякий раз терпела поражение в этой внутренней борьбе. И если в течение дня, в Департаменте её то и дело отвлекали от раздумий насущные дела, то вечерами, когда она оставалась в одиночестве, сбежать от преследовавших её мыслей было некуда. Тогда она приходила сюда и любовалась на звёзды.
— Жизнь подчинена неписаному правилу: за всё нужно платить, — пробормотала Элис одинокой звезде у самого горизонта. — Вопрос лишь в том, кто платит.
Ей вдруг стало стыдно. Она пообещала Лориану не жить прошлым. Она дала слово никогда больше не вспоминать о Джонатане. Но всё равно ничего не могла с собой поделать. Она безумно желала увидеть его, поговорить с ним. Вот только зачем искать встречи с тем, кто тебя ненавидит? Да и неизвестно, чем может закончиться такая встреча для них самих и для мира, которому посчастливится стать её декорацией и ареной.
Небосвод вновь затянуло плотными тучами; звёзд больше не было видно, и город в одночасье стал угрюмым и неприветливым. В стылом воздухе очертания зданий казались неясными и расплывчатыми, как на плохо сфокусированной стереограмме. Элис положила голову на колени, зябко кутаясь в свой плащ. Хотелось прийти домой и забраться под одеяло, создав там себе уютный мягкий мирок, — где жизнь идёт по твоим правилам, где всё спокойно и предсказуемо.
Элис поднялась на ноги и, смерив взглядом расстояние до земли, спрыгнула в пушистый снег. Всё-таки глупо полагать, что она сможет вот так случайно встретиться с Джонатаном. Он-то, в отличие от неё, не сходит с ума, бродя ночью по крышам. А она… Что она творит?! Где её совесть? Ведь даже размышлять на эту тему — это уже преступление.
Сколько можно травить душу несбыточными мечтами?
Хватит.
Она должна забыть. Всё, до последней снежинки.
До Зеркала Элис добралась пешком, не наводя портал, — район безлюдный, но лучше не рисковать, привлекая ненужное внимание. Да и своенравная энергия Реверсайда пока что не очень охотно ей подчиняется.
На обратной стороне мироздания всё было совершенно по-другому. Полуденное солнце стояло в зените; было жарко, но слабый ветерок, пахнущий горячим асфальтом и магнолиями, несколько разбавлял знойный воздух. Озорные воробьи купались в тёплой пыли, громко чирикая от удовольствия, а более серьёзные голуби степенно вышагивали по асфальту, деловито озираясь по сторонам в поисках зёрнышек и крошек. Грейстоун бурно и самозабвенно радовался наступившему лету, и казалось, сам небосвод дрожит, как натянутые скрипичные струны в предвкушении прикосновений смычка опытного музыканта: чуть тронь, и зазвучит сказочная, неземная мелодия.
А ведь когда-то Аверсайд и Реверсайд были едины…
Элис горько вздохнула. Что ей сейчас хотелось меньше всего, так это ударяться в философию.
У Зеркала дежурил Бернард, один из новеньких, посвящённых в агенты всего неделю назад. При виде девушки он вскочил со стула, и, запинаясь, выпалил:
— Почему дельфин прыгает через кольца?
— Потому что он выступает в цирке, — устало ответила Элис. — И кто только выдумывает такие неуклюжие пароли? Его же разгадать как дважды два! Банальщина.
Бернард густо покраснел.
— Ты что, не узнал меня? — девушка ехидно хихикнула.
— Вражеские шпионы могут проникнуть в Грейстоун, воспользовавшись внешностью наших агентов, — слегка обиженно возразил Бернард.
— Да уж, Тайлер явно перестарался, — хмыкнула Элис себе под нос. — Что ж, ты прав, — обратилась она к молодому агенту. — Шпионы Реверсайда действительно это могут. И, если уж на то пошло, ты должен проверить ещё кое-что.
— Ах да, конечно, — Бернард окончательно смутился, — Факсимиле.
Элис вытащила цепочку с медальоном и положила его на ладонь. Факсимильный узор слабо засветился, вступив в резонанс с её энергетической оболочкой.
