Мордэкай

— Приятно познакомиться, Сара.

Она покраснела, и сделала реверанс:

— Взаимно, милорд.

Было ясно видно, что она не была дворянкой, но она определённо была хорошо воспитана. Я выпустил её руку, и оглядел комнату. Быстро всё оценив, я спросил её:

— Ты работаешь в цветочной лавке дальше по улице?

Её румянец стал значительно гуще, и я понял, что нащупал правду. На миг, благодаря своему индуктивному скачку логики, я почувствовал себя как сама Леди Роуз.

— Д…да, милорд, — ответила она, слегка заикаясь. — Удивлена, что вы о ней знаете.

Я улыбнулся, надеясь заставить её расслабиться. Я напугал её, напугал их обоих, и чувствовал себя из-за этого слегка виноватым. Тем не менее, я не хотел зря тратить хороший логический вывод.

— Мой дом — прямо напротив, — небрежно сказал я. — Хотя я нечасто там бываю, я всё же пытаюсь быть в курсе того, что происходит вокруг. — Я позволил своему взгляду остановиться на Дэвиде. Он наверняка будет гадать, откуда я знал, где она работает, и следил ли я каким-то образом за ним.

Он был слишком выбит из колеи, чтобы задуматься о том факте, что в разных местах его офиса были цвета, в вазах и горшках. Пока он ухаживал за Лилли Такер, я немного его узнал, и никогда не замечал никакой особой любви к цветам. О, иногда он их покупал, но эти цветы были в его офисе.

И две недели тому назад их тут не было. Так что было очевидным, что он стал регулярно захаживать в цветочную лавку. Простым ответом на то, зачем он это делал, была Сара.

Молодая леди откланялась, и ушла. Как только она вышла, я одарил Дэвида дружеским взглядом:

— Она мне нравится.

— Я пока знаю в столице не слишком много народу, — ответил он, чуть нервничая. — Она — просто подруга.

Это было явной ложью, учитывая то, что я видел, прежде чем постучать, но я не обратил на это внимания. Хотя меня беспокоило то, что он мог найти любовь так скоро после трагедии, это было не моё дело. Я никогда не был в его положении, поэтому постарался не давать своему мнению воли.

Я отбарабанил список требовавшихся Ангусу вещей, и оставил его приходить в себя от вызванной моим появлением встряски. Выходя на улицу, я подумал о том, чтобы заскочить к Королеве, Ариадне.

Лишь несколько лет назад дворянину моего положения было бы немыслимо посетить столицу, не дав о себе знать монарху. Не то чтобы это был закон, но непредставление себя перед короной было бы почти непростительной бестактностью.

Это правило не применялось к дворянам, жившим в столице, но к тем, кто жил достаточно далеко, как я, оно было применимо. Это было до строительства Мировой Дороги. Поездка до столицы и обратно из дальних концов королевства теперь стала обычным делом, и занимала считанные часы.

Из-за этого старое социальное правило более не имело смысла. Новое правило зависело в большей степени от времени и частоты визитов. Если бывал часто, то было бессмысленно искать аудиенции у монарха без какой-либо на то причины. Я не видел мою королевскую родственницу уже не первый год, поэтому формально мне требовалось её навестить. Однако повидать её я хотел и по своим собственными причинам. Не из желания поболтать, а в качестве меры предосторожности. По той же причине, по которой я исследовал маленькие города и деревни в Данбаре: АНСИС.

Точно мы не знали, но враг вероятно всё ещё где-то скрывался. Мне только и не хватало выяснить, что враг проник в правительство Лосайона и захватил королеву, или её чиновников.

Волшебников в мире была лишь горстка, и пока что мы не нашли простого способа замечать АНСИС кроме как прямого осмотра с помощью магического взора. Маленькие механические чудовища могли прятаться в ком угодно. Я даже начал подумывать о том, чтобы отправить немногих имевшихся у нас волшебников со случайными визитами в удалённые города.

Это была паранойя? Возможно. С другой стороны, это не паранойя, если кто-то или кто-то замышляет против тебя недоброе.

Призвав ветер, я снова поднялся в небо. «Зачем ходить, когда можно делать вот так?» — подумал я про себя.

Глава 4

Королевский дворец претерпел обширную реконструкцию с тех пор, как я впервые там побывал несколько десятилетий тому назад. Возможно, «реконструкция» была недостаточно точным термином — значительные части дворца были полностью перестроены. Но это было ожидаемо, после боя между сумасшедшим богом, архимагом и древним драконом.

При реконструкции использовали тот же розовый гранит, характерный для большинства зданий в Албамарле, но архитектурный стиль несколько изменился, скорее всего благодаря хорошему вкусу Ариадны. Её отец, Джеймс, был первым монархом, севшим на трон после своевременной кончины Короля Эдварда, но Ариадна тогда уже была достаточно взрослой, чтобы дать знать о своём мнении, когда началась реконструкция.

В результате дворец стал меньше похож на крепость, и выглядел более подходящим служить дипломатическим бастионом для заезжих сановников. Сады были расширены, было добавлено больше фонтанов и скульптур, и окна стали шире и гостеприимнее. Дворец стало гораздо труднее защищать в случае, если захватчику удастся прорваться через городские стены.

Однако Королева не была совсем непрактичной. Сама она жила в уцелевшем старом донжоне. Тот был укреплён и усилен, но был скрыт окружавшими его более новыми строениями. Захватчику будет трудно добраться до него, даже пробравшись в город, но большую часть дворца наверняка пришлось бы отдать без боя.

Я миновал внешние ворота, и приземлился в одном из закрытых садов, прежде чем пройти в ту секцию, которую Ариадна выделила для своих публичных дел. Учитывая текущее время, я сомневался, что она была в донжоне. Я прошёл по широким коридорам в гостевые покои, а оттуда — в области, где господствовали мелкие чиновники. Там было множество офисов, каждый — со своей дверью и с вычурным знаком, провозглашавшим имя и титул того мелкого дворянина или писаря, который работал внутри.

Живо шагая, я не стал утруждать себя общением ни с одним из них. Перелетев через стены, я миновал целую кучу бесполезных правил и людей с раздутым чувством собственного достоинства. Двигаясь по коридорам, я шагал мимо значительного числа придворных и иже с ними, но поскольку я выглядел так, будто знал, куда иду, и имел на лице решительное выражение, они не потрудились остановить меня, чтобы что-то спросить.

Изначально я планировал просто войти внутрь, и использовать магический взор, чтобы найти Королеву, чтобы подойти к ней без лишней суеты, однако я забыл о щитах приватности, установленных Гарэсом Гэйлином. Большое число комнат и важных мест дворца были защищены от посторонних взглядов и ушей, включая магический взор.

Оглядевшись, я решил допросить одного из слуг. Мне повезло — я знал одного из людей, шедшего по коридору, спиной ко мне. Пошустрее зашевелив ногами, я догнал его, и схватил за руку:

— Где сегодня Королева?

Когда тебя внезапно хватают сзади — это для дворца отнюдь не нормальное поведение, чем свидетельствовало испуганное лицо и участившееся сердцебиение человека. Он с полсекунды пялился на меня с открытым ртом, прежде чем его лицо вернуло своё обычное бесстрастное выражение. Конечно же, он меня узнал, ибо это был Бенчли, бывший камергер Герцога Ланкастера.

Оправившись от удивления, он коротко поклонился мне, и сказал:

— Ваше Превосходительство, я не думаю, что вас сегодня ждут. — Тон его голоса был сухим, с ноткой превосходства, но, в отличие от дней моей юности, в его взгляде мелькало веселье. — Королева сейчас принимает важную персону.

Конечно же, он намекал на то, что я важным не был.

В эту игру мы играли годами. Когда я впервые встретился с ним, я был простолюдином — пусть и детским другом сына Герцога, но всё же простолюдином. Во время моих ранних приключений у нас с ним иногда возникали разногласия, в основном из-за моего отказа играть по правилам, которые диктовало моё социальное положение.

С тех пор я стал одним из самых важных персон в королевстве. Были люди, считавшие меня самым важным человеком в королевстве, вне зависимости от моего звания. В конце концов, именно я посадил Джеймса Ланкастера на трон. Это стало источником одного из моих менее известных прозвищ, «Создатель Королей».

Естественно, Бенчли всё это знал, но в качестве проявления нашей дружбы он продолжал притворяться, будто я был несущественным, незначительным человеком. Ну, по крайней мере, мне так кажется. Он ни на миг не выходил из образа, и потом никогда не признавался мне в этом.

Я ответил, с притворной обидой:

— Но кто же может быть важнее меня?

Он ответил своим лучшим шутовским тоном:

— Полагаю, превеликое множество джентльменов и леди, милорд. Мне привлечь писарей к составлению вам полного списка? — Строго говоря, его ремарка была правдивой, но она также была достаточно нахальной, чтобы обеспечить ему порку, выскажи он её некоторым из дворян. Вот, почему я был уверен, что точно ему нравлюсь. Он знал, что у меня имелось чувство юмора.

Наверное, в этом и было дело. Либо так, либо он был достаточно хорошо защищён, будучи одним из самых доверенных слуг Королевы, и потому знал, что большинство дворян не посмеют пытаться указывать на столь мелкое оскорбление с его стороны.

«Нет», — сказал я себе, — «я ему точно нравлюсь». Просто таки наверняка.

— Список мне не к чему, — сказал я ему с широкой улыбкой, но прежде чем я смог задать следующий вопрос, дворец сотрясся от рёва.

Бенчли одарил меня неодобрительным взглядом:

— Полагаю, вы не вошли через ворота, милорд?

— Ну… — Снова донёсшийся снаружи рёв подтвердил мои подозрения — Каруин, дракон Королевы, поднимал тревогу.

Единственным магом, проводившем в дворце значительное время, скорее всего был Гарэс Гэйлин, но мне казалось, что он жил где-то в другом месте. Однако хотя драконы и не могли сами использовать содержавшуюся в них силу, у них всё же был магический взор. Это значило, что Каруин служил особой цели как страж дворца, и моё прибытие его растревожило. Могущественный маг сияет подобно маяку для других обладателей магического взора.

Хотя он лишь выполнял свою работу, мне подумалось, что рёв был немного чересчур. В конце концов, я был создателем Каруина. Он ведь наверняка должен был осознать, что я не представлял угрозы для его венценосной хозяйки? Третий рёв заставил меня отказаться от этой мысли.

В коридорах появились гвардейцы, а все, кто был там по уважительной причине, попрятались в своих кабинетах, или выстроились вдоль стен, чтобы солдатам было легко проходить мимо, и проверять, кто есть кто.

Я одарил Бенчли робким взглядом:

— Возможно, мне следует уйти…

Но этот предатель поднял руку, и указал на меня, призывая ближайшую группу гвардейцев:

— Он здесь!

— Бенчли, а вот это было не очень мило, — упрекнул я его. — А ведь мы с тобой столько лет знакомы!

Он лишь пожал плечами, и отошёл к стене, ублюдок этакий. Несколько секунд спустя я оказался окружён людьми в броне, и все они махали в мою сторону острыми штуковинами. Некоторые из них выкрикивали приказы, но делали это одновременно, поэтому было трудно понять, что именно они хотели.

— Вы хотите, чтобы я поднял руки, или чтобы я лёг на пол? — спросил я. — Я не могу делать сразу и то, и другое.

Ещё один кричал, чтобы я назвался, что показалось мне весьма глупым, поскольку из бормотания нескольких гвардейцев было очевидно, что они уже признали во мне «Кровавого Лорда». Я расширил свой щит на несколько футов во все стороны, чтобы не дать им подойти слишком близко.

— Кто-нибудь видел Сэра Харолда? — осведомился я. — Он поручится за меня.

Поскольку я не позволял им меня арестовывать, или даже подойти ко мне, они просто продолжали держать меня в окружении, пока не прибыл Харолд.

Харолд изначально был одним из моих рыцарей, пока Королева не сманила его к себе. Под руководством Дориана он стал одним из самых смертоносных рыцарей королевства, и я был весьма горд тем, что принимал в этом некое участие. Ныне же он был капитаном Гвардии Королевы.

Протолкавшись через толпу, и увидев меня, он принял удивлённый вид. Затем покачал головой, будто отказываясь верить.

— Надо было догадаться, — сказал он.

— Привет, Харолд! — помахал я ему. — Как думаешь, ты сможешь отозвать своих людей?

При его приближении они разошлись в стороны.

— Тебе вообще приходила в голову мысль о том, чтобы воспользоваться воротами, как все нормальные люди? — спросил он.

— Я просто хотел заскочить по-быстрому, — сказал я ему. — Ну, ты знаешь, без суеты, напыщенности и церемоний.

Харолд огляделся, и махнул руками на окружавших меня людей:

— И вот так ты себе представляешь тихий визит?

— Ну, мой план в некотором роде вышел мне боком, — признал я.

Харолд вздохнул, затем приказал гвардейцам:

— Возвращайтесь на свои посты, Графа ди'Камерон я сопровожу лично.

Некоторые из них расслабились, но было несколько человек, убедить которых было не так-то просто. Один из них подал голос:

— Вы уверены, Сэр Харолд? Он выглядит опасным, и он уже совершил преступление, когда перелез через стену.

Я возразил:

— Ни через что я не перелезал! Я перелетел.

Харолд посмотрел на гвардейца, задрав нос:

— Нэд, ты действительно думаешь, что мог бы остановить его с помощью копья? При желании этот человек мог бы одним лишь взглядом погрузить вас всех в каменный пол по шею.

Нэд с некоторой робостью опустил взгляд, но Харолд ещё не закончил:

— Если бы он действительно разозлился, то легко мог бы спалить плоть на ваших костях, или усилием мысли вырвать вам позвоночники, и никакая ваша броня нисколько бы ему не помешала. В самом деле, во время войны против шиггрэс я видел, как он…

Лица людей побелели, когда кровь отхлынула от них. Я поспешно перебил:

— Харолд! Не надо так. — Я выставил ладони в мирном жесте, и обратился к гвардейцам: — Я бы ни за что так не поступил. Поверьте мне.

Харолд одарил меня притворно искренним взглядом:

— Я всего лишь говорю истину, милорд. — Повернувшись к своим людям, он добавил: — Возвращайтесь на свои посты. Рассказами о кровавых деяниях Графа я вас попотчую как-нибудь потом.

Более не нуждаясь в побуждении, они ушли.

— Это была грязная уловка, — проворчал я Харолду.

— Если тебе не нравятся мои рассказы, то можешь подкрепить мои доводы, зажарив меня живьём прямо здесь и сейчас. — Он отвесил мне поклон, который, наверное, был наименее уважительным проявлением уважения из всего, чему я когда-либо был свидетелем.

— А ведь когда-то ты был мне по душе, Харолд.

Верзила-рыцарь осклабился:

— Если ты не хотел внушать ужас, то зачем объявился в этой одежде?

Далась им эта одежда…

— Если хочешь знать, я сегодня был с визитом в Данбар, — сказал я ему. — А сюда я заскочил не раздумывая, о чём сейчас и сожалею.

— Не будь таким мрачным, — дружелюбно сказал Харолд. Свой внешний щит я уже убрал, поэтому он подошёл ближе, и хлопнул меня между лопаток, что, вероятно, предполагалось как дружеский жест. — Пойдём в мой кабинет.

— Я просто зашёл повидать Ариадну, — ответил я.

Он покачал мне пальцем:

— Нет-нет-нет, вы арестованы, милорд. Идём, выпьем эля. А Бенчли может дать королеве знать, что тебя заковали в кандалы.

Слуга Королевы всё ещё терпеливо стоял футах этак в шести. Я окликнул его: