Торговцы смертью: online version

Влад Тарханов

Торговцы смертью: online version

Вступление

Наверное, нет смысла рассказывать о том, что жизнь прекрасна и удивительна. Она удивительна в любом случае, потому что не перестает нас удивлять. Ловить смысл жизни бесполезно, а вот смотреть в ночное небо над Брюсселем, стоя на небольшой террасе новенького дома в самом центре города, согласитесь, приятно. Иногда жизнь так закручивает сюжеты, что и маститый писатель в изумлении разводит руками: ну куда мне до такого додуматься, ан вот оно, существует. И хотя события этой книги вымышлены, а имена героев не имеют ничего общего с именами настоящих людей, прошу учесть – за всеми фактами, приведенными в этой книге, нет, нет да и скрываются реальные события, происходившие в нашей жизни, ну, если не со всеми нами, то хотя бы за некоторыми из них. Имена политиков и политические события являются всего лишь историческим фоном. Мнение автора не всегда совпадает с мнениями героев книги, а часто им противоречит.

Глава первая

Утро в столице Европы

Брюссель.

Кайф – это когда ты стоишь на открытой террасе элитного дома в самом центре Брюсселя, куришь, и смотришь в ночное небо. Ночью, в это время года, облака над Брюсселем явление редкое. И из-за этого звезды кажутся не просто большими, а огромными. Звезды над Брюсселем мало отличаются от звезд над любой другой столицей Европы, но это только на первый взгляд. Небо над Брюсселем – нечто особенное. Я не видал такого неба ни в Париже, ни в Вене, ни в Лондоне, ни, тем более, в Киеве или Бухаресте. Наверное, такое же сильное впечатление произвело на меня небо над столицами стран Ближнего Востока – Каира, Абу-Даби, Дамаска, Тегерана. Вот только над Иерусалимом совершенно особенное небо, абсолютно не похожее ни на что другое. Да, извините за невольное отступление, не могу не признаться в своей любви к Востоку. Восток – дело тонкое, как говорил один герой, что же, в этом есть своя доля истины. Наверное, я смотрю на Восток влюбленными глазами, но мне нравиться их культура, их особый склад мысли, их обычаи, такие простые, рациональные, возможно, единственно возможные в условиях их существования. Исторически так сложилось, что Восток привлекает нас, европейцев, тянет к себе, но… Но в битве Востока с Западом я буду на стороне Запада, и все, что мне остается делать, так это молить Господа, чтобы два мира – мусульманский и христианский вновь не схлестнулись в кровавой схватке очередной религиозной войны.

Извините, немного отвлекся. Когда тебе чуть за полстолетия, хочешь не хочешь, а периодически отвлекаешься на странные разглагольствования, впрочем, у старых писателей такие рассуждения занимают большую половину романов.

Так вот, небо над Брюсселем на удивление чистое, такое чистое, что видны такие великолепные россыпи звезд, что просто дух захватывает. Это очень просто и очень красиво. Наверное, именно из-за этого неба Брюссель стал столицей Европы, наверное, именно из-за этого. А из-за чего же еще?

Я кажусь вам неистребимым романтиком? Немного есть. Знаете, я ведь уже бросал курить. Дважды. Но не могу. Вот и сейчас – я знаю, что курить вредно, но не могу не курить. Слишком много в душе накопилось, слишком много. Я курю самые легкие сигареты, но это не потому, что я борюсь за свое здоровье, просто я стараюсь отвыкнуть от вкуса курева. Пока не помогает. Единственное, я действительно стал курить меньше. Наверное, легкие сигареты на меня не действуют, я заметил, что теперь могу обходиться без курева по нескольку дней. В нашей сложной жизни курение – одно из немногих удовольствий, от которых почему-то надо отказываться. Да, не забудь, не дай бог бросить окурок вниз, поутру обнаружат – скандала не избежать. Пробовать не советую. Один раз попробовал – больше не хочу!

Он смотрит на черное небо над городом, который стал для него родным. Неожиданно, совершенно неожиданно так легли карты. Это было почти год назад. Мировой экономический кризис только-только показывал свои зубы, а у него, на Украине, казалось, что никакого кризиса не существует вообще. Это было просто стечение обстоятельств. Новая работа, серьезная страховая компания, он, подполковник спецслужбы в отставке, не так давно потерявший жену – исходный материал. Двое детей, военная пенсия, отсутствие перспектив. Это к исходному материалу, что-то, что его оттеняет.

Все изменилось тогда, когда здесь, в Брюсселе понадобился человек с Украины, который, к тому же, имел опыт проведения расследований. Тогда он столкнулся с Николь. Она ему понравилась с первого взгляда. Он ей – вряд ли. Как ни странно, но речь шла о спасении не только одной страховой компании. И, когда Сергей справился со своим делом самым что ни на есть удачным образом, то… то ему удалось остаться тут, в славном городе Брюсселе, рядом с Николь, которая стала его гражданской женой. От предложения возглавить службу безопасности страховой компании Сергей отказался, скорее всего потому, что считал, что с женой, пусть и гражданской, работать в одной компании не имеет смысла. Николь никак не влияла на его выбор, тем более, что Сергею сделали очень интересное предложение. Теперь он работал в самом известном детективном агентстве Брюсселя. И работу у него было с избытком.

Сергей курил потому что ему надо было обдумать события последнего дня. Николь приезжала в семь утра из командировки в Рейкьявик. Там собирались страховики тесным кругом, чтобы обсудить самые последние новости. К сожалению, кризис не дремал, а чтобы хоть как-то оставаться на плаву, надо было уметь быстро приспосабливаться к новым условиям существования. А у Сергея были вечером гости. Не надо делать вид, что сотрудникам такой серьезной организации, как НАТО нравилось, что в Брюсселе поселился, пусть и бывший, но все-таки подполковник КГБ в отставке. Там тоже понимают, что из Конторы в отставку не уходят. И все-таки, кто дал им право вторгаться в его личную жизнь?

Майор, который так и не назвал своего имени, был вежлив, но настойчив. Он хотел получить письменные гарантии. Ха! Как будто он, Сергей Сергеев не знает первой заповеди: никому никаких гарантий, никогда ничего не подписывай!

И, в самую первую очередь, это касается встреч с сотрудниками такой организации, как НАТО. Да, интересно, кто он был, американец? Нет, акцент, скорее всего, канадский. В его скороговорке слишком много современных французских словечек. Хотя…

Это третий визит за эти полгода. Очень активно. Даже слишком активно. Это можно считать неприкрытым прессингом. Пока еще не было предложения о работе, но такое предложение не за горами. Хорошо, что пока что они не могут надавить на владельца агентства, или же не считают необходимым организовывать давление по всем фронтам. Но, если кто-то принял решение начать игру со мной, то на разговорах они не остановятся.

Черт возьми! Мне нравится небо над Брюсселем, мне нравится этот город, мне нравится Николь. Но я давал присягу. Я, офицер Советской армии, который давал присягу, да, потом я принял присягу Украине и проработал в СБУ, да, было дело. Но я все-таки остался советским офицером, как бы они не хотели, им придется с этим считаться. У нас, советских, собственная гордость!

Конечно, у меня есть один контакт, но я поберегу его до лучших времен. Пока мне удалось просто сдерживать их на пор, делать вид, что меня эти игры нисколечко не касаются. Но теперь это будет не так просто.

Сергей посмотрел вниз – в небольшом дворике было совершенно пусто. Несколько деревьев, которые оставляли зеленую зону в самом центре мегаполиса, неслышно шевелились под легкими дуновениями ветра. Ветра, который трудно было не заметить.

Глава вторая

Самые холодные дожди приходят обязательно с севера

Брюссель. Международный аэропорт.