Конечно, пароли — довольно надёжная проверка, но Элис всё ещё подозревала, что Теренс — лишь жертва обстоятельств, а настоящий предатель по-прежнему среди агентов. Если это так, то самые сложные пароли — коту под хвост. К сожалению, лишь Анабель и Питер, да ещё Луиза разделяли её точку зрения, остальные же агенты во главе с Феликсом считал эти предположения безосновательными.
— Феликс весь день тебя ищет, — сообщил Бернард.
Её сердце оборвалось и ухнуло куда-то вниз.
— Правда? — просипела Элис. — Ну, тогда мне пора.
С их шефом шутки плохи.
Набрав в грудь побольше воздуха, Элис мысленно пожелала себе ни пуха ни пера, и вежливо постучалась.
— Проходи, проходи, — откликнулся Феликс. — Не стой на пороге.
Девушка притворила за собой двери, и, слегка склонив голову в знак приветствия, сделала несколько шагов навстречу главе Департамента. Окна были распахнуты настежь, и кабинет наполнял оглушительный птичий гвалт, полностью перекрывавший тиканье напольных часов-ходиков и скрип карандаша по бумаге, — Феликс что-то строчил в блокноте.
— То, что мисс Элис и дисциплина несовместимы, я усвоил ещё до того, как ты стала полноправным штатным агентом, — произнёс Феликс, не отрываясь от писанины. — Но, признаться, я никак не ожидал, что ты будешь полностью пренебрегать своими обязанностями.
Элис вспыхнула до корней волос и открыла рот, чтобы возразить, но тут же захлопнула его.
— Я мог бы сказать, что твоё поведение выглядит подозрительно, — продолжал Феликс. — Я мог бы также сказать, что недоволен твоими постоянными отлучками. Но, думаю, ты и сама понимаешь это. Элис, мы же с тобой взрослые люди. Я желаю знать, в чём дело. Просвети меня.
— Сэр… — Элис бросило в жар, — Что вы хотите от меня услышать?..
Феликс отложил блокнот, и, опустив очки, посмотрел на девушку в упор.
— Твой тон меня не обманет. Объясни мне, пожалуйста, что происходит.
— Прошу прощения за опоздание, — хмуро пробубнила Элис. — Этого больше не повторится.
— Где ты была? — рявкнул Феликс. Элис не шелохнулась.
— В Дарквуде, — наконец, пробормотала она.
— Что-то ты туда зачастила, — с неодобрением заметил Феликс. — Полагаю, тому есть веские причины?
— Я… — Элис лихорадочно забегала глазами по комнате, — Я тренируюсь… эээ… использовать энергию Реверсайда. Это ведь… гм… может пригодиться в будущем, верно?
— Допустим. И это всё?
Элис сделала над собой усилие, чтобы не отвести взгляд.
— Да.
Феликс вышел из-за стола и, заложив руки за спину, подошёл к окну.
— Неплохое объяснение. Но ты меня не убедила. Тренировки — лишь предлог, а истинная причина в другом. Я прав? Элис, что с тобой творится?
— Со мной всё в порядке, — соврала Элис.
— Да брось. Я же вижу, что ты сама не своя в последнее время. После того дела с "Сестрицей Мэри", если быть точным. Разумеется, гибель Реджинальда Паркера — большое горе для всех нас. Но прошлое не изменить, пойми.
Элис встрепенулась. Можно ухватиться за его слова.
— Просто я… Я не могу избавиться от мысли, что это моя вина, — проговорила она тихо. — Мне нужно было посильнее надавить на того шпиона, и он выложил бы всё как на духу про бомбу. И тогда никто бы не погиб…
— Вздор, — оборвал её Феликс, — Чепуха. В случившемся нет твоей вины, Элис, я уже говорил это. Дважды. Ты сделала тогда всё, что в твоих силах. Что было, то прошло. И скатываться в депрессию — это не выход.
— Да, сэр.
— Мы в состоянии войны, — сурово продолжал глава Департамента разведки, — А ты преспокойно разгуливаешь по Реверсайду. Ты что, за дурака меня держишь? Я же понимаю, что ты ищешь драки, чтобы выплеснуть ярость.
— Я не ищу…
Поделиться книгой: