Помоги проекту - поделись книгой:
Боковым зрением я отметил, как Кирби напрягся, весь подобрался, уставился налитыми кровью глазами. Еще немного и пинками вытолкает из кабины, а сам уедет, бросив нас с Иваном на растерзание смерчу.
Иван все же успел. Весь потный, испуганный и грязный, он кое-как залез в машину.
— В лагерь! Поехали! — скомандовал Кирби.
Я вдавил акселератор. Вездеход неохотно выползал из жижи, из-под колес летела грязь и трава.
— Там еще один смерч. Путь отрезан! — взволнованно окликнул Гена. В зеркале заднего вида я увидел, как вторая воронка описывает дугу у спуска с плато. — Давай к скалам. Укроемся в пещерах! Ходу, Котов! Ходу!
Машина неслась с предельной скоростью. Вездеход то подбрасывало, то тянуло в неведомую топь, что когда-то была зеленым полем. Из-под земли вырывались гейзеры, высоко выбрасывая грязь и пар. Почва все больше напоминала болото, только вместо воды пузырилась нефть, или что-то очень похожее.
Обрушился ливень. Сквозь стену воды я почти не различал дороги и боялся, что разобьемся о скалы.
— А-а-а-й! — взвизгнула Сара.
Сердце кольнуло, внутри у меня все оборвалось.
— Что случилось? — выпалил я.
— Рука, — пискнула девушка. — Как печет! А-а-й!
Вездеход качнуло, двигатель фыркнул раз-другой и затих. Машина заглохла. Я зло стукнул по панели и чуть не взвыл от бессилия. Совладав с собой, повернулся к Саре. Девушка держала левую руку на весу, Гена лил на обожженное запястье воду из фляги.
— Мисс Остин, вы как? — спросил Кирби.
— В порядке. Окно было приоткрыто, и дождь капал мне на руку, — вздохнула Сара. — Кажется, это не дождь, а кислота.
Звучит скверно. Мне тут же вспомнился похожий ожог на лапе Рыжика, который он получил в ночь, когда дождь обошел лагерь стороной, когда под таким же ливнем погибли Джон и Мари. Что ж, теперь понятно, что их убило.
Мы сидели молча. Ливень лупил по крыше вездехода и размывал без того жидкую почву — скоро здесь будет настоящее болото. Скалы темным пятном виднелись неподалеку, а позади несся смерч. Каждый понимал: чтобы выжить, нужно бежать к пещере, но выйти под кислотный дождь недоставало духу.
Я сглотнул подступивший к глотке ком.
— Надо укрыться в пещере, — слова давались тяжело. — Гена, возьми плащ в рюкзаке и просунь в окно, посмотрим, спасет ли нас одежда.
— Котов, ты мозгами тронулся? — вскипел Кирби. — Совсем…
— Джон и Мари. Вспомните, одежда на них была целой, пострадало только тело. Надо рискнуть. Если не промокнем, то выживем.
Сара кивнула.
— У меня есть бокс с медикаментами и наборами. Есть маски и очки, пара накидок.
— Берите все, что сможете унести: оборудование, фильтры, спальники, еду. И бегите к пещере. Если вас обожжет, или станет тяжело — бросайте ношу, спасайтесь.
— А ты? — выпучил глаза Генка.
— Я пойду последним. Мне нужно укутать Рыжика.
Кирби зло зыркнул исподлобья.
— Котов, когда-нибудь я пристрелю тебя и твою тварь.
Спасение обернулось ловушкой: в разгар бури вход в пещеру завалило, должно быть, оползень случился из-за дождя. Мы оказались отрезаны от мира; пятеро исследователей и кот сидели в сыром мрачном гроте, где каждый шорох подхватывало эхо, где с высоких сводов сочилась влага, где холодные камни обещали стать нашим склепом.
— Нужно было остаться в машине, — пробурчал Иван, зябко кутаясь в термоодеяло, что при его комплекции выглядело комично. — По вашей милости, Валерий Николаевич, мы оказались здесь.
Покосившись на механика, я покачал головой.
— Будем ныть, или поищем способ выбраться? Ген, — я повернулся к сидящему рядом приятелю, — ты вроде говорил, что уже сканировал пещеры. Может, сумеешь набросать карту?
— Попробую, но за точность не ручаюсь.
— Надо проверить припасы. Давайте соберем все в кучу и посмотрим, что у нас есть.
— Делайте, — приказал Кирби.
Никчемной репликой он не ограничился. Достал из кобуры пистолет и проверил магазин. Сомневаюсь, что безопасник забыл, сколько у него патронов. Это была демонстрация силы, мол, помните, кто здесь главный.
С припасами и оборудованием оказалось негусто. Энергостанция с минимальным зарядом, фильтры, медицинский бокс Сары, термоодеяла, пайки и консервы, так и не съеденные в обед. В карманах куртки у меня лежало несколько пакетиков с кошачьим кормом, который я по обыкновению таскал, чтобы угощать кота во время наших прогулок. Но корм я не достал.
— Котов, Пришвин, берите фонари. Пойдем, осмотрим тоннели, — скомандовал Кирби. — Сара, оставайся в гроте вместе с Иваном.
Шли четвертые сутки нашего заточения. Мы все еще надеялись, что придет помощь, что кто-то в лагере получит сигнал или сообщение перехватят на «Идальго» и мы вот-вот услышим гул моторов и знакомые голоса. Тщетно.
Иван не оставлял попыток и терзал терминалы новыми сообщениями. Мисс Остин осматривала нас дважды в день, боясь, что заболеем, и она не заметит вовремя. Медикаменты имелись в достатке, а вот еды почти не осталось. Мы экономили каждую крошку, делились друг с другом, но голодные взгляды становились острее, злее. Я украдкой кормил кота. Вместе с Рыжиком мы часто бродили по извилистым коридорам пещеры в надежде найти выход. И когда отходили достаточно далеко, я доставал из кармана корм. Рыжик ел с ладони и благодарно смотрел на меня желтыми глазами, в которых не было страха или злобы. По моим подсчетам корма хватит еще на несколько дней, а вот наших консервов — всего на раз. Благо с водой проблем не было. Продержимся. Но сколько?
Меня разбудил шум: скрип пластика о железо и шуршанье. Кое-как разлепив веки, я нащупал в кармане фонарь. Движения были скованными, давались с трудом — я ослаб, спать хотелось все чаще, болела голова, а тошнота подкатывала по десять раз на дню. Приподнявшись на локтях, я посветил фонарем. Бледный луч выхватил блестящие от конденсата камни и сгорбившегося Ивана.
— Иван! Какого лешего?! — взревел я, сорвавшись с места.
Тут же переполошились остальные. Кирби вскочил и схватился за пистолет, сонный Генка включил прожектор. Тусклый желтый свет разлился по гроту, обрисовав скверную картину. Иван жадно ковырял пластиковой ложкой тушенку, рядом валялись пустые банки. Двойной подбородок трясся, когда он наспех глотал, по щекам катились слезы.
— Ах ты, жирная свинья!
С этим воплем Кирби приложил Ивана в челюсть. Тот выронил банку, скрутился на полу и заскулил. Безопасник пнул его так, что бедолагу подбросило.
— Вот же мразь, — прошипел Кирби, собирая пустые банки. Заглядывал внутрь каждой и зло швырял в механика. — Мразь! Проклятая мразь!
Сара неохотно склонилась над Иваном. Спрашивала: «Где болит?» и вытирала кровь, которая текла из разбитой губы. Я с ужасом отметил, что мы слишком рано приблизились к грани, отделяющей человека от животного. Кто первым ее переступит?
Дни никто не считал. Незачем. Все они были мрачными, однообразными, их скоротечность нас убивала. Исследователей и покорителей планеты Астра убивали минуты и часы. Мы боролись до последнего: пытались разобрать завал, пока не стерли руки в кровь, ежедневно исследовали тоннели, ища выход, и бредили свободой. Но вскоре голод отобрал последние силы.
Иван заметно похудел, остальные тоже сдали: щеки впали, под глазами залегли глубокие тени, волосы сделались засаленными, слиплись. Кожа чесалась от грязи, поросшие щетиной лица выглядели отвратительно. Даже Сара больше не была красавицей. Мы почти не общались — слова давались тяжело, думать о чем-либо тоже недоставало сил. Я все еще ходил в тоннели, хотя не понимал, зачем это делаю. Скорее, по инерции, да и двигаться было приятно, хоть и тяжело.
