Помоги проекту - поделись книгой:
Любовь Свадьбина
ГЛАВА 1
Не так страшен демонический мир, как может показаться при первом знакомстве. Всего две с половиной недели прошло с моего попадания в Нарак, а я уже привыкла, обжилась, и по пути в столовую и в самой столовой постоянно здороваюсь, перекидываюсь фразами о том, о сем. Если бы не рога на головах некоторых студентов, можно было бы подумать, что я по-прежнему на Земле. Тут разве только в телефоны не залипают, и то потому, что это четвертый факультет, здесь учатся иномиряне и не слишком состоятельные слабые демоны, так что гаджетов почти ни у кого нет.
Зато благодаря участию пятнадцати студенток в безумном шоу «Найди себе пару» нам тут повесили телевизоры, и мы можем мировые новости смотреть.
Телевизоры висят в «красном уголке» — специально отделанном для участниц углу столовой с красными стенами и тремя столами.
И за один из этих столов я сажусь со своими соседками по комнате: боевой Манакризой Эл-Имани, способной даже демона побить кроватью, светленькой, веснушчатой Лиссой Лесс, демонов как раз боявшейся, и больше нас всех тоскующей по дому Катари Нэдж — ее слабо развитый технически мир Урулай, если судить по рассказам, действительно прекрасен.
Последняя неделя была удивительно спокойной после набега демонов-женихов, которых наконец-то чуть окоротили организаторы шоу.
Но это утро начинается с эффектного захода в столовую колонны ярко одетых демониц и демонов. У всех довольно приличные по размеру рога, что говорит об их более высоком, чем у студентов, статусе и силе.
Следом за ними влетают квадрокоптеры, рассредотачиваются по столовой, снимают нас со всех сторон.
Серьезные, словно на похоронах, незнакомые демоны чеканным шагом несут двухметровый плазменный телевизор и большую квадратную подставку для него. У многих из них рядом с рогами торчат кошачьи уши, а из-под юбок и накидок выглядывают хвосты.
Наверняка не обошлось без участия котика, в смысле — демона с примесью котодемонической крови Шаакарана, почему-то решившего, что из всех пятнадцати невест именно я его драгоценная киса.
Я-то надеялась, он успокоился, но…
Несущие телевизор останавливаются перед крайним из трех столов красного уголка, где сижу я. Следующая пара выставляет под телевизор громадную подставку. И все это в мертвой тишине.
Телевизор включают. Не знаю, кто использует пульт, но на экране сразу возникает надпись.
Киса-киса, все время он так меня называет, может, имя запомнить не может, как и я эти демонические имена, потому и придумываю им клички? Я сдерживаю смешок.
А потом темный фон вместе с надписью распахиваются в виде бархатного занавеса и открывают сцену с котиком. Он стоит в изящной позе, весь сверкающий блестками, обнаженный, только бедра прикрывают яркие, украшенные павлиньими перьями плавки. Грива белых волос начесана, мохнатое заостренное ухо демонстрируется в камеру, хвост приподнят, ярко обведенные глаза прикрыты…
Секунд двадцать он дает всем полюбоваться собой, а потом начинает насвистывать мелодию, и в такт ей раскачивать бедра то в одну, то в другую сторону, и на каждом качке бедер плавки меняются. При этом совмещения кадров не видно, если этого эффекта добивались переснимая кадры, а не накладывая плавки поверх записи, то котик просто монстр терпения и усидчивости.
А потом котик, качая бедрами и надвигаясь на камеру, начинает петь…
Хорошо, что в этот момент ничего не пью, и хорошо, что песня довольно громкая, потому что, даже зажав рот, я не могу сдержать смех и издаю какие-то захлебывающиеся истерические всхлипы.
Котик бесподобен! Он и дротик, и ботик, и болтик, и навсегда со мной вместе, и все-то сделает, судя по песне, и от всех-то меня защитит. При этом танцует, чуть не в каждом движении сменяя вычурные плавки, и на шесте крутится, и хвостом кренделя выписывает, а принесшие телевизор демоны то и дело выбрасывают в такт музыке конфетти, засыпающие посуду обалдевших от такого выступления студентов.
Все это завершается музыкальным признанием в том, что он давно не спит из-за любви ко мне.
К последнему кадру посыльные котика выстраиваются за телевизором, а сам котик забирается в коробку… подозрительно знакомую коробку.
Конфетти вдруг застилают телевизор, а когда опадают, телевизор уже снят с подставки, а через мгновение подставка раскалывается на четыре части и в фонтане блестящих конфетти подскакивает котик. В одних блестящих плавках! Грациозным прыжком он перемахивает через стол и приземляется прямо передо мной, вынимает из зубов голубую розу и протягивает мне. Голубые, прямо топазовые, глаза котика радостно сверкают, нас заливает фотовспышками.
— Ну как я тебе, киса? — улыбается котик во весь рот. — Выходи за меня!
Из-за его спины выпрастывается белоснежный хвост с надетым на самый кончик кольцом с громадным топазом.
О настолько оригинальных предложениях я даже не слышала.
Никогда еще Леонхашарт не делал столько работы за столь краткий срок, но для него это настоящее спасение. Даже то, что Юнидатус Тарот вдруг отказывается подписывать большую часть заявок на финансирование ремонтных работ, вдруг становится благом, занимающим все мысли и чувства… почти все.
На самом деле никакие сложные расчеты и перерасчеты, планировки и перепланировки, переписка с казначеем, поиски новых способов проникнуть в тайны сектора Возмездие и вечерние тренировки борьбы на рогах в спортивном зале Баашара не в состоянии полностью изгнать из головы Леонхашарта мысли об Анастасии. То прикосновение рук, будто перевернувшее в нем все, напоминает незаживающую, кровоточащую рану, к которой страшно прикасаться.
Леонхашарт не знает, что с этим делать, но впервые понимает слова отца о том, что с тех пор, как он увидел его маму, он просто не мог дышать без нее. Впервые понимает, почему некоторые демонессы униженно молили о возможности просто быть с ним рядом.
Едва Анастасия начинает проникать в мысли, Леонхашарт говорит себе: «Сейчас не время, сначала нужно разобраться с делами Возмездия, с этим шоу, а потом уже…» Он даже рад, что Гатанас Аведдин устроил всем женихам выволочку за то, что они рискуют здоровьем невест, перегружая их магические источники своим магическим полем, и запретил им еще три недели появляться в секторе четвертого факультета…
Колокольчик, оповещающий о сообщении, вырывает Леонхашарта из задумчивости, он растерянно смотрит на развернутую на экране компьютера спецификацию по коммуникациям сектора четвертого факультета, понимает, что снова невольно задумался об Анастасии.
Вздохнув, Леонхашарт расцепляет пальцы и берет с угла стола смартфон.
Сообщение от Баашара лаконично, как он сам:
У Леонхашарта гневно раздуваются ноздри, в глазах вспыхивают ало-лиловые всполохи, а светящаяся часть индикатора поглотителя маги, замаскированного в лепнине под потолком, резко увеличивается на несколько делений.
К новостному каналу Леонхашарт подключается сразу с компьютера.
— …предложение руки и сердца, — восторженно произносит ведущий. — Такого никто не ожидал, вы только посмотрите на этот танец! Впрочем, не стоило недооценивать самого активного жениха Нарака, на счету Шаакарана не один десяток покоренных сердец, он знает, как соблазнить девушку.
По рогам Леонхашарта спиралью закручиваются светящиеся линии, проступают на коже. Ало-лиловое сияние заполняет радужки глаз и расползается на белки, когда он смотрит, как Шаакаран, блистая почти обнаженным телом, прыгает на стол прямо перед Анастасией, вручает ей розу, а на хвосте подает кольцо.
— Обратите внимание на это драгоценное обручальное кольцо, — советует ведущий. — В нем вставлен чистейший голубой бриллиант из другого мира. Шаакаран купил его, чтобы к сезону модного показа заказать себе кольцо в цвет глаз, но поделился такой красотой с иномирной невестой. Она должна оценить такую жертву!
«Ага, сейчас, оценит она», — язвительно думает Леонхашарт, но это возмутительное выступление Шаакарана…
Леонхашарт подскакивает, мечется в кабинете из угла в угол, бросает гневные взгляды на монитор, до боли стискивает зубы.
Он собирался на время отступить и собраться с мыслями.
Он не хотел давать сектору Возмездие оружие против себя — его привязанность к Анастасии.
В конце концов, Леонхашарт уязвлен отношением к себе и злился, но…
«Нельзя ее оставлять без присмотра, — Леонхашарт возвращается к столу и впивается взглядом в изумленное лицо странно улыбающейся Анастасии, на покачивающееся на белом хвосте обручальное кольцо. А потом Анастасия откладывает розу и тянет руки к Шаакарану. В этот миг Леонхашарт окончательно понимает: — Нельзя оставаться совсем в стороне…»
И белый наглый хвост Леонхашарт бы с удовольствием сломал еще разок, чтобы Шаакаран и дальше лежал в больнице и не лез… к чужим кисам.
Котик смотрит на меня так пронзительно, что при всем моем скептическом отношении к браку, жалко отказывать ему при всем Нараке. К потолку все еще взлетают конфетти, тишину нарушает барабанная дробь, ее частота нарастает, я словно акробатка перед смертельным номером под куполом цирка.
— Котик, — отложив розу, поправляю чуть замявшуюся мягкую шерсть на ушах. — Мы ведь с тобой договаривались, разве нет?
— О чем? — искренне изумляется котик, невинно моргает, перехватывает мою руку и снимает с хвоста колечко с ярко сверкающим камнем. — Давай примерим на твой хорошенький пальчик, а?
Ну ведь сама наивность. Качаю пальцем у него перед носом.
— Обещание прежде всего. Ты обещал сначала с каждой невестой сходить на свидание, чтобы точно увериться в своем решении выбрать меня.
— Я уверен, — проникновенно уверяет котик и пытается надеть кольцо мне на палец. — Всем сердцем уверен, поверь.
Но я крепко сжимаю пальцы: спасибо, одно кольцо у меня уже есть, хватило.
— Да, котик, — Манакриза дергает его за хвост, и у котика округляются глаза. — Обещал свидания — выполняй, я тоже покататься хочу!
Такого поворота Шаакаран явно не ожидал.
Котик, похоже, в приступе вдохновения Манакризу не заметил, но когда осознает, что вот она тут рядом, — бросается в сторону, явно целясь за мою спину. Манакриза удерживает его за хвост, и со стола Шаакаран свешивается, повисая на своей мохнатой гордости, издает сдавленный мяв:
— Я не ездовой, спасите!
— А мне показалось, очень даже ездовой, — Манакриза крепко держит его хвост. — Да вся страна видела, как ты резво невест на свидании катаешь, теперь все хотят попробовать.
— Киса, выходи за меня, — панически взвывает котик.
— И оставить других невест без возможности покататься на тебе и потискать твои мохнатые ушки? — нарочито трагично вздыхаю. — Прости, я не могу так жестоко поступить: все хотят потискать котика.
Котик, которого все хотят, приподнимается на руках и жалобно оглядывается на Манакризу.
— Отпусти, не надо опять пользоваться тем, что я не могу ударить девушку. Это нечестно!
Манакриза плотоядно улыбается:
— На войне все средства хороши, даже убеждения противника. — Свободной рукой она теребит пушистый кончик хвоста. — Ты как, определился, в какой последовательности будешь нас катать, или нам самим очередь занимать, а тебе передать список с правильной последовательностью? И еще, если устроишь аттракцион с похищением, меня предупреди, а то на тебя кроватей не напасешься: твердый ты слишком.
От ее улыбки даже мне жутко, котик же вовсе в ужасе, а Манакриза дует ему на кончик хвоста, шерстинки весело подрагивают.
— Никаких похищений, — обещает Шаакаран.
— Ну вот и договорились. — Манакриза отпускает его хвост. — Ты прямо сейчас кого-нибудь повезешь или позже?
— П-позже, — придерживая хвост и кольцо с огромным камнем, Шаакаран бочком, с другой стороны стола, обходит провожающую его взглядом Манакризу.
— Отличное выступление, кстати. — подняв стакан с компотом, она салютует ему и отпивает пару глотков.
Покивав, котик забирается в коробку, судорожно подтягивает к себе разложенные стенки, его окружает толпа бросающих конфетти демонов, и через минуту снова упакованную коробку поднимают двое и направляются прочь, такие же серьезные, как при входе сюда. Телевизор тоже уносят.
И вскоре напоминанием о выступлении остаются только конфетти, квадрокоптеры, ошеломленные лица студентов. И срочный выпуск новостей о сногсшибательном выступлении Шаакарана.
Так, кажется, пока от котика отбодалась.
— Спасибо. Криз, — я тоже поднимаю стакан с компотом.
— Да пожалуйста, — она улыбается. — Я не я буду, если на котике не покатаюсь. С детства мечтала покататься на чем-нибудь большом и живом, но у нас такие звери остались лишь в книгах.
Кстати, по поводу списка — отличная идея, надо составить и выдать котику, пусть на свидания ходит, а я буду его по этому списку проверять, невест опрашивать и в случае, если он схалтурил — требовать для них повторных свиданий. Так, гладишь, и шоу к концу подойдет, а котик по-прежнему будет занят другими девушками.
Дюжина машин мчится по городу, все дальше уносясь от сектора четвертого факультета. В первой натянувший пятнистый костюм Шаакаран гладит хвостик и обиженно насупливается.
— Мне что, теперь всех катать на себе? — возмущается он и обнимает хвост. — Мою прелесть чуть не оторвали.
— Если ты действительно хочешь добиться своего — ты должен быть сильным, — уверяет его ведущая автомобиль восьмая бывшая жена его отца, настороженно держащая кошачьи ушки на макушке. — И с той, что тебя за хвост схватила, тоже надо что-то делать, ты ведь понимаешь.
— Да она мне его совсем оторвет!
— Наверняка ты этого не узнаешь, пока не попробуешь.
Шаакаран так смотрит на нее, словно она его любимую пилку для когтей стащила, поэтому не замечает, как наперерез им вылетает черный микроавтобус. На блестящем боку отпечатан алый символ: в вертикальном прямоугольнике на пригнувшегося дракона падает огромный шар. Знак, обозначающий свержение на головы драконов Безымянного ужаса.
Вдарив по тормозам, бывшая восьмая жена отца Шаакарана едва успевает развернуть автомобиль, чтобы не влететь в микроавтобус, а сзади взвывает тормозами остальные машины эскорта.
— Сектор Возмездие, — констатирует она, то бледнея от страха перед ними, то багровея от гнева.
За темными окнами не видно водителя микроавтобуса, не понятно, один он или нет.
Дверь с пассажирской стороны открывается, и, нагнувшись, чтобы не врезаться рогами, на асфальт выходит крупный мрачный демон. Рога у него почти такие же большие, как у Шаакарана. Тот же сидит, приходя в себя после встряски, и не знает, как лучше поступить.
Громила в боевом костюме подходит к их авто и демонстрирует металлический значок с тем же символом: поверженный дракон с падающим на него Безымянным ужасом, больше напоминающим метеорит.
— Вас предупреждали, что вам запрещено посещать сектор четвертого факультета до истечения срока магического карантина, — басит офицер со значком.
— Я забыл, — Шаакаран делает честные-честные глаза. — Забыл, сколько времени длится карантин, мне казалось, он уже все, закончен.
— Еще полторы недели. Это второе предупреждение. В следующий раз вас поместят в изолятор сектора Возмездие.
Кивнув сидящей за рулем полудемонокошке, сурово посмотрев в большие честные голубые глаза Шаакарана, офицер убирает значок, неторопливо возвращается в микроавтобус, и тот задним ходом уезжает с пути.
Восьмая бывшая жена отца Шаакарана оглядывается по сторонам и резко газует.
— Даже патрульных квадрокоптеров не было вокруг, — тихо произносит она. — Котя, будь осторожнее, с сектором Возмездие не шутят. А те, кто шутят, порой исчезают бесследно.
— Карантин так карантин, — покорно соглашается Шаакаран и гладит хвост. — Целее буду. Нет, ну это надо догадаться — схватить меня за хвост! Это мой хвост, его только киса дергать может.
И восьмая бывшая жена отца Шаакарана, только что серьезная до ужаса, улыбается: рядом с Шаакараном трудно долго хмуриться. Она протягивает руку и треплет его белую гриву.
Поделиться книгой: