Истинная поневоле

Я нахожу девушку за ее рабочим столом и, игнорируя Оуэна, говорю:

— Знаю, ты на работе, но можешь уделить мне минутку? Это очень важно.

— Да. Хорошо.

— Где мы можем поговорить, чтобы нам не помешали?

Венера кивает и проводит меня в большой зал, который, судя по длинному столу и множеству стульев вокруг него, предназначен для переговоров. Она прикрывает за собой дверь.

— Во-первых, хочу сказать, я очень рада, что ты вчера не пострадала. Во-вторых… Во мне что-то изменилось?

Венера всегда держит лицо, но сейчас даже не скрывает собственного замешательства.

— Не понимаю.

— То есть ничего не изменилось? — уточняю я.

Вот теперь волчица смотрит на меня пристально, а потом ведет носом, как совсем недавно делала Одри. Чтобы через пару минут охнуть.

— Ты в положении?

— Да.

Сосредоточенность на ее лице сменяется улыбкой.

— Поздравляю, Чарли! Это чудесно! Но… Но как?

— А как появляются дети? — У меня вырывается нервный смех. — Прости. Все это неважно. Лучше скажи, как ты это почувствовала. И почему это не почувствовал Доминик?

— Он не почувствовал?!

— Нет. По крайней мере, не сказал…

Венера хмурится:

— Возможно, потому что срок беременности слишком маленький, твой запах еще не слишком изменился. Волки и волчицы по-разному чувствуют это, но…

Он закусывает губу, не договорив.

— Что но? — интересуюсь я.

— Отец обычно чувствует своих детенышей даже в утробе. Это наша природа.

Мне становится смешно, настолько смешно, что я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Очень зло рассмеяться. Особенно, когда Венера тихо интересуется:

— Это ребенок Доминика?

— Конечно, Доминика! Или ты думаешь, что я могла ему изменять при таком тотальном контроле? Вокруг меня армия преданных вервольфов. Да, вчера меня похитили, но забеременела я не вчера!

— Извини за глупый вопрос. Дело правда не в армии вервольфов, в тебе. Ты бы не стала изменять сама.

— Считаешь, что слишком хорошо меня знаешь?

— Успела узнать. К тому же, между тобой и Домиником такие искры, что это сложно не заметить

Не знаю, про какие искры речь, но между нами все кончено.

Было бы кончено, если бы не мой малыш!

— Какая разница, если он все равно не чувствует собственное дитя?

— Огромная. Альфа не глупец. И хотя это чудо, что ты смогла забеременеть от вервольфа, он ни за что не откажется от своего волчонка.

Эта новость мне совсем не нравится!

— Одри меня уже просветила на этот счет. Сказала, что Доминик мне его не отдаст. Это правда?

— Одри точно не та, к советам кого стоит прислушиваться. Зачем тебе это? Ты можешь жить в стае. Никто не имеет права прогонять тебя.

Жить в стае и смотреть на Доминика с Одри. Вот и ответ.

— А если не захочу? Захочу уехать вместе с ним.

— Любому волку нужна поддержка стаи.

— Если он родится волком.

— Кем еще он может родиться? — хмурится Венера.

— Человеком.

Хотя сейчас я не уверена, что этого ребенка можно будет назвать человеком. Ведь я не человек, я — имани. Непонятно кто. И мой ребенок может быть как вервольфом, так и… Кем он вообще будет? Таким как Хантер. Историк сказал, что у него сила проснулась в тринадцать. Возможно, до этого она просто пряталась в нем. Так и мой малыш маскируется и не хочет выдавать себя биологическому папаше.

Я влипла!

Я влипла в это сильнее, чем в долг Дэнвера.

— Чарли, — прерывает мою мысленную панику Венера, — ты должна рассказать все Доминику. Поверь, он будет счастлив.

— Счастлив забрать у меня ребенка?!

Кажется, я все-таки срываюсь, поэтому делаю медленно вдыхаю и так же медленно выдыхаю. Волчица смотрит на меня с сочувствием.

— Никто у тебя его не забирает.

— Но может.

Зря я рассказала все Венере. И зря обратилась к ней. Но теперь это уже не важно.

— Чарли…

— Я расскажу ему, когда буду готова. Хорошо? И прошу ничего ему не рассказывать. Думаю, ты бы тоже не хотела расстаться со своим малышом.

Венера вздрагивает, но кивает. Возможно, я бью по больному, но сейчас мне еще страшнее, чем когда я увидела вторую полоску на тесте.

Потому что понравится это Доминику или нет, ребенка я ему не отдам!

Глава 2

С Домиником я больше не сталкиваюсь, поэтому без приключений возвращаюсь в магазин. Работы много, и я берусь помогать Рэбел обслуживать бесконечный поток покупателей, который не иссякает до самого закрытия. Где-то в коротких перерывах я размышляю, что стоит записаться к доктору и начать все планировать. Планировать на двоих.

Проблема в том, что сейчас в моей жизни все слишком зыбко, чтобы начинать что-то планировать. Взять хотя бы необходимость жить в доме Доминика. Но именно туда меня привозит Оуэн после работы, и провожает до порога. Вервольфы никогда не входят в дом альфы без его приглашения.

А вот самого альфы дома нет: в этом я убеждаюсь, когда поднимаюсь в спальню, чтобы принять душ и переодеться. Двери в его комнату и в кабинет приоткрыты, свет выключен. В гостиной и на кухне тоже пусто. Не знаю, где сейчас Доминик, хотя есть подозрения, с кем.

Выкинуть из головы картинки с ним и Одри получается далеко не сразу, но все-таки получается. Мы ничего друг другу не должны, а лишние нервы мне сейчас ни к чему. Стресс не нужен ребенку, поэтому отныне никакого стресса!

Я включаю любимую радиостанцию и готовлю себе ужин. Спокойно, медленно, с удовольствием. Не знаю, причина в том, что во мне проснулась эта имани, или в том, что я ношу ребенка вервольфа, но я действительно стала по-другому воспринимать запахи. Они стали ярче, а еще я будто стала экспертом в свежести продуктов. Сегодня в меня совершенно не влез сэндвич с ветчиной из кафе напротив. Мне оказалось достаточно его понюхать, чтобы понять, что с ветчиной что-то не то. Зато в холодильнике Доминика все было очень свежим: охлажденное мясо, овощи, фрукты. Стоило уловить аромат стейка, аппетит у меня проснулся волчий.

— Значит, любишь мясо? — поинтересовалась я, положив ладонь на живот. — Как интересно. А что еще?

Никогда бы не подумала, что смогу осилить огромный кусок стейка с кровью, но сейчас не просто осилила, мне захотелось добавки. Так же малышу зашли зеленые овощи, а вот от всего сладкого, включая виноград и бананы, меня воротило. И от кофе тоже, что стало для меня огромной печалью.

После ужина я решила не изменять своим привычкам: раз Доминик сказал, что я теперь живу с ним, то вести себя буду как дома. Принесла ноутбук на кухню и села за продолжение романа. Удивительно, но я чувствовала себя умиротворенной, даже написала половину главы. Но моего спокойствия хватило ровно до телефонного звонка.

Звонок от Хантера, поэтому первое мое желание — не отвечать на него. Но историк настойчив, продолжает названивать каждые пять минут. Что жутко бесит и не дает сосредоточиться на сюжете. На шестнадцатый раз я уже просто не выдерживаю:

— Что тебе надо?

— Считаю справедливым, что если я утром ответил на твои вопросы, вечером ты ответишь на мои.

Что?! У него вообще с головой в порядке?

— Ты меня обманул и похитил. Я тебе ничего не должна.

— А кто говорит про долг? Это всего лишь дружеский разговор.

— Мы не друзья!

Я сбрасываю звонок и возвращаюсь к главе, но телефон снова изображает большую пчелу и продолжает жужжать на беззвучном режиме.

Раз.

Два.

Три…

Десять!

Так, хватит.

Я хватаю телефон со стола и собираюсь совсем его выключить, но хорошее настроение и так помахало мне ручкой, а мне безумно хочется высказаться. Спустить всех бесов на Хантера!

— Мы бы могли стать друзьями, если бы ты не использовал меня, чтобы подобраться к Доминику.

— И я прошу прощения за то, что напугал тебя. — На этот раз в его голосе нет показной веселости, историк предельно серьезен. — Еще я пообещал, что не причиню тебе вреда, и сдержал свое слово.

— Думаешь, достаточно извиниться, и все будет как прежде?

— Думаю, мы можем быть полезны друг другу.

Вервольфы все настолько самоуверенные? Или только мне такие попадаются?

Пока я думаю над цензурой ответа, он продолжает:

— Я обещаю тебе свою защиту, Чарли. От Экрота и Кампалы. И свою преданность.

— Это что? Какая-то волчья формулировка?

— Клятва альфы, известная с пятого века.

— Но ты не вервольф. И точно не альфа.

Хантер тихо смеется.

— С первым ничего не поделаешь, а ради нашей дружбы и альфой станешь.

— Хочешь занять место Доминика? — интересуюсь.

— Да. Оно мое по праву.

— Тогда не рассчитывай, что я стану тебе помогать.

Я собираюсь снова повесить трубку, но гипнотический бархатный голос Хантера не позволяет это сделать.

— Я звоню не поэтому, Чарли. Не из-за Экрота, а из-за твоих слов. Мое предположение насчет альф и имани подтвердилось, так? Ты носишь его ребенка?

Бесы!

Бесы дважды!

Потому что я не должна поминать бесов при ребенке.

— Это не твое дело!

— Значит, носишь.

Это что, сожаление?