Вот и сейчас я шел по мрачному проходу. Высокий сводчатый потолок представлялся небом, а блестящие капли конденсата — звездами. Воздух здесь не казался спертым, как на месте нашей стоянки в гроте. Гена объяснил, каким образом происходит циркуляция, но это ничего не дало. Отсюда не выбраться без посторонней помощи.
Я по привычке остановился у поворота к гроту и сунул руку в карман грязной порванной куртки, чтобы достать корм. Пусто. Давно пусто. Я плохо соображал, стал рассеянным и забывал об очевидном. Но хуже другое — лишь сейчас я заметил, что Рыжика нет. Грудь кольнуло предчувствие, и я ускорил шаг. Шатаясь из стороны в сторону, и хватаясь рукой за мокрые камни, я спешил в грот.
Послышалось громкое мяуканье, переходящее в вопль, в мольбу о помощи. Я побежал.
— Остановитесь! — крик вырвался из глотки, ноги подкашивались, сердце неистово колотилось.
Кирби держал Рыжика. Кот разодрал ему лицо и руки, шипел и выворачивался. Иван жадно следил поросячьими глазками за тем, как безопасник пытается убить животное. Гена успокаивал Сару, которая сидела, прижав колени к груди, и отстраненно смотрела в одну точку.
Я бросился на Кирби. Повалил его на пол и попытался ударить в нос. В ответ прилетел толчок в грудь, едва не сломавший мне ребра, затем удар в челюсть.
— Сука! — орал я. — Не смей его трогать, тварь! Не смей!
Драться я не умел, но сейчас бил Кирби с такой яростью, что мог бы по праву считаться берсерком. Я не чувствовал боли, лишь иступленное желание спасти того, кто дорог. Это придавало сил. Но удача отвернулась, и когда я допустил ошибку и позволил Кирби вывернуться для замаха — нос хрустнул, в глазах потемнело.
— Кирби! Хватит! Прекратите! — Сара бросилась на безопасника как дикая кошка.
Тут же рядом оказался Гена и принялся оттаскивать Кирби, который все еще пытался меня придушить. Безопасник с легкостью оттолкнул Пришвина и достал пистолет.
— Ты покойник, Котов, — процедил он, и снял предохранитель.
Черное дуло смотрело прямо в лоб, но страха я не испытал.
— Стреляй, — спокойно сказал я. — Потом можешь сожрать вместе с Рыжиком. Ты ведь этого хотел, да? Вы все этого хотели? — я не заметил, как перешел на повышенный тон. — Пока меня не было, вы решили убить моего друга! Как вы могли?! Хотели продлить свои никчемные жизни?! — орал я, и эхо подхватывало каждое слово. — Давайте! Убивайте! Спасайте свои гнилые шкуры!
Кирби убрал пистолет и отвел взгляд.
— Отдай оружие, — попросила Сара.
— Чтобы этот психопат пристрелил меня и скормил своей твари? — сплюнул Кирби.
— Пистолет оставь у себя, — вмешался Гена. — Отдай Саре магазин.
Пока Кирби пререкался, я пошел искать Рыжика. Кот забился в расщелине, и на уговоры выйти из убежища не соглашался. Прошло немало времени, прежде чем он осмелился. Я взял кота на руки и крепко прижал к груди. По небритым щекам катились слезы отчаяния.
Спать в гроте я не стал, забрал свой рюкзак с термоподстилкой и пошел в тоннель. Устроившись поудобнее, прислонился спиной к большому камню. Кот сидел за пазухой и тихо мурлыкал.
Послышались шаги. Я тут же включил фонарь, ожидая увидеть Кирби, который все же решил закончить начатое. Но это была Сара.
— Можно? — спросила она, расправляя свою подстилку.
Я ответил кивком. Тогда девушка села рядом, аккуратно сунула руку мне за пазуху и погладила кота.
— Прости, — шепнула Сара. — Валера, прости за этот поступок. Мы понемногу сходим с ума.
Я обнял Сару.
— Не нужно извиняться. Я понимаю, что такое решение спасло бы нас от голода, но не могу так поступить с другом. Не могу. Я не хочу переступать черту. Хочу умереть человеком, а не чудовищем.
— Валера, ты… я… — Сара смутилась, щеки вспыхнули. — Ты заметил, что в гроте пахнет сиренью? Как тогда… Валера, я собиралась объясниться еще тогда, когда мы пили кофе…
— Давай не будем тратить время на слова, — сказал я и поцеловал мисс Остин.
Мне давно не снились яркие сны. Обычно я закрывал глаза и проваливался в болезненный омут из кошмаров и лоскутов прошлого, а проснувшись мучительно долго вспоминал увиденное. Но эту ночь я запомнил. Она была волшебным красочным сном и пахла сиренью. Сара спала, положив голову мне на грудь, ее тепло пьянило, и я чувствовал себя счастливым. А потом накатывало ощущение неправильности происходящего, и я сжимал челюсти до зубного скрежета. Есть ради чего жить и бороться, но я бессилен! Как спасти Сару? Чем помочь остальным? Неужели мы обречены на гибель в этой проклятой пещере?
Сара просыпалась неохотно. Зевала, терла покрасневшие глаза и растерянно приглаживала слипшиеся волосы. Она неплохо выглядела в отличие от остальных. Природой так устроено, что женщины куда выносливее мужчин, о чем я сейчас жалел. Если Сара продержится дольше всех, то на ее долю выпадет ужасное испытание — доживать последние минуты рядом с разлагающимися телами друзей.
Мы возвращались в грот, держась за руки, следом шел кот.
— Мне кажется, или опять пахнет сиренью? — спросила Сара.
Я принюхался. Пахло сыростью и мокрым камнем, к запаху примешивалось что-то сладкое, как патока. Но я не мог разобрать аромата — нос заложило, хотелось чихнуть.
— Вы где пропадали? — удивился Гена, глаза лихорадочно блестели, губы и ладони были измазаны чем-то черным. — Не поверите! Тут полно еды!
Мы с Сарой ошарашено уставились под ноги. Грибы! Землю усыпали зеленые и желтые шляпки — маленькие, как теннисные мячи, и побольше — с крупный арбуз. Ступить негде! Такой богатой грибницы я не встречал на Астре. От мыслей о еде закружилась голова, колени задрожали, и я чуть не захлебнулся слюной. Хотелось сорвать гриб, сунуть в рот и проглотить не жуя.
Рыжик зашипел и рванул обратно в тоннель.
— Их нельзя есть, — неуверенно обронил я. — Сара, ты же знаешь…
Но Сара уже сидела на корточках и отламывала кусочек от мясистой желтой шляпки.
Кирби усмехнулся:
— Тогда ходи голодным. Мы ели, и ничего — живы. Правда Ивана рвало, — кивнул он в сторону спящего механика. — Но это потому, что слишком много съел. Нельзя объедаться, нужно начинать есть по крошке.
Девушка протянула руку — в ладони лежал кусочек гриба.
— Валера, тебе надо поесть. Пожалуйста, хоть капельку.
Сара улыбалась. Ее губы почернели.
На сытый желудок думалось лучше, и мы снова искали способ выбраться. Предлагали самые невероятные идеи, спорили, шутили. Существование больше не казалось никчемным, а ситуация безвыходной. Душу переполняла эйфория, мы знали, что скоро за нами придут. Нас спасут.
Иван рьяно отправлял сообщения с координатами, и я понятия не имел, как ему удалось зарядить севший терминал. Впервые за долгое время верилось, что сигнал пройдет, и в лагере снарядят за нами вездеход. Зная это наверняка, мы с Сарой и Геной обсуждали новые исследования, которые проведем по возвращении в лабораторию. Столько нужно сделать! Окрыленные надеждой, мы смеялись. Кирби тоже улыбался и больше не грубил, даже гладил Рыжика, и тот охотно забирался ему на руки. Сила и здоровье наполняли тела, радость — сердца. Я всерьез подумывал сделать Саре предложение, и был уверен, что она согласится. Мы проживем долгую и счастливую жизнь.
Ближе к вечеру наша компания собралась в гроте. Влажный камень блестел в свете фонарей, шляпки грибов светились, словно усыпанные мириадами крошечных светлячков. Мы болтали о пустяках, как вдруг послышались голоса:
Поделиться книгой: