Злобная девочка

Почему я сейчас спокойно положила руку на меч, слабо усмехнулась и медленно потянула оружие вверх? Потом передумала. На бедре справа крепился небольшой кинжал – подарок Кейла. Когда-то он зарекся к Гейлом, что никогда его не сможет побить девчонка, а если так и случится – то парень выполнит любую ее просьбу. Я попросила кинжал.

Она решила, что я не убью ее потому что я девочка. Что именно поэтому не смогу сделать то, что сейчас происходило – отвести руку с кинжалом в сторону.

- Держи ее за волосы.

- Сама.

Я злобно сверкнула глазами, выругалась, свободной рукой ухватив замершую женщину за космы. Она даже сопротивляться не могла от ужаса. Внезапно мне подумалось, что мать могла умереть так же. И еще невесть сколько других женщин, а эту наверняка даже попользовали – вряд ли бы Кейл упустил такую возможность. Томасу не особо нравились сопротивляющиеся. Но вместе с этим – а сколько еще людей пережили такую смерть? И верхом эгоистичность было не понимать этого, как будто никогда в мире не сжигали других деревень. Все было здесь, на шершавой ладони, огрубевшей, с мозолями. К черту это все. К черту память, к черту сожаление и глупые детские желания и надежды. Я была идиоткой, которая ничего не видела перед собой кроме злобы и давно пора забыть об этом.

Резкий, обрывающий чужую жизнь, жест. Женщина захрипела, схватилась за горло, заваливаясь набок, издавая противные, булькающие звуки. Я смотрела на то, как она умирает, как слабо подергивается ее тело, а кровь, в темноте кажущаяся совсем черной, хлещет из глубокой раны. Хватило сил перебить сухожилия.

Третий клинок. Я сильная. И я буду такой, или меня ожидает такая же участь – умирать в одной рубашке в лесу, на первом снегу.

- Молодец, - Глен хлопнул меня по плечу, - До последнего не верил.

- Ладно, пошли отсюда, - Томас поморщился, легко толкнув застывшую убитую ногой, - У них почти ничего не было, черт побери. Одно мешка хватило, чтобы унести.

Я пыталась понять, что сейчас чувствую.  Тыльная сторона ладони вымазана кровью, ее же следы на одежде – слишком уж сильно брызнула. Я определённо не чувствовала угрызение совести, мне было все равно. Парни убили в доме еще и детей, других людей – невесть сколько на самом деле. Десять? Больше? Не важно. Эта женщина до последнего верила в жизнь, в то, раз ее отдали мне, значит она будет дышать дальше. Потому что наверняка я соплячка, падающая в обморок от вида крови. Может быть такой меня сделала последняя ночь в деревне, изменила, помутнив разум, но одно верно – почва для этого имелась определённо. Хмыкнув, я вернула кинжал на место и ловко забралась в седло, первой уводя кобылу прочь.

Продажные

В этом отныне и состояла моя жизнь. Злоба сменилась на безразличие ко всему и всем. Люди – не более чем мешки, набитые мясом. И пусть я точно такая же, ничем от них не отличающаяся, но я борюсь, в отличии ото всех.

Жирные лорды, простые люди, плачущие девушки, даже несколько детей – мои руки были в их крови. С каждым днем меня обучали все новому и новому. Как быть не заметнее, как бить искуснее, как играть на том, что я девушка. Это тоже оказалось преимуществом, хотя по началу казалось лишь недостатком. Я становилась умнее. Хитрее. Не гнушалась грязными приемами типа песка в глаза, подножки или еще чего-то.

- Простите, сэр, вы не поможете мне?

Ночь зажгла масляные фонари. В этот раз мы замахнулись на поистине шокирующий город – сам Лондон!

- Да? У вас что-то случилось?

Под броней и плащом было невыносимо душно и жарко даже сейчас. Улицы опустели, не было ни души.

- Понимаете, мне… мне нужно как можно скорее попасть домой. Но говорят, что в том проулке постоянно ошиваются разбойники. Благородный сэр, вы не проведете меня? Всего лишь до проулка, это не так далеко.

Глупые мужчины. Как же все-таки ими легко управлять, если знать, как это делать. Достаточно улыбки, хлопанья ресниц, парочки лестных слов и он уже поплыл. Друзья говорили, что я красива, но я только отмахивалась – какая разница?

- Конечно.

Он двинулся вперед, я, сжимая корзину, за ним. Через минуту стражник уже был приперт к стенке дома, хрипел и глядел на меня с ужасом. Я тренировала не только меч, кое чему удалось научиться и у ночных тварей, что не прекратили меня посещать. И теперь серые глаза мерцали, заставляя жертву испытывать непреодолимый ужас.

- Ведьма! – сипел мужчина, предпринимая жалкие попытки вырваться, но напрасно. Короткий нож пробил шею, заливая натертые доспехи кровью.

- Не ведьма, - я оскалилась, отступив и позволив ему грузно осесть, испуская дух, - Всего лишь злобная девочка.

Прозвище настолько плотно закрепилось за мной, что я прекратила каждый раз ворчать, ругаться и пытаться дотянуться кулаком до одного из наемников. Пусть шутят, отчасти они правы. Хотя правда эта была крайне неприятна. Я все же ощущала себя больше взрослой, чем ребенком.

В ту ночь улицы Лондона окропились кровью какого-то политического деятеля и его слугами. Экипаж ехал по пустым улицам в одиночестве и от чего-то его хозяин даже не попытался обеспечить себя должной охраной. Такая участь постигла и всю стражу, которая могла бы нам помешать. На кону стояли слишком большие деньги, да и головы наши тоже. Если бы попытались, прямая дорога на эшафот.

Нам совершенно было плевать, что думают люди. На гнев Бога – тем более. У наемников он один – деньги, так что ему гневаться? Мы только воздавали ему честь, работая беспринципно и тихо, отдавая себя только ему. И если ты платишь – тогда мы с тобой, но извини, если чей-то кошель окажется тяжелее, потому что совершенно все равно на чьей стороне оставаться. Все равно на него найдется управа. Нас несомненно искали, вне закона, вне всего – бесчестные ублюдки, которым никто не указ. И я только смеялась в лицо тем, кто так считал и осуждал нас. Плевать! Зато я жива, зато у меня есть верные друзья, потому низость для наемника предать друга. У нас свои, странный, специфичные понятия чести. Пустить слух, сплести цепкую паутины интриги – все это дается по щелчку пальцев. И бурной, багровой рукой крови мы стремимся туда, где блестит чье-то золото, призывно и обольстительно. И из самых падших и низких понятий и вер нам дороже всего была одна: кто больше платит, тот и выйдет победителем из своей маленькой войны. Нас нанимали, чтобы грабить деревни, сжигать ведьм, бросали куда угодно и было совершенно все равно кто пострадает и, кто что потеряет. Если я от этого приобрету, если мой маленький не уйдет в убыток себе же, то Томас неизменно пожимал руку заказчику, кем бы он был. Если ублюдок - плевать, мы в своем праве убить его после выполнения задания, ибо контракт свят. Кто бы не встал у тебя на пути, кто бы не являлся целью нельзя бросать его на пол пути, сам виноват, что взялся.

Мы скользили призракам по дорогам Англии, находились везде и одновременно нигде. Точно тени на дорогах, растворялись. Шесть всадников, несущие с собой смерть. Мои руки спустя год, два, уже были не по локоть в крови – я буквально захлебывалась в ней. Я шла по головам слабых, сплевывала на землю и хмурилась – это их вина.  А я всего лишь инструмент в руках Смерти, ее коса, ее безликий взгляд, как и остальные. В глазах Томаса плясали веселые огоньки безумия, когда он встречал противника своим мечом, ухмылялся и давал отпор. Мы шли плечом к плечу, не глядя по сторонам и тем более не оборачиваясь назад. Парни знали мою маленькую тайну, за которую меня давно было впору сжечь или вздернуть. Что я вижу Иное, даже порой говорю с ним. Что меня охватывает странное чувство во время боя. Но им было плевать – как на Иисуса, так и на все остальное. Невил даже завистливо присвистнул, сказав, что не отказался бы от чего-то подобного. Потому что не раз подобное спасало мою шкуру, уберегая от внезапного выпада или слишком сильного и мощного удара, который я бы никогда не смогла отразить самостоятельно. В определённый момент я дала ему имя, сравнив с демоном, собственным и личным – Визерис. Может и правда один из богов деревни последовал за мной, может это были домыслы, но все же что сделано, то сделано.

Ведьма, наемник, проклятая, бесчестная - примерно такую славу я себе заслужила в определённых кругах. Наглая девчонка, без принципов, бойкая, с задатками лидера и поганым характером. Я ругалась как сапожник, как и друзья, пила с ними, весело хохоча, сложив ноги на стол. Может, встреть я на той дороге, других людей, то сейчас все сложилось иначе. Парни стали невольными учителями, показывая свой образ жизни, не только в оружии. Глядя на меня - кто скажет, что мне всего 16? Что характером, что повадками я походила на вполне взрослую девушку, если не женщину, а решительности хватило бы на несколько человек.

Рыцарь

- Эй, ребят, как сидите?

Придорожный трактир. Не люблю такие места, слишком часто драки происходили именно в нем. Начинались без особого повода, главной целью являлось просто тупое мордобойство. Драки, как таковые, мне не нравились – слишком долго потом можно было отплевываться и морщится, потому что в массовой потасовке удары пропускаешь так или иначе.

- Тебе чего? – хмуро вскинулся на подошедшего мужика Адриан. Я его не видела, сидела спиной к нему и разглядывала эль в кружке, непринужденно перехватывая ее поудобнее.

- Да я борделей не видел рядом. Где девку подцепили? Поделитесь?

- Проваливай, - Томас принялся подниматься с места.

Одна из многих вещей, которая меня всегда бесила – это предвзятость. Если я таскаюсь с наемниками, я однозначно их шлюха. И часто меня принимали именно за нее и ладно, если просто молчали, существовали упыри, которые просили «поделится». Как будто девушка – это просто вещь, которую можно отдать на временное пользование.

- Да ладно, если вопрос в деньгах – он решаем.

Я скрипнула зубами. Видела, как Тома, которого тоже это порядком подзадолбало, начинал закипать.

- И сколько уже у тебя есть? – поднявшись, я слегла повернула голову – жирная свинья, давящая лыбу. Наверняка торговец, притом не бедный – одет весьма приличною

- На тебя хватит.

Он уже потянул ко мне руку, когда резко шатнулся в бок. Кружку я так и выпустила, и теперь очень сожалела о том пойле, которой брызгами разлетелось по таверне. А вот ее дно встретилось с виском мужчины, который уже нелепо заваливался. Опомниться ему тоже не дала, наградив смачным пинком ботинка прямо по лицу, заставив замычать, вцепиться в грубый сапог. Я скривилась, без труда вырвала ногу, с силой пнув торговца в бок.

- Палку только не перегни, - устало бросил Невил, картинно вздыхая и подпирая щеку кулаком.

В таверне стало ощутимо тише. Она и без того была не заполнена, а тут все постояльцы смотрели на эту сцену с немым вопросом в глазах.

- Может это тебя чему-нибудь научит, - прошипела я, склоняясь над мужиком, прижимающим ладони к носу.

Такие случаи были обыденностью. Правда, некоторые вставали и продолжали зарываться, уже с угрозами, за что неизменно получали новую порцию боли. Ничему таких идиотом жизнь не учит и каждый раз я только убеждалась в том, сколько же вокруг грязи. Ее не отмыть, не оттереть, даже не вырезать. Точно плесень – если оставишь одно, самое незаметное пятнышко, оно вновь разрастётся до огромных масштабов.

И потому мне оставалось отправлять ублюдка раз за разом в пыль, избивать до кровавых соплей, презрительно кривиться, тряхнув побаливающем запястьем. Затем поднять его за волосы, и едко шипеть на ухо:

- Ну и кто из нас слабак?

Другие наемники, встречающиеся на нашем пути, были мнения такого: мне не удержать в руках меча. И я бесконечно устала доказывать обратное, выбивая себе уважение и слухи, которые разрастались. Отдельные личности хотели дружить, другие – сдать меня со всеми потрохами страже и наблюдать долгожданную казнь. Но меня ждала не петля, не лезвие топора палача, не что-либо другое. Смерть, хоть и ходила за мной по пятам, но забирала других.

- Смотри куда прешь!

Я была неимоверно злая. Голова еще гудела с утреннего похмелья и черт меня дернул выйти прогуляться, в надежде на то, что свежий воздух поможет прийти в себя.

- Извинись.

Мужчина толкнул меня плечом случайно, фраза сорвалась автоматически, приводя в действие защитный механизм.

- Ты не смотришь на дорогу, а я должна извиняться?

Я развернулась, сложив руки на груди, окинула его оценивающим взглядом. Чуть выше меня, сложен крепко – другие не носят латных доспехов. Натертые до блеска, в них почти отражался тусклый свет солнца, которое то пряталось за тяжелые тучи, то вновь выходило. Осень – поганое время года, неизменно нагонявшее тоску и воспоминания о веселых лесных буднях.

- Ты знаешь кто я?

- Понятия не имею, - я пожала плечами, откидывая плащ в сторону, открывая взору клинок. Кто он? Какой-нибудь напыщенный рыцарь, мнящий о себе слишком много. И все эти понятия «достоинства» очень часто заканчивались после кружки другой чего покрепче, оставались за дверьми публичного дома.

- Желаешь поединок? – он удивленно выгнул бровь, хрипло рассмеялся, потянувшись к своему оружию, - С бабами еще биться не доводилось.

Зарычав, на ходу выхватывая меч, я бросила на него. Думала, что случится как обычно, но почему-то бой затянулся. Мечник был невероятно умел, прыток и я порой не поспевала за его движениями, то и дело отстранялась, желая перевести дыхание. А он был непринужденным, скалился в самодовольной ухмылке и это только выводило из себя. Желание прибить засранца росло с каждой минутой и, наконец, удача улыбнулась – ловкая подсечка, удар в локтевое сочленение доспехов и мужчина отпрянул, обронив оружие. Я же наоборот – снова направила меч на него, ожидая следующих фокусов.

- Ладно, - он прокрутил головой, - Ты мне нравишься.

Следующие движение я даже не смогла заметить – правая рука отозвалась болью, клинок, с неприятным слуху, лязганьем упал на дорогу, а мужчина закинул меня на плечо. Просто взял и закинул. Попытка лягнуть его не привела ни к чему, кроме боли в колене – всегда ненавидела латы, с тех пор как узнала, что это такое. Вывернуться тоже не получалось, даже если результатом было бы падение.

- Отпусти меня! – бессильно пыталась выбраться я из цепкой хватки, даже ударила по затылку локтем, но мужик только ойкнул, пробормотав что-то нечленораздельное.

- Нет. Я Ричард. Где ты так выучилась обращаться с оружием?

- Отпусти!

Я не собиралась с ним разговаривать. Через какое-то время оставила бессмысленные попытки выбраться и хмуро глядела перед собой. Куда несет – не понятное. Одно я знала – я в полной заднице, потому что мой меч остался на дороге, а против этой бронированной машины без него я совершенно бессильна. Иглы, смазанные ядом, пара стилетов, нож, прячущийся под высоким сапогом тоже не помогут.

Рыцарь ч. 2. Возвращение к истокам

Дорога эта казалась мне относительно знакомой. Почему – я не понимала, но едва только увидела башни мрачного замка, что неумолимо был все ближе и ближе, начала вырываться снова. Паника настолько сильно заполонила разум, что мне даже удалось это сделать, потом отползти от рыцаря на пару метров и уже вскочить, изучая того опасливым взглядом.

- Да ладно, мы почти у цели. Терять то нечего.

- Да пошел ты!

Я пригляделась. Нет, этот тип не был похож на сына того герцога, значит просто кто-то из псов. Уже новых – я не помнила кого-то даже относительно похожего на Ричарда среди тогдашних жителей замка.

- Какие-то проблемы? – он вновь выгнул бровь, и я совершенно четко определила для себя черту в этом человеке, которая бесила больше всего, - Ты наемница, не так ли? Много дают за твою голову?

Точно не помню. Если начать вспоминать и думать – на последнем плакате розыска оценивалась в сотню фунтов. За Томаса выручить можно было больше – сто двадцать, Невил вообще оставался невидимой для стражей, а самым дешевым был Кейл – пятьдесят.

Я молчала, напряженная до предела, готовая кинуться в любой момент, когда Ричард сорвался бы с места. Наверняка в латах бежать было тяжело, а зато я в премуществе.

- Много, очевидно, - не дождавшись ответа вздохнул мужчина, обернулся на замок, я сделала едва заметный шаг назад, - Но я не собираюсь сдавать тебя. Мне нужны умелые воины, даже если это… девушки.

- Ты закончил? – поинтересовалась я.

- Герцог Бенджамин Говард примет тебя с распростертыми объятиям.

Спина взмокла еще сильнее, по виску пробежала капелька хладного пота. Все-таки не ошиблась! Да и как я могла забыть этот черный камень и пики, уходящие в высь? Сглотнув, я сделала еще один шаг назад, Ричард тем временем повернулся ко мне. Ему было около тридцати на вид, еще при более тесном контакте я заметила несколько шрамов на лице, они придавали ему еще больше суровости. Почти черные волосы, стриженные коротким ежиком и пронзительно серые глаза. Стоп. Разве серые? Я сощурилась, недоуменно моргнула. Почему во время боя они казались мне зелеными?

- Меня ждут в другом месте, а герцог может смело идти в задницу, прихватив тебя под руку.

Мужчина ухмыльнулся.

- Нет, я просто не могу тебя отпустить. Мне кажется, ты не хочешь идти со мной отнюдь не из-за того, что можешь лишится головы.

Очень осторожное движение, которое хотело казаться незаметным, он слегла отвел ногу назад. Настороженность мешалась с любопытством – мне упорно казалось, что я знаю этого человека. Что я где-то уже видела эту самодовольную ухмылку, слышала хрипловатый голос, но вот где – в голову никак не приходило. В этом подданстве я бывала не впервые за последние три года, может могла лицезреть его среди пьяных рож по тавернам?

- Это не твое собачье дело. И вообще разве принято у благородных рыцарей похищать невинных девушек?

- А ты такая уж и невинная, - парировал Ричард, - У баб тоже не принято дерзить, и уж тем более благородным рыцарям. Как тебя зовут?

- Марта, - ляпнула я первое пришедшее имя в голову.

- Что ж, Марта, тогда я поступлю по-другому. Миледи, вы не откажете мне в прогулке по этому замечательному лесу? Я хотел бы представить вас своему лорду.

Он говорил это в настолько издевательское манере, что меня потянуло на нервный смех.

- Пошел к черту.

- Ну, я пытался.

Он пожал плечами, рывком сократил расстояние. Я только начала поворачиваться, а мужчина уже вновь схватил меня. Я сжала зубы, попыталась брыкнуться, но сейчас уже оказалась прижата к земле и затихла, опустив взгляд вниз. Холодное лезвие кинжала упиралось четко под кадык.

- Дернешься, прирежу, - улыбнулся Ричард, склоняясь надо мной.

- Отпусти меня, - вновь зашипела я, наградив его смачным плевком, но рыцарь даже глазом не повел. А мне хотелось надеяться, что брезгливость переселит и он ослабит хватку.

- За это ты еще ответишь, - процедил мужчина, сильнее наваливаясь на грудную клетку, заставляя подавлять желание захрипеть, - А сейчас ты встанешь и пойдешь, потому что иначе герцог тебя не дождется, как и любой другой человек. Мне крайне интересно, что скрывается под этой грубой одеждой.

Выпалить очередной ругательство покрепче не дал здравый смысл. Чести лишаться не хотелось, тем более таким образом, а поплатиться жизнью за обычное "урод" не улыбало. А насчет Говарда… прошло много времени. Может он вовсе не узнает меня.