Снежное колдовство

Де Ларне кивает.

— Да, Тереза влюбилась в эту картину, и Шарлотта подарила ей ее.

— Я хочу его приобрести. Цена не имеет значения.

Это определенно порадует мою жену.

— Подожди, де Мортен, — смеется граф. — Переступил порог моего дома, а уже хочешь перекупить все, что есть в нем ценного?

— Только эту картину.

— Мою картину! Эрик и Шарлотта тоже приглашены на праздник. Поговоришь с герцогиней лично и попросишь себе свою.

— Эльгеры тоже будут?

— Конечно. Он же мой брат.

Новость заставляет меня мысленно скрипнуть зубами. Шарлотта мне нравится, но ее муж… Сложно относиться хорошо к тому, что сначала чуть не убил одну твою сестру, а потом отправил в мир элленари вторую. Пусть даже в конечном счете обе нашли свое счастье, я понимал, что вряд ли мы с Эльгером найдем общий язык. Для этого мне нужно как минимум потерять память или лишиться рассудка.

И что теперь? Проводить праздники в обществе этого психа?

Хуже не придумаешь!

Но остальных, видимо, это не волнует.

Граф наливает нам портвейн из хрустального графина, протягивает мне бокал и располагается за столом. Я же следую его примеру, опускаясь в массивное, под стать столу, кресло.

— Так о чем ты хотел переговорить? — прищуривается де Ларне, сделав небольшой глоток. — Надеюсь речь пойдет не о работе? В конце концов, сегодня праздник.

— Нет, это не касается внешней политики Энгерии, — возражаю я. — Скорее внутренней политики моей семьи.

— Даже так?

— Я хотел поговорить о вас с Терезой.

Лицо графа становится таким, будто вместо вина в его бокале оказался лимонный сок без ложки сахара.

— Снова? — уточняет он. — По-моему, я давно доказал тебе, де Мортен, что способен сделать свою жену самой счастливой женщиной в мире. Она занимается наукой и магией, Равьенн и еще несколькими школами, постоянно в разъездах по этому поводу, но я ей и слова не говорю. Не спорю, наш брак начался не сказать чтобы чудесно, но все, через что мы прошли…

Де Ларне распаляется так сильно, что я поднимаю руку, останавливая поток его аргументов.

— В том, что моя Тереза в надежных руках, я убедился давно.

— Моя Тереза, — поправляет он. — Ты отдал ее мне.

— Будто у меня был выбор! — рычу я. — Наши женщины делают, что хотят.

Граф кивает.

— И приказы с ними не работают, — продолжаю.

— Только хитрость, — снова соглашается Анри, и я делаю глоток, прежде чем продолжить.

— Именно поэтому мне нужен твой совет.

Брови де Ларне взлетают вверх.

— Совет?

— Да. Мне кажется… Нет, я абсолютно уверен, что Луиза хочет от меня уйти.

— Уйти?

— Сбежать. Как уже было в прошлом. И ее ничто не остановит. Ни осуждение общества, ни отсутствие роскоши, к которой она привыкла, ни даже наши дети.

— Подожди-подожди! С чего ты вообще решил, что она хочет именно этого?

Признаваться в этом де Ларне было неловко, но уверенность в том, что мои худшие опасения вот-вот подтвердятся крепла с каждой минутой. Сегодня утром Луиза вела себя иначе, но стоило нам войти в портал, все изменилось.

— У меня давно возникали подобные мысли. В последнее время мы слишком охладели друг к другу. У каждого своя жизнь, все меньше общих интересов. Все разговоры сводятся к обсуждению детей или погоды. Иногда меню для званых ужинов.

— Почему ты решил обратиться именно ко мне?

— Потому что у вас с Терезой все в порядке. За столько лет она до сих пор тебя не убила, и никуда от тебя не сбежала.

— Да, это точно хороший знак, — в голосе Анри звучит сарказм. — Вспомни, что ты делал в самом начале ваших отношений.

— В самом начале мы спорили и говорили друг другу гадости.

Де Ларне смотрит на меня, как на безумного.

— Это не подходит. Вспомни о чем-то приятном.

О приятном тоже вспоминается. О том, какая у моей супруги нежная кожа, какие шелковые волосы, сладкие губы… Но в последнее время даже наша страсть превратилась в рутину.

— Позаботься о маленьких подарках, — говорит граф.

— Ты решил продать мне картину?

— Нет, картина напомнит ей о вашей ссоре.

— Эльгеры напомнят ей о нашей ссоре.

— Значит, подружись с моим братом! Если это доставит радость Луизе, то почему бы и нет?

Нет.

Даже ради Луизы.

Разве что ради Луизы…

Я опрокидываю в себя бокал и мрачно киваю. Как раз в тот момент, когда Анри смотрит за мое плечо.

— Кстати, а вот и он.

Глава 4

Эрик

— Эрик, тебе не говорили, что в высшем свете принято стучать? — интересуется брат.

— Мне много чего говорили, я и половины сейчас не вспомню, — отвечаю, протягивая руку де Мортену.

Тот с привычно кислой физиономией ее пожимает. Слава Всевидящему, что мы здесь ненадолго. Если честно, я здесь вообще исключительно из-за Шарлотты: мне все эти развлечения даром не сдались, равно как и семейные праздники. Была бы моя воля, заперся бы с ней в доме и на улицу не выходил без крайней на то необходимости. Бывали дни, когда и не выходил, но с тех пор, как в моей жизни появилась Шарлотта, я пытаюсь жить как все нормальные люди.

Так это, кажется, называется.

— Собственно, я зашел сказать, что мы уже здесь, — отвечаю на рукопожатие брата, — поэтому не буду вас дольше отвлекать. Беседуйте о том, на что вы способны ради жен, а я поднимусь к своей.

— Эрик, — темнея лицом, произносит Анри.

— Анри, — отвечаю я, раскрывая ладонь. — Между прочим, тестирую изобретение для твоей конторы.

— Моя контора, как ты выразился, — жестко говорит брат, — не спонсировала начало этой разработки.

— Ну так считайте это благотворительностью, — сообщаю я, демонстрируя узор на ладони.

Доработанный узор, чуточку от армалов, немного от мааджари, и вот оно — возможность слышать определенного человека при нужной настройке безо всяких артефактов. Незаменимая вещь для разведки, между прочим, но Анри выглядит как всегда. Поэтому я разворачиваюсь и оставляю их наедине с де Мортеном.

— Невыносимо, — голос брата звучит в моей голове.

Какой-то слишком усталый — как он вообще праздновать собирается?

— Де Ларне, не стоит…

Я стираю узор, точнее, нарушаю контуры, окончательно оставляя их наедине. Сюда бы еще доработку, чтобы можно было вот так общаться… но думаю, со временем и это решится. Как-то помимо прочего я слегка увлекся наукой, и причиной тому — она. Моя Шарлотта. Благодаря ей я увлекся столькими сферами, о которых раньше даже не думал. Это позволяет моему бизнесу процветать, а имя де ла Мер с каждым годом все меньше ассоциируется с моим отцом.

Впрочем, мне гораздо больше нравилось Орман.

Шарлотта в спальне стоит у окна, заметив меня, оборачивается. Она уже не та наивная девочка, которой я увидел ее когда-то, но для меня она всегда останется такой. Страшно даже представить, что я тогда творил, и невозможно — что она смогла меня простить. Впрочем, как раз в том, что касается Шарлотты — это возможно. Она всегда была светлой, невероятно светлой, и доброй. И она всегда будет такой.

— Уже поговорил с Анри? — интересуется жена.

— Да.

— Так быстро.

— Да не о чем с ним особо говорить.

— Эрик!

— Там был де Мортен.

Шарлотта закусывает губу, а потом подходит ко мне. Кладет руки мне на плечи.

— Я думала, вы помирились.

— Мы помирились достаточно для того, чтобы я не хотел его убить, когда захожу в комнату.

Она качает головой, и мне невыносимо хочется впиться поцелуем в ее такие желанные губы. Чувство, которое мне непонятно, с которым я не могу справиться, которое не могу понять. Его называют любовью, я называю его Шарлоттой. Потому что до сих пор не уверен, что умею любить.

— Ты опять на себя наговариваешь.

— Я просто говорю правду.

— Эрик. — Она вздыхает, а потом вдруг становится растерянной. — Я все-таки очень переживаю за Рауля. Как думаешь, все будет хорошо?

Все ли будет хорошо? Мы с Шарлоттой до последнего сомневались, стоит ли оставлять сына, но и брать его с собой тоже был не лучший вариант. Портальный переход для него слишком серьезное испытание, Рауль еще очень мал, а переезд до Ларне — тем более. Поэтому совместно нами было принято решение оставить его на няню.

— Разумеется, будет. — Я беру руку Шарлотты в свою и целую тонкие пальцы. — Я обещал Франсуаз оторвать ей голову, если с его головы упадет хотя бы волос.

Жена отнимает руку.

— Эрик!

— Что? — я приподнимаю брови.

— Это ненормально!

— Я никогда не обещал, что буду нормальным.

Шарлотта хмурится.

— Я о том, что… ненормально, что слуги нас боятся!

— Они боятся меня. Тебя они любят, — снова подхватываю ее хрупкую руку и разворачиваю ладонью вверх, чтобы коснуться губами самого центра. — По-моему, этого вполне достаточно.

Жена сердито сопит. Она такая смешная, когда сердится, особенно — учитывая, что и сердиться-то толком не умеет.

— Я пошутил, — отвечаю, глядя ей в глаза, скользя губами по тонкой коже. — Не переживай, Тхай-Лао и Сюин проследят, чтобы все было в порядке. Не забывай, у нас здесь портальные амулеты, одна активация — и мы дома.

Шарлотта пытается отнять руку, но я не отпускаю. Мне нравится повторять губами тонкую ниточку пульса. По-хорошему, активировать бы сейчас этот портальный амулет, и вернуться домой, а там делать с ней все то, о чем я сейчас думаю. Но… Шарлотте это действительно нужно. Ей нужна семья, ей нужна встреча с Терезой и Луизой, все эти женские разговоры, которых она долгое время была лишена. Завтра утром, сразу как вернемся, к нам приедут ее мать и сестра, и у меня опять будет очередной долгий «семейный день».

В котором моя радость — это она.

Анри бы сказал, что я на ней помешался, и это так. Я на ней помешался. Долгое время я обходился без общества и без слуг, довольствуясь короткими диалогами с Тхай-Лао и Фьет-Лао, в редких случаях — с Сюин. Благодаря долгим путешествиям и «Ваорхан» мне приходилось общаться с огромным количеством людей, но все они оставались в прошлом, стоило мне выйти из их кабинета, или им из моего.