Это утро началось как обычно. Сергей проснулся, вскочил с постели и быстро сделал короткую, но энергичную зарядку. Потом душ, потом посмотрел на часы. Было полшестого. Уложился как следует. Теперь оставалось быстро собраться и встретить Николь в аэропорту. Сергею нравилась эта квартира, которая располагалась в престижном районе Брюсселя, недалеко от Гранд-плас. Квартиру купили Николь от ее страховой компании, что-то вроде награды за ту операцию, которую провел Сергей с ее, Николь, помощью. Сергей получил очень приличную премию от страховой компании, настолько хорошую, что за будущее своих детей Сергей перестал переживать. И все-таки, не смотря на кажущееся благополучие, почему-то Сергею казалось, что вот-вот должно произойти что-то важное, необычное, опасное. Это седьмое чувство, чувство опасности, Сергея никогда не подводило. А сейчас оно было очень острым. Кто знает, пронесет или нет? Или же ударит, да так, что мало не покажется? И Сергей уже сейчас мысленно готовился к неприятностям.

Завтрак состоял из двух тостов, чашки кофе и яйца всмятку. Новомодные корнфлексы, которыми питалась Николь, Сергей откровенно презирал, а кофе был необходим – он слишком мало спал, всего четыре часа. А поспать Сергей Сергеевич Сергеев любил. В этом хорошем деле он был не любитель, скорее, профессионал. Зато он имел и твердую привычку, выработанную еще со времен службы: проснуться по внутренним часам в любое запланированное им же время. Спать ровно столько, сколько необходимо, а при необходимости, не спать вообще – эта привычка не раз спасала Сергею шкуру.

В утреннем Брюсселе можно ехать почти беспрепятственно. Но это только в утреннем городе. Как только проходит раннее утро, как начинается движение – сначала на работу, это действительно час пик и пробок. Хорошо, что сегодня выходной день и спешить, собственно говоря, некуда.

Сергей любил Николь. Говорят, поздняя любовь самая крепкая. Не знаю. Не думаю, что эту любовь можно было назвать поздней. Сам Сергей Сергеев был довольно простецкого вида, невзрачный, малозаметный, он чаще всего надевал маску недалекого сельского жителя, чуть придурковатого, но безмерно обаятельного. При этом чувствовалось и его мощная, почти первобытная, мужская сила. Наверное, его небольшой животик ничуть не портил его фигуры, а уверенная манера держаться, когда надо было, тут же проявляла себя из-за простецкой личины, которую он носил чаще всего. Как Сергей убеждался, и не раз – такое выражение лица ставило собеседника в тупик, создавало впечатление некоторого превосходства над собеседником, а недооценка противника – уже противнику в плюс.

Зубная паста оставила отвратительный привкус на зубах, от которого Сергей не смог избавиться вплоть до самого аэропорта. Там он купил жевательную резинку без сахара, осознавая, что пал жертвой назойливой рекламы, но только после этого почувствовал себя немного лучше.

Было раннее утро, но небо над Брюсселем постоянно содрогалось от гула очередного самолета, идущего на посадку или лениво вздымающегося в воздух. Сергей скорее угадал, сердцем почувствовал, чем зафиксировал взглядом самолет норвежских авиалиний, который приземлился, поблескивая серебром яркого оперения. Эмблема, напоминающая птицу-аиста, да веселенькая раскраска, блестящая на солнце, делала самолет похожим на игрушку из набора ЛЕГО – миниатюрную, если бы не огромный размах ее крыльев с двумя подвешенными глыбами мощных моторов.

Сам Сергей летать не слишком-то любил. Он боялся самолетов, и никогда не скрывал своей боязни. В конце-то концов, может же он иметь хоть какой-то там недостаток? Так почему же не страх перелетов? А вот Николь страхом перед перелетами не страдала. Она была деловой современной женщиной без лишних комплексов и предрассудков. И, хотя жизнь не раз сталкивала ее с необъяснимыми ситуациями, она предпочитала не морочить себе голову с необъяснимым: ее царством была строгая логика, а когда Николь сталкивалась с необъяснимым, она предоставляла разбираться с этим мужчинам. Мужчины превращали необъяснимое в набор фактов, а факты можно было проанализировать и превратить в логическую цепочку. Пост главного аналитика крупнейшей страховой компании в мире принадлежал ей по праву.

Сергей отбросил сигарету (в который раз пообещал себе, что она последняя), после чего отправился встречать Николь, которая должна была быстро пройти таможенный досмотр. С тем количеством рейсов, которые Николь совершала ежемесячно, у нее был стабильный зеленый коридор в большинстве аэропортов Европы.

Николь появилась неожиданно. Нет, Сергей ее ждал, но ее движение было столь стремительным, что все равно можно было сказать, что она появилась неожиданно: вот ее нет, а вот она рядом с тобой, глазом моргнуть не успел. Николь никогда из поездок ничего не привозила, в руках держала только легкую сумочку, а вещи помещались в одном саквояже, который неизменно сдавался в багаж. Это придавало движениям Николь особую легкость и стремительность.

Очутившись рядом, Николь тут же вцепилась в губы Сергея самым что ни на есть страстным поцелуем: условности она отметала так же легко, как и пошлые анекдоты, смутить ее не удавалось никому, а чувство собственного превосходства давало ей все основания вести себя чуть более свободно, нежели другие. Сергей не смутился – он привык к откровенной страстности и необузданной чувственности Николь, более того, ему нравились эти ее черты характера, потому что в чувствах своих и поступках Николь была откровенна до беспредела. Откровенна с ним, человеком, которого именно она, Николь, выбрала своим мужчиной.

– Привет, дорогая, как перелет? – произнес Сергей дежурную фразу, чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие, как только запал первого страстного поцелуя куда-то испарился. Следовало ожидать второй атаки, но ее не последовало:

– Все хорошо, Серж, да, позволь тебе представить, это Джеймс Дюиссон, Джеймс, это мой муж, Серж.

Только теперь Сергей обратил внимание на высокого абсолютно лысого джентльмена в строгих очках с толстыми стеклами. Он был одет в дорогой костюм приятного кофейного оттенка, плащ цвета кофе с молоком (больше молока, чем кофе) был небрежно перекинут через руку. Щегольской наряд дополняла трость – вещь старомодная, глупая, если не сказать, что бесполезная. Но в руках этого господина трость смотрелась достаточно органично. У Джеймса были светлые волосы, бесцветные глаза, спрятанные за толстые стекла очков, он носил аккуратную эспаньолку, что делало его еще больше похожим на гражданина Европы середины прошлого века.

– Серж, Джеймс владелец страховой компании "Дюиссон агенси", мы знаем друг друга уже около года.

Сергей вспомнил, действительно, это имя мелькало в разговорах. "Дюиссон агенси" было довольно крупной страховой компанией с центром в Канаде. Она не слишком активно работала в Европе, но на Североамериканском континенте держалась неплохо. Что же, теперь довелось свидеться с господином Дюиссоном воочию. Интересно, с чего бы это? И у Сергея появилось какое-то нехорошее предчувствие.

– Очень приятно, наслышан о вашей компании, как же. – выдавил из себя Сергей, пожав протянутую руку вальяжного господина Дюиссона. Рукопожатие Джеймса оказалось достаточно энергичным. Сергей посмотрел на Джеймса уже с чуть большим интересом. На вид Джеймсу было под пятьдесят. Подтянут. Спортивен. Не гольф, не теннис, бег, лыжи и коньки. Скорее всего именно в такой последовательности. Болельщик. Азартен. Но принципиально не играет. Предпочитает игре зарабатывание денег. Умен. Настолько, насколько это необходимо для его работы. Опасный ловелас, похититель женских сердец. Голову бреет нарочно, что-то вроде собственного бренда. Ну, это при первом взгляде, интересно, что можно будет сказать при втором?

И Сергей на какое-то мгновение задумался. Но долго думать ему не пришлось, как всегда, вмешалась Николь:

– Серж, мистер Дюиссон хотел бы поговорить с тобой. Ему нужна твоя помощь. Именно твоя.

– Скажите, мистер Дюиссон, почему это самые холодные и противные дожди приходят именно с севера? – Сергей выпалил этот риторический вопрос прямо в небо над международным аэропортом прекрасного города Брюсселя. Он уже понимал, к чему все идет. Хотя Николь говорила просто и бесстрастно, но Сергей тут же ощутил, что его предчувствия больших проблем его в который раз не подвело. У Николь был вид человека, который настолько растерян, что ее растерянность вынужденно пряталась за маской простенького легкомыслия. Как часто Николь превращалась в простенькую секретаршу, способную исключительно передавать информацию и готовить ароматный кофе. И всегда это было всего лишь маской. Защитной маской. Способом выиграть время и успеть проанализировать информацию, которая наваливалась порой слишком быстро и бурно.

Сергей спокойно принял эту информацию и понял, что ему предстоит вгрызаться в какую-то новую головоломку, как будто раньше ему такой работы было мало. "Что-то я перехожу в разряд разгадывателей головоломок", – грустно подумал Сергей.

– Николь, не будем столь невежливы к мсье Дюиссону, предлагаю где-нибудь присесть и поговорить за чашечкой кофе.

– Думаю, мы это сделаем дома. – Николь выразительно посмотрела на Сергея. Тот сразу же понял, что фраза, сказанная Николь, не более чем предлог, точнее, предупреждение. И понимать ее надо так: где угодно, только не дома. Интересно, в какую задницу я попал теперь? – опять подумал Сергей. При этом он уже точно знал, что попал. Отказать Николь он не сможет. Точнее, тут не в Николь даже дело. Скорее всего, дело в том, что сам мистер Дюиссон смотрит на меня, как на соломинку, единственную соломинку на пути к спасению. Вот только спасения чего? Или кого?

– Тогда прошу вас в машину. Багаж?

Последнее относилось к мистеру Дюиссону. Сумка с ручной кладью была в руках Николь. Она никогда не ехала в дорогу с большим багажом. Предпочитая делать необходимые покупки на месте. Так она поступала всегда, когда поездка занимала не более двух дней.

– Я налегке.

Было видно, что мистер Дюиссон еле-еле сдерживает себя, так стремится как можно быстрее выдать информацию. Но хорошо, что сдерживает. Пока еще не время. Надо выйти в безопасную точку для спокойного разговора, если я все правильно понял.

Как только машина тронулась, Сергей сразу же набрал приличную скорость, затем быстро перестроился, заложив неожиданный вираж, на первом же повороте ушел вправо, на 262-ю дорогу, идущую через Завентем, потом еще несколько сложных перестроений и вот они уже в Хамельгеме, месте, которое Серж знал очень неплохо. Тут его приятель снимал небольшой домик, рядом с которым располагался совершенно дикий участок. Как раз удобное место для спокойного разговора. С этим приятелем Сергей уже участвовал в нескольких довольно рискованных мероприятиях – на свой страх и риск, а потому доверял этому человеку, как самому себе. А поскольку самому себе Сергей доверял только по вторникам и четвергам, а у нас как раз был вторник, то получалось, что на доверие друга можно было как раз сегодня рассчитывать.

Сергей улыбнулся. Такие шуточные мысли иногда посещали его, но высказывать вслух он их решался далеко не всегда: вот и сейчас они бы прозвучали не слишком уместно.

Глава третья

Спокойный разговор

Брюссель. Хамельгем.

Сергей вышел из машины, вытащил пачку сигарет и закурил. Николь осталась сидеть, рассматривая свое изображение в зеркальце, а Джеймс Дюиссон вышел вслед за Сергеем. Солнце впервые за несколько последних дней светило ярко, отражаясь на лысине мсье Дюиссона яркими, почти что слепящими зайчиками. Сергей указал глазами: "туда". Они забрались в густые заросли клена и бука.

– Итак, что вас привело ко мне и почему такая прорва секретности? – Сергей выбрал для разговора английский, в уверенности, что его собеседник владеет этим языком в совершенстве. Так и было. У Джеймса был мягкий, скорее всего, гарвардский акцент, а не акцент коренного жителя англо-американской Канады, что Сергей приятно удивило.

– Ваша жена права. Мне нужна ваша помощь. Дело идет о пропаже моей дочери. Моей единственной дочери.

Говорил Джеймс с трудом, каждая фраза давалась ему с такими усилиями, как будто каждый раз надо было отодвинуть с пути огромный камень.

– Мистер Дюиссон, простите, давайте так, говорите кратко и по сути. Мое время так же как и ваше дорого. Пока что не вижу, какой смысл обращаться ко мне? Полиция. В крайнем случае, частные сыщики. Да и у вас есть, я уверен, служба безопасности. Разве этого мало? И все-таки вам нужен я? Почему? Попробуйте рассказать так, чтобы у меня было как можно меньше вопросов.

– Хорошо. Так. Моей дочери восемнадцать. Это моя единственная дочка. Амели. Она пропала с борта яхты. В Средиземном море. Моей личной яхты. Был убит ее телохранитель. И еще два моряка и тяжело ранен капитан. Я был уверен, что это пираты, обычный рэкет, ну, что-то такое.

– Сколько прошло дней?

– Неделя. Ровно семь дней. Через три часа будет. Я понимаю вас. Нет. Ничего. Никаких разговоров о выкупе. Ничего вообще. Я поднял всех, кого только мог. Яхта плавала в безопасном месте, у берегов Греции. Там пиратов никогда не было, но есть мафия. Я не знал, что думать. С каждым днем я терял надежду. Извините. Я попытался быть краток. Как могу…

Сергей закурил новую сигарету. Мистер Дюиссон не просто нервничал. На нем просто лица не было. Пока сюда ехали, он еще как-то держался, но сейчас вся боль и тревога выходили наружу. Он беспрестанно теребил рукав, как будто оттуда, из под подкладки, могла выпасть разгадка его тайны. "Нихрена себе была у тебя неделька!" – не без жалости подумал Сергей. Впрочем, сейчас-то как раз не до эмоций. Сейчас нужны только голые факты.

– Вчера мой человек напал на след моей дочери.

– Это прекрасно. Пошлите за ней кого-то из ваших людей. Или там нужно воевать? Так я ведь не спецназ…

– Это не воевать. У меня есть такая группа. Я готов был бы… Мы так и не знаем, куда ее надо направить. А времени остается в обрез. И я не знаю, что можно придумать. Это пришло в голову, когда я встретил там Николь. Я знаю о вашей роли в одном деле. И я точно знаю, что вы можете мне помочь. Нет, я не знаю… простите, я просто верю, что вы мне можете помочь, хотя остатки веры покинули меня вчера вечером. Я сразу напросился с вами встретиться. Николь мне не отказала. Простите, если я так сумбурно говорю. Вы моя последняя надежда.

– Извините, мистер Дюиссон, я так и не понял, в чем же дело? -

Сергей отбросил окурок и уставился прямо в глаза Джеймсу. Тот от неожиданности поперхнулся словами, сначала не выдержал, отвел взгляд, потом перевел взгляд на Сергея, сначала куда-то в район живота, потом подбородка, наконец смог посмотреть собеседнику в глаза. И Сергей удивился, сколько боли и отчаяния было в этом немом взгляде.

– Мы выяснили, что мою дочь выкрали не для выкупа. Ее выкрали, чтобы убить.

Вопросы застряли в горле Сергея. Он неожиданно понял, что сейчас лучше помолчать, что сейчас, именно сейчас надо дать Джеймсу выговориться.

– Это Мэтт, он наш компьютерный гений. Вы знаете, что иногда в Интернет попадает видео… девушку насилуют, а потом убивают. Иногда съедают. Иногда просто убивают. Как повезет. Это идет в онлайне. Чтобы это посмотреть платят деньги, не очень большие, но все-таки. Теперь должны будут показать мою дочку. Они выкинули анонс. Ее сложно опознать. Но у Марка есть программа. Он сидел за этим сутки. Сказал, что точность 97 %. Да. Есть три процента, что его программа ошиблась. Но что-то мне подсказывает, что это именно так… Я только одного не могу понять: почему именно ее? Почему не кого-то другого? Разве не проще было взять девушку из каких-то трущоб? Это же и проще, и безопаснее. Почему именно ее, мою Амели? Почему?

И Джеймс непроизвольно разрыдался. Он вытирал тыльной стороной ладони слезы, как-то глупо, неловко, совершенно по-детски… Вытащил платок, как-то постарался привести себя в порядок, что давалось ему с большим трудом.

– Извините, мистер Серж, я прошу прощения, я…

– Успокойтесь, мистер Дюиссон, прошу вас… Успокойтесь. И скажите: чем я могу вам помочь?

– Извините, Серж, я уверен, именно вы можете ее найти. Я уверен, если вы нашли того господина, то мою девочку найдете тем более…

– Джеймс… простите, можно, я так буду вас называть? – мистер Дюиссон в ответ только повел плечами, мол, называйте меня как хотите… – Джеймс, почему у вас такая уверенность?

– Это не уверенность, мистер Сергееф, это единственная надежда.

– Извините… почему?

– Хотя бы потому, что я до сих пор не имею никакого понятия, куда надо отправить мою группу. Это постоянно разные страны. И разные люди. И совершенно разные ситуации. И пейзажи. Вы знаете, сколько уголовных дел было возбуждено, чтобы найти хоть какой-то след этих убийств в прямом эфире? И вот теперь я знаю абсолютно точно. За последних три года, как это… "явление"… появилось ни одной зацепки ни у кого! Если бы вы знали, кого я только просил о помощи. И никто ничего не может сделать. Придумайте что-то… я прошу вас…

– Вы понимаете, ЧТО вы от меня требуете? Вы хотите, чтобы я добился результата в деле, в котором никто не смог вам помочь. В котором, как вы сами признались, даже различные спецслужбы обломали зубы?

– Да, я хотел бы, чтобы вы мне помогли. Все, кто ищут, будут искать и дальше. Но почему-то я верю, что именно вы что-то придумаете.

– Странно…

– И еще. О гонораре не беспокойтесь. Каков бы ни был результат, вы свое получите. Я уже договорился с вашим партнером. Вы сейчас в официальном отпуске.

Сергеев усмехнулся в ответ. Джеймс оценил его реакцию, тяжело вздохнул, после чего продолжил глухим голосом, переполненным болью.

– В этом файле все данные, которые мы смогли найти. Там не так много. Фактаж есть. А вот выводов – почти что ноль.

– Понимаю. Мне нужен будет толковый аналитик.

– Я уже договорился. Николь и ее люди будут работать эти дни на вас. У нас, страховиков, тоже есть корпоративная солидарность. Я очень благодарен мистеру Витрэ за такт и понимание.

– И еще, мне нужен ваш компьютерный гений, Мэтт, кажется так?

– Самолет из Ванкувера приземляется через два с половиной часа.

– Вот как?

– Николь посоветовала вызвать его. Мне показался этот совет разумным. Тем более, что со своим компьютером Мэтт не расстается не только во время полета, но даже при посещении общественного туалета.

Кажется, Джеймс постепенно начинал приходить в себя. Это было неплохим знаком.

– И еще, последний вопрос: к чему такие меры безопасности? Кого вы боитесь? Не было ли похищение вашей дочери средством шантажа или запугивания? Может быть, кто-то давит на вашу компанию, и это – мощное средство давления? Что вы думаете об этом?

– Я думаю о том, что мою Амели через двое суток изнасилуют и убьют. И я думаю о том, что заплатив сто пятьдесят евро, я смогу наблюдать это убийство в прямом эфире. Я смогу видеть все это и не смогу ничего сделать, чтобы этому помешать. И от этого мой разум отказывается работать. Я всего боюсь. Мне повсюду мерещатся враги и шпионы. Помогите мне, Серж… Прошу Вас…

– Хорошо… Сколько вы говорили, у нас времени?

– Двое суток.

– Джеймс… это безумие…

– Поэтому я и прошу вас… Именно вас. Вы согласны?

Вместо ответа Серж протянул руку. Тонкая синяя папка с исходным материалом тут же перешла в его распоряжение. Мистер Дюиссон поежился, как будто замерз от холодного брюссельского ветра, и они быстрым шагом направились к машине.

Глава четвертая

Штаб мозгового штурма

Брюссель. Отель "Амиго"